Реальные женщины-детективы викторианской эпохи были ничуть не менее смелыми, чем их вымышленные прототипы, и их было гораздо больше, чем мы могли бы предположить.
В Британии в 1880-х и 1890-х годах было много профессиональных женщин-детективов, и не только в Лондоне — их можно было найти в Бристоле, Кардиффе и Глазго. К январю 1875 года The Times рекламировала, один за другим, услуги «Конфиденциального агентства» Лесли и Грэма в Холборне, которым помогали «мужчины с 20-летним опытом и женщины-детективы», и Артура Кливленда Монтегю в Корнхилле, который предлагал «большой штат опытных детективов, мужчин и женщин». Женщины-частные детективы работали уже некоторое время, и их услуги добавляли ценность фирмам, которые могли ими похвастаться.
Какими делами занимались эти женщины-детективы? Опять же, газетные объявления дают важные подсказки. В 1881 году бристольская газета Western Daily Mercury предложила «Частное справочное бюро для Западной Англии» с:
ДЕТЕКТИВЫ МУЖЧИНЫ И ЖЕНЩИНЫ, разводы, клевета и все личные дела тщательно расследованы. Выборы под наблюдением. Обвинения умеренные.
Аналогично в Ливерпуле в 1888 году в рекламе в « Журнале торговли» сообщалось:
Поиск пропавших без вести друзей, проведение расследований, наблюдение
Тогда, как и сейчас, частные детективы не были в основном поглощены расследованием убийств. Скорее, они были специалистами по работе с грязным бельем. Шантаж был эндемичным в викторианской жизни. Инспектор Макнагтен, начальник отдела уголовных расследований, заметил в своих воспоминаниях о поздневикторианском Лондоне: «Объем шантажа, взимаемого в Метрополисе, колоссален и является неожиданной причиной многих самоубийств и добровольного изгнания из страны». Если вы были человеком с прошлым, которое настигало вас, частный детектив — который мог выследить и, если возможно, заставить замолчать шантажиста — был одним из способов остановить его на пути.
Частные детективы также могли найти скрывающихся членов семьи, раскрыть неловкие тайны происхождения и наследования, расследовать кражи, которые жертва не хотела обнародовать, и следить за «подозреваемыми лицами», будь то сотрудники, политические соперники или родственники. Они также могли делать осторожные запросы о потенциальных романтических и деловых партнерах. Если ваша дочь обручилась с очаровательным, но обанкротившимся хлыщом, у которого уже была жена в Австралии, частное сыскное агентство было способом выяснить это, пока не стало слишком поздно.
Женщины-детективы имели большое преимущество в таких расследованиях: их редко подозревали, они могли получить доступ ко многим местам, которые были закрыты для мужчин, и могли встроиться в роли (горничной, повара или квартиранта), где они могли держать людей и помещения под наблюдением и допрашивать подозреваемых под видом непринужденной беседы. Как сказала Кейт Истон, которая успешно основала и управляла собственным агентством:
Маскировки? Конечно, у меня их много, но одна из моих лучших ролей — быть собой. Как обычный посетитель, как обычный гость, детектив очень часто выигрывает. Именно в личной, а не публичной жизни раскрываются величайшие тайны.
Окна наблюдения
Именно Закон о бракоразводных процессах 1857 года привел непосредственно к буму женщин-следователей. До этого у женщин и мужчин, оказавшихся в несчастливых союзах, было мало правовых средств: для развода требовался Акт парламента, преодолеть который было практически невозможно. После создания Суда по бракоразводным процессам сцена была готова для супружеской битвы с высокими ставками, когда мужчины обвиняли своих жен в супружеской неверности, а женщины (которые должны были доказать факт супружеской неверности при отягчающих обстоятельствах) обвиняли своих мужей в жестокости, дезертирстве и двоеженстве. Женщина-детектив была важным игроком в этой драме. Она могла работать на обманутую жену, выслеживая мужа в его клубе или выслеживая любовницу, которую он скрывал на вилле в Сент-Джонс-Вуд. Точно так же она могла работать на подозрительного мужа, преследуя его жену, обнаруживая ее свидания.
