В марте 1913 Есенин познакомился с Анной Романовной Изрядновой — корректором в типографии Сытина. Он тогда работал там же помощником корректора. «… такой чистый, светлый, у него была нетронутая, хорошая душа — он весь светился», — вспоминала впоследствии Анна Романовна. Они быстро сошлись. Неудивительно: ведь в чужом городе Есенин страдал от одиночества, нуждался в понимании, заботе. Ей 22 , ему 18 лет.
Анна Изряднова стала идеальной любовницей-нянькой. Только на 6-ом месяце беременности она призналась ему, что ждет ребенка. Сына окрестили Георгием. Но все называли мальчика Юрой. Сына Юру Анне пришлось растить одной на крошечную зарплату корректора. Плохо жила, совсем плохо. Правда, Есенин, бывая в Москве, наведывался время от времени, деньги иногда давал. Анна Романовна всегда радовалась редким, неожиданным визитам Есенина. Все связанное с Есениным было для нее свято, его поступков она не обсуждала и не осуждала. В декабре 1925 перед отъездом в Ленинград, где он расстанется с жизнью, Сергей пришел проститься к Анне Изрядновой. И сказал ей, что чувствует себя плохо, наверное умрет. Не обращая внимания на ее причитания, мимоходом спросил о сыне:
– А Юра где?
– На улице. С ребятами, наверное, играет.
– Вот и молодец. Как учится?
– Хорошо.
– И ладно. Ты не балуй его, Ань. Береги.
Юрий Есенин, будучи ребенком, случайно на бульваре познакомился со своими единокровными сестрой и братом — детьми Есенина от Зинаиды Райх, которая была тогда уже замужем за Мейерхольдом. После чего познакомились и подружились и их матери. Такие вот лабиринты судьбы. Анне Изрядновой пришлось доказывать отцовство и фамилию Есенин своему сыну в Хамовническом суде уже после смерти Сергея Александровича Есенина.
Юрий закончил авиатехникум. После техникума он успел поработать в том самом конструкторском бюро Туполева при Военно-воздушной академии имени Жуковского, потом в КБ при авиационном институте. В 1937-м попытался поступить в КБ Ильюшина. Руководство вроде было согласно. Но при оформлении документов принципиальный начальник отдела кадров неожиданно прицепился и сказал: «У вас, товарищ Есенин, отсрочка от призыва в армию уже закончилась, вы должны быть призваны…»
Отправили молодого человека служить на Дальний Восток. Красноармеец отряда истребительной авиации Юрий Есенин был арестован прямо в части. Из Хабаровска его этапировали в столицу, во внутреннюю тюрьму Лубянки. До самого первого допроса Юрий был уверен, что все его грехи заключаются в нарушении воинской дисциплины (что случалось), в крайнем случае, устава. И потерял дар речи, услышав, что арестован как активный участник контрреволюционной фашистско-террористической группы. Далее ему были предъявлены следующие пункты обвинения:
1. Распространение на протяжении ряда лет контрреволюционной клеветы против партии и советского правительства.
2. Обсуждение вопроса о совершении террористического акта против руководства большевистской партии и советского правительства.
3. Обсуждение вопроса о переходе границы Советского Союза с целью невозвращения в СССР.
Юрию следователь советует ничего не отрицать, что тот и сделал. Вскоре дело террориста Есенина пошло по инстанциям. Все бумаги были в идеальном состоянии – и собственноручные признания, и обстоятельная справка отдела, и показания свидетелей, и протоколы очных ставок. Ему предъявили такие нелепые обвинения: «Высказывал террористические намерения против руководителей Партии и Сов. Правительства, заявляя: «Сталин на трибуне прячется за людей, но его можно взять бомбой». Тут же, касаясь вопросов о изыскании взрывчатого вещества, Есенин утверждал: «Оружие дело второстепенное. Его можно достать, сколько угодно, но что им делать, пострелять в воздух? Я умею делать пироксилин. Я его делал и пробовал на взрывах, щепотка в жестяной банке взрывает целое дерево». Генеральный прокурор СССР Андрей Вышинский утвердил обвинительное заключение. Обвиняемый был приговорен к расстрелу. На следующий день приговор был приведен в исполнение. Когда Анна Романовна Изряднова начала наводить справки о пропавшем сыне, добрые люди намекнули ей: не волнуйся, мать, скорее всего, получил твой Юрка «десятку» – «десять лет без права переписки». Жди. Она и ждала. Каждый месяц покупала какие-то консервы из своей нищенской зарплаты корректора и относила на Лубянку. Хранила чемодан с одеждой сына, раз в полгода проветривала и, пересыпав нафталином, аккуратно складывала обратно. Ждала девять лет. В 1946 году тихо умерла, так и не узнав, что ее Юры давным-давно нет в живых. Еще через десять лет сводные братья Есенины Константин и Александр собирали документы на реабилитацию своего старшего брата. В 1956 Георгий (Юрий) Сергеевич Есенин был полностью реабилитирован, дело против него признано сфабрикованным.