ГЛАВА 1.
НАЧАЛО
Ленька Захаров, не закончив вечернюю школу, ушел в армию. Военком предлагал взять отсрочку, но Ленька настоял на своем.
Нельзя сказать, что бы у Леньки не оставалось незаконченных дел. Оставалась не завоеванной Ленькина одноклассница Танька Зубанова. Они встречались, целовались и обнимались. Но, дальше этого события не развивались. Однажды Ленька сумел её полностью раздеть, но не получив согласия, отказался от своих устремлений. Была ли тут любовь? Сейчас точно можно сказать, что не дожили они до этих светлых чувств, и поэтому не было её с обеих сторон, и Ленька нисколько не сожалел об упущенной победе.
Спасибо военкому – он понял Леньку и вскоре, в начале мая 1970 года Леньку забрили в войска. Отправили Леньку служить за кордон, на один из аэродромов Южной Группы Войск. Там и служил Ленька. Танька писала ему письма. Через некоторое время писем не стало. А сослуживец Леньки, и земляк по совместительству, Гена Трохимов, съездив в краткосрочный отпуск, привез известие, что вышла Танька замуж. К этому времени Ленька прослужил 1.5 года, и, перешедши в последнюю категорию, стал прозываться «демобой». Все, кто служил на территории СССР, звались «дембелями», а за бугром эта неформальная категория носили более ласковое наименование. Попсиховал немного Ленька. Бегал в самоволки по венгерским садам за фруктами. Однажды попался и командир, показав приказ на Ленькин отпуск, порвал его. Была у Леньки мысль застрелиться от нанесенного Танькой оскорбления. Да неся однажды караульную службу и анализируя случившееся, Ленька понял, что любви никакой не было с обеих сторон, и причины нажать спусковой крючок автомата не было. Все складывалось в лучшую сторону и отмененный отпуск (мало ли чего мог там натворить разгоряченный ревностью вояка) и этот правильный вывод.
А в это время на Ленькиной малой родине происходили житейские события. Меньшой брат его Николка учился в школе. Был он недисциплинированным, разболтанным школяром, да ещё и острым на язык. И занялась его воспитанием молодая учительница Татьяна Николаевна, приехавшая по распределению после окончания Кунгурского педагогического училища в поселковую школу.
Кольке её методы очень не понравились, и в голове его родился хитроумный, как он считал, план.
Суть его была проста и наивна. Надо познакомить учителку с братом Ленькой. Может тогда и послабления в воспитательной работе будут. Как же он жестоко ошибся (это уже потом выяснилось). Выполняя свой план, написал брату письмо, что по соседству поселилась симпатичная, строгая учительница. Что была она незамужняя. И если бы Ленька с ней познакомился, то жизнь Ленькина изменилась бы в лучшую сторону. По крайней мере, пить и курить Леньке бы не пришлось. Так её адрес оказался у Леньки.
Ленька долго думал, и решился написать незнакомой девушке. Та ответила. Завязалась переписка. Ленька задавал разные ехидные вопросы с двойным смыслом. В ответ приходили умные письма, написанные в спокойном, взвешенном тоне. Письма эти вызывали симпатию. Ленька попросил фотографию прислать. Но её не дождался.
С апреля месяца, ожидая демобы, Ленька перестал писать письма вообще всем своим корреспондентам. А её, демобы долгожданной, все не было и не было. Ленькина мать уже и командиру части написала, что сын пропал куда - то, и не пишет. Написал Ленька родителям, успокоил.
ГЛАВА 2.
ДИЛЕММА
На дембель отправили всех в конце июня. 02 июля 1972 года Ленька, после шестисуточных мытарств по железным дорогам европейской части СССР, прибыл домой. Встреча дома была теплой. Собрались родственники и соседи. Всем хотелось посмотреть как изменила Леньку ратная служба.
Соседки дома не оказалось, она уехала на летнюю сессию в университет, где училась заочно, а потом на каникулы в г. Кунгур к родителям.
Вечером вышел Ленька покурить на улицу. Сидя на скамейке возле дома он задумчиво пускал кольца дыма. Увидела Леньку соседская девчонка Людка, превратившаяся за два года его отсутствия, в статную девушку. Она подошла с фотоальбомом к Леньке и стала ему показывать разные фотографии. На одной из школьных фото в группе Ленька заметил незнакомую девушку. Людка, перехватив его взгляд, пояснила, что это учителка, живущая по соседству. Фотка разочаровала Леньку, и он в сердцах выдавил фразу, ставшую роковой: «Ноги мои ноги, куда бежать».
