Трижды мне довелось быть членом жюри конкурса документального кино Международной премии "Эмми" (International Emmy Award). Это было еще в доковидные времена — в 2016-2017 гг. Сначала оргкомитет "Эмми" пригласил меня в жюри отборочного тура документальных фильмов, присланных на конкурс из стран Азии, после чего я поехала на финал премии в Нью-Йорк и участвовала в гала-вечере, где награждали всех победителей.
Весной следующего года меня снова пригласили в жюри отборочного тура "Эмми", но на этот раз я уже "судила" доккино из Великобритании, Австралии, Новой Зеландии и Канады. А еще через несколько месяцев позвали уже в жюри полуфинала, который впервые проходил в Москве! Сейчас в это сложно поверить, но гостевой площадкой для одного из двух полуфиналов международного документального конкурса "Эмми" в июне 2017-го стал телеканал "Russia Today"!
На этой фотографии я (в центре) вместе со своими коллегами по жюри документального конкурса полуфинала "Эмми" на просмотре в одном из помещений телеканала "Russia Today". Слева направо: Владимир Соловьев — тогда руководитель службы документального кино телеканала "Россия", тележурналист Аркадий Мамонтов (второй ряд), Екатерина Яковлева (вторая справа) — тогда и сейчас руководитель RT.Doc (канала документального кино Russia Today). Во втором ряду справа — режиссер-документалист Мария Иванова.
Специально из Нью-Йорка в Москву на полуфинал премии, впервые проходящий в России, прилетел директор по отбору жюри International Emmy Award Натаниэль Брендел. Перед показом фильмов-номинантов он еще раз подробно разъяснил нам права и обязанности жюри, критерии оценок и технические особенности голосования.
Позже политическая обстановка в мире стала все больше и больше осложнятся, антироссийские настроения усиливались, что не могло не отразиться и на ситуации в мировом документальном кино. Поэтому я решила выйти из состава международной академии "Эмми", куда успела к тому времени вступить, и отказалась от дальнейшего участия в жюри. Осенью 2017 года меня неприятно удивил выбор главного жюри, присудившего приз за Лучший документальный фильм британской ленте "Исход. Наше путешествие в Европу" ("EXODUS: Our Journey to Europe"). Я как раз была в жюри отборочного тура британских фильмов того года и хорошо запомнила эту картину: ее авторы, на мой взгляд, грубо и откровенно нарушили нормы журналистской этики, провоцируя своих героев из числа беженцев, стремящихся попасть в благополучные европейские страны, нарушать закон с риском уголовной и даже смертельной опасности. И все — ради большей остроты и яркости съемок.
Тем не менее, опыт участия в международном жюри "Эмми" был крайне полезным и насыщенным. Я познакомилась с документалистами Азии, о которых почти ничего не знала раньше, и узнала много нового о доккино Канады, Австралии, Новой Зеландии. Я погрузилась в закулисье того, как устроена одна из самых престижных западных премий в области телевидения и увидела, по каким критериям оценивают там иностранное документальное кино. Мне было интересно подмечать тенденции в выборе тем, героев, построения драматургии, которые отличались в зависимости от региона проживания авторов фильмов, но многое из этого было универсально и вполне применимо для российского документального телевизионного кино.
В мае 2016 года о своем первом знакомстве с "Эмми" и первом участии в жюри премии я написала очерк, разместив его в своем блоге на портале журнала "Русский Пионер". В тот момент показалось, что это удачная площадка для лонг-рида. Публикую этот текст здесь с незначительными сокращениями и необходимыми ремарками. Забавная ситуация с приглашением, полученным накануне 1 апреля, правила конфиденциальности и "пионерские клятвы" о неразглашении, система оценок, критерии отбора, удивительные азиатские документалисты, тренды-2016, работающие драматургические и режиссерские приемы, подсмотренные в доставшихся мне для судейства фильмах и прочие "вишенки на торте".
Но прежде, чем я приведу текст своего раритетного очерка, немного истории:
Когда 25 января 1949 года в США состоялась первая церемония вручения телевизионной премии «Эмми», она присуждала призы только программам, произведенным в Соединенных Штатах. Через двадцать лет — в 1969 году была создана Международная академия телевизионных искусств и наук (IATAS). Она стала частью Национальной академии телевизионных искусств и наук США, (которая присуждает национальные премии «Эмми»), но работает под управлением собственного совета директоров. Сегодня членами международной академии, присуждающей международные премии «Эмми», являются ведущие деятели СМИ и индустрии развлечений из более чем 60 стран и многих сотен компаний из всех секторов телевидения, включая Интернет и мобильную связь.