Поимка мошеннических супругов была специальностью Эмили Оксли, частного детектива из Кардиффа, которая приобрела свои навыки, работая вместе с мужем в качестве «искателя» в полицейском участке, обыскивая одежду и тела женщин-подозреваемых на предмет кражи. Родившаяся Эмили Хэкман в 1850 году в Годалминге, она была дочерью Элизы и Джона Хэкмана, рабочего кирпичного завода, который подписал свое свидетельство о рождении знаком X, что означало, что он был неграмотным. В возрасте 20 лет Эмили была портнихой. Год спустя она вышла замуж за Уильяма Оксли, солдата в казармах в Олдершоте. Уильям перешел из армии в полицию Кардиффа, где он дослужился до звания детектива-сержанта, но, страдая от плохого здоровья, вышел на пенсию в 41 год в 1894 году. Вместе с Эмили он руководил собственным частным сыскным бизнесом, как и многие отставные полицейские. Эмили расследовала несколько дел в одиночку, часто работая по ночам и в качестве внештатного сотрудника. Она работала детективом с 1891 по 1903 год.
В 1896 году она проследила за Линой Луизой Хьюз, популярной хозяйкой отеля Boot в Абердэре, и Тюдором Уильямсом, торговцем поддельными лекарствами, до отеля Royal Pier в Уэстон-сьюпер-Мэр, где они забронировали номер как «мистер и миссис Гриффитс». Эмили работала на Дэвида Хьюза, мужа Лины. Пикантная Illustrated Police News изобретательно описала последовавшую сцену, когда Эмили и группа сотрудников отеля ворвались к прелюбодейной паре, обнаружив их в нижнем белье. Газета представила женщину-детектива в стильной шляпе, указывающую обвиняющим пальцем, но назвала ее только как «элегантно одетую, загорелую маленькую женщину, жену отставного полицейского констебля, ныне ставшего агентом по расследованию». Подобная анонимность является одной из причин, по которой мы мало знаем о женщинах-детективах из рабочего класса, которые работали по найму и в числе неприглядных занятий которых было стояние на углах улиц и наблюдение за окнами изменяющих пар.
Сценические сыщики
Некоторые женщины-детективы Викторианской эпохи начинали свою карьеру на сцене. Кейт Истон, родившаяся в 1856 году, дочь табачника и управляющего театральным входом в лондонском «Theatreland», не сделала выдающейся карьеры актрисы. Она нашла свое истинное призвание, играя роль «Кейт Истон, леди-детектив». Истон, как и Оксли, преследовала непутевых мужей и жен в делах о разводах. Она также занималась неловкими семейными делами, такими как ценные бумаги, украденные сыном у матери. Она специализировалась на розыске пропавших людей. Однажды к ней обратилась мать; ее единственная дочь исчезла, и она боялась нечестной игры. Истон нашла и вернула пропавшую девочку в течение
24 часа – дочь и ее подруга уехали с «двумя женатыми мужчинами, хорошо известными в Лондоне». К счастью, в этом случае беглянка не умерла в морге, а оказалась в постели с мошенником. Часто правда, которую раскрывали частные детективы, была грязной. Однако такие умные детективы, как Истон, которая с радостью лгала о своем возрасте в каждой переписи, знали, как продать острые ощущения от роли детектива. Она поставляла статьи для газеты Reynolds's Newspaper на такие темы, как «Как выслеживают и ловят беспринципных самозванцев». Торгуя из офиса на Шафтсбери-авеню – сегодня используемого как репетиционный зал театра – Истон извлекла выгоду из образа «Леди-детектива, [которая] не знает страха и может метко стрелять», чтобы закрепить свое положение на переполненном рынке.
Дороти Темпест, актриса-детектив из Дублина, совмещала сезонную работу в пантомимах с вручением судебных исков адвокатам. Одно из ее самых известных дел было связано с арестом фокусника и его жены, «Кейро» и «мадам Кейро», которые практиковали другой вид театральной иллюзии: хиромантию и ясновидение. Гадание, хотя и встречало недоверие среди высших классов, регулярно преследовалось в судебном порядке в викторианской Британии, где женщины из рабочего класса (часто прислуга) толпились на черных лестницах, чтобы заглянуть в хрустальный шар. Женщин-детективов часто использовали для поимки псевдоэкстрасенсов. Темпест, должно быть, испытывала некоторую симпатию к артистам сцены на скамье подсудимых. Грань между законным подражанием и уголовным преступлением была тонкой; моральные воды, в которых действовали викторианские детективы, были мутными.
Однако викторианская публика любила представлять себе фигуру женщины-детектива как героическую: вооруженную, любящую каламбуры и бьющую мячи. В 1865 году (более чем за 20 лет до первого появления Шерлока Холмса) толпы до 4000 человек собирались каждый вечер в театре Britannia в Хокстоне, чтобы увидеть, как грозная актриса и менеджер Сара Лейн выходит на сцену в роли Флоренс Лэнгтон, главной героини в пьесе Колина Генри Хэзлвуда « Женщина-детектив» . Во время пьесы Флоренс изображает пять разных людей, включая двух мужчин. Ей удается арестовать Барри Маллинсона, убийцу жены и грабителя банков, который собирается жениться на сестре Флоренс Уне и захватить ее наследство.