Ленька начинал привыкать к новой беззаботной жизни. Познакомился с симпатичной девушкой по имени Люба, только что справившей свое шестнадцатилетние, и работавшей на швейной фабрике. В то время она работала во вторую смену, и Ленька ходил встречать её с работы. Поскольку работница была малолеткой, то работала укороченную на 1 час смену. Смена у неё заканчивалась в 23.00. От дома до фабрики было два километра. Ленька с Любой не спеша брели до дома. Немного сидели на лавочке возле Любиного дома. Общих тем для разговора находилось мало. Ленька пытался обнять Любу и поцеловать, но та осторожно освобождалась от этих объятий и увертывалась от поцелуев. От Любы исходил будораживший аромат свежести. А Леньке, два года прослужившем вдали от людей, очень хотелось любви. Долго Люба не засиживалась и быстро уходила домой.
Тем временем кто то сообщил соседке - учителке об Ленькином прибытии и она приехала к своей квартирной хозяйке. Соседка Людка тут же сбегала к училке и передала ей Ленькины слова. Лучше бы их Ленька не говорил. Резюме учителки: «Ну, гад, попляшешь ты у меня и поплачешь не единожды».
Об её приезде Ленька ничего не знал. Вечером, как уже повелось с недавних пор, собирался на свидание с Любой. Мама Ленина, увидев, как яростно он чистит ботинки, сказала: «Сынок, неужели у тебя нету совести. Ведь письма девке писал, а вот она приехала познакомиться с тобою, а ты и глаз своих бесстыжих не показываешь! Сходи, а то мне будет за тебя стыдно». Ленька аж присел от неожиданности, поскольку не знал, что приехала Татьяна Николаевна (так её мама называла). «Ладно, сказал Ленька, зардевшись, схожу ненадолго».
Татьяна Николаевна снимала жилье неподалеку у вдовы, которую величали Любовь Михайловной. Вот туда, нехотя, и пошел Ленька.
Наступал вечер, терминатор перемещался на запад, и сумерки спускались на землю.
Подойдя к дому, Ленька постучал в окно. Выглянула хозяйка, и, открыв окно, сказала: «А-а, Леня, подожди. Сейчас Таня выйдет». Хлопнула входная дверь, простучали неторопливо каблучки, и в калитке появилась девушка невысокого роста с копной темных волос и с пронзительными глазами непонятного цвета.
Протянув руку, представилась «Таня». Ленька, взяв её за руку, отрекомендовался «Леня».
От руки девичьей исходило тепло, и Ленька, смутившись, отпустил её. Они присели на скамейку, оба смущенные, поговорили немного. Почувствовав себя неловко Ленька, встав со скамейки, сказал: «ну, я пошел». «Как? возмутилась Таня, вот так вот и уйдешь, и даже не поцелуешь?» Ленька опешил, и что бы, не ударить в грязь лицом, обнял Таню и поцеловал её в полуоткрытые спелые губы. Сердце оборвалось у Леньки. Бывали в его жизни поцелуи. Но, все они были учебные. Сладкая истома охватила Леньку. А Таня, присев, освободилась от объятий, захлопнула калитку, быстро простучав каблучками по двору, зашла в дом. Ленька был в недоумении.
Опомнившись, посмотрел на часы. А они показывали далеко за 22 часа. На швейной фабрике у малолеток заканчивался рабочий день. И поскольку он был обязателен (это у него воспиталось армейской службой), Ленька пошел встречать Любу с работы. Он ещё не осознавал значение этого рокового поцелуя.
Встретив Любу, Ленька проводил её до дома. Всю дорогу рассеянно молчал. Так же, молча, посидели на бревнышке. Люба, уходя домой, сказала, что они всей семьей уезжают в отпуск. Вдруг обняла Леньку, и порывисто поцеловав, стремительно и смутившись своей смелости, убежала домой. Горячий был поцелуй. Вот те - на, подумал Ленька, не было ни гроша, да вдруг – алтын.
Утром забежала соседка Людка и сказала, что к ней сейчас придет Татьяна Николаевна, и что бы Ленька, одев свою дембельскую форму и прихватив с собою свой фотоаппарат «Смена-6», пришел к ней якобы сфотографироваться. Вот на такое женское коварство налетел Ленька, будучи не сведущ в амурных делах.
Фотографироваться решили в небольшом садике на краю огорода. Пока искали лучший вид, пришла Татьяна. Ленька пригласил её сфотографироваться вместе с ним. Она согласилась. Эта фотография стала для Леньки самой дорогой.