Первая церемония Международной премии «Эмми», какой мы ее знаем сегодня, состоялась в 1973 году в отеле Plaza в Нью-Йорке, однако вручать призы иностранным документальным фильмам и программам стали еще в 1967 году, т. е. за два года до образования Международной академии. Скорее всего, это был некий переходный период, когда стало понятно, что есть потребность в награждении иностранных телепрограмм, но понимание того, что нужна отдельная премия и самостоятельная организационная структура еще не пришло.
Ныне Международную премию "Эмми" присуждают ежегодно в 16 категориях, одна из которых — "Лучший документальный фильм". Опосредованно к документальному кино относятся еще несколько категорий iEmmy: Лучшая новостная документалистика и Лучший спортивный документальный фильм. Ранее (1991-2001 гг). существовала еще замечательная категория "Лучший документальный фильм об искусстве", но затем ее упразднили, а доки об искусстве переместили в категорию "Лучшие телепрограммы об искусстве". Отдельно некоторые неигровые фильмы с "расплывчатым" форматом можно встретить и в других категориях, посвященных программам для детей или развлекательному контенту, но все же основной ориентир на "Эмми" для документалистов — это приз за "Лучший документальный фильм". В жюри именно этого конкурса мне и довелось удивительным образом оказаться.
Текст моего очерка, опубликованного 16 мая 2016 г. в моем блоге на портале "Русский Пионер" (приводится с небольшими сокращениями и необходимыми ремарками):
Ничто не предвещало
Все случилось неожиданно. Поздним вечером 31 марта [2016 г. — прим. В. Н.] я получила имейл от американской телевизионной академии "Эмми". Директор по набору жюри Натаниэль Брэндел предлагал мне стать членом жюри Международного конкурса "Эмми" в этом году. Честно говоря, до 1 апреля оставалось несколько часов, и я грешным делом подумала, что это чей-то розыгрыш. Но, как в том анекдоте, «графика была обалденная», письмо, сопроводительные документы, ссылки на сайт выглядели правдоподобными, имена випов совпадали с реальными, и я поспешила ответить согласием. Долго меня уговаривать не пришлось!
Награда «Эмми» — это своеобразный «Оскар» в мире телевидения и эквивалент «Грэмми» в области музыки. В этом году [2016 — прим. В. Н.] заветные статуэтки будут вручать в 44-й раз. Так же как и "Оскар", "Эмми" вручают, в том числе, и за лучшие иностранные телепрограммы. Получить доступ к свежеиспеченным иностранным документалкам, которые их продюсеры отважились послать на "Эмми", да еще и оценивать их профессионально — это было очень заманчиво. Меня горячо поблагодарили за согласие, подчеркнув, какой важный вклад я смогу сделать в работу конкурса "Эмми" и пообещали выслать инструкции через три недели — в канун начала судейства.
Происходящее было для меня большим везением, ведь я не состою членом Международной академии "Эмми" (часто судей выбирают из их числа). Однако информация о моем небольшом продюсерском агентстве [Агентство "Парадокс Медиа" / Paradocs Media: существовало с 2008 по 2023 год, я была его основателем и гендиректором. — Прим. В. Н.] и скромных профессиональных достижениях на телевизионном поприще содержится в ряде международных справочных баз, из которых академия "Эмми" могла получить обо мне данные. Возможно, выбирали по базам судей прошлых международных телефестивалей: я как-то участвовала в работе жюри телефестиваля Монако, хотя это и было аж 10 лет назад, но тогда опыт был яркий! Третья догадка — меня порекомендовали люди, близкие к кругам "Эмми" или состоящие членами академии. Но тогда они пожелали остаться инкогнито — их имена мне неизвестны, но на всякий случай я их мысленно благодарю!
Так или иначе, было ясно, что академии нужна широкая выборка судей со всего мира, но при этом имеющих достаточно большой и разнообразный профессиональный опыт в телепроизводстве, желательно международный, и, одновременно, хороший уровень английского языка для выполнения своих судейских обязанностей. Кроме этого, надо было располагать определенным количеством свободного времени, чтобы отсмотреть и оценить 20 с лишним часов конкурсных программ за три недели.
