Отзыв читателя канала
Книжная школьная Вселенная невероятно велика. И у каждого в ней есть свои любимые или значимые произведения. Постоянный читатель канала Роман Мельников завершает своё участие в марафоне "Открой школьную Вселенную" отзывом на роман-эпопею Л. Толстого "Война и мир". Можно сказать, что для школьной Вселенной это планета-гигант, которую нельзя обойти вниманием в рамках нашего марафона.
Третий том «Войны и мира» начинается хорошо запомнившимися многим словами: «… началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие». Но действительно ли Толстому удалось в «Войне и мире» показать, что война противна человеческому разуму и человеческой природе? Или правильнее утверждать, что войну событием, противным человеческому разуму и человеческой природе, считает только сам Толстой и очень немногие его единомышленники, а для большинства представителей вида Homo Sapiens война, напротив, как минимум естественна или даже желательна?
Для ответа на этот вопрос интересно выделить аргументы сторонников двух лагерей, которые можно условно отнести к «партии мира» (стремящихся к предотвращению кровопролития) и «партии войны» (видящих в войне путь к славе и возможности проявления своего героизма).
Сам контекст войны в первой и второй половинах книги (до начала и после начала вторжения Наполеона в Россию) очень разный. В первой половине (первом и втором томе) Александр I, руководствуюсь геополитическими амбициями, начинает военную операцию в Европе, где российская армия сражается с войсками Наполеона на полях Австрии и Пруссии и терпит серию унизительных поражений вроде поражения в битве при Аустерлице, где был тяжело ранен и едва не убит князь Андрей Болконский. Во второй половине книги (третьем и четвертом томе) Наполеон вторгается в Россию, и война приобретает совершенно другой характер, когда России приходится не наводить порядок в Европе, а защищаться от оккупанта и агрессора. И здесь по Толстому победу России приносит не только армия, которая держит удар в Бородинском сражении, но и дворянство, не готовое остаться в Москве и покориться Наполеону, и крестьянство, предпочитающее сжигать сено, а не продавать его французской армии за фальшивые ассигнации.
В целом «партия мира» в «Войне и мире» довольно немногочисленна, но все же она включает достаточно ярких представителей. Это прежде всего княжна Марья Болконская, выступающая против военной операции в Австрии, которая пишет Жюли Карагиной так: “В эту войну мы втянуты Бог знает как и зачем... Отголоски войны слышны и дают себя тяжело чувствовать… Третьего дня я видела раздирающую душу сцену. Это была партия рекрут, набранных у нас и посылаемых в армию. Надо было видеть состояние, в котором находились матери, жены и дети тех, которые уходили, и слышать рыдания тех и других! Подумаешь, что человечество забыло законы своего Божественного спасителя, учившего нас любви и прощению обид, и что оно полагает главное достоинство свое в искусстве убивать друг друга».
Глубоко верующая христианка княжна Марья воспринимает военные операции, подобные операции российской армии в Австрии, как явно противоречащие учению Иисуса Христа, призывавшего любить, а не карать врагов, и не пропагандировавшего агрессию и насилие. Насколько княжна Марья впадает в обличаемый Русской православной церковью грех пацифизма, судить религиоведам, но она как христианка не видит в Евангелиях оправдания военной агрессии.
Но сторонники «партии мира» есть и среди тех, кто находится в действующей армии. Штабной офицер князь Несвицкий не может равнодушно смотреть на гибель людей, даже если она происходит во время боевых действий. Правда, его протест против войны не очень резкий, он просто говорит так: «Был бы я царь, никогда бы не воевал». Несвицкий не задумывается над тем, что необходимы реформы, ограничивающие возможность царя проводить наступательные военные операции за пределами территории России с большими человеческими жертвами. Он просто говорит о том, что на месте царя действовал бы иначе и никаких военных операций за пределами границ России не начинал бы.
Но у многих других героев «Войны и мира» отношение к операции в Австрии прямо противоположное. Студент Николай Ростов бросает университет и поступает в армию не ради того, чтобы защитить Россию от агрессии Наполеона (тогда о возможности вторжения Наполеона никто и не думает), а ради того, чтобы принять участие в наступательной и предположительно победоносной военной операции, которая кажется ему гораздо более достойным занятием, чем продолжение учебы в университете. И у подруги княжны Марьи Жюли Карагиной это вызывает самый восторженный отклик. Не менее агрессивно настроен и младший брат Ростова Петя, который после получения первого письма от Николая заявляет следующее: «Кабы я был на месте Николушки, я бы еще больше этих французов убил, такие они мерзкие! Я бы из побил столько, что кучу из них сделал бы». Петя русский, и поэтому считает, что на полях Австрии русские должны убивать французов. Но если бы он был французом (например, сыном или младшим братом капитана Рамбаля), то явно думал бы, что на полях Австрии уже французы должны убивать «мерзких русских».