Былая неловкость быстро сгладилась, и Ленька пригласил Таню прокатиться на мотоцикле. Та охотно согласилась и пошла переодеваться. Ленька, быстро выкатив своего железного коня, смахнув с него пыль, и поехал за Таней. Та вышла в красивом платье, облегавшем её фигуру. Ленька невольно залюбовался ею. Прокатились по прилегающим полям, на краю леса нарвали цветов. Таня сказала, что ей надо уезжать и попросила увезти её до дома. Легко спрыгнув с мотоцикла быстро и попрощавшись, ушла домой. Больше её Ленька не видел до конца августа. Любу он тоже не видел, поскольку та уехала в отпуск.
В конце августа, вечером, увидел Ленька свет в заветном окне. Ноги сами понесли его к соседнему дому. Постучал в окно. Таня выглянула и сославшись на занятость отошла от окна. И тут открылось другое окно на кухне, и хозяйка баба Люба сказала: «Ленька, ты её не слушай, а заходи». Оказывается, что никого из ранних провожатых она домой не пускала. А вот Леньке разрешила. В сентябре Ленька продолжил учебу в одиннадцатом классе вечерней школы и после занятий забегал ненадолго к Тане. Таня готовилась к занятиям, выполняя учебный план университета, делала домашние задания, оформляла контрольные работы. В общем, была очень занята. Встречались они пару раз в неделю.
Немного поговорив, прощались. С каждой встречей Ленька влюблялся в Таню все сильнее и сильнее. В конце сентября приехала из отпуска Люба. Однажды встретив её, Ленька рассказал ей про свои дела и, извинившись, попрощался. Люба, в сердцах сказала: «Будешь всю свою жизнь помнить меня!» Так эти два заклятия и сопровождали Леньку по жизни.
ГЛАВА 3
КРИЗИС ОТНОШЕНИЙ
Дни шли за днями. Отношения с Таней понемногу улучшались. Ленька сделал для Тани проигрыватель. И частенько они слушали разные грампластинки. Слушали они и разные радиоспектакли, которые транслировались периодически в радиосети.
А у Тани цель была другая – отомстить Леньке за его слова. Слова эти оскорбили Таню и призывали к мщению. Приближался Новый год. Однажды, когда Ленька постучал в заветное окно, Таня, выглянув в окно, махнула рукой, что бы Ленька уходил, и выключила свет. Это был крах Ленькиных надежд. Обескураженный Ленька поплелся домой. Не хотелось ни есть, ни пить и не спать. Так Ленька и проворочался в своей постели до утра. Утром ушел на работу. Работал тогда Ленька монтером на узле связи союзных магистралей.
Вечером в школе, где Таня работала был новогодний бал для старшеклассников, и Ленька со своим другом Николаем, только что отслужившим в армии, пошли на эту школьную елку.Переходя через местами незамерзающую речку Сорокумовку по шаткому мостику, оказались по колено в воде, оступившись. Поскольку переодеться было не во что, то оба они надели свои дембельские мундиры. Желающих потанцевать с ними было много.
Татьяна Николаевна была организатором этого мероприятия. Ленька заметил её недовольство своим присутствием, и старался с каждой новой партнершей покружиться вокруг Тани. Это ему удавалось. Таня стала нервничать и покраснела. Ленька понял, что сделал лишнее и покинул мероприятие.
На другой день Таня уехала, не попрощавшись, к родителям. Вечером к Леньке зашел закадычный друг и предложил встречать Новый год в старой компании у Любы. Ленька долго колебался, но, все - таки дал себя уговорить. По дороге заглянули в лавочку «Сельпо» и не с пустыми руками появились в доме Людиных родителей. Там уже и ёлка сияла мигающими гирляндами, и стол праздничный уже был накрыт. Да и компания была вся в сборе. Люба кидала на Леньку быстрые взгляды, давая понять, что у него ещё есть шансы возобновить встречи. Да заноза в сердце затмила все. Ленька был угрюм, и дабы не портить праздник друзьям покинул компанию. Новогодняя ночь прошла, да праздника в душе не было. Ленька впал в ступор. Перестал есть, спал плохо и мало, похудел. Родители уже стали беспокоиться за его психику. Да, да, у Леньки «поехала крыша».
Пока длились школьные каникулы, Ленька с затаенной надеждой поглядывал на Танины окна. Но они были темны. Вот каникулы закончились, и окна по вечерам заманчиво светились. А на сердце была печаль-тоска. Что бы хоть как то облегчить свои страдания Ленька стал обходить Танин дом стороною. Утром, идя на работу, Ленька делал приличный крюк. Такой же крюк совершал он и по пути с работы. И только, идя на занятия в вечернюю школу и обратно, крюк значительно сокращался. Закончился январь. Тоска в Ленькином сердце разрослась до огромного размера. И только в выходные дни, когда Таня уезжала навестить родителей, Ленька проходил мимо дома с заветными окнами. Ему очень хотелось сделать, что нибудь злое в отместку. Не единожды искал что нибудь твердое и разбить одно из заветных окон. И только доброе к себе отношение квартирной хозяйки бабы Любы останавливало Леньку от недостойного поступка.
