Иван поставил саквояж себе на колени, прикрыл глаза и на какое-то время замер, приложив ладони к старой весьма потертой коже, оставшейся мягкой и видимо приятной на ощупь.
- Привезла, - прошептал старик, вернее губы его шевельнулись, и стало понятно слово, прошелестевшее в притихшей комнате.
- Маму, Валю свою добрым словом помяни, - нарушила тишину Нина Ивановна, - она портфельчик сохранила, письма твои в нем лежали, документ на квартиру, три книги…
- Письма читала? - Иван открыл глаза.
- Что я, зачем они мне… - Все же Нина Ивановна поправилась, - так, посмотрела немного.
- Осуждаешь меня?
- Тебя-то за что… Любил ее… Скорее маму можно, хотя как она могла тебе ответить… У нее другая семья, замуж вышла… я родилась.
- Кто ж ей пенять за верность посмеет...
- А ты зачем к нам, к ней приезжал?
- Увидеть захотелось, в ясны очиньки ее бесстыжие посмотреть...
- Что-ж это за любовь такая? - Удивилась Нина Ивановна, - Последними словами ее кроешь.
- Э-э-э, - покачал головой Иван, - одно с другим не мешай, разное...
- Не бывает так, не по понятиям живем, по совести.
- А ты знаешь понятия-то?
- Разбираюсь, родиться не успела, уже зону топтала… ума набиралась. Ты мне вот что скажи. Отца моего видел, встречались?
- Поговорить нам с Валькой не дал, прибежал. Как прознал, не знаю…домой тогда я к вам заявился. Он вроде и прийти-то не должен был. Так мать твоя сказала… - Иван задумался.
- Дальше-то что? - Спросила Нина Ивановна.
- Он в драку… Утихомирил мужика, батяню твоего.
- Убил?! - Нина Ивановна даже привстала.
- Что ты! Вот те крест! - Иван даже перекрестился, глянув на икону в углу комнаты. - Зачем лишний грех на душу брать! Ушел, больше с Валькой мы и не виделись… Саквояж вот забыл. Однако вернулся он к старому хозяину. - Иван поглаживал мягкую кожу.
- Верить-то как тебе?
- А я и не прошу, давно все быльем поросло. Меркую, папашка твой в ящик сыграл?
- Умер, - поправила Нина Ивановна. - Ты Рае про Магадан рассказывал?
- Как не рассказывал, про мать вашу говорил. Только Райка здесь при чем?
- Она и намекнула, что ты моего батю порешил.
- Вот ведь… - Иван покачал головой и замолчал… - Не зря значит...
- Что не зря?
- Райку от себя отвадил.
- Бог ей судья…
- Он разберется, - согласился Иван, но уточнил. - Только суд его не скорый.
- Три книжки Рубашкина в саквояже, твои?
- Не было вроде, с роду не читал. Кроме этого саквояжа у меня и вещей с собой тогда не было, белье на сменку, мелочевка разная… Да, документ Вале на квартиру привез, помню, просил вернуться, мол квартира теперь твоя… Нет, не согласилась, гордая была. А комната ее сейчас как?
- Так все и осталось, как раньше… А гордой что, не быть? Ты же ее в тюрьму засадил!
- Опять Райка наболтала?
- Она.
- Да уж. А я тогда в другой квартире жил.
- В тридцать седьмой?
- Она, ключ в саквояже так и остался. Нашла?
- Даже была в ней, пустая стоит, без мебели. Только стул на кухне.
- Уханову хата досталась, не знаю, что он там творил.
- Мне письмо от него пришло… Поэтому и приехала.
- Про наследство что ли? - Усмехнулся Иван.
- Ну, да. А есть наследство?
- Есть, - уверенно ответил Иван. - Вале я подарок сделал, когда вас с Раей еще и в проекте не предполагалось. - Старик засмеялся. - Только мама ваша такое учудила! В страшном сне не приснится.
- Завещание на будущих детей?
- Ну, да.
- А нас с Раей точно двое?
- Это у вашей мамы надо спросить, - опять засмеялся Иван.
- Раньше надо было спрашивать, - поддержала Нина Ивановна. - А зачем она так поступила?
- Вам женщинам лучше знать. Для нас, мужиков, женская душа не просто потемки, а мрак и бездна.
Продолжение ЗДЕСЬ
1 Глава, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 24
Антология произведений о Максимове