Людмила с тоской посмотрела на фотографию мужа. Сергей улыбался с портрета так же тепло, как и при жизни. Три месяца прошло, а она всё никак не могла привыкнуть к пустоте в квартире. Каждый вечер, возвращаясь с работы в школе, где она преподавала математику, женщина продолжала по привычке окликать: "Серёжа, я дома!" И каждый раз молчание било под дых сильнее предыдущего.
Телефонный звонок разорвал вечернюю тишину.
— Людочка, солнышко, выручай! — голос Риммы Павловны дрожал от волнения. — Нам с Игорьком буквально пару месяцев перекантоваться. Ремонт затеяли, сама знаешь, какая это морока.
Людмила устало потёрла переносицу. Может, и правда стоит впустить в свою берлогу одиночества хоть кого-то? Тем более, сестра покойного мужа всегда относилась к ней по-доброму. И племянник Игорь — вылитый Серёжа в юности.
— Хорошо, Римма, — с лёгким сомнением произнесла она. — Только правда ненадолго?
— Ой, да что ты! Максимум месяца два-три. Игорёк как раз школу закончит, и мы съедем. Я тебе таких пирожков напеку — пальчики оближешь!
Через час Римма Павловна уже хозяйничала на кухне, расставляя по полкам свои припасы, а Игорь обживал бывший кабинет Сергея, деловито расставляя учебники и ноутбук.
— Тётя Люда, а можно я дядин письменный стол немного подвину? А то розетка неудобно расположена...
Людмила вздрогнула. Этот стол был святыней — Сергей за ним работал над своей докторской диссертацией. Но мальчик смотрел такими просящими глазами...
— Ладно, двигай. Только аккуратно.
***
К Новому году Людмила начала замечать первые тревожные звоночки. Римма Павловна незаметно заняла главенствующую позицию на кухне. Её кастрюли и сковородки вытеснили Людмилину посуду на дальние полки. В ванной комнате появилось столько косметики и шампуней, что собственным средствам гигиены пришлось потесниться.
— Римма, может, вам пора возвращаться? — осторожно поинтересовалась Людмила за предновогодним ужином.
— Ой, что ты! — всплеснула руками Римма Павловна. — Там такой кошмар! Рабочие перед праздниками запили, всё бросили. Стены голые, проводка наружу торчит. Ты же не выгонишь нас на мороз?
Игорь, уткнувшись в телефон, фыркнул что-то неразборчивое. За последние месяцы он заметно изменился — из приветливого мальчика превратился в угрюмого подростка. Теперь от него частенько пахло сигаретами, а из комнаты доносилась громкая музыка.
Однажды вечером Людмила, вернувшись с работы пораньше, услышала громкие голоса из своей спальни. Римма Павловна говорила по телефону:
— Нет, Светка, ты представляешь? Живём как короли! Квартира — загляденье, три комнаты, евроремонт. А Людка-то и рада — всё причитает, как ей одной тоскливо. Да и куда она денется? Серёжина сестра я или кто?
Людмила замерла за дверью, чувствуя, как к горлу подкатывает комок обиды. Вот, значит, как? "Куда она денется"?
***
Весна принесла новые проблемы. Игорь, готовясь к выпускным экзаменам, повадился приводить одноклассников. Весёлые компании засиживались допоздна, оставляя после себя горы пустых бутылок и окурков на балконе.
— Игорь, имей совесть! — не выдержала однажды Людмила, обнаружив утром окурки в любимом цветочном горшке. — Это всё-таки не общежитие!
— А что такого? — огрызнулся племянник. — Подумаешь, посидели с ребятами. Мама вон не возражает!
— Мама-то твоя не возражает, потому что не её квартира! — вырвалось у Людмилы.
Вечером состоялся неприятный разговор с Риммой Павловной.
— Людочка, ну что ты как злая мачеха? — укоризненно качала головой золовка. — Мальчику и так тяжело — экзамены на носу, стресс. Пусть молодёжь повеселится! Вот помню, Серёжа в его возрасте...
— Не смей! — оборвала её Людмила. — Не смей спекулировать памятью Сергея!
***
Год пролетел как один длинный, мучительный день. Людмила чувствовала себя гостьей в собственном доме. Римма Павловна взяла за правило устраивать еженедельные посиделки с подругами. По вечерам квартира наполнялась женским визгливым смехом и запахом дешёвого вина.
— Девочки, угощайтесь! — хлопотала Римма Павловна вокруг стола. — Это Людочкина фирменная запеканка!
Людмила стискивала зубы. Запеканка была её собственная, приготовленная для себя, но золовка, как обычно, распорядилась чужим угощением по своему усмотрению.
В один из таких вечеров, спасаясь от шума в своей комнате, Людмила услышала телефонный разговор Игоря под окном:
— Да, мама реально красиво устроилась... Съезжать? Зачем? Тётка не решится нас выгнать — всё-таки родня. Да и куда ей одной такая квартира? Нет, ремонт у нас типа всё ещё идёт...
Сердце сжалось от обиды и злости. Они просто использовали её!
***
Весной следующего года случилось непоправимое. Игорь, теперь студент-первокурсник, закатил грандиозную вечеринку в честь своего дня рождения. Людмила, измученная головной болью, пыталась уснуть под грохот музыки.
Внезапно раздался звон разбитого стекла и пьяный смех. Она вскочила и бросилась в кабинет.
Картина — последний подарок Сергея — лежала на полу в луже пива. По холсту расплывались уродливые пятна, перечёркивая нежный горный пейзаж.
— Ой, тёть Люд, не парьтесь! — пьяно икнул Игорь. — Новую купим!
Что-то оборвалось в душе Людмилы.
— Вон, — тихо сказала она. — Все вон отсюда.