Однажды, задержавшись на кабельной трассе до глубокого вечера, Ленька забежал в свою вечернюю школу, что бы предупредить классного руководителя Татьяну Сергеевну о причине неявки на занятия. Шел урок. Ленька постучал в классную дверь, но заходить не стал. В открывшуюся дверь выглянула совсем не классная дама – оказывается, что урок литературы уже прошел и преподаватель изящной словесности несла великий и могучий в другом классе. А наступил черед урока физики, и вела его Зинаида Сергеевна, молодая и очень симпатичная учителка. Увидев Леньку вышла в коридор и прикрыла дверь в класс.
Была она в брючном ансамбле, красивая и привлекательная. Залюбовался ею Ленька. Внезапно Ленька загорелся страстным желанием поцеловать учителя своего. Да, и она, судя по всему была не против. Взгляды их встретились.Считанные сантиметры разделяли их губы. Потянулись они друг к другу. И вдруг как горячей молнией обожгло Леньке мозг и сердце: «Таня, Танечка! Её люблю». Ленька, слегка отпрянув, выпалил: «Зинаида Сергеевна! Я сегодня задержался на работе, поэтому на занятиях не буду присутствовать. Вы уж передайте Татьяне Сергеевне».
В этот вечер Ленька решил поставить точку над «i», и,направил свои стопы к Тане. Зашел в дом и смущенно поздоровался, «Заходи, заходи, Леня» приветливо сказала баба Люба с русской печи. Таня, деловито выглянув из комнаты, кивком пригласила Леньку. Взглянув на Таню, Ленька увидел в её глазах глубокую тоску, и проблески радости. Слова тут были не нужны. Крепкие объятия и нежные поцелуи завершили размолвку, чуть не ставшую роковой.
ГЛАВА 4
ПО ХРУСТАЛЬНОЙ ДОРОГЕ
Жизнь Ленькина слегка изменилась. Отношения потеплели, но зазноба Ленькина дистанцию держала.
Зима заканчивалась. Февраль нес последние зимние снега, издавая прощальный вой.
Близилось 8-марта. И вот Ленька решил приятно удивить свою возлюбленную. Догадывалась она о Ленькиных чувствах, да Ленька не говорил ей слов любви, стеснялся. Наломал черемухи и поставил в банку с водой.
Отец Ленькин, поняв замысел, уверенно так сказал, что черемуха не зацветет. Но, Ленька свято верил, что зацветет. Ну, ну – ухмыльнулся отец – проверено уже жизнью.
Черемуха выпустила листья, а вот и бутончики появились. А в канун праздника, утром, один из бутончиков раскрылся. Вечером, отработав смену, Ленька наскоро причепурился, упаковал черемуховый букет и отправился на свидание с Таней. Она, увидев расцветающую черемуху, ахнула.
Это сейчас цветы продают на каждом шагу, а в ту далекую пору, да ещё в рабочем поселке, живые цветы были редкостью, да и особым спросом у сурового рабочего люда не пользовались. Танина душа ещё немного приоткрылась.
Весна брала свое, стали появляться проталины в лесу. Однажды, возвращаясь с трассы связи, Ленька заметил на оттаявшей полянке первоцветы. Машину останавливать было неудобно, точнее Ленька не хотел слышать в свой адрес ехидных насмешек.
Придя домой, Ленька оседлал своего железного коня – мотоцикла и поехал к той полянке.
Осторожно объезжая лужи и увертываясь от водопадов грязи лившихся от проезжающих машин, добрался Ленька к этой полянке. А там распустились лиловые подснежники и медуницы. Набрав букет, Ленька спрятал его за пазуху и помчался домой, дабы не опоздать на свидание. Занятия в вечерней школе в этот вечер Ленька пропустил. За что получил Танино порицание. Ленька очень любил Таню и старался цветами растопить лед на сердце этой замечательной девушки.
Приехал Ленька насквозь мокрый и грязный. Приведя себя в порядок, и даже не поужинав, умчался к Тане. Цветы ей очень понравились. Вскоре лед сердечный оттаял. Оттаял после того, как они слегка повздорили. А Ленька, немного разозлившись на Таню, в сердцах назвал Таню дурой, и добавил: «Я же тебя люблю. Очень!»
Да!- изумилась она – дуру любишь?»
Да, да, выходи за меня замуж!