День "икс" наступил, а письмо не пришло. Я опять, было, засомневалась в том, что стану участником престижного процесса, но потом вспомнила, что мы с американскими коллегами все же находимся в разных часовых поясах и надо дать им проснуться и дойти до рабочего компьютера, чтобы выполнить данное мне обещание. Так и получилось: вновь поздно вечером по московскому времени я получила заветное письмо с адреса академии и подробными явками-паролями для входа в просмотровую базу. Шоу началось! Словно заядлый сладкоежка, попавший в лучшую кондитерскую мира по счастливому спецпропуску, я с вожделением пролистывала программы, которые мне предстояло отсмотреть за три недели. Их было чуть больше 20, учитывая, что ряд фильмов был представлен в двух сериях. Все субтитрированы на английский язык, но многие изначально озвучены на английском (международная версия).
Как я узнала, Международный конкурс "Эмми" проходит в три этапа: первый отборочный тур — весной, летом — полуфинал, а в ноябре — финал. Меня, конечно же, позвали в жюри отборочного тура. Это, правда, выяснилось позже, когда мне прислали все инструкции, а поэтому первое письмо председателя жюри выглядело особенно фантастическим — будто меня звали сразу в президиум выставлять финальные оценки. Отборочный тур сейчас проходит онлайн, что позволяет легче привлекать жюри из самых разных уголков планеты. Это отвечает главным принципам отбора членов жюри: с одной стороны, они должны судить те программы, которые отвечают их профессиональному профилю, а с другой — телеакадемия должна предоставить для просмотра только те фильмы, с которыми у каждого конкретного члена жюри не будет пересечения интересов. Словом, никакой ангажированности быть не должно.
В этой связи, я, как член жюри из России, не должна была судить российские фильмы. Мне предоставили подборку фильмов из Азии — Япония, Сингапур, Китай, Филиппины, Южная Корея, Индонезия и т. п. Вместе с тем, все программы были полнометражными документальными фильмами, потому что это мой основной профессиональный профиль. Судить развлекательные программы, игровые телефильмы или передачи о искусстве (все это категории отдельных международных наград "Эмми") мне бы дать не могли, потому что они не соответствуют моему опыту.
Итак, главная забота академии — избежать ангажированности жюри. За этим следят зорко. Перед «вступлением в права и обязанности судьи» мне необходимо было подписать бумаги со строгими правилами участия, больше похожие на клятву пионера «торжественно клянусь…». Эти предписания, помимо прочего включали в себя строжайшие правила конфиденциальности, тотальный запрет на разглашение своего участия в качестве жюри конкурса, в том числе, (и это выделено особо), — в соцсетях Facebook* [* Деятельность Meta (соцсети Facebook и Instagram) запрещена в России как экстремистская — прим. В. Н.], Twitter и других до тех пор, пока оценки не будут отосланы в академию, а академия не подтвердит официальным письмом их получение. Этим запретом на тотальное молчание академия старается оградить судей от давления и попыток их подкупа со стороны третьих лиц. Все это очень подробно разъяснено в инструкциях конкурса, которые необходимо подписать, отсканировать и отослать в академию вместе со своим согласием участвовать в процессе.
И вот, три недели потрясающего опыта работы в жюри "Эмми" позади: свою официальную таблицу оценок я отослала в академию и на днях получила подтверждение о получении моих документов. Это значит, что теперь я, наконец, могу поделиться своими впечатлениями от участия в Международном конкурсе "Эмми" в качестве официального члена жюри отборочного тура. Но и теперь, после окончания судейства, мне нельзя разглашать свои оценки и говорить о тех или иных конкретных предпочтениях. Поэтому я расскажу об основных тенденциях-2016, которые удалось уловить, не разглашая конкретные предпочтения. А заодно поделюсь тем, как, собственно, проходит судейство одного из крупнейших и престижнейших телевизионных конкурсов планеты.
