Предыдущая глава
Лариса прибралась на могиле своего мужа и присела на лавочку, перевести дух. Обычно Лерка с ней ходила. Но в этот раз Лариса её с собой не взяла. Пусть картошку полет, всё дело.
Своих троих детей Лариса любила. Но этой своей любви она им не показывала. Нечего баловать их. А то вырастут изнеженными и неприспособленными к жизни. Она их кормила, одевала и обувала. Года дефицитные, в магазинах мало что достать можно было. Но в рабочем посёлке, что в пятнадцати километрах от них, в местный Универмаг привозили сэконд-хендовские вещи, и Лариса вполне приличные шмотки могла купить Саньке, Маше и Лерке.
Лера изначально была незапланированным ребёнком. Лариса хоть и срывала на ней свою злость, потом всегда жалела. Если бы от любимого родила, то такого бы не было. Понимала умом, что дитё не виновато.
Лариса вновь погрузилась в воспоминания. Благо, что могилка мужа была удалена от людского взора. И в такой жаркий полдень, в тени раскидистой берёзки было было на удивление прохладно.
Не смогла она тогда с курсантом тем. Отказала. Жалела потом, ох как жалела. А вдруг бы жизнь по-другому сложилась?
Валера так настойчив был. И Лариса испугалась. Мало что ли случаев таких? Поиграется и бросит. А ей потом расхлёбывай.
- Ну и пошла ты ... - вслед бросил ей тогда он. Больше Валера ей нигде не попадался. Вплоть до свадьбы Гали Хворостовой с её Эдиком. Ведь свидетелями они должны быть.
С трепетом Лариса ждала того дня. Больше самой невесты. Уж и на отрез красивой ткани не поскупилась. Хотела сама себе платье сшить, да побоялась, что только ткань попортит.
Снесла в ателье. Мерки с неё сняли. Пообещали к нужному дню пошить. Лариса на работе порхала как бабочка. На хорошем счету была. Начальник цеха хвалил её, обещали отметить, как полагается. Комсомолка, ответственный работник. Перспективы неплохие в будущем.
И женихи наметились. То один, то второй на танцы приглашал, да в кино. Лариса лишь отнекивалась. Валерку она ждала. В этот раз, если получится, ломаться ни за что не станет.
За месяц до свадьбы подружки, уехала Лариса к себе в деревню. Взяла пару дней отгула. Бабушка расхворалась не на шутку. Она у Ларисы одна, больше родни-то и нет.
- Старая я, вот и болею, - проскрипела Полина Гавриловна - ты за меня не переживай и не сиди возле постели. Не впервой. Справлюсь.
- Ба, ну как не переживать? Ты одна у меня опора и защита. Может, именно ты и придаешь мне сил и энергии.
Лариса крепко держала сухонькую ручонку своей "булечки " и еле сдерживала слёзы. Полина Гавриловна ей и за мать была, и за отца. Так получилось, что отца Лариса своего не знала. Послевоенное время было, тяжёлое. Мужиков по пальцам руки в деревне пересчитать можно было.
Всё заново отстраивали, восстанавливали. Дочка Полины Гавриловны была ярой общественницей. В партсобраниях, что в сельском клубе проводили, всегда впереди всех выступала и о нуждах своих односельчан никогда не молчала.
Много сторонников имела от односельчан и открыто высказывалась о действиях советской власти. Не со всем, что шло от партии КПСС, была согласна. Считала, что против простого народа и в ущерб ему не должна коммунистическая власть выдвигать законы. За то и поплатилась.
Поздним осенним вечером пятьдесят третьего увели Нину. Повесили клеймо "антисоветчица". Полина Гавриловна с ног сбилась, обивая пороги кабинетов чиновников. Да бестолку. Получила Нина срок и отправилась в Сибирские лагеря.
Там, в шестидесятом, и родила свою дочь, Ларису. Новорожденную девочку даже матери в руки не дали. Отправили в приют. В своём единственном и последнем письме к Полине Гавриловне, Нина просила дочку из приюта вызволить.
Письмо к матери передала через пятые руки обманным путём. Когда Полина Гавриловна его получила, то Нины в живых уже не было. Несчастный случай с ней произошёл. Разбираться, что по чём, не стали. Так и захоронили где-то в далёких землях Сибири. Вдали от родной стороны и матери.
Так, маленькая Лариса через несколько лет оказалась у родной бабушки. Полина Гавриловна внучку свою любила, но строгой любовью. Не залюбливала специально, чтобы вырастить из неё полноценного самостоятельного человека. Никогда не жалела, считая, что жалость даёт слабину и сильный характер не сформируется. Суровой была она, неласковой. Всё внутри держала.
Не учла только Полина Гавриловна одного. Что сердцу внучки приказать не любить нельзя. Что поддастся девчонка соблазну и чуть не совершит опрометчивый шаг.