Подумать надо – ответила Таня и выставила Леньку за порог. Да, строптивости ей был не занимать. Ленька подумал, что это и есть Танин ответ. Терзался Ленька несколько дней. И, увидев, вечером, свет в Таниных окнах пришел к ней. Таня была весела, гостеприимно встретила. Ленька умиленно смотрел на свою подругу и ничего не говорил. Душа бурлила и слов нужных, на языке, не было. Таня поняла состояние Ленькино. Её пронзительные глаза дали долгожданный ответ – ДА! Ленька легкомысленно заявил, что завтра они пойдут в поссовет подавать заявление.
Давай, сделаем по другому - ответила Таня. Заявление подадим в ЗАГС в Кунгуре. Если подадим заявление в поссовет, то завтра об этом будет вся деревня знать. А, там, все - таки, город. Поторжественней будет это все происходить, чем в поссовете. Правда подождать придется три месяца. Да и экзамены тебе в школе вечерней сдавать надо. И не забывай, что кто - то собрался в летную школу Гражданской Авиации поступать.
Не хотелось Леньке ждать, ох не хотелось, ибо чувства переполняли Леньку.
А вот Таня разумом руководствовалась. Летом у неё была переводная сессия в университете, где она успешно заочно училась. А ещё, в конце лета у неё истекал срок отработки.
В школе она дорабатывала третий год. Именно столько она должна была отработать по распределению после педагогического училища. Оставаться в поселке не видя перспективы жизненной, она не хотела.
Ради любви, Ленька был на все согласен. Прикинули, что август самый подходящий месяц для свадьбы. А в мае поедут в Кунгурский ЗАГС подавать заявление. Назначили поездку на понедельник 21 мая. Таня уехала в пятницу, а Ленька должен был приехать на утренней электричке в понедельник. Эх, как ждал Ленька этого дня. В субботу перелопатил кучу всяких нужных и ненужных дел. Мама Ленькина, с удивлением, наблюдала его суету.
Но, не все было так радужно. Жизнь вносила свои коррективы. В воскресенье, 20 мая, Леньку вызвали на работу. Создалась там аварийная ситуация. На кабельной магистрали, которую обслуживал Ленькин работодатель, случился обрыв. Как раз шла пахота совхозных земель. Кабельная магистраль из двух кабелей проходила через земли совхоза Югокамский. Пахали там всегда в одну сторону, и на краю поля, из года в год отваливая пласты земли в одну строну. Так кабели оказались совсем близко к поверхности, и при очередной вспашке они были разорваны плугом. Как только это случилось, остановились каналы на линии Япония-СССР-Европа. Каналов было много. Конечно, запустили резервные связи каналы через другие узлы связи. А магистраль поставили на ремонт. Вот туда и должна была выехать Ленькина бригада. Наскоро собравшись и сунув в карман паспорт, Ленька примчался к месту сбора. Там уже все были на месте, и аварийная машина ЗиС-151 с Кунгом, стояла в готовности к убытию. Это был старая армейская радиостанция, списанная из армии. Саму радиостанцию демонтировали, а шасси с КУНГом передали гражданским связистам. Поехали. Больше 40 км/час это чудо техники не развивало. Девяносто километров преодолели за 4 часа. На месте аварии была уже машина группы измерения. Инженеры измерители отыскали оборванные концы кабелей и соединили их временной вставкой. Таким образом, каналы связи возобновили свою работу. А аварийной бригаде осталось совсем немного - вставить пару кусков магистрального кабеля, смонтировать четыре муфты, и спрятать все это в землю на глубину одного метра. Прикинув объем работы, Ленька пришел к неутешительному выводу – до утра не успеть. Ленька рассказал своему напарнику и однокласснику по совместительству Володе Балабанову про свою ситуацию. Володя был парнем понятливым, и заверил Леньку, что постарается сам и работу сделать досрочно и к утру быть дома. Засучив рукава, откопали пару котлованов под муфты. Кабельщики спайщики деловито разматывали кабели для вставки, готовили свой инструмент для работы. Движения их были отточены. Вот и паяльные лампы весело зашумели, и спайщики принялись за работу. Спешка тут не допускалась. Монтеры связи не стали смотреть на разделку кабелей, соединение жил вставки с магистралью, а принялись за траншею. Часа через 3-4 траншея соединила котлованы. Можно было и кабельные вставки опускать в траншею. Уже смеркалось. Деловито тарахтела переносная электростанция, снабжая энергией освещение котлованов. Дождя не предвиделось, но монтеры установили на котлованы палатки. Ленька развел костер и стал готовить ужин для бригады кабельщиков и группы измерения. Для этого в аварийной машине был запас продуктов. Водители машин, сложа руки, не сидели. Дрова для костра они и заготовили.
Когда ужин был готов, уже стало темно. А кабельщики уже спаяли вставки с магистралью.