Женщина-детектив на викторианской сцене была бичом неверных мужей, которые эксплуатировали юридическую власть, которую брак давал мужчинам, чтобы присваивать имущество своих жен, насиловать их физически и стирать их из общественной жизни. Эми Стейнберг, еще одна старшая сестра лондонской сцены Ист-Энда, сыграла роль детектива миссис Персиваль Флайт в «Счастливом шиллинге» (1888), сенсационной драме, в которой злодеем является бывший муж миссис Флайт, женившийся на ней двоеженцем. В этой битве бывших женщина-детектив мстит своему бывшему партнеру, который замышляет украсть наследство Эстер Уайетт, заперев молодую женщину в сумасшедшем доме и уничтожив доказательства ее законности. Остроумная миссис Флайт не испытывает угрызений совести, избивая персонал приюта в драке, и у нее есть некоторые из лучших комических фраз: она утверждает, что, выйдя замуж за Флайта, «я обнаружила, что получила квартиру, в которой верхние этажи всегда пустуют». Поразительно, но, хотя миссис Флайт и арестовывает злодея, в финальном акте ее убивает пуля его сообщника.
Красота и ритм
Хотя «Счастливый шиллинг» — фэнтези, 1888 год — год его дебюта — стал поворотным моментом в обсуждении того, как женщины-детективы могли бы официально присоединиться к полиции. Убийства в Уайтчепеле вдохновили феминистку Фрэнсис Пауэр Кобб написать в The Times и спросить:
Почему такое явление, как женщина-детектив, должно быть неслыханным в стране? Умная женщина с неброской одеждой и внешностью (ей не обязательно быть ростом 5 футов 7 дюймов) будет обладать перед мужчинами-соперниками немалыми преимуществами .
Вмешательство Пауэр Коббе вызвало жаркие дебаты. На самом деле женщины выполняли тайную детективную работу для полиции с 1840-х годов. Элизабет Джойс, работавшая обыском в полицейском участке Сент-Брайд в самом сердце Лондона, регулярно давала показания против карманников и других воров. В 1855 году она дала показания о том, что следила на железнодорожной станции за опытным воришкой багажа Джоном Коттоном Кертисом, что привело к его задержанию. Энн Ловсей, которая служила в полиции Бирмингема на Мур-стрит более 36 лет, регулярно давала показания по делам о хищениях. Нэнси Уизерс, жена главного констебля полиции Брэдфорда, участвовала в сложной операции по задержанию Уильяма Суоллоу Уайтфилда, который обманул газовую компанию, директором которой он был, на сумму около 6000 фунтов стерлингов (что на сегодняшний день составляет более 600 000 фунтов стерлингов). Уайтфилд залег на дно и собирался отплыть в Испанию. Полиция знала, что у него был посредник в Лондоне, через которого он передавал почту. Миссис Уизерс выдавала себя за человека, которому нужно было передать почту Уайтфилду, и ей удалось добиться интервью с ним, после чего ее муж арестовал мошенника.
Карикатура Гарри Фернисса 1885 года, вдохновленная Нэнси Уизерс, представляла женщину-полицейского будущего с цветами в шлеме и грабителем, съежившимся под ее каблуком. Викторианцы знали, что официальное появление женщины-полицейского-детектива было лишь вопросом времени. Жены и вдовы полицейских, чья работа в силах их мужей была временной или рассматривалась как вопрос неоплачиваемой службы, не могли вечно удерживаться от надлежащего признания в качестве наемных работников. В Соединенных Штатах Изабелла Гудвин, которая в качестве полицейской надзирательницы в течение 16 лет занималась детективной работой в полицейском департаменте Нью-Йорка, внедряясь в игорные заведения, разоблачая шарлатанов и других мошенников, наконец была назначена детективом в 1912 году.
Реальная викторианская женщина-детектив не очень напоминала фэнтезийную фигуру среднего класса, которую мы теперь ассоциируем с недавними вымышленными изображениями, такими как Мисс Скарлет и Герцог или Энола Холмс . Она, скорее всего, была из рабочего класса, матерью и имела ограниченный контроль над своими делами: выполняла работу для других и с другими, с небольшой вероятностью признания или большого финансового вознаграждения. Но викторианская театральная публика поняла бы, почему современная публика наслаждается подвигами Энолы. Удалая вымышленная викторианская женщина-детектив не является, исторически говоря, младшей сестрой Шерлока Холмса: во многих отношениях она его давно потерянная тетя.