- Лида, ты это всерьёз? - прошептала Надежда Егоровна, широко раскрыв глаза.
- Конечно, - скривилась дочка.
Надежда беспомощно взглянула на мужа. Ей до сих пор казалось, что всё происходящее всего лишь дурной сон, от которого нужно скорее очнуться. Валентин Александрович нахмурился и молчал, было заметно, что он тоже не ожидал от дочери такого...
- Я же сказала, что мне нужны деньги! – нетерпеливо повторила Лидия. - Так что пишите объявление и продавайте квартиру.
- Это уж слишком! - воскликнул отец. - Тебе не стыдно?
- За что? В этой квартире есть моя доля и я хочу её получить, - хмыкнула дочь. Она прошлась по комнате, придирчиво разглядывая обстановку и вдруг сказала: - Конечно, дорого её не продашь: ремонт невесть когда был, да и дом старый. Вы главное — цену не заламывайте, а то я могу и не дождаться: продам свою долю и будут здесь жить квартиранты…
- Наденька! Тебе плохо? Может, воды? – зачастил Валентин, бросаясь к жене.
Надежда Егоровна медленно помотала головой и украдкой взглянула на дочку. Лида стояла посреди комнаты и как ни в чём не бывало, рассматривала потолок. Отчего-то вспомнилось, как в этой самой комнате когда-то стояла детская кроватка, взятая в пользование у друзей, а в ней спала маленькая Лида. А однажды утром Надежда вошла в комнату и увидела, как Лидочка стоит в кроватке, и широко улыбается своему четырёхлетнему брату.
«Мам! Смотри! – звал её Миша. – Лида стоит сама!»
Наде почудилось будто это необычно солнечное, морозное утро, было вчера, хотя на самом деле с того момента прошло тридцать семь лет… Сын окончил институт, женился и уже нянчил своих детей, а Лида… с ней было всё не просто. Она была слишком ленива: учёба и работа казались ей чересчур скучным делом, поэтому дочь предпочитала существовать за чей-то счёт и всех обвинять.
До сего момента Лида без труда находила себе кавалеров и жила в своё удовольствие. Как не пытались Надежда и Валентин на неё повлиять, всё было тщетно. Когда же они наконец махнули на всё рукой, посчитав, что их взрослая дочь прекрасно справится сама и незачем её опекать, Лида нашла себе нового мужчину, Дениса. Он-то и напомнил своей пассии, о деньгах, которые можно получить, если продать её долю в квартире родителей.
Вынырнув из воспоминаний Надежда Егоровна, с трудом сдерживая слёзы, тихо сказала:
- Лида, у нас нет денег, чтобы выкупить у тебя долю… Это очень большая сумма.
- Тогда продавайте квартиру, - пожала плечами дочь.
- Как? – срывающимся голосом произнесла Надежда. – Ты выросла в этих стенах. Сколько счастливых моментов мы пережили вместе, сколько воспоминаний…
Лида закашлялась.
- Да, когда это было! – выпалила она. – Ладно, некогда мне с вами болтать. Денис в машине ждёт, - она взяла с тумбочки сумочку и, дойдя до двери, обернулась: - Мне тоже хочется жить хорошо, и я имею право получиться свои деньги. Где их взять? Это уже ваша забота.
Помахав рукой, она вышла в коридор, а затем послышался громкий хлопок двери о косяк.
- Что же нам делать? - всхлипнула Надя, не в силах сдерживать рыдания.
- Тише, тише, - успокаивал её муж, гладя по светлым волосам. – Я всё улажу.
- Мне не квартиру жаль, а дочь. Она стала чужой…
- Всё этот Денис, - сердито произнёс Валентин. – Как Лида с ним связалась, так сразу переменилась. Ты его видела? Он же на всё готов ради денег!
- Пускай продаёт свою долю. Я больше ничего не хочу...
Валентин задумчиво смотрел на заплаканную жену.
- Нет, родная. Ты ведь права, что мы прожили здесь лучшие годы своей жизни, а значит должны её сохранить. К тому же, идти нам больше некуда, - он поднялся на ноги и решительно зашагал в прихожую.
- Куда ты?
- Позвоню Мише. Придумаем вместе, как быть.
Муж скрылся за дверью, а Надежда закрыла глаза. От пережитого за день она сама не заметила, как заснула.
Пробудившись, Надя даже не сразу поняла, где находится. Она перевела взгляд на кресло, стоявшее около двери, и увидела мужа, читающего газету. Может быть ей всё просто приснилось?
- Который час? Я, кажется, задремала…
Валентин улыбнулся.
- Ты пропустила обед. Сначала хотел разбудить, но не решился.
Надежда Егоровна села и навалилась на спинку дивана. Голова шла кругом, перед глазами всё плыло. Она хотела было снова прилечь, но вспомнила про Лиду и тихо спросила:
- Валя, ты звонил сыну?
- Конечно. Он пообещал приехать к вечеру… Чего мне стоило уговорить его ехать сюда, а не к Лиде, ты не представляешь! Сын готов был тут же сорваться с работы, лишь бы найти её, чтобы «поговорить по-хорошему», как он сказал.
- Рассердился, - прошептала Надя.
- Ещё как!
- Они и так почти не общаются, а теперь…
- Надь, я, конечно, понимаю, что Лида наша дочь и ты безумно любишь её, переживаешь, - вдруг сказал Валентин, - но она поступает с нами не лучшим образом. Я вообще до сих пор не могу поверить в произошедшее.
- Может, ей и вправду нужны деньги?
- А кому они не нужны? Вот ты бы стала требовать у матери, чтобы та продала свою квартиру? Стала бы?
- Нет, - тихо ответила Надя.
Валентин лишь развёл руками.
Остаток дня прошёл в напряжённом ожидании. А когда стрелки часов начали подбираться к семи и на улице стало уже темно, в квартире раздался звонок. Приехал Миша. Первым делом он обнял маму и заметил, что она недавно плакала, а затем сел рядом и твёрдо произнёс:
- Ничего не стану говорить про сестру. Пусть всё, что она творит, будет на её совести. А квартиру я продавать не позволю: она ваша.
- Здесь есть и твоя доля, - напомнила Надежда Егоровна.
- Я ни копейки не вложил сюда, поэтому все эти бумажки с долями – ерунда, - заявил Миша улыбнувшись. – Вы меня вырастили, выучили и этого достаточно.
- Ты что-то придумал? – в нетерпении спросил отец.
- Выкуплю у Лиды долю, пока она не натворила глупостей.
Надежда замахала руками.
- Нет, нет…
- Мам, - перебил её Миша. – Это не обсуждается!
- Мы тебе вернём всё до копеечки, - прошелестела она.
Михаил ухмыльнулся и сев рядом с мамой обнял её за плечи:
- Давай не будем об этом, ладно? Есть у меня одна идея, но это потом… Лучше скажи, где сейчас живёт Лида. Наведаюсь в гости, с утреца. Они же не работают оба, значит должны быть дома…