Поужинали, попили чайку с местными травами и продолжили работу. Монтеры связи вымыли посуду, убрали все по своим местам и принялись закапывать траншее. Водители, то же, приняли участие в земляных работах.
Ленька прикинул, что если к пяти часам утра работы не будут закончены, то он ранним утром уйдет на автодорогу и на попутных машинах уедет в Пермь, а оттуда – в Кунгур. Преодолеть то надо было всего 150 километров. Из них - 60 по грунтовке и 90 по железной дороге. После засыпки траншеи монтеры стали помогать спайщикам. Подготовили чугунные муфты, убрали временную вставку. Магистраль задышала своей прежней жизнью. Измерители получили сообщение по каналам служебной связи о том, что электрические характеристики вставки находятся в допустимых пределах. К началу утра, когда муфты были распаяны, с близлежащего НУПа в магистраль было подано давление воздуха. Нужно было время для наполнения магистрального кабеля воздухом. А длина участка была 18 км. С другой стороны, из – за Камы реки подали воздух с НУПа наши соседи с участка Дебёссы –Юг. Выждали пару часов и проверили герметичность наших новых муфт. Все паяные швы воздух не пропускали. Заливать битумом муфты не стали. Оставили до проверки на герметичность всей магистрали, которая ещё заполнялась сжатым воздухом. Присыпав тонким слоем чугунки, быстро собрались и поехали. Машина наша упорно не хотела быстро ехать. Худо-бедно ехали. Оставалось доехать десять километров, как начали лопаться шины на колесах. Запаски было всего две. Задние колеса были двухскатные. Сняли и поставили на передок. Только отъехали, как и они лопнули. Старые они были и ветхие. А время, между тем, неумолимо двигалось вперед, и стрелки часов продвигались к 5 часам. До дома 10 км. Первый автобус уходил из поселка в 7 часов. Времени оставалось в обрез. А Ленька одет был в рабочую одежду, да и морда лица была не мыта и не брита. На счастье, рядом оказался наш НУП на отводке магистрали Юг-Пермь. Поскольку ключей от дверного замка не было – вскрыли подручными инструментами.
С НУПа позвонили по служебной связи начальнику участка. Сейчас привезу колеса, ответил тот. Буквально через полчаса гусеничный тягач ГАЗ 71 доставил пару колес. К замене уже все было подготовлено. Ленька укатил с тягачом, а остальные потащились на пережитке автомобильного прошлого - ЗиС 151.
Времени Леньке хватило на утренний туалет и переодевание. Мама сунула ему в дорогу пару вареных картошек, да хлеба. Не знала мама, куда и зачем умчался её сынок непутевый.
Этот тормозок Ленька съел уже в автобусе, пока тот неторопливо катил по грунтовке до
с. Кояново. Дальше был 4-х км марш-бросок до ст. Мулянка. Успел Ленька и на утреннюю электричку. В ней же он и вздремнул. На остановке 1533 км ждала Леньку его зазноба.
Взялись она за руки, и пошли по пыльным кунгурским улицам к ЗАГСу. Прошли пару кварталов. «Ой, папа едет – вдруг, испуганно, сказала Таня, и показала на почтовую машину. Прошли ещё немного, и снова папа проехал. А когда папа, в третий раз, проехал, Ленька сообразил, что папа специально стал нарезать круги, дабы получше разглядеть дочкиного кавалера.
ЗАГС располагался на ул. Свободы. Там парочку приветливо встретила заведующая Зоя Кирпичникова. Заполнили заявление и подали ей. «Странно, сказала та, проверив паспорта, живете в п. Юг Пермского района, а заявление приехали подавать в Кунгур. Тайно, что ли женитесь?» Услышав о ближайших жизненных планах приняла заявление. Было заметно, что делала она это без особого желания. Дату назначила на 17 августа.
Потом Таня пригласила Леньку к своей сестре, которая была в курсе её дел. Так началось Ленькино знакомство с будущей родней. Сестра Танина, потом, много раз помогала им в жизни. Ленька там долго задерживаться не стал и на обеденной электричке уехал. И снова марш-бросок, трясучка на автобусе. Дома, увидев светящегося от счастья сына, мама спросила: «сынок, поди, заявление ездили подавать?» Да, мамочка, подали – ответил Ленька. Мама всплакнула. Что же, готовиться будем – резюмировала она.
