С этим и другими вопросами мы решили обратиться к директору КЕДР Solutions Егору Гуторову. Как оказалось, все не так плохо, как можно было бы ожидать, но и проблем хватает.
– Есть ли успехи? Или то, о чем отчитываются чиновники, всего лишь очковтирательство?
– Многие (если не все) отрасли российской экономики с 1990-х годов находились в зависимости от зарубежного ПО. Хотя о необходимости преодолеть эту зависимость начали говорить еще в 2014 г., по факту в этом направлении мало что делалось.
С 2022 г. необходимость импортозамещения начали воспринимать уже не как пугалку, а как реальный факт. Особенно быстро в этом направлении движется государственный сектор. Это и понятно: там и государственное финансирование, и прямое поручение правительства.
По официальным источникам, у 80% ИТ-решений уже есть отечественные аналоги. Так это или нет, сказать сложно, но нельзя отрицать, что в отсутствие конкуренции со стороны зарубежных производителей ПО предложение российских разработчиков уверенно растет. Реестр российского ПО сейчас насчитывает более 18 000 продуктов.
– Какое качество у российского ПО? Насколько оно функционально?
– По-разному. Некоторые решения изначально создаются с учетом российского законодательства и особенностей местных бизнес-процессов, что выгодно отличает их от зарубежных аналогов. Это системы ERP и CRM, бухгалтерские решения, ПО для управления проектами и решения бизнес-задач. В их числе, например, «Битрикс24», которым пользуется КЕДР Solutions.
Если говорить об антивирусных программах и средствах информационной безопасности, то здесь российские решения давно и успешно конкурируют с зарубежными. Это всем известные Kaspersky и Dr. Web. Разумеется, у нас хорошие решения для распознавания речи и словари (Abbyy Lingvo). Из качественных отраслевых решений можно назвать кассовое ПО.
В России также хорошее банковское ПО, системы аналитики, решения для резервного копирования.
Но многие новые образцы российского ПО еще незрелы, у них меньше функционала, чем у заменяемых аналогов.
– Какие недостатки у российских решений?
– 1. Российское ПО «сырое». Это в первую очередь видно у новых продуктов, ведь часто решение улучшается на основе опыта его использования, которого пока очень мало. Отсюда и ограниченность функционала такого ПО.
Кроме того, из-за слабого функционала, решение трудно продать, а из-за недостатка клиентов, не хватает средств на разработку дополнительного функционала. Получается замкнутый круг. Сказывается и то, что российские разработчики вынуждены направлять ресурсы не на проработку функционала продукта, а решение проблем совместимости.
2. Нередко у отечественных решений плохо проработано юзабилити. Такое бывает, когда решение разрабатывается не для внешнего клиента, а внутри компании и только потом попадает на рынок.
3. К сожалению, среди отечественных решений немало продуктов, которые просто копируют чужие проекты с открытым кодом, а выдается это за уникальные решения.
4. В отличие от зарубежных продуктов, наши пока не имеют больших комьюнити, которые генерировали бы массу дополнительной обратной связи о продукте. Опять же, на это требуется время.
5. Наконец, у российских вендоров еще не наработана практика поддержки пользователей.
– С какими трудностями сталкиваются разработчики ПО в России?
– Во-первых, сроки. Разработка и внедрение сложных решений занимает годы. А поскольку реальное импортозамещение началось по сути только в прошлом году, у разработчиков просто не было времени довести продукты до ума.
Во-вторых, неуверенность в завтрашнем дне. Частный сектор не горит желанием вкладывать огромные средства в разработку решений, которые могут оказаться невостребованными – например, если через пару лет все успокоятся и с России снимут санкции. Если крупные компании могут себе позволить разработку продукта под свои нужды, не слишком заботясь о том, можно ли будет его впоследствии продавать, то малый и средний бизнес такого себе позволить не может.
Кроме того, в условиях экономической нестабильности и непредсказуемости внешнеполитического характера потенциальные заказчики не могут рассчитывать на долгосрочное планирование.
В-третьих, вся российская ИТ-отрасль испытывает кадровый голод. По некоторым данным, сейчас на российском рынке труда вакансий в два раза больше, чем специалистов начального и среднего уровня. Доходит до того, что предприятия вынуждены брать на работу студентов с расчетом самостоятельно сделать из них высококвалифицированные кадры. Иногда в команду берут людей из-за поджимающих сроков сдачи проектов, а по окончании контракта увольняют. Разумеется, все это негативно сказывается на качестве продуктов.
– Что делать? Как решать стоящие перед нами проблемы?
– Кое-что уже сделано или делается. Я говорю прежде всего о создании индустриальных центров компетенций (ИЦК). Они определяют, какое ПО сейчас наиболее востребовано в тех или иных отраслях экономики, а также формулируют технические задания разработчикам.
Многие из проектов, которые реализуются под эгидой ИЦК, финансируются государством. Впрочем, средств, как всегда, не хватает. Разработка программного обеспечения – штука дорогая. И если госсектор готов раскошелиться по приказу сверху, то частные предприятия неохотно идут на такие траты – особенно в отсутствие каких-то грантов от государства.
Было бы также полезно увеличить косвенное финансирование подобных проектов за счет стимулирования частных инвестиций в ИТ-отрасль в целом.
Надо также как-то решать проблему совместимости российского ПО с множеством отечественных ОС. Рано или поздно все это многообразие нужно будет как-то стандартизировать.
Наконец, стоит также облегчить разработчикам заключение контрактов с госкорпорациями.