Что представляло из себя судейство
Академия предоставила мне доступ к просмотру 17 фильмов, некоторые из которых состояли из двух серий. Все очень хорошо организовано: доступ к скринингу круглосуточный, технически все безупречно, просмотр можно прерывать или смотреть ту или иную программу повторно. Думаю, что академия отслеживает процесс отсмотра, чтобы быть уверенными в добросовестном исполнении судьями своих обязанностей. Сужу об этом по одному эпизоду: несмотря на то, что я ждала дня начала просмотра с большим нетерпением, обстоятельства сложились так, что приступить к своим обязанностям члена жюри я смогла только через пару дней после того, как мне открыли доступ. Прямо как в том анекдоте «я не могу, у меня елки…», но иногда обстоятельства бывают сильнее участия в конкурсе "Эмми". Академия отреагировала четко и вежливо: после двух дней моего отсутствия мне пришло письмо от технической службы конкурса: «Госпожа Ничкова, благодарим Вас за участие… хотим поинтересоваться, все ли в порядке? Не испытываете ли Вы какие-либо технические проблемы с просмотром наших программ?» Вежливость превыше всего. Прочитав письмо, сидя у экрана компьютера в Москве, я покраснела, как двоечница, не успевшая выполнить вовремя домашнее задание. Но «учеба» только начиналась, и я поспешила наверстать упущенное.
Справедливости ради замечу, что один технический сбой у "Эмми" все же был! Академия забыла загрузить в мой список просмотров одну из серий фильма, который был представлен в двух частях. Я написала моему куратору в академии и ошибку тут же исправили, поблагодарив за внимательность и ответственность. Теперь уж я покраснела от заслуженной похвалы!
Теперь о важном: информация для сценаристов и продюсеров — из чего складывается оценка, т .е. на что обязано обращать внимание жюри при выставлении баллов. Согласно инструкции международного конкурса "Эмми", оценка за каждый фильм складывается из двух частей: первая часть — оригинальность идеи, внятность истории, «понятна ли цель создания фильма» (вот оно, наша извечная редакторская боль — «про что кино?!»), держит ли история зрительское внимание, словом, оценивалась концепция. Вторая часть оценивала исполнение — хорошо ли снято, поддерживает ли работа оператора, осветителя, звукооператора фильма замысел картины, что со сценарием, удались ли реконструкции, успешен ли монтаж и т. п. Судейский лист выглядит как задачник по арифметике: в столбик надо выписать баллы для последующего сложения, т. е. оценка за концепцию + оценка за исполнение = результат. Максимальный балл за каждую часть — 10. Таким образом, максимально возможная оценка — 20 (10+10). При этом важно, что судей просят оценивать каждый фильм индивидуально, а не в сравнении с другими фильмами. Следовательно, несколько фильмов, которые судит один конкретный член жюри, могут иметь одинаковую оценку.
Тенденции-2016
Программы отборочного тура конкурса "Эмми" показательны тем, что по ним, на мой взгляд, можно составить представление об общих тенденциях и направлениях в теледокументалистике. Словом, «что теперь носят?», как спрашивала Людмила Прокофьевна своего секретаря Верочку в фильме Эльдара Рязанова «Служебный роман».
Однозначно определяющим и всепоглощающим остаются человеческие истории. Личные человеческие истории с эмоциями, слабостями, горестями, радостями. Все темы показаны только через них. Тут, конечно, мало нового — личная история всегда ценилась, но сейчас, мне кажется, особенно видно, как проигрывают те производители, которые делают ставки на сложные съемки, компьютерную графику, дорогие исторические реконструкции в ущерб простым человеческим историям, когда герой уже не главное, а главное — спецэффекты. Вот это уже не работает. Лучшие истории, которые я видела, были сняты с рук, трясущейся камерой, предельно просто, в репортажном стиле. Главное — близость к герою, попытка быть его тенью, пройти историю вместе с ним, но просто, без изысков — это работает. Если нужно, то снимают на телефон или, прикрепив маленькую камеру на голову героя, если он — герой — действует там, куда операторов не пускают.
Даже такие хрестоматийные «датские» исторические фильмы с множеством хроники, как, например, фильм о Токийском трибунале, показан весь через личные истории. У нас такое кино снимают с привлечением интересных, порой эксклюзивных героев и очевидцев, но зачастую эти люди выступают только экспертами, а их личная история не рассказана. Японцы сделали иначе: все эксперты и очевидцы присутствуют через личные истории. Оторваться невозможно, герои становятся тебе близки, к концу фильма создается ощущение, что эти люди — твои дальние родственники, им сопереживаешь, становишься эмоционально вовлеченным, а значит, цель создателей фильма достигнута.