Учебный год в школе закончился. Таня уехала на сессию, и изредка приезжала вечерами на свою квартиру. У Леньки был учебный отпуск для сдачи экзаменов в вечерней школе. И эти редкие вечера были отпуском от учебы обеих, доживающих свое одиночество. Закончились экзамены. Таня перешла на следующий курс, а Ленька, получив заветный аттестат, отправил документы в Кременьчугское вертолетное училище ГВФ. Экзамены предстояло сдавать в начале августа в 4 учебно-тренировочном отряде Уральского управления Гражданской авиации (УрУГА). А впереди был ещё июль. Ленька днем работал, а вечерами готовился к вступительным экзаменам. Поступать в летуны собрались они вдвоем со своим одноклассником по дневной школе Володей Балобановым. Правда, тот, окончил школу, ещё, до армии, а Ленька – только 8 классов с ним проучился. Зато, теперь, они проводили тренировки по укреплению вестибулярного аппарата, прямо на работе.
Как раз профилактические работы на кабельной магистрали проводились на восточном участке за г. Кунгур, и Ленька имел возможность бывать у Тани дома. Вместо обеда. На обед бригада ездила с трассы в пельменную, находившуюся по соседству с родительским домом Тани в микрорайоне «Черемушки». Время обеда пробегали быстро. Наговориться они не могли. Будущая теща поругивала дочь свою Таню, приговаривая: «Соловья баснями не кормят». А этим голубкам было не до обедов.
По вызову на вступительные экзамены абитуриентов предоставили двум приятелям маленький отпуск. В г. Свердловск полетели на самолете Пермь-Ташкент. В аэропорту Кольцово базировался этот самый УТО-4. Там и приземлились сдающие вступительные экзамены. А до экзаменов предстояла медицинская комиссия. Досконально проверяла кандидатов эта комиссия. Нашим друзьям назначили ещё и дополнительные проверки: у одного нашли старые переломы рук, а у другого следы былых болячек на органах слуха. Преодолели и получили допуск к экзаменам. Старались, конечно, да конкурс был великоват 15 человек на место, и все шли по льготному списку, как отслужившие в Советской Армии. Не хватило знаний вечерней школы, да и знания, полученные пять лет назад в дневной школе, куда-то незаметно пропали. А память, эта непредсказуемая особа, никак не могла подсказать своевременно полного ответа. Ситуация была парадоксальная: в летное училище непроход, а вот в техническое училище – пожалуйста, или в Академию Гражданской Авиации. А им, летать было охота. А подсказать то было некому. Так, оба, и вернулись домой, не солоно хлебавши.
Ленька, сильно не расстроился – у него впереди было светлое событие – свадьба. А вот учеба отодвинулась на неопределенный период. Таня расстроилась неудаче Ленькиной, да ненадолго – к свадьбе нужно было готовиться. Она серьёзно подходила к этому делу. А Ленька бесшабашно ждал свадьбу, думая только о ней, и считая, что все придет само-собой.
Пройдут десятилетия, вдовый Ленька, перечитывавший Танина письма в глубокой тоске, понимал всю серьёзность Таниных забот о свадьбе, и, восторгаясь Таней, тихо лил запоздалые слёзы.
Таня была девушкой серьезной. И когда Ленька купил ей свадебные туфли, заявила ему, что она не побирушка, и сама все себе купит, а если он будет настаивать, то – свадьбы не будет.
Крутенький такой характер, и непреклонный. Такая вот данность была у этой девушки. Девушка с непростым характером.
Дни шли за днями, вот и август наступил. Каждый вечер Ленька заходил на своей работе в линейно-аппаратный зал. Дежурные техники, поколдовав на транзитной линии, соединяли с кунгурской АТС, через которую звонок проходил до Таниного телефона. Общались подолгу, пока с вышестоящего узла связи не просили освободить канал. Потом Ленька шел домой. Там у него был уголок на чердаке, где Ленька обитал в ночное время.
Со средины августа Ленька оформил очередной отпуск. Договорился с начальником участка, что предприятие выделит Леньке автобус. Не забыл и водителя предупредить. И вот, наступила пятница 17 число. Проснулся Ленька рано, еще и пяти не было. Сердце радостно стучало – еще несколько часов, еще несколько осталось до поворотного события.
Не хотелось ни есть, ни пить. Быстрей, быстрей туда, где любимая жила. Мама, с беспокойством поглядывала на сына.
Стрелки на часах медленно ползли по циферблату. К девяти часам нужно было идти за автобусом. Приведя физиономию в порядок, надел Ленька свадебный костюм, да и побег на свою работу. Автобус АП-51 был готов к рейсу. Его водитель, Евич Иван, неторопливо покуривал в курилке. Остальные работники успевали, до начала рабочего дня, забить «козла». Весело стучали костяшки домино. Увидев Леньку стали его поздравлять со знаменательным событием. В душе все они были молодыми, и улыбались, вспоминая каждый свою свадьбу. «С Богом!» сказал водитель и отпустил сцепление. Автобус, не спеша, покатил по улице. В центре поселка уже ожидали Ленькин друг Николай Медведев и подруга невесты Нина Акинфиева. Других пассажиров не было. До асфальтированного шоссе ехали не быстро. Дорога была грунтовая и извилистая. А вот когда выехали в с. Кояново на шоссе, тогда автобус весело так побежал.
