Автор Nадежда
В данной статье речь пойдёт о протагонисте и антагонисте дорамы «Учёный, гуляющий по ночам» - вампирах Ким Сон Ёле и Гви, блистательно исполненных Ли Джун Ги и Ли Су Хёком. Поскольку они там навертели всякого, а при встречах всё больше фыркали друг на друга как два драчливых кота, стоит сначала разобраться – как дошли до жизни такой? Ведь вампирами не рождаются, вампирами становятся…
Учёный Ким Сон Ёль, который превыше всего любил две вещи: учиться, поскольку это помогало ему понять окружающий мир, и свою невесту Мён Хи, на которой собирался жениться вопреки желания матери, стал вампиром в возрасте 24 лет.
Он не желал этого, он не думал о таком продолжении своего существования, более того, если б кто спросил, мол не желаешь ли жизни вечной, так сразу бы и ответил, ни разу не задумавшись – ни в коем случае.
Наперсник принца, блистательный учёный, воин, стоящий целого отряда, наконец без трёх дней молодожён – он наверняка готовился прожить яркую, блистательную, полную любви жизнь, в которой немалое место займут государственные дела на благо народа Чосона, а умереть столь славный муж должен был бы в почтенном возрасте, в окружении внуков, внеся своё имя в историю как пример для подражания потомкам.
Не сбылось.
Судьба Учёного начала определяться задолго до его рождения, когда вампир по имени Гви рещил заключить сделку с другим государственным мужем, которому после падения Корё нужно было крепить государство Чосон всеми законными, незаконными и даже паранормальными методами – с великим Ли Банвоном. Условия простые: Гви крепит власть, а потомки Банвона ему служат. Во веки веков, аминь. Бессрочно, то есть.
Или даже ещё раньше определилась, когда произошли события, которые Гви к этому союзу и привели…
Их можно проследить по оговоркам самого Гви, который оставил достаточно словесных кирпичиков, чтобы сложить здание. Некогда (чуть более двухсот лет назад) был он влюблён в живую девушку, портрет которой до сих пор хранит. И всё бы хорошо, но она осмелилась забеременеть и родить ребёнка, не спросив на то у Гви разрешения. И за самоуправство была им убита – оказывается, есть у вампиров поверие, что ребёнок вампира и женщины может вампира-папу убить. Ребёнок же выжил – видимо, мать успела его как-то спрятать. Будучи по натуре дотошным и осторожным, Гви потом вычислил всех своих возможных потомков, и вероятность своего убийства фактически свёл к нулю – всех лишил жизни. Ну, почти. Одному всё же удалось выжить…
Но эта история даром для Гви не прошла. Сколь не уверяй он, что такого органа, как сердце, не имеет – лукавил. Было у него сердце, и вполне трепетное. И, чтобы не допустить повторения ситуации, которая по нему проехалась катком, он решил всё человеческое в себе избыть. Заодно притянул теорию, что вампиры – высший вид, которому просто-таки предназначено управлять людьми. Управлять и съедать. Еду тоже можно любить – но иначе же, верно?
Короче, меры принял радикальные. Это потребовало от него и смены сферы деятельности. До этого момента он ходил в учениках у Стража – это такой вампир, который следит за тем, чтобы вампиры не нарушали вампирские законы. Точно их не озвучили, но вот такое сотрудничество с людьми, на которое нацелился Гви, явно не поощрялось. Поэтому Гви решил этого Стража убить – и убил. Но опять-таки не до конца, как через 200 лет выяснилось. Здоровье у недобитого, конечно, стало не то – половины внутренностей лишился, бедолага, но через пару столетий малость оклемался и полез Гви изобличать. А к кому полез? К людям. Опять же вампирская фишка – союз заключён человеком добровольно, поэтому и разрушен должен быть человеческой волей.
А Гви вполне обжился. Сменил белые одежды на тёмные, вырыл себе шикарное подземелье в стиле Призрака оперы с декором на любителя – в стене замурован невинно убиенный принц Садо, с которым Гви порой мило беседует - и хамит от скуки королю, поедая в полнолуние его наложниц. Хотя нет, Садо на тот момент ещё не родился – до декора еще лет 100. Но больше о нём повода вспоминать не будет, а деталька говорящая…
И воля человеческая вполне созрела в виде наследного принца (наперсника Учёного), который от Гви хотел избавиться. Не нравится жить под волей вампира марионеточным королём. Сложно винить за такое желание
Такой вот расклад случился и на корню загубил Сон Ёлю жизнь. Потому что оставить принца в неравной битве он никак не мог. Только битвы не случилось. Гви же не просто так в подземелье сидел, а вполне поднаторел в дворцовых интригах. И поэтому план принца (а тот ещё для разоблачения вампира книгу написал, дурень) раскусил как шейку девственницы, добил (опять же почти, прям беда с добиванием) Стража, совсем безвозвратно – принца, а Учёного со всем семейством объявил через короля предателями. Поставил мат, когда противник и фигуры не передвинул.
