Еще один ухажер наносил визиты редко, но метко, как говорится. Подобрался поближе к женскому сердцу, жаждущему любви и ласки, и растопил его мужским обаянием, а потом, к тому же, растопил и женское тело, требующее мужчину. Вот так просто исчезал на несколько месяцев, а потом появлялся, и я плыла, не в силах сопротивляться. А он снова исчезал.
Мужчин было много, да мужчины ли? Одно название в паспорте. А настоящего, вот такого, за которым, как за каменной стеной, не было. Наверное, они доставались другим, таким, как Аська.
Начало истории
Предыдущая глава
Не следует оглядывать назад - плохая методика. Оборачиваться и всматриваться вдаль… Ушедшее не воротишь, надо жить здесь и сейчас и идти к своей цели.
- Нам еще долго? - Олька выглядит усталой. Ну, конечно, оттрубить такую смену. Может, спросить, как долго пикает у неё в голове аппарат после того, как она уходит с работы? Мысли идиотские, тем не менее, мои.
- Да нет, уже почти приехали. Вот этот дом, - паркую машину в подземном гараже, рядом место пустое. Марка нет дома.
Миновав консьержа, поднимаемся на последний этаж.
- У тебя один сосед? – Олька удивлена, увидев только два входа, и я киваю, открывая ключом нашу дверь.
- Проходи, Оль, - щёлкаю выключателем, и свет расходится по квартире. - В гостиной тебе будет удобно, - снимаю туфли, устанавливая их сбоку, - вон пульт от телевизора, - указываю на журнальный столик, - можешь пока включить. А я быстренько в душ, а то жара такая.
Это привычка, выработанная годами. Как только прихожу, сбрасываю одежду и смываю пот и накопившуюся усталость. Становится уютно и хочется жить дальше.
Оставляю Перегудову одну и отправляюсь в ванную. Уже наверху оглядываюсь и вижу, что она осматривается. Люблю здесь буквально всё. И кафельный пол с подогревом на кухне, и белый ламинат в гостиной, модную мебель и всякие мелочи, у каждой из которой есть своя история. Овечью шкуру под ногами, что мягко ласкает стопы, журнальный столик из стекла на бежевом ковре. И особенно лакированный белый рояль с изогнутыми ножками, нашедший себе место в гостиной. Олька проводит рукой по крышке рояля, а мне отчего-то неловко, потому ухожу.
Стоя в душе, размышляю, насколько непохожими мы стали.
Росли в одном дворе, носили однотипную одежду с рынка, а сейчас не просто живём в разных частях города. А будто в разных мирах. Такой жизни, как у Ольки, не позавидуешь. И во мне нет злобы или удовлетворения, что она ничего не добилась. Нет, наоборот, какая-то тяжесть ложится на плечи. Будто я перед ней в долгу.
Спускаюсь вниз в коротком бежевом платье, достаю из холодильника бутылку красного и откупориваю ее. В серванте нахожу винные бокалы. Нарезаю «Пармезан» и «Бри», немного лимона. На столике появляется чёрный горький шоколад и конфеты.
- За встречу, Оль! – улыбаюсь одними уголками губ, смотря на старую подругу. Отпиваем немного вина, сидя на диване. Олька куда-то смотрит, и я оборачиваюсь, понимая, что внимание привлекло фото.
- Муж? – интересуется она.
- Да, это Марк. Познакомились на концерте. Я играла с оркестром, а он маму просвещаться привел. Сразу заметила, - вспоминаю наше первое знакомство и улыбаюсь.
- Красивый, - соглашается она, только даже не понимает, что дело не в том.
- Он сидел во втором ряду и спал, - решаю поделиться историей до конца.
- Правда спал? – Олька удивлена, и её брови ползут вверх.
- Ну, он до сих пор утверждает, что наслаждался органной музыкой, закрыв глаза и создавая яркие образы в сознании, - цитирую Марка, - но я знаю, что на самом деле он действительно спал, - смеюсь, потому что эта история всегда поднимает настроение. – После концерта он посадил маму в такси и пригасил меня поужинать. А потом я узнала, что Марк - знакомый моего покровителя.
- Кого? – ну да, я же забыла, что Олька не знает Валентина.
Невольно поджимаю губы, понимая, что история привела меня в прошлое. Именно с этого всё началось. Ведь Валентин Николаевич появился после того конкурса. Не будь Питера, неизвестно, как сложилась бы моя судьба. Значит, именно благодаря всей этой истории я отвоевала себе место под солнцем, благодаря Ольке у меня есть этот дом и любимый муж. Совесть приоткрыла дверь, словно раздумывая входить или нет, и осмотрелась.
С другой стороны, не победа принесла мне все, что имею, а воля случая. Даже если бы Олька оказалась в том месте в то время у нее ничего бы не вышло. Валентина Николаевича интересовала не столько фортепианная игра, как я. Не будь я так похожа на его дочь – ничего бы и не было. Совесть еле успела одернуть руки от двери, как та с грохотом захлопнулась.
- Валентин Николаевич нашел меня и пригласил к себе пианисткой. Я училась в Институте Искусств и параллельно работала на него, - сажусь поудобнее, потому что чувствую себя как-то неловко. - Он сделал для меня очень много, за это я ему благодарна. – решаю не вдаваться в подробности.
- Вот так мы познакомились с Марком, а потом я переехала к нему в эту квартиру, предложение сделал, так и живем здесь.
- Квартира хорошая, - она хвалит мой дом. Знаю, что это не голословная похвала, только от чистого ли сердца?
- Мне тоже нравится, - поддерживаю диалог, - в основном дизайнерское решение, но есть и мой небольшой вклад. Давай теперь ты рассказывай про себя.
Олька смотрит в бокал, где на дне плещется жидкость.
- Да что рассказывать? Все скучно и уныло. Работа - дом - работа, даже про отпуск ничего интересного не скажу. Пару раз в Хакасию ездила, да в Новосибирск к тетке.
Закусываю губу и провожу пальцем по бокалу. Она могла бы врать с три короба, но вместо этого рубит правду-матку. Что ж…
- Ты не думай, что у меня все как в сказке, - решаю показать и другую сторону своей медали, будто у нас игра: у кого хуже. - Да, красивая квартира, известность в определенных кругах, муж любит. Но нет у меня женского счастья, Оля, нет. Марк у меня детей просто обожает, мечтает о сыне. А я не могу ему дать это счастье. Год прошел в попытках, когда я, наконец, забеременела. Знаешь, как он радовался?! – смотрю в глаза той, кого раньше звала подругой. - Да каждой бы женщине такое видеть! Но потом…
Замолкаю, чтобы сделать несколько глотков. Сложно вспоминать и рассказывать об этом. Только несколько человек знали, как тяжело пришлось год назад. Кивком даю понять, чтобы Оля допила вино и наполнила бокалы снова.
- Я была в Чехии на гастролях, - признаюсь, - потом вернулась домой. И сразу кровотечение, больница. Эти жуткие часы после приговора.
Снова повисает пауза. Смотрю в никуда, словно заново переживая тот ужасный момент. Чувствую подступающие к глазам слёзы, но сдерживаюсь. А когда-то обычные объятия могли спасти от боли, только сейчас мы с Олькой друг другу чужие.
- Малыш, я дома! – слышу голос Марка из прихожей и тут же быстро смахиваю слёзы.
Продолжение здесь