Подъехали к заветному дому, где жило Ленькино счастье. Дом был дореволюционной постройки, с внутренним двориком и постройками. Двор от улицы отделен был заплотом. Ворота т двери оказались запертыми. Постучали, и сразу за заплотом раздались радостные голоса, требовавшие выкупа. Ленька поручил вести переговоры своим попутчикам, а сам прошел немного дальше. Возле дома был еще и огород, отделенный двухметровым забором от улицы. Вспомнил Ленька армейскую полосу препятствий, и в мгновенье ока перемахнул через этот забор. Во двор дома попал Ленька с тыла. Первое, что увидел Ленька, была его возлюбленная, которая была в незамысловатом халатике и стирала в корыте со стиральной доской свои домашние одежки. Стоял Ленька обескураженный. Как так, свадьба на носу, скоро в ЗАГСе нужно быть, а тут ни какой подготовки. Уж не передумала ли? Тревожно стало на сердце. Таня, увидев Леньку, радостно улыбнулась, и как бы извиняясь, сказала: «Коротаю время с пользой». Отлегло, с Ленькиной души как камень упал. Таня, помахав ручкой, сказала: «Сейчас буду!» и ушла домой. Ленка, подойдя к воротам, сказал оборонявшимся, что торг не состоялся, обходным маневром оборона прорвана. Разочарованные вымогатели смущенно улыбаясь открыли двери для группы поддержки. Тут же появилась выпивка и закуска. Произошло братание. Ленька, тем временем пошел в невестину квартиру. На кухне не было ни кого. Дверь в проходную комнату была закрыта. Только Ленька её открыл - поднялся визг девичий. В родительской спальне подружки наряжали невесту. Залюбовался Ленька зазнобой своей. Несколько секунд длилось это блаженство. Пара подружек выставила Леньку за двери, сказав, что жениху еще рано пялиться на невесту. А когда она будет готова идти под венец, то её выведут.
Потянулись минуты сладостного ожидания. Вот уже и полчаса прошло. Наконец дверь распахнулась, и увидел Ленька свою любовь в платье подвенечном. Подружки тихонько подтолкнули её к выходу. А она, смущаясь, подала Леньке руку. Танины родители благословили жениха и невесту. Вышли за ворота. Там уже ждал «Москвич», украшенный заботливыми руками Таниной сестры Риммы. Свадебный кортеж из двух машин двинулся к ЗАГСу. Встретила там жениха и невесту заведующая Кирпичникова Зоя. Ритуал бракосочетания был стандартным. «Согласны ли Вы…». В ответ – «СОГЛАСНЫ». Поставили свои подписи. Получили заветный документ, являющийся пропуском в жизнь семейную. После торжественного обряда заехали ненадолго к родителям невесты. Стол праздничный был накрыт. Родственники невесты и соседи с нетерпением ждали приезда новобрачных. Это была репетиция праздника. Скромно посидели, покричали «Горько»!!! Да и поехали в родительский дом жениха. Молодые ехали на украшенном лентами Москвиче 412, а гости – на автобусе АП-51. Путь, длиною в 90 км преодолели за пару часов. Погода была переменчива – сначала светило солнце, а ближе к дому прошел ливень. Дорога раскисла, и на съезде с центральной улицы Москвич встал. Колеса задние его буксовали в дорожной грязи. Как раз на этом месте ждали Ленькины друзья. Начали толкать машину. Ленька вышел из машины, дабы поучаствовать в этом важном деле. Но, друзья, не сговариваясь, затолкали жениха обратно в салон. Так и преодолели целый километр по грязной улице. А автобус с гостями укатил в гараж. От гаража недалеко и Ленькин дом был. И гости, к прибытию молодых, были уже на месте.
Около дома молодых родители встречали караваем домашнего хлеба – кто больше откусит. Потом благословили иконой, и началось застолье. Часто кричали «Горько». Ленька целовал смущенную Таню. Поднимали фужеры за новобрачных, за их родителей. Дружка жениха Коля Медведев устраивал разные шутки из свадебного репертуара. Старался. Было весело. Часов в десять вечера молодых отправили в ночь. Смущенно, как чужие, взошли они на супружеское ложе в доме, где Таня снимала комнату. Дом был деревянный. На кухне бессонно сидела квартирная хозяйка баба Люба. Естественно, что молодые стеснялись, и друг – друга не познали. Так закончился первый день свадьбы.
Начальный участок пути к хрустальному рабству был пройден.
Другие рассказы автора на канале:
Предыдущая часть: