Ещё один вопрос: почему на «Фуриях» не предусмотрено защитного поля помощнее? Ну или, ладно, — двигателей пооборотистей? Ну почему?! Это же разведывательный челнок — он должен быть, пусть не суперзащищённым, но юрким!..
— Все живы? — голос Барба прорвался сквозь треск и шум.
— Нормально, — отозвался я.
— Целы, — хором доложили братья Заесто с некоторой задержкой.
— Какое интересное и динамичное задание, — пробурчал я, отстёгиваясь от кресла.
Малость отдышавшись, мы направились проверять последствия аварии. Внутри челнока было разбросано всё, что только можно, и задымлено. Панель управления реагировать отказывалась совершенно. Перед падением челнок успел поднабрать скорости, и мы упали в достаточном отдалении от скопления мутантов, чтобы смочь как-то прийти в себя и продумать свои действия. «Плюс пилоту за это», — подумал я. Но тут же сам себе возразил: «И минус за неоправданную тормознутость». «Ладно, — в конце концов утешил себя я, — главное — все целы. А теперь выбираемся отсюда…».
Снаружи бот выглядел ещё хуже. Половина корпуса искорёжена, левый двигатель полностью разворотило, и он лениво горел, немилосердно чадя. Турель помята, но пулемёт, похоже, уцелел. Заесто, все в копоти, стояли рядом, с любопытством осматривая остатки оборудования и как бы примерялись к чему-то сквозь дым.
— Не потушить, — сказал я, заметив их странную задумчивость. — Ребят, ну, не тормозите…
— А пулемёт? — возразил Миник.
— Что — «пулемёт»? — не понял я. — Накрылся, наверное. Да и толку от него — всё равно прикручен намертво!
— Мы открутим! — в унисон брякнули братья.
— И сержант разрешил, — добавил Киник.
— Вона чё! — восхитился я. — Ну-ну… Ждать и помогать не буду. И в случае чего — тушите себя сами.
А эти в ответ только плечищами своими пожали.
Тут подошёл Барб.
— Что думаешь?
— Горим. Скоро рванём… Связи с базой нет?
Он кивнул:
— Я два раза пытался достучаться — полная тишина.
— Может, просигналить как-то? Нас подберут? Подкрепление будет?
Барб молча покачал головой.
Да, положение оказалось куда хуже, чем я думал. А скоро мутанты ещё подойдут…
— Ладно, — говорю, — тогда план простой: найти укрытие и не сдохнуть хотя бы по пути. Что с ближайшими точками?
Он вывел карту на запястье и показал мигающий индикатор.
— Примерно километр. В той стороне, — указал он рукой.
— Что за место?
— Пещера или что-то похожее. Сканеры перед крушением показали пустоты.
— Пустоты? Ты уверен, что там безопасно?
— Не уверен. Но выбирать не приходится. Это лучше, чем оставаться здесь.
Пока мы мило беседовали, Заесто, закопчённые как черти, каким-то чудом умудрились снять пулемёт. Среднекалиберный автоматический, он смотрелся впечатляюще. Для пущего удобства братья обмотали его тросом, найденным среди обломков. Крепление вышло грубоватым, но прочным. Пулемёт пристроили на перевязь, сделанную из ремней спасательного набора, укрепив его на плечах Киника.
— Ну вы, блин, даёте! — выдохнул я. — А утащите?
— Утащим.
— Ладно, валяйте. Только потом патроны попусту не растрачивайте.
В том, что это «потом» наступит, никто из нас не сомневался. У всех у нас были карманные бластеры. Для ведения боя они худо-бедно годились, но боезапас… всего по 12 выстрелов на каждого. Барб поспешил предупредить, чтобы зря никто не палил — даже с учётом обретённого пулемёта этого было, мягко говоря, маловато. А мутантов мы насчитали, пока летели… да, пожалуй, на пару-тройку взводов бы их и набралось.
И начали мы путь к пещере. Туман ложился плотной пеленой, только фонари на шлемах вырывали из мрака ближайшие метры пути. Видимость — отвратительная, радиационные всполохи создавали иллюзию движения. Такая вот нервическая обстановочка.
Мы продвигались вперёд, постепенно углубляясь в радиационное марево — сквозь обломки конструкций, тени, редкие отблески света, которые только усиливали ощущение опасности. Все держались максимально тихо, чтобы лишний раз не привлекать внимания. Барб возглавлял группу. Его силуэт, закованный в броню скафандра, казался массивным и надёжным. Братья Заесто с пулемётом, двигались чуть позади.