Примеры историй, которые особенно запомнились: медсестра из Сингапура едет работать волонтером в Сьерра-Леоне, где бушует эпидемия Эболы. Пожилой китаец обращается на телевидение с просьбой помочь найти его отца-японца, с которым у его мамы-китаянки был роман во время войны. Мамы мальчиков-аутистов в Корее сплотились и организовали музыкальный ансамбль кларнетистов, в котором играют их дети. Торговля людьми и проблема беженцев, бегущих из Мьянмы в Малайзию, спасаясь от гражданской войны на религиозной почве. Замените медсестру из Сингапура волонтером из России, китайца на персонажа из российской программы «Жди Меня», корейских мам детей-аутистов на наших, отечественных, а беженцев из Мьянмы, на беженцев, например, из Сирии, и получатся такие же универсальные истории. Да, национальный колорит, геополитические и прочие особенности важны, они самобытно оттеняют те или иные детали, но они не главное. Если из истории можно вычленить костяк, который будет ясен и понятен человеку в любой точке планеты, значит, кино состоялось.
Таким образом, ставка, по-прежнему, делается на универсализм. Хорошая история — это хорошо рассказанная история и точка. Я отсматривала документальные фильмы, сделанные в Японии, Китае, Сингапуре, Южной Корее, Филиппинах, Индонезии и т. д. Я не большой знаток этого региона, я далека от Азии и была только один раз в Таиланде и больше пока в те края не собираюсь. В этом смысле, как жюри я была безупречна в своей объективности. Либо история сделана хорошо и универсальна, а значит, понятна и интересна мне, русскому человеку, сидящему в Москве за тысячи километров от описываемых событий, либо мне это непонятно и неблизко. Не имея возможности раскрывать свои оценки, скажу о самом сильном удивлении — о Китае. Ребята, Китай крут в своем профессиональном, простом, внятном документальном кино. Японцы виртуозно работают с архивной темой. Корейцы оказались очень душевными ребятами, а Сингапур шикарен в международных расследованиях.
Деталь: допустима личная история самого автора, вплетенная в общий контекст. Например, журналистка расследует проблему в Японии, связанную с жесткой дилеммой в японском обществе — либо рожай, либо работай. Дискриминация и прессинг, оказываемый на родивших женщин в этой стране огромен, и автор фильма, проводя расследование, рассуждает за кадром, как бы она поступила в той или иной ситуации, а какой выбор она бы сделала в будущем.
Еще пару слов о темах: необязательно браться за тяжелые драматические темы, чтобы быть замеченным международным жюри. Мне попались для просмотра несколько фильмов вполне локальных и даже отчасти развлекательных, как например, мировая история макияжа, снятая корейцами, или университет для стариков в Китае. Опять же, личные истории, простота исполнения — и все «работает».
Музыка
Отдельное внимание обращает на себя музыка. Она остается драматическим движком истории. Особенно когда материал снят репортажно, в сложных условиях или съемка героев предельно проста и незатейлива. Интереса ради, просматривала некоторые куски дважды — со звуком и без. Разница в восприятии поразительная: меняется не только эмоциональность сцены, но ее смысл и наполнение, авторское отношение. Это особенно хорошо работает, когда зритель ждет одного развития истории, а авторы только лишь с помощью музыки формируют иное зрительское восприятие. Грустная и почти безнадежная история с умирающими в Сьерра-Леоне? Будет вам веселая духоподъемная песенка местного радио. В другом фильме отчаяние, которое в начале испытывают мамы юношей-аутистов, перерождается в надежду через задорную провоцирующую музыку. Еще по сюжету нам эта надежда не подарена, но выбор музыки становится тем крючком, на который ловится зрительское внимание. Музыкальное обещание — один из трендов, который тоже запомнился при просмотре.
Четкость цели
Бывает так, что авторам фильма посчастливилось попасть в эпицентр неких событий. Вместе с тем, соблазн отвлекаться на все эксклюзивное мешает держать в фокусе главное. А главное — это всегда история основного героя. И эта история должна развиваться. Если фокус теряется, и авторы скачут с одной темы на другую, даже если в кадре что-то из ряда вон выходящее и интересное, то все рушится, теряется ответ на вопрос «О чем кино?». Не всем удается этого избежать.
Вишенка на торте
Ну, а теперь о привилегиях. Что я получу за свою работу? Подумать страшно — потеряно 20 с лишним часов жизни на просмотр новых интереснейших фильмов, посланных на международный конкурс "Эмми". Чем это можно компенсировать? Академия обещает следующее: мне предоставят аккредитацию на два лица с правом прохода на просмотры и избранные мероприятия ежегодного фестиваля "Эмми" в Нью-Йорке, к которому будет приурочен финал конкурса в ноябре. Кроме этого, мне предоставят возможность купить билеты на гала-вечер финала конкурса со скидкой. Также будет упоминание моего имени в списке судей в ежегоднике International Emmy Awards.