Очень уж Полина Гавриловна хотела Ларису замуж выдать за Алёшку Кузьмичёва. Да и сам Алёшка был не прочь жениться на Ларисе. Давно глаз на неё положил. Ещё со школы. Только Лариска в его сторону и не глядела даже.
А тут вдруг к бабке своей приехала, и подвернулся как-то поздно вечером удобный случай. Навязался он после танцев проводить девушку, да и завёл её обманом на сеновал.
Дождь разразился. Осень, холод. Наврал, что переждут и домой её проводит. Лариса, промокнув до нитки и стуча зубами от холода, согласилась переждать.
Алёшку она знала давно и всерьёз не воспринимала. Дурачок он и есть дурачок. Только, как оказалось, зря она к нему так отнеслась.
-Снасильничал? - только и спросила бабушка, когда зарёванная Лариса посреди ночи прошмыгнула в дом. От вопроса бабушки мурашки по телу побежали. Ничего она не ответила. Баню растопила и с остервенением тёрла себя мочалкой, смывая мерзкие прикосновения Кузьмичёва. Оказывается не такой уж он дурачок и больше прикидывается.
-Ба, ну почему так? Не люб мне Алёшка и даже подумать я не могла, что пойдёт он на такое. Я даже противиться ему не смогла. Сильный, как медведь. А на помощь кого позовёшь?
Слёзы обиды и разочарования текли по бледному лицу Ларисы. В город скорее уехать хотелось. Да бабушку одну не оставишь. Не так она себе всё представляла, совсем не так и не с тем. А теперь и вовсе отвращение испытывала. Думала, и чему тут радоваться? От чего подружка её, Галька, такая счастливая бегала тогда?
Полине Гавриловне немного отлегло, и Лариса рванула в город. Платье забрала, уже безо всякого энтузиазма свадьбу подруги ждала. Какой смысл о встрече с Валерой мечтать, когда не сберегла она свою честь?
За пару дней до свадьбы сделалось ей плохо. Да так плохо, что пришлось с работы отпроситься. Пошла в поликлинику, отсидела очередь к терапевту, а та её выслушала и к гинекологу отправила. Мол, не по её профилю.
-Поздравляю, мамочка. Пополненьице у вас скоро будет. Срок небольшой, так что советую поберечься, - весело огорошил девушку улыбающийся усатый врач-гинеколог.
-Как беременна? - пролепетала Лариса, стыдливо покрываясь румянцем. Сама процедура осмотра настолько её смутила, что не знала, куда глаза свои деть от такого позора.
-Вот так. Как обычно у вас, женщин, бывает? Беги, обрадуй будущего папашу. Пускай кольца готовит и свадьбу играет, - проницательно подметил доктор, не заметив у девушки обручального кольца на пальце.
Лариса вылетела из женской консультации и сломя голову понеслась домой. Нет-нет! Не хочет она от Алёшки никакого ребёнка! Не хочет!
-Филимонова? Тебе тут из деревни звонили. Бабушка твоя совсем плоха. Соседка просила приехать, - сообщили Ларисе, едва она порог коммуналки переступила.
Не одно так другое. Трясясь в автобусе, направляющемся в деревню, Лариса прижималась разгорячённым лбом к холодному стеклу и думала, ну за что? За что ей такое невезение? А если булечка умрёт? А если о её беременности в деревне узнают? Позора и сплетен не оберёшься. Никто ж Алёшку и не заподозрит. Скажут, в городе нагуляла.
Лариса знала, что дай ему только знак, и он женится на ней в ту же минуту. Только не хотела она замуж за него. Не по сердцу он ей, не люб и никогда люб не будет! Валера все мысли занимает, и только о нём её мечты и грёзы. А вдруг у Гали на свадьбе у них что-то и получилось бы?
Бабушка умерла. Лариса после её похорон созналась Алёшке, что тяжёлая она, от него. Он долго не думал, и вскоре их в сельсовете расписали по-тихому. К подружке на свадьбу Лариса так и не смогла попасть. Отписала телеграмму, объяснив вкратце причину. С фабрики уволилась, комнату в коммуналке освободила.
С Валерой произошла внезапная встреча на вокзале. Он в Москву уезжал, она в деревню, чемодан с вещами в руках сжимала.
-Галя рассказала мне, что у тебя случилось. Жаль, я после твоего отказа всё время о тебе вспоминал. Понравилась ты мне, что ли, тогда. Другая на твоём месте такой шанс не упустила бы и взяла бы меня в оборот. А ты нет. Гордая оказалась.
Валера с нескрываемым интересом смотрел на Ларису, а её слёзы душили. Комок в горле мешал говорить.
-Замужем я теперь, Валер, - она показала своё простенькое колечко, - и ребёнка жду от мужа. Не судьба нам с тобой. Ты был прав. Разные мы. Прощай.
Поспешив к своему автобусу, Лариса ни разу даже не обернулась. К чему душу травить, запоминая образ того, кто в душу ей навсегда запал? В июне родила она дочку и назвала её Валерией.