Если среди читателей канала есть поклонники конспирологических теорий, то эта статья для них. Садитесь поудобнее, я расскажу вам, кто стоит за созданием вроде бы небольших, но совершенно незаменимых предметов, с которыми вы сталкиваетесь едва ли не ежедневно.
Собственно, заголовок уже навел вас на правильные мысли. Да, без евреев тут не обошлось.
Речь пойдет о том, кто и зачем создал индивидуальные пакетики сахара, почему было решено добавить к ним еще и маленькие упаковки сахарозаменителя. И что это за таинственный скрипичный ключ рядом с названием на розовых упаковках? Какая тут связь с сахаром? Или этот знак указывает на связь с чем-то другим?
И хотя я уже вроде бы исчерпал тему теорий заговора вот в этой публикации, хочу тем не менее лишний раз плеснуть масла в огонь юдофобской паранойи. Кстати, учитывая, как активно плодятся в последнее время антисемиты, как щедро и настойчиво делятся они своим мракобесием с новыми адептами, думаю, будет нелишне и нам время от времени напоминать им, чего бы все эти умники лишились, не будь на свете евреев.
И раз уж я начал с конспирологии, припомню еще одну популярную легенду. Скажите, когда вы сидите в кафе, как именно вы вскрываете длинные узкие пакетики с сахаром? Лично я, как и очень многие другие, отрываю небольшой фрагмент с одного конца и высыпаю сахар в чашку.
Вы тоже? Так вот, осведомленные люди утверждают, что это категорически неверно, поскольку создатель упаковки якобы предполагал, что каждая бумажная трубочка (ее называют стик) должна переламываться одним движением посередине - прямо над чашкой. Разве не очевидно?
И есть очень распространенная легенда, что изобретатель индивидуальных пакетиков, наблюдая, как неправильно люди их вскрывают, впал в депрессию, сошел с ума и вскоре повесился.
Очень забавная история. Но к реальности она отношения не имеет.
Человека, который впервые начал выпускать сахар в бумажных пакетиках по 5 грамм, звали Бенджамин Айзенштадт. Его еврейские предки приехали в США из Российской империи. Бен родился в 1906 году в Бруклине. Посещал местный колледж, собирался стать адвокатом (всякие еврейские родители в США мечтали, чтобы их ребенок стал юристом или доктором), но не повезло: в год его выпуска грянула Великая депрессия.
Фирмы закрывались по всей стране, безработица стала огромной проблемой. И Бен пошел работать помощником управляющего в небольшой кафетерий по соседству. В 1931 году он женился на дочери своего босса, Бетти Гельман.
Ей-то он и будет обязан своим изобретением.
Кафетерий располагался напротив Военно-морской верфи. Публика там бывала не особенно аристократичная, так что бардак в зале к вечеру возникал изрядный. Однажды в начале 40-х Бетти, наблюдая, как муж чистит традиционные открытые сахарницы, сказала, что выглядит это просто ужасно. Все столы были засыпаны сахаром, как и пол вокруг, над этим деловито летали сытые мухи. Как можно что-то есть или пить в таких антисанитарных условиях?
Бен был с ней согласен. Он этот случай запомнил и позже часто задумывался, что можно было бы сделать для решения проблемы.
У родственников Айзенштадта было небольшое предприятие по производству чайных пакетиков. Бен даже как-то купил у них по дешевке один старый станок, чтобы попробовать себя в этом бизнесе, но не преуспел и бросил. И теперь ему в голову пришла мысль попробовать приспособить пылящийся без дела аппарат для упаковки сахара крохотными порциями. Вышло неплохо.
Бен сделал небольшую партию пробных образцов и на радостях побежал рассказывать всем знакомым и соседям о своем изобретении. Если бы все евреи на свете полностью соответствовали антисемитским предубеждениям о себе, то Айзенштадт первым делом ринулся бы в патентное бюро. Но он просто был рад тому, что придумал нечто полезное, а о прибыли как-то не подумал. Такое с нами происходит гораздо чаще, чем принято считать.
Так что вскоре все владельцы окрестных кафе и ресторанов имели свои собственные сахарные пакетики, не выплачивая за это ни цента простодушному изобретателю. Идея-то и вправду была отличной. Каждый посетитель теперь мог тщательнее отмерять количество сахара, а на столах стало гораздо чище.
Важное уточнение:
Упаковки, придуманные Беном Айзенштадтом, не напоминали привычные нам стики. Он ведь создал свои образцы на станке для чайных пакетиков, помните?
А потому они по форме были такими же - просто плоскими бумажными прямоугольниками.
Стики появились в 70-е годы в Японии, в компании Sanko Machinery Co. (там, кстати, использовали их не только для сахара), а в Америку попали лишь в конце 90-х. Оттуда уже распространились по всему миру. Так что Бен при всем желании не смог бы сокрушаться по поводу того, как публика вскрывает современные упаковки, он их не изобретал.
Зато именно он вместе с сыном Марвином создал (и на этот раз запатентовал) первые пакетики с сахарозаменителем. Дела в семейной фирме тогда шли не слишком хорошо, Айзенштадты упаковывали в маленькие пакетики и соль, и перец, и кетчуп, и пекарский порошок. Они даже первыми в Америке начали выпускать индивидуальные порции соевого соуса.
