Не знаю, кому первому в голову пришла идея забастовки. Ну, уж точно, - не мне с Колей, моим партнером. Однако мы ухватились за нее и рьяно взялись воплощать в жизнь. Во-первых, нам поборы били по карману сильнее, чем местным. Мы ведь, кроме всего прочего, платили и за дорогу от Красного Сулина и обратно. Во-вторых, еще совсем недавно я распинался перед Колей, доказывая ему, что наш «передовой» отряд общества - пролетариат превратился в натуральное быдло. Ему годами зарплату не выдают, а он молчит, терпит. Да я бы на месте этих работяг показал своим угнетателям кузькину мать! И вот мне (нечего было каркать) представилась конкретная возможность доказать, что я не быдло.
Целый день вместо того, чтобы работать, я ходил по рядам и убеждал своих коллег, что если мы скопом пропустим пару пятниц и суббот, то финансово сильно не пострадаем. А вот «Лодочник»…
- Дурак ты, Серега, - сказал мне сосед Сашка. – Чего ты этим добьешься? Две трети, возможно, не приедут, зато оставшаяся треть явится и возрадуется, захапав выручку забастовщиков. Действовать надо, как в Курске! Там на одном базаре директор тоже заломил цену. Базарные решили объявить ему бойкот. Наняли братков. Крутые ребята с бритыми затылками не пустили на рынок ни одного штрейкбрехера. И через неделю директор сдался, объявил, что плата останется прежней. Но здесь номер не пройдет. Все тебе станут кивать, говорить, что они за тебя и с тобой, но поступят так, как им выгодно. Каждый спасается в одиночку. Капитализм, брат!
Идея курян, конечно, была не самой глупой, но я ее сразу отмел К крутым не обратился бы за помощью никогда в жизни. Скорее, бросил бы коммерцию, чем связался с «бандюками». Кроме того, мне все-таки думалось, что Сашка сгущает краски.
Но очень скоро я убедился, что он прав. Каждый спасается в одиночку. И, спасаясь сам, топит того, кто спастись не успел…
Некоторые из приезжих предпринимателей не знали об очередном квартальном поборе. И не заплатили вовремя. Когда же их не пустили на рынок, они бросились выкупать свои законные места. И обнаружили, что их уже… расхватали соседи. То есть, под шумок прибомбили себе две-три лишних точки. Их не смутило, что это чужие прикормленные места, что они нарушают клановость. Большинство продавцов книжного рынка имели «верхнее» образование Просто, кроме как в торговле, их мозги нигде не пригодились. И они решили: если торговать, то книгами, все же не так позорно. И вот хорошие, добрые и великодушные, интеллектуальные и образованные люди предали товарищей. Своя рубашка оказалась ближе к телу.
Несколько месяцев спустя со стадиона торговцев стали переманивать на другой рынок. Но никто не соблазнился. Все понимали, что люди по привычке потянутся на «Динамо». Тот, кто уйдет, первое время будет в убытке. Может быть, потом, со временем… но народ пекся о сиюминутной выгоде, которая застила ему всю перспективу.
И я с грустью должен был признать, что мы, торговцы, гордо считающие себя людьми свободными и независимыми, на самом деле рабы и черви. Нечем нам гордиться.
Книжников «Лодочник», в конце концов, извел. Сейчас на «Динамо» в основном торгуют канцтоварами, кассетами, лазерными дисками и учебниками. Но директору какая разница, с кого получать деньги. Количество продавцов даже увеличилось.
Я убью тебя, Лодочник!
Он еще долго пинал базарных своими «реформами». Но загубил рынок окончательно тогда, когда поменял график работы. Стадион стал принимать продавцов и покупателей с 12-ти часов утра. И сразу же лишился ореола романтики. До этого он открывался в 19-00, а торговля шла до двух-трех часов ночи. Представьте: ночной Ростов, неоновые вывески, огоньки фонарей, музыка из кафе. Сама ночь возбуждала, волновала, настраивала на особый лад. Народ чувствовал дыхание праздника, сонные чары не действовали на людей. И вдруг все исчезло в одночасье.
А жаль…