Я замыкал строй, внимательно оглядываясь по сторонам, а также вглядывался в туман впереди, стараясь не потерять остальных. Напряжение было таким, что даже собственное дыхание в шлеме как будто бы оглушало. Барб шёл впереди, показывая жестами направление и приказывая держать дистанцию.
Вдруг Миник резко остановился и вскинул руку:
— На десять часов! Движение!
Мы замерли. Все сразу обратили внимание на указанное направление. Сквозь марево действительно кто-то шёл: неясные, сгорбленные силуэты — один, два, три… Вот же они — наши незваные-долгожданные. Упыри, чтоб им пусто… Барб показал жестом «продолжать движение».
Я легонько дотронулся до Киника, который успел снять пулемёт с плеч, с трудом удерживал его на импровизированной перевязи.
— Добираемся до места — расчехляйте и стреляй по ближайшим.
Его лицо в шлеме казалось напряжённым, но он кивнул.
— Но короткими! — пробился сквозь треск голос Барба.
Киник кивнул повторно, а Миник тихо доложил:
— Их много, но держатся на расстоянии.
— Пока, — буркнул я, оборачиваясь к Барбу. — Решили нас сопроводить.
— Или загнать, — добавил он. — Быстрее, двигайтесь!
Мы ускорили шаг, насколько это было возможно. Мутанты продолжали преследовать нас, словно теневые охотники. Один из них резко двинулся в нашу сторону, но тут же отступил, словно проверяя границы.
— Стреляем только в крайнем случае! — скомандовал Барб. — Боезапас не резиновый.
— А нервы? — пробормотал я.
Туман сгустился, и двигаться нам стало труднее. Но мы всё-таки дошли. Мы уже начали различать очертания пещеры впереди, когда в рации раздался голос Киника:
— Левый фланг, быстро приближаются!
Я повернулся, готовый стрелять, но Барб жестом указал: «Вперёд!». Добавил: «Быстро!». И мы рванули к пещере, оставив мутантов позади.
Едва оказавшись внутри, я обернулся к Заесто:
— Пулемёт на вход!
Братья синхронно принялись устанавливать оружие, их движения были быстрыми и уверенными, словно они делали это не впервые. Барб занял позицию у входа, внимательно наблюдая за туманом. Казалось, его спокойствие передавалось всем нам.
Пулемёт, снятый с челнока, быстро установили на импровизированную опору. Миник закреплял его, используя крепёж из аварийного набора, пока Киник проверял боезапас. Они работали так слаженно, что это напоминало тренировочные манёвры.
Когда тени приблизились достаточно близко, Барб коротко бросил:
— Огонь.
Пулёмёт ожил. Громкие выстрелы разносились эхом по каменным стенам пещеры, усиливая напряжение. Каждая короткая очередь звучала как вызов этому мрачному радиоактивному миру.
Бластеры в наших руках светились короткими вспышками, прорезая густой туман. Мы берегли боезапас, целясь только в тех, кто явно представлял угрозу. Тени снаружи метались, то исчезая в дымке, то вновь становясь различимыми.
— Зря не расходуем! — громко напоминал Барб, не отрывая взгляда от противников.
Мутанты на мгновение отступили, но оставались неподалёку, словно готовясь к новой попытке прорваться внутрь. Нам оставалось лишь надеяться, что наша оборона продержится дольше их штурма.
— Патроны — всё! — доложил Миник.
— Отходим, прикрываю! — приказал Барб. И тут же крикнул: — Берегись, граната!
Бросив опустевший пулемёт, мы рванули вглубь пещеры что было сил. Миник позже рассказывал, что перед уходом даже успел чем-то заклинить наше громоздкое оружие. Но так ли это было на самом деле, узнать мы не смогли. Взрывной заряд, брошенный мутантами, ударил в каменный свод — видимо, он был «родственником» того самого устройства, которое изувечило нашу «Фурию». Хорошо, что мы успели отбежать подальше от эпицентра: взрыв оказался настолько мощным, что обрушил своды входа, запечатав пещеру.
— Целы? — спросил Барб, переводя дыхание.
— Живы, — коротко ответил я, оглядываясь.
В полумраке пещеры мы заметили слабый, почти неуловимый свет где-то впереди.
— Там что-то есть, — тихо сказал Киник.
— Идём, — немного подумав распорядился Барб. — Другого пути всё равно нет.
— Там может быть ловушка, — возразил я.
— А здесь — см/ер.т\ельная усталость, — буркнул Барб. — Вперёд.
Мы двинулись на свет, оставляя позади звуки затихающих камнепадов. Страх и тягостная неизвестность нависали, над нами тяжёлым куполом, но не идти мы не могли — свет звал, свет обещал спасение. Или его иллюзию.
Продолжение