Те, кто был в местах заключения или, общался с теми, кто провёл в этих местах долгие годы, всегда отмечали две вещи: во-первых, бывшие заключённые не торопятся отвечать на вопрос, тщательно обдумывая каждое слово.
Да что там слово: они, как будто взвешивают, мысленно, каждую букву на электронных весах, а потом ещё, в придачу, и в микроскоп её рассматривают.
За каждое неосторожное, или даже за недостаточно хорошо обдуманное слово, произнесённое публично, в местах заключения, могут, что называется, «спросить».
А во-вторых, в их речи практически отсутствует ненормативная лексика. Я сам не так давно встретил случайно на улице старого приятеля, друга юности, которого не видел 30 лет.
Почти все эти годы он провёл в тюрьмах и зонах. Он выглядел глубоким стариком, весь в морщинах, с жёлто-коричневой кожей и хриплым, каркающим голосом. Но удивление вызвало совсем другое.
Он неплохо знал моё творчество, причём – не старое, юношеское, а уже новое - слава интернету, для которого нет ни границ, ни решёток.
А ещё – он не ругался матом.
Мы достаточно долго общались, часа полтора, и за это время он не произнёс ни одного матерного слова. Более того: он не произнёс ни одного слова даже из числа тех, которые не считаются нецензурными, а, скорее – просто резкими, вызывающими, но вполне употребительными, как, например, слово, обозначающее собаку женского рода.
Хотя он сам признавался, что в местах заключения сейчас уже не такие суровые запреты на нецензурный лексикон, как были раньше. Но всё равно его стараются не использовать неограниченно, а тем более - автоматически и бездумно.
Матерные слова проникают глубоко и задевают за самое живое. А в закрытых сообществах обстановка всегда более накалённая, чем во всех других. И там для начала смертоносного конфликта может быть достаточно даже не слова, а неправильного взгляда.
Однако, в настоящее время, и в открытом сообществе тоже очень накалённая обстановка, обусловленная многими причинами и факторами.
(продолжение следует)