«Квартиру тебе?! – холодно бросила Елена Петровна. – Мою московскую квартиру и мою подмосковную дачу, планктон пoнаехавший?! Мало тебе, значит, моей дочери княжеских кровей... Тебе ещё и нашу недвижимость подавай? А жирно не будет, холоп?!»
В роскошном бутике элитной парфюмерии, где у каждой второй посетительнице сумка стоила больше, чем Марина потратила на себя за последний год, витал аромат дорогой жизни. «И какая нелёгкая меня сюда занесла? – подумала женщина. – После всего, что случилось с нашей семьёй?»
Марина с неприязнью рассматривала витрины с хрустальными и позолоченными флаконами. Названия знаменитых брендов звучали как насмешка. Особенно когда Марина вспоминала, как её мать, Елена Петровна, упоминая своё благородное происхождение, хвасталась коллекцией духов стоимостью в годовую зарплату дочери… И вот что всё это в итоге вылилось.
Жизнь как непрерывное вджoбывание
У Марины никогда не было духов дороже пяти тысяч рублей. Хотя могла бы, конечно, себе позволить… хотя бы разок. Дмитрий, её супруг, однажды предложил купить эксклюзивный флакон:
– Мариш, ну давай побалуем себя, а? Ты ж заслужила!
Но Марина, будучи человеком практичным, ответила:
– Дим, нам нужно закрыть ипотеку, а ты предлагаешь тратить деньги на духи. Лучше вложим их в наше будущее.
– Мы и так её платим с опережением. Вот на этот излишек и выбирай себе парфюм. Ну что, покупаем?
Заманчивое было предложение. Но Марина тогда вздохнула:
– Не наш пока уровень…
Они с мужем который год уже вкалывали на износ – с утра до вечера и с подработками. Пока молоды, хотелось поскорее расплатиться с ипотекой, которую взяли на тридцать лет. К тому же дочь отправили учиться в частную школу – не понтов ради, как любил приговаривать Дмитрий, «а образования для». А ещё младшая сестра Марины нуждается в помощи – она воспитывает двоих детей одна. Иногда помогают, чем могут.
Марина, конечно же, ходит не в лохмотьях. У неё прекрасный вкус, но к излишествам она не склонна. Её гардероб состоит из качественных, но неброских вещей. Дмитрий тоже одевается просто: джинсы, футболки, водолазки. В офисах у супругов нет строгого дресс-кода, поэтому нет нужды тратиться на деловые костюмы.
Что касается авто, то его семье подарили на свадьбу родители Дмитрия. То есть «тачке» уже двенадцать лет. Менять автомобиль супруги пока не планируют – ездит и ладно.
Ну а теперь о маме Марины! О тёще Дмитрия. Елена Петровна – как говорится, дама элегантного возраста. Выглядит очень даже хорошо для своего возраста – несмотря на то, что в молодости родила двоих детей. Всю жизнь проработала бухгалтером. По натуре она человек гордый и неприветливый.
– Елена Петровна, вы так хорошо выглядите! – каждый раз галантно замечает зять.
А Елена Петровна благослонно кивает.
Её сиятельство
Елена Петровна утверждает, что она – из аристократов, хотя деталей не уточняет. И всегда старается это подчеркнуть. Вот только Марина помнит, как мать страдала от пьющего мужа.
Отчим Марины в запое был невыносим – оскорблял всех подряд, не разбирал, кто перед ним. Когда мать избавилась от этого пролетария, она даже расцвела.
И деньги появились! И одежда хорошая… Словно отыгрываясь за годы жизни с мужланом, Елена Петровна стала вести совсем другой образ жизни. Перестала экономить каждую копейку, смогла позволить себе приличные вещи. Теперь в её гардеробе появились дорогие платья, которые так шли её стройной фигуре – мать Марины за собой следила и выглядела моложаво.
Что ж, Марина была рада! Елена Петровна держалась с достоинством, говорила неспешно и с расстановкой, словно подчёркивая свой новый статус. Она записалась на курсы этикета, начала посещать выставки и театральные премьеры. Бывшие коллеги с удивлением замечали, как изменилась их прежняя подруга – теперь она держалась как настоящая светская дама, хотя многие знали истинную историю её преображения.
И вот пару месяцев назад, когда Марина с мужем заехала к матери в гости, Елена Петровна подозвала её к трюмо и с заговорщицким видом произнесла:
– Смотри!
И достала из шкатулки флакон эксклюзивного коллекционного парфюма.