Учёный может и книжный червь, но и рубака деятельный, на плаху не готовый, посему поспешил к Стражу, ещё не зная, что тот уже почти того… и был им подло и без согласия укушен. Получил пару слов в напутствие, мол не уверен, но может мои способности (какие?) тебе передадутся, и всё. Не живи как хочешь. А в такие мелочи, что сутки после обращения крови пить нельзя, что непременно в полнолуние пить надо - не посвятил. Я его поступок оцениваю как исключительно тварский, и никакой его заслуги, что из Учёного не только человек, но и вампир получится неординарный – нет.
А вот Гви нетривиального вампира сразу оценил. Ну не мог Сон Ёль как вампир выжить, никак не мог. А поди ты… Гви подивился и решил его сразу взять себе в ученики, по ускоренному курсу проведя своей дорогой смертной тени. То есть избавить его от глупого человеческого сердца. Наглядно показать, что любви нет, а человек слаб. Для этого привлёк Мён Хи, невесту Сон Ёля, чтоб тот её крови выпил. Так сказать, обрубил все концы с человечеством грубо и эффективно. Вот только получилось обратное – отважная дева пожертвовала собой, наказав Сон Ёлю выжить, осуществить свои мечты и себя не винить.
Вот так и получилось, что вампир Сон Ёль стал беречь своё человеческое сердце как драгоценность, отвергая тварную, вампирскую суть с презрением истинного конфуцианского учёного, который знает, как быть должно, а как нет (вампиры в эту систему не вписывались), а вампир Гви пустился во все тяжкие, чтобы доказать себе, что ничего человеческого в нём давно нет и это вообще полный отстой – быть человеком.
И, как не сложно догадаться, эти установки сильно портили им удовольствие от вечной жизни.
Вот Сон Ёль, который за сто лет сколотил состояние, собрал шикарную библиотеку, в которой выглядит так органично, словно её вокруг него и построили, щеголяет в шикарнейших шёлковых ханбоках, ходит в кибан (дом кисен) как к себе домой, и вообще сибарит, красноречиво рассказывает, что должен убить Гви и покончить со своим звериным существованием... и сдуру помещает нерастраченную нежность в неподходящий сосуд, понимая что 24 года полной жизни маловато, и надо как-то наверстать.
А вот Гви, который отвратительно одинок на горе трупов, у него есть всё и нет ничего, потому что всё – скука. И вампиром скучно и королём тоже. И тоже весьма красноречиво рассказывает, что его не убить, но на всякий случай надо бы уничтожить всех потенциальных убивателей с их планами... а влюбившись в ту, что ненавидит и презирает его, случайно её убивает, погружаясь во мрак всё больше.
Так первый отрицает в себе вампирскую суть, а второй – человеческую.
Только Учёный всё равно 120 лет пьёт кровь, чтобы жить, вместо того, чтобы активно искать способ убить Гви и покончить с тварным существованием, а Гви ничего не возразит на слова своей тайной (для неё) любимой, что больше всего он хотел бы стать человеком, но не может, оттого и уничтожает и принижает людей.
Эх, мальчики...
Знали бы они, что практически одними и теми же словами объясняли кисен Су Хян своё нежелание обращать её в вампира – что нет в том радости. И что не обратили они ни одного человека, который им нравился, чтобы не обрекать на вечную жажду крови… А узнали бы может и поняли, что не такие и разные.
Что обманулся Учёный, приняв сладость крови девы за влюблённость (кровь любимых всегда сладка для вампира), а то было свойство крови потомка вампира, и Гви эту сладость тоже ощущал, не будучи влюблённым. И чётко различал ей с неимоверной притягательностью крови дочки первого министра – да, это чувства. Гви сформулировал точную формулу: любовь между человеком и вампиром всегда заканчивается кровью…
И что прошаренный в иных вещах Гви так и не перестал бояться людей, постоянно прокручивая в голове слова Стража и короля, что не слабы они, люди эти. Да, боятся его до одури, да, до отвращения легко умирают… Но не стоит принимать это за слабость и недооценивать их.
Более того, он через 12о лет опять повторит своё предложение Сон Ёлю. Иди, говорит, поживи со своей смертной, а как помрёт - приходи, я тебе Чосон отдам, мне он надоест к тому времени. То есть упорно проецирует свою жизнь на его.
Оба они в плену созданных ими иллюзий и предрассудков, которые тащат за собой из жизни смертной в жизнь вечную.
У Чосонских вампиров сердце бьётся. Такое вот живое мёртвое сердце. Поэтому, порассуждав логически, можно было и раньше понять, в общем-то и не важно, человек ты или вампир. Ты - это ты. Суть остаётся неизменной вне зависимости от формы существования.
Это поймёт Учёный перед смертью, в играх разума вонзив нож в свою человеческую ипостась, и тем самым вонзив и в вампирскую - что разницы-то никогда и не было…
И чуть раньше признает своё отрицание Гви, который приложил массу усилий, чтобы уберечь своё сердце – так глупо и так тщетно. Понял, что идя такой дорогой, лишь погрузится в полный мрак и возжелал умереть, пока не поздно, ибо свернуть он уже не в силах.
И справедливо, что Гви получит истинно вампирскую смерть, увидев недоступную столетиями красоту солнца, и Учёный – человеческую, от раны в груди. Спустя столетия бесплодных попыток не быть теми, кто они есть. Как это по-человечески…