Однако главная награда — удивительный опыт и три недели потрясающих просмотров документального кино Азии. Никогда не думала, что скажу это, но я полюбила азиатское документальное кино, которым мало интересовалась ранее, и думаю отслеживать его теперь и дальше. У меня появились любимые азиатские производители и авторы. А еще, Нью-Йорк, жди меня!..
Так завершается мой очерк 2016 года. Я действительно вскоре отправилась в Нью-Йорк на финал и фестиваль Международной премии "Эмми", оказавшись в ноябре 2016-го в гуще политических событий американской жизни, вызванных избранием Дональда Трампа новым президентом США. Сам финал "Эмми" был интересен своим нетворкингом, любопытными тематическими дискуссиями в рамках насыщенной Индустриальной программы, встречами с авторами фильмов-финалистов.
Перед встречей с авторами документального фильма "War of Lies" ("Война лжи") я пошла смотреть это кино в отдельном скрининговом зале, доступном для членов жюри и гостей финала "Эмми", который проходил в Нью-Йорке одновременно с фестивалем премии. Для просмотра были оборудованы вот такие айпэды. Фильм "Война лжи" мне понравился, и именно он через пару дней получил Международную премию "Эмми" как "Лучший документальный фильм" (2016).
Сохранилась фотография с распечаткой синопсисов всех фильмов-финалистов в категории "Документальное кино", которые претендовали на Международную премию "Эмми" в 2016 году. С этой бумагой я ходила на круглый стол по доккино, устроенному во время финала премии в Нью-Йорке. Первым синопсисом значится фильм "Война лжи" (реж. Матиас Биттнер, Германия), который затем и стал победителем в своей номинации. От руки вписано имя продюсера (Paul), с которым мы успели тогда познакомиться.
Индустриальная программа Международной премии "Эмми", которая проходила одновременно с финалом в Нью-Йорке в ноябре 2016 года, была очень насыщенной. А меня, человека, чье детство прошло во Франции, особенно порадовало, что зал для дискуссий, посвященных документальному кино, назывался Монмартр. "Париж, который всегда с тобой"!
На гала-вечере "Эмми" я оказалась за одним столиком с моим "подопечным" — финалистом из Южной Кореи в категории "Документальное кино", режиссером замечательной картины "Мама и кларнет" о мамах мальчиков-аутистов, которые создали музыкальный ансамбль для своих детей. Я в тот год своего судейства как раз отсматривала азиатские доки и была вдохновлена этой лентой, очень надеялась, что именно она победит. Однако заветная статуэтка досталась другому, но не менее достойному фильму "Война лжи". Также на гала-вечере я тогда встретилась и познакомилась со Светланой Колосовой, руководителем Департамента документального кино Первого канала — она занимает этот пост и сегодня, в 2024 году. К сожалению, не могу найти сейчас замечательную фотографию Светланы, которую тогда удалось сделать на память.
С момента той давней поездки прошло 8 лет и сменилось множество эпох. Мир буквально переформатировался до неузнаваемости, раскололся и покосился, хотя еще до конца не рухнул, лишь завис в неестественной позе то ли над пропастью, то ли над большой грязной лужей. Картина нового мира преломляется и в иностранном документальном кино претендентов на "Эмми", которое я стараюсь отслеживать. Чаще эти отражения действительности получаются как в кривом безобразном зеркале, но иногда кому-то из режиссеров удается уловить и показать что-то настоящее, человечески неизменное, — то, что вне нынешнего глобального шторма и бесчисленных поломок. Пусть это подлинное порой лишь небольшой эпизод в большом и не самом прекрасном фильме, пусть даже просто одна реплика или жест, но если это запоминается, отзывается теплом и может влиять на общее восприятие фильма, то уже хорошо! И в этом сила настоящего дока. Будем верить в его живучесть.
О номинантах Международной премии "Эмми" этого года в документальном кино и другие новости индустрии читайте в моем телеграм-канале "Доккино с Ничковой", а также подписывайтесь на мои обновления в Дзене — здесь я время от времени публикую лонгриды о доккино.
#доккино #документальноекино #Эмми #США #кино #iemmys #RT #NY #сценарий #режиссура #режиссер #кинопроизводство #кинопремия #тв #телевидение #международный #премияэмми #Emmy #жюри #Азия #киноазии