Аромат роскоши
Марину поразил изысканный золотой флакон, напоминающий драгоценность. От него словно исходило сияние, он источал атмосферу волшебства.
– Представляешь, триста тысяч! – с гордостью произнесла мать. – И знаешь что? Их всего тысяча во всём мире!
Елена Петровна начала перечислять ноты аромата, словно читала поэму:
– Вот, полюбуйся: нежная фиалка, сочный бергамот, медовая груша, солнечный мандарин, экзотическая гардения, пышная тубероза, царственная магнолия, сладкий гелиотроп, тёплый бензоин, благородный сандал, бархатистый кашмеран и, конечно же, соблазнительная ваниль.
Марина не могла поверить своим глазам и ушам. Она знала, что мать всегда мечтала о роскошной жизни, и вот теперь, похоже, её мечты начали сбываться.
– Это же целое состояние! – воскликнула дочь.
– Именно! – улыбнулась Елена Петровна. – И знаешь что? Я собираюсь на следующей неделе на приём к губернатору. Представь, мне удалось достать приглашение!
Марина почувствовала, как её охватывает смешанное чувство: с одной стороны, она была рада за мать, с другой – ей было немного не по себе от такой стремительных перемен в её жизни.
– А ещё я записалась на курсы этикета, – продолжала мать. – Научусь правильно держать себя в высшем обществе.
Марина молча смотрела на мать, пытаясь представить её в окружении губернаторов и бизнесменов. Похоже, жизнь Елены Петровны действительно сделала крутой поворот.
– Лучше не спрашивай. Взяла в кредит, придётся выплачивать с процентами, – призналась Елена Петровна, отводя глаза.
Марина была в шоке. Но промолчала, только спросила:
– Как же ты будешь выплачивать кредит?
– Как-нибудь справимся! – ответила Елена Петровна с победным видом, но её дрожащие руки выдавали волнение.
Засыпая, Марина думала о золотом флаконе. Когда она уже погружалась в сон, где-то на периферии сознания прозвучали слова матери: «Справимся…» Но сон уже подступил, и Марина опустилась в его блаженные объятия…
Смутное беспокойство
Прошло два месяца. Марина уже забыла о флаконе, как вдруг в субботу без предупреждения появилась мать. Открыв дверь, Дмитрий удивился:
– Елена Петровна? А почему вы не позвонили? Мы могли быть не дома.
– Знаю, что вы всегда дома по выходным. Хочу кофе, – ответила Елена Петровна, проходя в квартиру с каким-то странным блеском в глазах.
За чашкой кофе мать начала рассказывать о своих новых знакомых, о том, как её пригласили на очередной приём в администрацию города. Но Марина заметила, что мать постоянно поглядывает на их новый плазменный телевизор и дорогую кофеварку, которую они купили в прошлом месяце.
– А как там твой кредит? – осторожно спросила Марина.
– Всё прекрасно! – слишком бодро ответила Елена Петровна. – Я же говорила, справлюсь! А вы, я вижу, хорошо живёте? Смотрю, у вас новая техника! А говорили, что с ипотекой мучаетесь…
Марина тяжело вздохнула и отвела взгляд:
– Мама, мы и так платим ипотеку с опережением. Работаем много. Да, купили технику, но у нас всё просчитано. Мы живём по средствам, а не пытаемся казаться богаче, чем есть.
– И на что же ты намекаешь? – возмутилась Елена Петровна. – Я просто хочу достойно выглядеть в обществе!
– Мама, я же вижу, какого бренда у тебя жакет… У нас телевизор в три раза дешевле стоит. Это уже не просто «достойно выглядеть». Снова взяла кредит, как на тот дорогущий парфюм?
– Этот жакет – подарок! – поспешно ответила Елена Петровна.
– От кого? От твоих новых «друзей» из администрации?
Елена Петровна замолчала, её руки задрожали. Марина продолжила:
– Мама, тебе нужно остановиться. Ты живёшь в долг, пытаясь соответствовать фальшивому статусу.
– Не смей так говорить! – вспыхнула Елена Петровна. – Я знаю, что делаю!
Марина вздохнула. Она видела, что мать втягивается во что-то нехорошее, пытаясь доказать всем, что принадлежит к высшему обществу. Но, хотя на душе было неспокойно, она промолчала, не желая портить отношения с матерью.