В отличие от более подверженных эмоциональным порывам Ростовых, кадровые военные Николай Андреевич и Андрей Николаевич Болконские выступают на стороне «партии войны» по более прагматичным причинам. Осознавая особенности человеческой природы, они не видят возможности мира без войн и поэтому готовятся к тому, чтобы в этом мире, сотрясаемом неизбежными войнами, проявить себя максимально достойно в условиях военных конфликтов. Оппонируя Пьеру Безухову, пытающемуся показать возможность мира без войн, князь Николай Андреевич говорит так: «Кровь из жил выпусти, воды налей, тогда войны не будет». То есть для старого князя Болконского война неизбежна потому, что человек по своей природе агрессивен и деструктивен (а не разумен, как его иногда пытается представить Толстой) и другим в принципе быть не может. Ну а для князя Андрея Болконского в первом томе «Войны и мира» война до тяжелого ранения в битве при Аустерлице – это не арена трагедий и бессмысленных страданий, а возможность, открывающая путь к славе и успеху. И для него, как даже и для Пьера, Наполеон, хладнокровно переступающий через человеческие жизни и судьбы – герой, вызывающий зависть и восхищение.
Но в целом партия войны в первой половине «Войны и мира» очень многочисленна. Все военные смотрят на нее совершенно иначе, чем Несвицкий. Адольф Берг и Борис Друбецкой видят в войне возможность заработать и сделать карьеру, бретер Долохов – возможность выделиться по отношению к другим и ярко проявить себя в исключительных ситуациях. Ну а сослуживцы Николая Ростова по Павлоградскому полку видят свой долг дворянина и офицера в подчинении воле государя, какой бы ни была эта воля. Например, во втором томе Николай Ростов говорит об этом так: “Мы не чиновники дипломатические, а мы солдаты и больше ничего. Умирать велят нам – так умирать… Угодно государю императору признать Бонапарте императором и заключить с ним союз – значит так надо. А то, коли бы мы стали обо всем судить да рассуждать, так этак ничего святого не останется». Причем по мере приобретения жизненного опыта позиция Николая не меняется, и в эпилоге он говорит Пьеру так: “Я знаю, что мой долг повиноваться. И вели мне сейчас Аракчеев идти на вас с эскадроном и рубить – ни на секунду не задумаюсь и пойду». Николай воспринимает человечество как жестко выстроенную иерархию, где он подчиняется императору и Аракчееву, но жестко повелевает своими приказчиками, старостами и крестьянами и часто их жестоко избивает, даже несмотря на нравственное влияние своей супруги графини Марьи.
Во второй половине «Войны и мира» характер войны радикально меняется, но «партия мира» получает нового и достаточно неожиданного сторонника – главнокомандующего российской армией князя Кутузова. Я совсем не уверен в том, что боевой генерал школы Суворова Кутузов в действительности вел себя так, как это показывает в «Войне и мире» Толстой, но Кутузов Толстого невероятно гуманистичен. В отличие от других генералов – Бенигсена, Милорадовича, Еромолова и очень и очень многих других, которые жаждут отрезать и захватить в плен Наполеона и его генералов, Кутузов утверждает, что «неприятелю надо дать золотой мост, что ни Тарутинское, ни Вяземское, ни Красненское сражения не нужны», и что «за десять французов он не отдаст одного русского». И Кутузов, не боясь немилости амбициозного геополитика Александра I, стремящегося снова «наводить порядок в Европе», прямо говорит ему, что «дальнейшая война за границей вредна и бесполезна». Но победитель Наполеона Кутузов не только не находится в одной весовой категории с императором Александром. Его голос, голос «партии мира», не слышит не только Александр, но и многочисленные сторонники «партии войны», которые жаждут славы, карьерного успеха и возможности заработать, а значит, и военной агрессии.
В моем понимании в «Войне и мире» Толстой не показал, что война – «противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие». Скорее он показал прямо противоположное, а именно то, что «партия войны» гораздо сильнее и гораздо многочисленнее «партии мира», а значит, нас и в будущем неизбежно будут ждать кровопролитные войны. Ну а что делать в этой ситуации, каждый должен решать для себя сам. С моей же собственной точки зрения лучшего выхода, чем Шопенгауэр, никто не продемонстрировал.
Спасибо Роману за такое интересное и глубокое размышление над прочитанным.