Сегодня годовщина необычного события в Великой Отечественной войне, так как ровно 80 лет назад в составе Красной Армии появился штрафной полк. Этот случай выбивается из рамок правил по которым существовали советские штрафные части. Написал о нем, а также о других необычных случаях в истории штрафников, статью, опубликованную в газете "Взгляд". Здесь даю ее авторскую версию, без сокращений.
Штрафной полк - норма или исключение из правил?
Направление в штрафные части было одной из самых распространенных мер наказания в Красной Армии в Великую Отечественную войну. Во время нее через них прошли сотни тысяч провинившихся бойцов и командиров. Но 23 ноября 1944-го нарком обороны Сталин присвоил статус штрафного целому полку. О том, почему это произошло и какие еще необычные случаи были в истории штрафников, свидетельствуют советские военные документы.
История советских штрафников Великой Отечественной началась 28 июля 1942-го после выхода приказа Наркома обороны (НКО) № 227. В нем Сталин потребовал сформировать штрафные батальоны и роты, куда направлять отступивших без приказа командиров и бойцов, чтобы они на опасных участках фронта могли кровью искупить свою вину. Их статус был оформлен месяц спустя приказом НКО № 298, разъяснявшим положение штрафников. Согласно этому документу военнослужащие могли направляться в штрафные части сроком не более, чем на три месяца. Этого же принципа придерживался и приказ НКО №413, позволявший отправлять военнослужащих в штрафбат за нарушение дисциплины.
Такой порядок просуществовал до конца войны. Однако бытует расхожее мнение, что в штрафбат можно было «загреметь» и на больший срок. Похоже, что оно основывается на литературе и кинофильмах. К примеру, в известной картине «Место встречи изменить нельзя», рассказывая свою историю, уголовник Левченко упоминал, что был год в штрафной. Могло ли такое быть в реальности? Советские документы дают утвердительный ответ, но лишь в двух случаях.
Во-первых, нахождение провинившихся красноармейцев в штрафных частях дольше трех месяцев было связано с грубым нарушением некоторыми начальниками положения о штрафниках. Как свидетельствует приказ командования 1-м Белорусским фронтом от 11 декабря 1944-го, именно такие факты выявила военная прокуратура при проверке штрафных рот. Так в 213-й отдельной штрафроте 5-й Ударной армии были обнаружены пять бойцов «незаконно задержанных» после отбытия наказания и в итоге пробывших в ней полгода. Кроме того, были примеры, когда командиры незаконно повышали срок нахождения провинившихся в штрафротах. К примеру, начальник госпиталя №1848 отправил гвардии сержанта Свиридова туда на шесть месяцев, а на 3-м Украинском фронте командир 77-го армейского заградотряда направил семь человек в штрафную вообще без определения сроков пребывания в ней.
Во-вторых, срок в штрафных частях, превышавший время, прописанное в положении приказа № 298, мог быть установлен, как дисциплинарная мера. Но такое право имели лишь нарком обороны и его заместители, которые издавали по каждому такому случаю приказ по Красной Армии.
31 августа 1943-го замнаркома маршал Василевский издал три подобных приказа, касавшихся трех советских офицеров, грубо нарушивших дисциплину. Двое из них за пьянство, воровство и мошенничество были разжалованы в рядовые и отправлены в штрафбат на полгода. Третьего, лейтенанта Владимира Ибрагимова, ожидала более суровая участь за пьяный дебош в офицерской столовой, закончившийся избиением Имбрагимовым сослуживцев и срывом им своих погон со словами « я плюю на присвоенное мне звание». За этот и другие тяжкие проступки Ибрагимов был разжалован в рядовые и отправлен в штрафбат сроком на восемь месяцев.
Но кроме этого в истории советских штрафников были и другие необычные примеры, связанные с приказами наркома обороны.
