Недолго ждать до того, как сам Трамп объяснит свою позицию [по разрешению на атаки дальнобойными ракетами], придя в президенты по-настоящему. Потому что разрешение, если оно действительно было дано, а судя по всему, это так, неважно, на каком уровне, — но в конце концов американское разрешение, безусловно. Даже для Storm Shadow. Потому что Storm Shadow без американского разрешения не могло полететь. Вот это разрешение можно затем представить как попытку ушедших демократов осложнить ситуацию и приблизить мир к ядерной войне. Таким образом, сами демократы, Байден и его администрация, подставляются под будущую критику. Это если Трамп к этому моменту будет в этом заинтересован.
Мы действительно не знаем точно, о чем они договаривались у камина. И договаривались ли. Но всё зависит, наверное, не только от ситуации на Украине. От того, как происходит процесс передачи власти [в США], насколько одни удовлетворены тем, как они уходят, а другие — как они приходят. Ну, например, Трамп, судя по всему, избавился от обвинений в сексуальных преступлениях — их отложили навсегда или на время, но такое впечатление, что навсегда. Может быть, это связано с доброй волей администрации Байдена, которая решила закрыть эту тему, разыгрываемую до сих пор. Какие размены тут происходят, в обмен на что — всё может быть.
Вообще, я полагаю, что мы и американцы сейчас проверяем друг друга "на слабо". Конечно же, удары по Брянской области или, вот как сейчас, Storm Shadow в неизвестном пока нам официально, — хотя и известном неофициально, — направлении, не привели к тому, что русская армия остановилась, и солдаты наши бегут с поля боя. Но вопрос заключается в следующем: поскольку это всё-таки произошло, то дальше мы можем сделать вывод, что это сделано либо для того, чтобы спровоцировать Россию на масштабный ответ. И затем использовать это, передернув, как всегда, поменяв причину и следствие, для доказательства того, что Россия занимается эскалацией, что ещё один повод для того, чтобы развернуть новые поставки Украине, для того, чтобы её поддержать.
Или, если реакция со стороны России не последует, сделать это поводом для нанесения действительно более серьёзных ударов по более глубоким российским целям.
Все мы, наверное, или большинство из нас знакомы с этим замечательным, «Затерянным миром» Конан Дойля, который потом был экранизирован, с динозаврами и со всем остальным, потом стал основанием для всяких «Миров Юрского периода». Там действует профессор Челленджер. Мало кто читал, на самом деле, следующее за этим произведение Конан Дойля про Челленджера. Он называется «Когда Земля вскрикнула».
Там речь идёт о том, что этот полубезумный профессор Челленджер решил, что Земля — это живое существо. Но оно, это живое существо, не знает, что у него на корке живут люди. И чтобы доказать, что люди здесь живут, он, значит, роет длинный шурф и пытается уколоть Землю, чтобы она почувствовала, что вообще на ней кто-то есть. Ему это удается. Земля вскрикнула. Он победил. Землетрясения, наводнения, всякие стихийные бедствия, как следствие этого.
Вот нечто похожее сегодня американцы и Запад в целом, наверное, пытаются достичь. Потому что, как верно было сказано, дело не в военном смысле этих атак, а дело как раз в том, чтобы доказать, что идёт война, которую вы до сих пор вели, не замечая, что она идет. Конечно, жители новых регионов Российской Федерации, Крыма, они живут в обстановке военных действий. В Севастополе даже, который не является линией фронта, к ним прилетают, они отражают, они вынуждены слушать сигнал воздушной тревоги.
Но здесь у нас это, согласитесь, не происходит. Вот надо нам всем вдруг очнуться, проснуться с мыслью, что это возможно и здесь. Чтобы мы вскрикнули.
А с другой стороны, хочу сказать, что выбирая между этими двумя реакциями на то, что произошло, — мы не должны дать себя спровоцировать; если мы ничего не сделаем, то они войдут во вкус, — нам придётся выбрать первую: доказать, что имеем возможность ответить так, как считаем нужным. При этом, я абсолютно уверен, что то, что иногда мы слышим на наших ток-шоу — про удары по Польше или Британии — не об этом речь. Речь прежде всего о более решительных действиях на территории Украины с использованием всех возможностей, которые прежде не использовались.
Они играют опасную игру. И все должны это понимать.