— Людочка, не кипятись! — вмешалась Римма Павловна, спеша на шум. — Подумаешь, картина! Мы тебе на Новый год другую подарим...
— ВОН! — заорала Людмила, срываясь на крик. — Вы... вы... — она задыхалась от ярости. — Вы паразиты! Три года! Три года вы сидите на моей шее! Я вас пригрела, а вы...
— Как ты смеешь! — возмутилась Римма Павловна. — Мы тебе компанию составляем, готовим, убираем...
— В моей квартире! На моей кухне! Моими продуктами! А теперь вы уничтожили последнюю память о Серёже!
— Мам, — неожиданно трезвым голосом произнёс Игорь. — Мам, тётя Люда права. Мы реально обнаглели.
Римма Павловна растерянно хлопала глазами, переводя взгляд с сына на невестку.
— Я вчера мимо вашего дома проходила, — дрожащим голосом продолжила Людмила. — Там всё давно готово. Всё! Ремонт закончен ещё год назад!
— Ну... да, — неожиданно спокойно призналась Римма Павловна. — Но мы думали, тебе одной скучно...
— Скучно?! — Людмила горько рассмеялась. — Вы решили за меня, что мне скучно? А спросить меня не пробовали? Знаете, что мне сейчас скучно? Просыпаться по утрам и идти на цыпочках в ванную, чтобы не разбудить "гостей"! Готовить еду и гадать, хватит ли мне на ужин или ваши друзья всё сожрут! Слушать, как вы обсуждаете с подругами, какая я дура, что терплю вас!
Повисла оглушительная тишина. Даже пьяные гости притихли, осознавая серьёзность момента.
— Неделя, — твёрдо сказала Людмила. — Даю вам неделю на сборы. Иначе вызову полицию и выселю принудительно.
***
Год спустя Людмила сидела в своей обновлённой квартире. После ухода родственников она полностью сделала ремонт, сменив обои, мебель и даже люстры — всё, что напоминало о "временных" жильцах. На стене висела отреставрированная картина — специалистам удалось спасти пейзаж, хотя это стоило немалых денег.
Жизнь постепенно налаживалась. Людмила вернулась к преподаванию математики, взяла дополнительные часы в старших классах. По вечерам стала ходить в театральную студию для взрослых — давняя мечта, которую она не решалась осуществить при посторонних в доме. Теперь её календарь заполнялся репетициями, встречами с новыми друзьями, походами на выставки. Одиночество перестало быть пугающим — оно стало уютным и своим.
Телефон звякнул сообщением. От Игоря: "Тетя Люда, простите нас ещё раз. Я поступил в магистратуру, решил жить отдельно от мамы. Она наконец поняла, что была неправа. Можно зайти к вам на чай? Одному, ненадолго. Хочу показать свой диплом — по той же теме, что дядина диссертация".
Людмила задумчиво посмотрела на фотографию мужа. За прошедший год она научилась разговаривать с ним по-новому — не с болью утраты, а с тёплой благодарностью за прожитые вместе годы.
— Знаешь, Серёжа, — произнесла она вслух, — твой племянник, кажется, повзрослел. И сестра твоя... может, тоже чему-то научилась.
Достав телефон, она набрала ответ: "Приходи. На час-другой всегда рада. И маму свою привести можешь... в следующий раз".
Через неделю Игорь сидел за тем самым письменным столом, где когда-то работал его дядя. Теперь молодой человек был другим — серьёзным, вдумчивым. Он бережно листал страницы своего диплома, рассказывая об исследовании в области квантовой физики — той самой области, которой посвятил жизнь Сергей.
— Знаете, — вдруг сказал он, отложив бумаги, — мама очень изменилась. После того случая... она многое поняла. Сняла квартиру поменьше, устроилась на работу в библиотеку. Говорит, что только теперь осознала, каково это — быть по-настоящему самостоятельной.
Людмила молча кивнула, разливая чай по чашкам. На блюде лежали её фирменные пирожки — те самые, рецепт которых когда-то так любил Сергей.
— А я съехал от неё месяц назад, — продолжил Игорь. — Снимаю комнату в общежитии. Тяжело, конечно, но... правильно. Каждому нужно своё пространство, да?
— Да, — улыбнулась Людмила. — Своё пространство и своё время.
На следующий день позвонила Римма. Голос её звучал непривычно тихо:
— Люда... можно мне тоже как-нибудь зайти? Просто поговорить. Без корысти, без... всего этого. Мне кажется, я должна многое тебе сказать.
Людмила помедлила секунду:
— Приходи в воскресенье. На час. И... принеси того чая с чабрецом, который Серёжа любил.
Повесив трубку, она подошла к окну. За три года здесь многое изменилось: выросли посаженные соседями клёны, появилась новая детская площадка, заасфальтировали дорожки. Изменилась и она сама — стала сильнее, увереннее. Научилась говорить "нет", научилась ценить своё пространство и время.
Говорят, время лечит. Но иногда оно учит ещё лучше. Учит ценить свои границы, уважать чужое пространство и понимать, что семья — это не право собственности, а право на уважение. Учит тому, что любовь к близким не измеряется квадратными метрами или днями совместного проживания. Она измеряется способностью отпускать, прощать и начинать заново.
Людмила поставила на плиту чайник и достала из духовки свежеиспечённый пирог. Всё-таки они родня. Просто теперь каждый знает своё место и время. И от этого их отношения становятся только крепче — без манипуляций, без обид, без попыток жить за чужой счёт. Настоящие, честные, взрослые отношения.
А может быть, думала она, глядя на фотографию мужа, именно такими эти отношения и должны были стать с самого начала. Просто иногда для этого нужно пройти через боль, через конфликты, через расставания. Чтобы встретиться вновь — другими людьми, готовыми ценить и уважать друг друга.