Но прибыль была невелика.
И вот в 1957 году некая фармацевтическая компания, которая выводила на рынок сахарин, подсластитель для диабетиков и людей, озабоченных потреблением лишних калорий, предложила им сотрудничество. Сахарин был в виде таблеток или жидкости, напоминая скорее лекарство. А заказчику хотелось получить такой же привычный в повседневной жизни продукт, как обычный сахар. Так почему бы не подавать его в кафе в уже привычной маленькой упаковке?
Айзенштадт поручил разработку продукта сыну, имевшему диплом химика. И тот после нескольких экспериментов нашел способ производить заменитель сахара в таких же мелких белых гранулах, чтобы его можно было упаковать для использования в кафе. Однако заказчики внезапно передумали и закрыли проект.
Айзенштадты увидели, что продукт уже создан (формула принадлежала им, а не фармацевтической фирме), запрос на него есть, и решили, начнем-ка мы производить его сами. Упаковку договорились сделать ярко-розовой, чтобы она лучше выделялась на фоне белых пакетиков обычного сахара.
А вот на поиск названия потребовалось некоторое время. В конце концов Бен вспомнил одну из своих любимых песен "Sweet and Low", это звучало красиво. Такое название и выбрали, разве что написав его иначе - Sweet'n Low, чтобы избежать проблем с авторскими правами.
Именно поэтому на розовой упаковке помещен скрипичный ключ: как напоминание о том, что вы видите здесь слова из песни. Хотя люди, более сведущие в музыке, утверждают, что было бы правильнее поместить на упаковке не скрипичный, а басовый ключ. В этом легко убедиться, послушав запись песни (вот здесь, например). Да и название переводится как "Сладко и низко". Тут игра слов - "низко" и как тон музыки, и как нечто низкокалорийное.
Но скрипичный ключ выглядит эстетичнее и гораздо лучше знаком широкой публике. Вот, собственно, и весь секрет загадочного знака на розовом пакетике.
Это вовсе не еврейский заговор, если только не считать таковым очередного новатора еврейского происхождения. Еще об одном таком человеке, изобретателе хот-догов, тоже еврее и тоже американце, я уже однажды рассказывал (вот здесь). Можно было бы написать обширную серию статей о подобных персонажах, их поразительно много.
И учитывая, сколько людей по всему миру сегодня склонны бойкотировать всё еврейское и особенно израильское, было бы уместно для них в знак протеста отказаться как минимум от хот-догов и пакетиков сахара (а потом еще от айфонов, микропроцессоров, термометров, холодильников, гугла, флешек, соцсетей, нановолокон и центрального отопления - и это еще так, по верхам). Ведь каждый раз, когда вы вскрываете крошечный пакетик - неважно, каким именно способом - вы тем самым, образно говоря, сыплете сахар в чашку сионизма. Не реального сионизма, разумеется, а его гротескной карикатуры, рожденной больным сознанием антисемитов.
Бен Айзенштадт не сходил с ума и не сводил счеты с жизнью. Наоборот, он прожил довольно долго, почти до 90 лет, и скончался от осложнений после операции на сердце.
В память о себе он оставил не только удобный и экономичный способ использовать сахар, но и обширные медицинские программы, которые щедро финансировал в течение жизни.
Бенджамин много лет был попечителем и председателем правления крупного Медицинского центра Маймонида в Бруклине, известного передовыми исследованиями в области неврологии, онкологии, сердечно-сосудистых заболеваний. А травматология у них едва ли не лучшая в Нью-Йорке.
Но и тут, конечно, не без заговора.
Центр Маймонида складывался постепенно из нескольких еврейских клиник. В 1920 году так называемая Израильская больница (при том, что современного государства Израиль еще не существовало) объединилась с Сионской больницей.
А в 1947 году к этому содружеству присоединилась еще и клиника "Бет-Моше". В общем, как я и предупреждал в заголовке, кругом одни евреи. Хотя лечат в этом центре, разумеется, всех, кто нуждается в помощи.
Даже антисемитов.
Так что если, к примеру, участнику пропалестинской демонстрации в Нью-Йорке кто-нибудь случайно сломает челюсть (ну бывает же такое, правда?), то ему уместно потребовать не доставлять его на лечение в это сионистское гнездо. Пусть само заживет - в знак протеста и назло.
А всем остальным людям, не утратившим здравый смысл, остается только порадоваться тому, что кто-то - кто бы то ни было - делает нашу жизнь лучше. Хотя бы в мелочах.
*Комментарии приветствуются, но если не можете быть корректными, лучше ничего не пишите. Удалю и заблокирую.
**Если эта статья показалась вам важной и интересной, публикуйте ссылку на нее в соцсетях, советуйте знакомым, правда нуждается в распространении.
#Израиль #новостиизраиля #палестинаиизраиль #израильипалестина #война #ближний восток #иранизраиль #израильиран #канализраиль #евреи #проевреев #евреиизраиль #глазамикосмополита