В последние годы жизни, самые именитые доктора лечили писателя от эмфиземы легких и давали ему препараты мышьяка от бесконечно мучащей его эпилепсии.
Сам Федр Михайлович с особой мнительностью следил за своим здоровьем: в письмах к друзьям и жене постоянно жаловался на головные боли, нервное напряжение, кашель. Не переставая, измерял давление.
Как и Гоголь, маниакально боялся впасть в летаргический сон. Писатель оставлял на ночь записки: «Сегодня я впаду в летаргический сон. Похороните меня не раньше, чем через пять дней».
В характере Достоевского проявлялись истерические черты: с одной стороны, он был злобным и достаточно рефлексивным. С другой: участлив к другим, беспредельной доброты.
Будучи кадетом, подвергался издевательствам учеников из-за отчуждённости, замкнутости, нелюдимости. Служба его тяготила.
Писатель с презрением относился к собственной внешности, занимаясь самобичеванием: ругал свою сутулость; из-за неё, по его мнению, вся одежда смотрелась на нем курьёзно. Выискивал в себе недостатки.
«Скорее всего, это невротические расстройство, тревожного спектра с ипохондрическими включениями, с расстройством влечения», - Александр Шувалов. Психиатр.
Обширный список психических заболеваний унаследовали герои его произведений. Не испытывая и не проживая подобное сам, трудно описать столь верно невротические стороны персонажей.
Ко всему спектру психических расстройств у Федора Михайловича были проблемы с памятью.
«В письме Вашем прочел выражение, что я сохранил о Вас мое мнение, «несмотря на то что мы с Вами так давно уже не виделись». Но разве мы с Вами когда-нибудь виделись и были лично знакомы? Вы не поверите, как часто подобные напоминания тяжело на меня действуют. Дело в том, что у меня уже двадцать пять лет падучая болезнь, приобретенная в Сибири. Эта болезнь отняла у меня мало-помалу память на лица и на события до такой степени, что я (буквально) забыл даже все сюжеты и подробности моих романов, и так как иные не перепечатывал с тех пор, как они напечатаны, то они остаются мне буквально неизвестны», - из письма Юрьеву 11 июля 1878г.
Приступы «падучей» были регулярны. И доставляли писателю массу физический страданий.
Еще в конце сороковых Достоевский посещал кружок «Петрашевского». Здесь ведутся споры на политические темы. Итог: полгода тюрьмы, а затем приговор - «Казнить!»
Стоя на эшафоте, приготовясь к неминуемой кончине, новая буря эмоционального всплеска. Федора Михайловича ждет помилование с заменой смертельного приговора четырьмя годами каторги.
Как ни странно, но именно во время каторги, работая на воздухе, он физически окреп, но после ссылки эпилептические припадки всё чаще начинают преследовать Федора Михайловича.
Часто Достоевского мучали галлюцинации.
«Когда, бывало, после этого приступа я осмотрю подробно и внимательно Федора Михайловича, исследую его пульс и выслушаю удары сердца и, не найдя ничего особенного, скажу ему в успокоение, что все идет хорошо, а галлюцинации - от нервов, он оставался очень доволен и добавлял: "Ну, конечно, нервы; значит, кондрашки не будет? это хорошо! Лишь бы кондрашка не пришиб, а с остальным сладим". - Доктор Степан Яновский.
Душевное состояние его было очень тяжелым; он едва справлялся со своей хандрой и впечатлительностью: «некоторое время хворал, а главное тосковал после припадка падучей. Когда припадки долго не бывают и вдруг разразятся, то наступает тоска необычайная, нравственная. До отчаяния дохожу».
Иногда, когда начинались судороги, писатель терял равновесие и при падении набивал себе шишки, синяки и ссадины. Болело тело; мышцы, мускулы от перенесенных спазмов. Несколько дней он проводил в беспамятстве. Эта болезнь забирала у писателя все силы.
Вместе с этим калейдоскопом физических истязаний - мучительный надрывный кашель, отдышка. И при этом он не мог жить без табака, что еще больше подрывало его здоровье. В то время папиросы считались безвредными, а иные доктора и вовсе советовали их в качестве болеутоляющего. Достоевский и не пытался бороться с этой зависимостью. Состояние легких только ухудшалось.
За два дня до кончины писатель слег. Здоровье сильно ухудшилось, чтоб остановить сильный кашель с артериальными выделениями ему давали глотать кусочки льда и рекомендовали покой.
Ничего другого эскулапы того времени больному предложить не могли.