Мать редко ходила к женатому сыну, чтобы, как она полагала, не надоедать. А сама тосковала по «ребенку», часто о нем думала.
А еще было неприятно с невесткой общаться, и не потому, что ссоры были, другое тут – психологическое препятствие. Может быть, ревность материнская.
Пришла к сыну, когда его жены дома не было.
Он дверь открыл, радостно улыбнулся: «Проходи, мама». Из полутемной прихожей оказались в комнате, и мать заметила, что у сыночка домашние спортивные штаны вытянулись на коленях.
Горькая мысль мелькнула: «Не смотрит за ним. Все равно ей. Я бы давно другие купила».
Занят парень – на кухне возится. Мать за ним. Оказывается, чистит картошку, чтобы сварить суп из двух банок рыбных консервов.
Села, с тревогой за ним наблюдает, а он ловко ножом орудует и весело рассказывает про разные дела на работе: «Премию обещали. Получу, ни рубля не потрачу, пусть лежат, на отпуск копить буду».
Мимо ушей слова про премию, задала мучивший вопрос: «Что это за еда? Из банок? Она разве не приготовила»?
Сын интонацию не услышал. За чистую монету принял: «Некогда сегодня, у подруги день рождения. Причем не вечером отмечают, а днем. Такие странные».
Мать это известие потрясло: «А ты у меня разве не человек? Не дурак, образованный. Стесняется тебя? Людям показать боится»?
Снова интонация ревности и обиды осталась незамеченной: «Нет, мама, я сам не пошел. Там четыре подруги. Что делать буду? Не хочу их разговоры слушать, лучше дома посижу».
Ответ мать не удовлетворил, недовольство невесткой росло. Встала, холодильник открыла: «Не густо у вас. Пустота. Голодом тебя морит». А про себя подумала: «Нет, не жена, так себе. Парня захомутала и издевается».
Сын кастрюлю на плиту поставил: «Никто никого голодом не морит. Просто все съели. Вечером что-нибудь придумаем. Может, запеканку с картошкой и фаршем. Ничего, всё нормально».
Комок в горле у матери, как бы не заплакать? Не думала, что сын так плохо жить будет. Невестка – плохая хозяйка, ленится.
Все-таки не сдержалась: «Сердце за тебя болит. В грязных штанах ходишь, футболка застиранная. Дома жил – не было такого. Я за тобой смотрела. Кошачью еду варишь, разве такой суп мужчине нужен? С подругами веселится, выпивает, а ты дома сидишь. Или вместе идти, или вообще не ходить. Вы же пара, значит, все на двоих быть должно. В холодильнике пусто, не приготовлено, а она по гостям шатается. Что-то не пойму я, не думала, что ты так жить будешь».
Положил в кастрюлю содержимое банок, на мать ласково посмотрел и сказал, что она преувеличивает: «Штаны не грязные, мама. На прошлой неделе стирали. Дома все равно, пусть и такие. Гости придут – переоденусь. А суп вовсе не кошачий, такой и в столовой бывает. Съем тарелку – наемся. Вечером, как тебе сказал, приготовим. Насчет подруг – женская компания. Я запрещать не собираюсь. У нее свои друзья, у меня тоже свои. Я позавчера один у Тольки был, моя не ходила. И что»?
Сдаваться мать не хотела: «Тебе виднее, сам смотри». И горько вздохнула.
Дверь открылась – невестка пришла. Обнялись молодые, словно давно не виделись. Поздоровалась со свекровью и сказала: «Ушла я. Они там такую тоску развели, что не вытерпела и сбежала».
Стала освобождать сумку от продуктов: «Рыбу пожарю. Ею не наешься – как семечки. Так – закусить. А приготовлю макароны по-флотски. Раньше в загородном лагере так кормили. Мне очень нравится. Интересно, получится, как у них»?
Болтает невестка, сын на нее с любовью смотрит.
Мать встала: «Ладно, ребята, мне пора. Занимайтесь делами».
Сын сказал: «Посиди, мама, чай будем пить. Куда торопишься»?
Невестка присоединилась: «Может, посидите еще? Давно же у нас не были».
Улыбнулась: «Нет, ребята, пойду. Мне тоже готовить надо. Мирно живите».
И ушла.
Молодые сразу про нее забыли. Жена весело про подруг рассказывала – с иронией. И оба смеялись – так им хорошо вдвоем.
А мать немного успокоилась.
Такова материнская особенность – вечное беспокойство за сына. Даже в идеальных условиях что-нибудь плохое непременно найдет.