- Хотела бы я посмотреть на твою Светку Шэ в то время…
Хотел бы и я?.. У меня нет ни одного её фото. Только её образ, он не цветной и не чёрно-белый, это в каких-то иных цветах и в ином свете. И ещё есть эффект – будто её лицо сливается-соединяется с лицом души, то есть с внутренним её содержанием – Светланы Шэ. И в этой слитности и целостности её не выразимая профанами образность.
Почему создаётся такой эффект именно с ней и ещё с двумя, а с остальными, пусть и замечательными спутницами, такое, если и происходит, то в малой степени? Потому что какие-то важные детали в этом типе создавал именно я (совершенно сумасшедшее заявление - в восприятии читающих умов). Я бы не утверждал, что все трое очень похожи внешне или внутренне. Но детали! В них и кроются не пошлый «изюм» и суть проблемы. Их троих роднит некая порывистость, переходящая в томную расслабленность с переключением на мгновенную настороженность. Это и в лице, и в теле, и в помыслах.
- Но это давно в прошлом. Они старухи! Возможно, уже и померли, - пылко охлаждала Маруся, слушая этот подбор определений.
- Для меня с ними связаны самые основные экстатические моменты моей жизни, если не считать периоды творческих экстазов.
- А твои оргазмы тоже бывали выдающимися? – мешала Маруся.
- Это несравнимо, даже если вспомнить то бурное утро с Ней в палатке у Угры… Оргазмы подобны фантомной боли – они лишь тени от творческих экстазов. Ментальный экстаз – есть подлинность, а физический – всего лишь нервное удовлетворение и опустошение. Приходит ее величество Пустота – и смеётся над твоими кайфами.
- А где это место на Угре? Покажи на карте, я поеду туда переночевать с… Колей.
Маруся умеет вызвать в моём уме вопросительные знаки и ироническое настроение.
- Съезди с Юрой или с Вартаном.
- Язвишь?
Возможно, Маруся завидует Ей. Потому что я пою оду одной Ей во всех своих вещах и на весь мир… Почему, к примеру, женщины хотели быть с Донжуаном или Казановой. Потому что молва и брендятина (от понятия «бренд») – отсюда завидование и желание получить то, что испытали товарки. Послушать волнительные речи знаменитых искусителей, стать востребованной в своих глазах, показать, что «я не хуже других» – таков движитель тех, кто желает быть необделёнными. На этом строится успех и многих хитроумных гуру.
С Марусей мы стали совершенно засекреченными. Если мне раньше приходилось пересекаться с её знакомыми, а ей с моими, то и тогда никто не подозревал о наших «посиделках», а теперь же мы стали встречаться (очень редко, правда) тет-а-тет в одной безлюдной кафешке или же через мобильные дела.
У меня приличный опыт обнаружения слежки. Правда, после Магаданской эпопеи с ГБ, спустя годы, я мало оглядывался. Разве что пару лет назад мной вновь заинтересовались. Стали появляться тени забытых знакомых - с желанием приехать или с приглашениями посетить их. А ещё в своих поездках по лесам и весям я обнаружил слежку на машинах. Очень удивился. Видимо, агент-королева (как Её называет порой Маруся) не смогла предоставить исчерпывающий материал о моём подноготном существовании. Её отчёт не удовлетворил кураторов, и они вновь занялись мной в это сложное для страны время. Но даже Маруся до сих пор в недоумении и скепсисе, что за мной будто бы слежка.
- Это отголосок твоей идеальной манИи. Кому ты нужен, ты же безобиден, как мои детки.
- Я тоже так долгие годы полагал, что я никчёмная пылинка во вселенной. Но мне посылались знаки, и особенно решающим был знак с повреждённым ухом и с цифрой 21.
- Ааа, ты про день рождения этого, как его… Гуньки и куралевны. Сам подумай, зачем спец. службам затевать с тобой такой мудреный замес. Ты же не Илон Маск и ни какой-нибудь ботан соц. сетей Дуров.
- Так я тебе про вселенную, а ты мне про Фому.
- Вселенная тебе знаки подаёт? Типа бога дежурного? Ой, извини, это я от своего атеиста Виталика набралась скепсиса.
- У тебя же Коля.
- Да он теперь в долгой…
- Не продолжай.
- Да поняла я! Вселенная гипнотически давит на спец. службы, там заводится один зомби-агент и осуществляет то, что ему велит Небо. Таким способом тебе посылается знак. Для чего?
- Ты умница, Машук. – Глазки Марусины озорно блеснули. – Для поддержки. И ты уже забыла про лучи Маяка.
- Не забыла. Лучи эти для тебя жи-во-тво-рны, - проговорила она по слогам, пародируя школьницу, заменив «р» на «л». – И кто же крутит эти лучики? Не механик же, ответственный за лампу маяка.
- Ага, внебрачный сынок Мефистофеля. Бастардик с поломанными ушами.
Мы ещё понапридумывали разных смешных сценок и обликов этого персонажа, похихикали так, что на висках у Маруси показались капельки пота. Я некстати представил её намокшей под одеждой, и заспешил по «неотложному делу». Моё воображение всколыхнуло воспоминание о королеве, лежащей в тёплой ванне. Я склонился над Ней-распаренной, губы с капельками… И дело не в теле, а в Её взгляде снизу вверх - в нём были некие знания обо мне и некая Её тайна о Ней самой. Я обожал Её быстрые взгляды, даже если они были наполнены яростью и злостью.
Да, Она уже наверняка не та. Да, скоро всё закончится для Неё на Земле. Все уходят отсюда потрёпанными, а то и потасканными. Люди меняются не в лучшую сторону внешне - не так, как внешне практически не меняются звери.
Человеческая красота имеет свойство текучести. Она струится и задерживается на мгновения, а потом тает, как снежок в ладонях. Поэтому многие не успевают её заметить, а тем более выразить словами её величественное присутствие. А тем более сохранить её эпизоды в мерцающей памяти.
Я помню каждую деталь Её движений, красота и Она слились в единое. Это Единое и есть моя добыча, я с трудом тащу гигантские сундуки с многочисленными деталями красоты в своё царство. Это мои незримые и необозримые богатства, перекрывающие все финансовые достижения миров…
Дома я выписывал эти чувства-определения, когда получил от Маруси сообщение:
«Идеальная манИя - женского рода. Ты пишешь не про себя, а про Неё, про нас, грешниц. Потому что через все похождения ты показываешь Её, как Она устроена. Про Женственное. А значит и про меня».
«Если бы я не знал Её, то не испытал бы эти чувства, и поэтому я благодарен Ей, какой бы Она ни была. Она и росла и развивалась и выглядела и появилась для того лишь, чтобы я Её оценил и пронаблюдал. Ни для чего более!» - так я ответил, понимая, что это неприятно заденет Марусю.
Но что поделаешь, нужно и ей дать понять, что красота и в ней может мелькать лишь изредка и не иметь отношения к мокрому тельцу и подкаченным губкам.