День десятый.
Полдня свободы. Ходили на ТВ-tower. Я боюсь высоты. Но пришлось подняться. Три евро уплачено. Сели в лифт. И он рванул. Вверх. С такой скоростью, что у меня уши заложило.
На башне было здорово. Весь город как на ладони. Люди внизу бегают как тараканы. А сам стоишь наверху и думаешь: они по земле ходят, твердо на ногах стоят, а если башня рухнет?! И так все время, пока не спустились вниз.
В баре попробовал настоящей немецкой пиццы. Десять евро за кусок теста с зеленью. То-то меня официант так ехидно спрашивал: «Вы уверены? Это немецкая пицца!».
- Ну как вам понравилось?
- Да очень вкусно. – ответил я, давясь последним куском. – Буду всем советовать.
И вправду советовал всем. Не мог же быть я единственным идиотом, который отчаялся на этот необдуманный поступок. Немецкая пицца! Да будь ты проклята.
Все нормальные люди взяли гамбургеры с мясом. А я пиццу с тестом! Мудрое решение.
А потом Зарубин повел нас в гостиницу. Он же навигатор. Это Макс сам сказал. Идёт и всех за собой ведёт.
- Макс, ты уверен, что это правильная дорога?
- Я знаю. Доверьтесь мне. Я все изучил. Город знаю, как свои пять пальцев.
В итоге через час нашей прогулки мы оказались на другом конце города, а отнюдь не в гостинице.
- Макс, мне кажется, мы заблудились!
- Да, похоже на это. Но я не виноват, это город дурацкий.
- Да нет. Это твой навигатор сломался. Может такси взять?
- Нет. Не стоит тратить деньги. Гуляем и гуляем.
Но нас такая прогулка на сытый желудок, не пойми куда, как-то не очень устраивала. И мы с частью ребят взяли такси. А Максимы остались. Пошли видно дальше изучать город.
День одиннадцатый.
Были в немецком бизнес-инкубаторе. Смешной дядька заставлял нас бегать по этажам вверх-вниз. В итоге почти все сдали на КМС.
Турок порезал палец и его увезли на такси в больницу. Выпустили только через полтора часа. Ходили слухи, что хотели ампутировать полруки и поставить вместо нее крюк, но потом, услышав вопли турка, передумали. Поплевав на палец, его перевязали и на кресле-каталке выпустили в люди. Но при этом выписали рецепт: писать на палец два раза в сутки перед завтраком и ужином.
А вечером мы вернулись в родной Гуммерсбах, в стены, уже ставшего родным, общежития. И устроили вечеринку. Пляшу, никому не мешаю. И тут вдруг, сам не ожидая подвоха, получил в лицо справа. Это Алина, ещё одна россиянка залепила мне пощёчину. Музыка перестала играть, народ остолбенел, я в шоке.
-Долбанулась что ли?
И тут Алина начала орать что-то невнятное. Я говорю:
- Пойдем выйдем на улицу, поговорим.
- Что на тебя нашло?
- Не знаю. Ну, если хочешь, бей меня.
Алина начала биться головой об стену.
- Эй, перестань. Стену проломишь.
Явно алкоголь вскружил ей голову.
- Мне плохо.
Накануне турок пригласил Алину в номер. Выпили, слово за слово. Ну и забыла бюстик у него. Неудобно, попросила с турком поговорить, чтоб вернул вещицу. Я и поговорил. Вернул. И, в придачу, сунул десять евро.
- Макс, я что проститутка?
- Ща все уладим.
Алина по-аглицки совсем не бельмесу, даже в состоянии. Турок объяснил: так десятка из бюстика и выпала. А Алина ему нравится, и это недоразумение. Пролила шампанское, стала переодеваться, упала, всполошилась и убежала из номера.
Думаю, ну да. Все точно так и было! Даже в голове всю полноту картины представил.
- Решили? Все пошли обратно. А то народ и так уже, наверное, думает, что ты меня до смерти забила.
- А что мы им скажем?
- Ну я скажу, что ты в меня влюблена без памяти. А я тебе отказал. Вот ты и разозлилась.
- Только попробуй. – угрожающе произнесла она.
- Хорошо! Попробую.
Но объяснять ничего не пришлось. Народ попался на редкость мудрый и сделал вид, что ничего не произошло. Хотя щека и болела!
День двенадцатый
Ничем не запомнился. Готовились к русскому шоу. В последний день мы обещали всем, что сделаем stand up comedy show для всех.
Хотя нет. Вспомнил. Тайка и аргентинец хлестали в моем номере водку с Red Bull. Таких довольных мосек я давно не видел.
День тринадцатый
Собственно день последний. В этот день все выглядели удручёнными и скучными. Обменивались фотографиями, фоткались с кем не успели, писали друг другу адреса в в уже всяких запрещённых соцсетях. В общем – все выглядело так, как будто мы никогда больше не увидимся. Лекции никто не слушал. Мы смотрели друг на друга и думали: «Вот и пролетели две недели. Так быстро!» Мы друг другу очень привыкли, хотя если бы провели вместе ещё две недели, явно бы друг друга возненавидели.
Зарубин совсем поник:
- Я хочу здесь жить. Уйти в леса Шварцвальда и затаится на пять лет. А там, глядишь, и паспорт дадут.
- А я домой хочу. Надоело пить. Ведь если останешься, то ничего другого не останется. К ним надо привыкать. А без бутылки бесполезно. – сказал Киров.
Мы курили на балконе и наблюдали за тем, как прощаются “People everywhere”. Такие родные и близкие чужие люди.
А вечером был последний ужин. Нам вручали дипломы. Поздравляли. Благодарили. Говорили и мы. И тоже поздравляли, и тоже благодарили. За все. За такую прекрасную возможность, за новых друзей, за новые знания. Дарили подарки. И пел француз. Красиво, протяжно, но я ничего не понял, даже на каком языке.
И вот наступил час X. Мы долго ждали этой минуты. Очень волновались. Приняв сто по сто грамм боевых, мы вышли на сцену. Сорвали аплодисменты. Все были в восторге.
После концерта я подошёл к Максу:
- Все! Хочу домой.
Вот она, звёздная усталость и чувство удовлетворения. Когда выкладываешься на 120%.
Я ушёл в номер и пил один. Мне было грустно и весело одновременно. Но... после третьей стопки напряжение как рукой сняло. И был бар. И было море пива. И были крики восторга в наш адрес. И под утро, когда Алина устроила очередную пьяную истерику, после которой её с приступом идиотизма увезли в больницу, мне было хорошо!
День четырнадцатый (отъезд).
Утро и не начиналось, ведь ночь не заканчивалась. Мы словно с корабля на бал, попали в аэропорт. По дороге, напоследок хлопнул пива, а Максы по традиции вискарика. Поэтому в здание входили чуть живые.
- Макс, я жрать хочу.
- Мы опаздываем.
- Я очень хочу.
- Некогда.
Зарубин бегал по аэропорту, как укушенный. А я увидел бутеры и остолбенел . Есть хочу и все тут. На последние евро купил себе хавки. Иду довольный, жую. Зарубин на нас материться. Подгоняет. Прошли досмотр.
Купили в самолёт пива. Но выпить не успел. Вырубился. Проснулся уже дома. Уставший и опустошенный. Семинар закончился. И я тоже.