В долгах, как в шелках
Почти каждый день Марина возвращалась мыслями к разговору с матерью, тем более что сестра – с которой Елена Петровна общалась теснее – периодически сообщала о новых дорогих покупках. У их мамы стали появляться украшения, обувь, ну и без соболей не обошлось… Да, Елена Петровна купила шубу из соболя! А затем и автомобиль.
«Откуда деньги? – мучалась Марина. – Не может же быть, чтобы матери давали такие кредиты?»
Елена Петровна, будучи бухгалтером, зарабатывала неплохо. Но не настолько, чтобы покупать духи за 300 тысяч, шубу за миллион и машину за пять миллионов…
Может, у матери появился состоятельный поклонник?
Всё разъяснилось со следующим приходом матери.
– Ну что ж, дети мои, придётся вам слегка подужаться в расходах! – заявила Елена Петровна с порога, заставив Марину и Дмитрия вздрогнуть. – По крайней мере, если вы планируете получить наследство.
Дмитрий, который как раз наливал себе чай, так и остался стоять с чашкой в руке.
– В каком это смысле? – тихо спросил он тёщу.
У Марины сердце ухнуло в пятки.
– Ну что ж, не буду ходить вокруг да около… – произнесла Елена Петровна. – Да, я брала кредиты. Я заложила свою кварти…
– Квартиру в центре Москвы?! – охнули Марина и Дмитрий.
– И дачу в Подмосковье, – добила их тёща.
Вот это, господа, пердимонокль
Рука Дмитрия разжалась, чашка упала, горячий чай выплеснулся на пол. Он перевёл недоуменный взгляд на Марину.
А та не выдержала. Вскочила и закричала:
– Ты играешь в светскую даму, а нам расплачиваться?! Ты заложила квартиру и дачу, заработанную моим дедом-профессором, ради духов и соболей?! Чтобы периодически бывать на каких-то приёмах, стоя там в задних рядах? Где твоя гордость? Где здравый смысл?
– Я… я просто хотела… хотела…
– Хотела?! Я тоже много чего хочу! Но почему-то себе не позволяю, а тяну ипотеку и вкалываю наравне с мужем! А ты теперь требуешь заплатить за твои фантазии о красивой жизни?! – Марина уже не мог сдерживаться. – Ты думаешь, мы не знаем про твои «друзей» из администрации? Мы заглядывали в соцсети! Помощники помощников, с которыми ты фотографируешься в ресторанах! Кормишь их?! Поишь?! А за это получаешь приглашения на приёмы, чтобы пройтись там павой? И теперь выставляешь за это счёт нам?!
Дмитрий попыталась успокоить разбушевавшуюся жену:
– Марина, не надо…
– Нет, пусть знает! – перебила она. – Мы не будем платить за твои иллюзии! Даже если останемся без дедовой квартиры и дачи! Пора тебе спуститься с небес на землю и посмотреть правде в глаза…
Елена Петровна побледнела, её руки снова задрожали. Она поднялась, поправила одежду и, не сказав ни слова, направилась к выходу.
– И больше здесь не появляйся! – крикнула ей вслед Марина. – По крайней мере, до оплаты своих долгов не приходи.
Дверь за матерью громко хлопнула. Дмитрий обнял жену, пытаясь успокоить её дрожь.
– Что же с ней стало… – шептала Марина.
– Она потеряла рассудок в погоне за призрачным статусом, – ответил Дмитрий, обнимая супругу, всё ещё дрожащую от гнева. – И теперь нам придётся разбираться с последствиями её фантазий.
В комнате повисла тяжёлая тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов и каплями оставшегося чая, стекающими с разбитой чашки на пол.
– Придётся?
Дмитрий вздохнул.
– Ты представляешь, сколько стоит эта недвижимость? Думаю, нам надо проконсультироваться с юристом – как оплатить долги твоей матери, но при этом соблюсти свои интересы. Недвижимость должна перейти к нам.
– Верно… – пробормотала Марина. – Банк вряд ли дал ей больше 20-30%...
«Все дворяне жили в кредит!»
Через неделю они пригласили Елену Петровну на разговор. Та решила, что дочь и зять готовы на её условия.
– Не буду ходить вокруг да около, – заявила Дмитрию тёща. – Квартира трёхкомнатная, вы наверняка заинтересованы в таком наследстве. Дача в хорошем месте. А родителям надо помогать.
Дмитрий с Мариной переглянулись.
– Но мама, вы же знаете про нашу ипотеку? И про то, сколько стоит обучение дочери в частной школе? Мы тоже не шикуем, – возразил Дмитрий.
