«МЕСТЬ»

Двухмесячный отдых перед призывом в СА промелькнул, практически, мгновенно. Сыграв на проводах Тане «У берез и сосен», убываю в место призыва и бывшей учебы. Призыв аккуратно наложился на первомайский праздник, окрасив его в пастельные тона. Прибытие в «родную» общагу явило сюрприз, вернувший в жизнь яркость тонов: меня встречала Татьяна. Не оставшаяся на родине, другая.

В жизни людей бывает довольно много странностей, порой даже мистических. Но, наличие у нескольких близких мне девушек одного имени: Татьяна – совсем рядовое явление, говорящее лишь о модном течении на это имя в период их рождения. И, если, с оставшейся в суточном прошлом Татьяной меня связывали только платонические отношения, то с этой девочкой, проигнорировавшей праздничную поездку домой ради встречи со мной, отношения были самые близкие. Каждый из нас впервые наслаждался их сладостью. Они вполне могли повлиять на нашу дальнейшую жизнь, если бы не этот призыв в СА…

Надо ли заострять внимание на трех днях и ночах страсти до моего последнего ухода в военкомат?! Как оказалось – мы прощались навсегда. Ощущение этого промелькнуло у меня на пороге Таниной комнаты, когда не хотелось отрывать рыдающую нимфу от своей груди, вдыхая ставшим таким родным терпкий запах ее тела.

Через сутки началась моя служба в учебной части, т.н. «учебке». В первый же день я написал Тане письмо, как обещал, и положил в кучку подобных первых писем на указанном столе в каптерке. Как выяснилось через несколько месяцев, эти письма никуда не ушли по неведомым причинам. И Таня не получила моего адреса. Это, вдруг, послужило ей основанием для ненависти ко мне, такому неверному. Т.е., она сделала тот самый пресловутый шаг от своей Любви. А, далее, была месть, в виде связи с кем-то другим, после чего (с браком или нет – не важно) она осталась одна с сыном.

Все это я узнал через полгода, когда после учебки попал в войсковую часть, и появилась возможность звонить куда угодно. Может быть неправильной оказалась моя позиция, когда не стал повторно писать без ответа на свое первое письмо (которое не состоялось, как оказалось). Но, в итоге состоявшейся «мести», я уже не мог совершить какие-либо реставрационные действия по отношению к Тане.

Все два года службы я тесно общался с Таниным одноклассником. А после службы мы с ним учились в одном институте. Конечно, часто вспоминали Таню. Бывая дома, он передавал Тане мои невинные приветы. Ее реакция на эти «акции» совсем не располагала к мыслям о сокращении дистанции между нами. Стало понятно, что все последствия «мести» автоматически становятся моей «кармой».

Пролетели десятилетия. На сайте «Одноклассники» зашел в Танин профиль с приветом и сообщением, что до сей поры многое помню, о многом сожалею. Ответом стала моя блокировка. Появились сомнения вообще о моей, пусть даже косвенной, вине в краткости нашего романа, и разумности в поступках оппонента. (Хотя все знают, где логика, и где женщины.) Но, благо, что никакой тени сомнения не дано развеять память о том терпком запахе юности.