«Поездка» в штрафбат
18 мая 1944-го на станции Красноармейская в Харьковской области произошло чрезвычайное происшествие. Его участниками были бойцы эшелона с маршевым пополнением из 6-й запасной стрелковой дивизии, стоявшего там трое суток. Сопровождавшие их офицеры не знали своих подчиненных, не работали с ними, позволяя им нарушать дисциплину. В результате, красноармейцы самовольно уходили со станции в город, где покупали у спекулянтов спиртное. В эшелоне началось пьянство, повлекшее за собой печальные последствия.
Так, подобрав неразорвавшуюся мину, бойцы стали разбивать ею доски для разведения костра, что привело к ее взрыву и гибели четырех и ранению девяти человек. Впрочем, к тому моменту и сам эшелон напоминал бомбу замедленного действия, так как личный состав маршевого пополнения формировался без должной проверки, в результате чего в него попало значительное количество людей, имевших судимости.
Воспользовавшись инцидентом с миной, преступные элементы, находившиеся в составе эшелона, устроили беспорядки. Вовлекая в них других бойцов, они разоружили и избили своих офицеров, которые жили в отдельном вагоне и совершенно не контролировали ситуацию на станции. В итоге, ее удалось взять под контроль, но о ЧП узнали в Москве, что стало причиной появления приказа НКО №0023, отданного Сталиным 9 июня 1944-го.
Знакомство с ним дает понять, что это был один из наиболее грозных дисциплинарных приказов, отданных наркомом обороны во время войны. В нем Сталин приказал снять с должности и отдать под суд командующего Харьковским военным округом генерала Калинина. Также «за формальное и безответственное отношение к формированию эшелона» с должностей были сняты начштаба 6-й запасной дивизии и командир 166-го запасного полка. Командир дивизии отделался выговором лишь потому, что он недавно вступил в должность и в момент формирования и отправки пополнения был болен.
Зачинщиков беспорядков на станции Сталин приказал отдать под трибунал, а весь остальной состав эшелона, включая его офицеров, отправить в штрафные части. Такого наказания избежали лишь рядовые и сержанты из роты автоматчиков и маршевой батареи, не принимавших участия в безобразиях на станции. Таким образом, данный случай является, вероятно, первым, когда в «штрафную» одним приказом единовременно были отправлены сотни военнослужащих. Но, как свидетельствуют советские документы, он не был последним.
Утерянные святыни
21 декабря 1942-го своим указом советское правительство ужесточило наказание за утрату знамени, являвшегося святыней для воинской части. Если ранее за это часть ждало расформирование, то теперь, кроме этого, новое положение о Красном Знамени гласило, что при его потере «вследствие малодушия воинской части ее командир и весь командный состав, виновные в таком позоре подлежат суду Военного трибунала».
Вероятно, эта мера должна была не допустить повторения потери знамен в 1941-42 годах, когда советские войска оказывались в окружении. И, несмотря на то, что с 1943-го Красная Армия наступала, такие неприятные инциденты все еще происходили. К примеру, в октябре 1944-го в Венгрии было разом утрачено три полковых знамени. Это произошло, когда 2-й Украинский фронт маршала Малиновского проводил Дебреценскую операцию.
Сначала его наступление было успешным. Но немецко-венгерские войска готовили контрудар, чтобы окружить и уничтожить конно-танковые группы генералов Плиева и Горшкова, которые к 23 октября вместе с частями 27-й армии взяли важный транспортный узел – город Ньиредьказа и вышли к реке Тисса. Вражеские планы стали известны Малиновскому от венгра-перебежчика*. Однако эти сведения были получены с запозданием, когда у Ньиредьказа уже шли тяжелые бои с немецкими танками, и врагу удалось замкнуть кольцо.
* на советскую сторону перешел начштаба 1-й венгерской танковой дивизии капитан Палффа-Мугарей
Чтобы избежать разгрома групп Плиева и Горшкова, в полдень 26 октября Малиновский приказал им прорываться через местечко Надькалло на соединение с 27-й армией, оставив 3-ю гвардейскую воздушно-десантную дивизию оборонять город. Спустя сутки десантники также пошли на прорыв.
Выход из окружения прошел в трудных условиях встречного боя. По этому поводу Горшков позже доложил Малиновскому, что во время прорыва вражеская авиация бомбила и штурмовала боевые порядки его 5-й гвардейского кавкорпуса, «нанося большие потери в людях, лошадях и сжигая автомашины и повозки».
Кроме того, вскоре выяснилось, что во время этих боев пропали знамена четырех советских полков. Два из них принадлежали 8-му и 10-му гвардейским десантным полкам из 3-й дивизии, а два других 214-му и 220-му из 63-й кавдивизии. Правда, знамя последнего вскоре нашлось, когда 3 ноября из окружения его вынес полковой связист лейтенант Макаров. Об остальных трех пропажах Малиновский был вынужден доложить в Москву. Теперь только Сталин мог решить судьбу трех полков и их командиров. И ознакомившись с подробностями произошедшего главковерх принял соломоново решение.
Казнить нельзя помиловать
16 декабря 1944-го вышел приказ НКО №0405, касавшийся утерянных знамен 8-го и 10-го полков 10-й гвардейской десантной дивизии. В нем Сталин отметил, что гвардейцы совершали прорыв у Ньиредьказа в «исключительно тяжелых условиях», отражая атаки крупных вражеских сил. При этом бойцы и командиры обоих полков, охранявшие знамена, героически погибли в бою 27 октября, и лишь после этого те были утеряны. Таким образом, их утрата, по мнению наркома, произошла «не в результате малодушия, неорганизованности или трусости».
Исходя из этого факта, Сталин приказал не расформировывать полки, сохраняя за ними гвардейские звания и ордена, и вручить им новые гвардейские Красные Знамена. 214-й кавполк ждала иная судьба, так как его знамя было утрачено при других обстоятельствах.
В журнале боевых действий 63-й кавдивизии говорилось, что 26 октября ассистенты знаменщика, видя тяжелое положение 214-го полка, решили спасти его знамя. Для этого они покинули полк, чтобы отнести знамя в штаб дивизии, но погибли в дороге. Но, как отмечает историк Андрей Мороз, куда более информативным был приказ комдива Крутовских от 6 ноября, где инцидент с утерей знамени разбирался подробно.
В частности, Крутовских писал, что 26 октября, во время внезапного вражеского удара во фланг полка, у знамени находились знаменосец мл. лейтенант Зуенко и помощник начштаба ст. лейтенант Старых. В этой критической ситуации последний отобрал у Зуенко знамя и унес его в направлении штаба дивизии, хотя знаменосец не имел права отдавать святыню полка, а Старых брать его. Узнав об этом, комполка подполковник Данилевич немедленно направил людей за Старых, но они не нашли ни его, ни знамени. Докладывая об этом наверх, комдив просил учесть, что 214-й полк смог уцелеть 26 октября благодаря лишь своему командиру.
Получив подробности об утере знамени 214-м полком, 23 ноября Сталин издал приказ №0380, в котором изложил свое решение.
Во-первых, он отметил, что потеря знамени произошла из-за несогласованных действий. Сосед 214-го полка – 42-й гв. кавполк из 10-й гв. кавдивизии, оставил свою позицию по приказу, но не предупредив об этом Данилевича. Это привело к выходу противника к командному пункту 214-го полка через оголенный фланг, что подтолкнуло ассистентов знаменосца унести знамя в безопасное место.
Во-вторых, Сталин отметил, что согласно новому положению о знаменах, их утрата, как позорный факт, ведет к суду виновных в этом, а часть к расформированию. Однако нарком учел, что утеря знамени 214-го полка произошла «не вследствие малодушия» его личного состава, а по «причине нераспорядительности» комполка. Поэтому, учитывая прошлые заслуги части, он решил – не расформировывать ее, а перевести «в разряд штрафных» и предупредил личный состав полка, что тот должен искупить свою вину в боях.
Виновником утраты знамени Сталин назвал Данилевича, наказав его снижением звания до майора. Любопытно, что такое же наказание понес и командир 42-го кавполка подполковник Чеглаков. В свою очередь Сталин обязал командование 3-м Украинским фронтом, в чье подчинение перешел 5-й кавкорпус, к 1 февраля 1945-го донести ему о боевой деятельности штрафного полка для решения вопроса о возможности снятия наказания и выдачи ему знамени вновь.
«Штрафной» полк
Решение Сталина было беспрецедентным, так как впервые такому наказанию подвергались не отдельные люди или даже группы людей, а целая воинская часть, чей личный состав насчитывал не менее тысячи человек. Однако данный случай неординарным, так как дальнейшая жизнь штрафного полка регулировалась наркомом, а не положением о штрафниках 1942 года. И оно не распространялось на его бойцов и командиров. Они не были лишены званий, продолжали получать награды и благодарности командования. Кроме того, прибывавшее в 214-й полк пополнение не было виновато в утере знамени и не попадало под приказ Сталина. Таким образом, штрафной статус 214-го кавполка был скорее моральным наказанием.
Любопытно, что, приказ №0380 был зачитан личному составу 214-го полка лишь месяц спустя – 20 декабря 1944-го. А на следующий день комдив уже вручал ордена и медали награжденным бойцам и офицерам от имени Президиума Верховного Совета СССР. В частности, начштаба полка майор Климов получил из его рук орден Красного Знамени, а комполка Данилевский орден Красной Звезды.
Не сказалось положение о штрафниках на военнослужащих 214-го полка и в плане боевых действий. Эта часть продолжала воевать наравне с другими частями своей дивизии. Более того, ей даже поручались важные задания. 9 января специальным приказом командующего 3-м Украинским фронтом маршала Толбухина 214-му полку была поставлена задача: сформировать конный отряд в 250 сабель, чтобы громить штабы в немецкому тылу. Но выполнить ее не удалось, так как в намеченном месте прорыва противник сам пошел в атаку. Прорвав оборону стрелкового полка, он вышел в тыл 7-й стрелковой дивизии. Чтобы спасти положения ее комдив обратился за помощью к Данилевскому. Казаки помогли пехоте, совершив, вероятно, одну из последних кавалерийских атак в той войне. Удар конницы стал неожиданностью для немцев, которые были вынуждены отступить.
И уже окончательно свою вину 214-й кавполк искупил в конце января 1945-го в боях у венгерского озера Веленце, когда противник силами двух танковых корпусов СС предпринял попытку деблокировать Будапешт. 20-21 января полк Данилевича снова попал в окружение. Несмотря на тяжелое положение казаки, вели бой и начали отступление лишь по приказу, прорвавшись к своим под прикрытием темноты.
В целом в боях за Будапешт части 5-го гв. кавкорпуса, включая и штрафной полк, получили высокую оценку Толбухина. Как утверждается, в феврале 1945-го 214-й полк получил новое знамя, то есть искупил свою вину. Однако, когда именно и при каких обстоятельствах это произошло, документы молчат.
Его существование, как и другие приведенные примеры, свидетельствуют о любопытных казусах в истории Великой Отечественной войны. Нужно отметить, что они могут послужить базой для появления различных мифов о штрафниках в Красной Армии. Но нужно помнить, что и массовые отправки в штрафбат, и отправки туда на долгий срок, и даже существование штрафного полка были лишь исключениями из правил, рожденными персональными приказами наркома обороны. В других случаях суровая обыденность войны была проста – в штрафбат отправляли на срок не более трех месяцев, а также и среди штрафных частей Красной армии не было единиц крупнее батальона.
Автор Владимир Нагирняк
Статья на сайте "Взгляда":