– Не шикуете, а ипотеку платите с опережением, – парировала Елена Петровна. - Да ещё и технику всякую покупаете. Наверняка и финансовая подушка имеется. Значит, есть, с чего платить и мой кредит!
– Мама, вообще-то без продыху вкалываем! – возмутилась Марина. – С подработками на выходных!
– Вот и прекрасно, – холодно улыбнулась Елена Петровна. – Вот с подработок и будете оплачивать мой кредит.
Тут уж не выдержал Дмитрий:
– Знаете, Елена Петровна, я понимаю ваше желание выглядеть достойно и покупать дорогие вещи. Но нужно реально оценивать свои возможности. Прежде чем брать кредиты под залог квартиры и дачи, стоило подумать о последствиях.
– А ты меня не учи! Тебе нас, аристократов, не понять! – злобно ответила тёща. – Твои родители даже не москвичи!
А моя прапрабабка была горничной у князя, родила от него мою прабабку. Во мне течёт княжеская кровь! И в жене твой тоже, кстати. Цени.
Дмитрий не смог сдержать усмешки:
– О, теперь мы уже князьями стали! А я-то думал, что дворянство не передаётся через прислугу. Или вы решили переписать историю на свой лад?
– Как ты смеешь! – взвизгнула Елена Петровна. – У меня есть документы, подтверждающие происхождение!
– Да хоть десять документов! – вспыхнул Дмитрий. – От этого вы не перестанете быть обычной бухгалтершей, которая влезла в долги ради показухи.
– Я не показушничаю! Я живу достойно своего происхождения!
– Достойно? – Дмитрий саркастически поднял бровь. – А кто требует от нас платить за свои кредиты? Кто распродаёт семейную недвижимость, чтобы купить себе место в обществе?
– Это не ваше дело! Все дворяне жили в кредит! И я имею право на достойную жизнь!
– Достойная жизнь не измеряется кредитными картами и фальшивым блеском! – отрезал Дмитрий. – Вы разрушаете свою жизнь и пытаетесь втянуть в это нас.
– Вы просто завидуете! – вспылила Елена Петровна. – Ты, понaехавший офисный планктон, завидуешь моему происхождению, а ты, дочь – моему положению в обществе!
– Да какое там «положение»! – не выдержал Дмитрий. – Все ваши «друзья» – это любители задарма пожрaть в ресторации! На этом и строится всё ваше положение в обществе!
– Ложь! – закричала тёща. – Я знаю, что делаю!
– А я знаю, что вы на грани потери московской квартиры и подмосковной дачи! И всё ради чего? Ради иллюзии величия, которой никогда не было и не будет?
Елена Петровна пошатнулась, её лицо исказилось от гнева и отчаяния. Она схватила свою сумочку и выбежала из квартиры, громко хлопнув дверью.
Марина подошла к мужу:
– Дима, может, не стоило так…
– А как стоило? – устало ответил он. - Она живёт в своём выдуманном мире, где кредиты – это нормально, а мы – простолюдины, которые не понимают её «благородного» стремления к роскоши.
– Боюсь, она не остановится, пока не потеряет всё, – вздохнула Марина.
– Ну что ж, пусть тогда учится на своих ошибках. Мы больше не можем спасать её от самой себя.
В квартире снова воцарилась тишина, но теперь она была наполнена не только тиканьем часов, но и тяжёлым чувством неизбежного краха иллюзий.
Бездомная аристократка
Марина ощущала, как её охватывает раздражение. Ведь их семья не миллионеры – оба работают на износ, выплачивают ипотеку, платят за обучение дочери. Марина злилась. И, честно говоря, совсем не была рада раскрывшейся семейной тайне – о князе и горничной. Раньше мать ей об этом не рассказывала, напуская туману. А оно вон как.
История о князе и горничной, которую мать так таинственно обрисовывала всю жизнь, теперь казалась Марине просто смешной. Особенно когда она вспоминала, как Елена Петровна требовала от них с Дмитрием закрыть её многочисленные кредиты, угрожая «разоблачить» его «простонародное происхождение».
– Прощелыга, – шипела мать, глядя на зятя, – сделал меня бомжихой! Провинциал хитроёжий! А я ведь княжеских кровей!
Дмитрий только устало качал головой:
– Елена Петровна, вы сами подписали все документы. И кредиты ваши мы с Мариной закрыли не из альтруизма, а потому что иначе банк забрал бы квартиру с дачей ещё раньше.
С документами пришлось повозиться. Юрист взял немало, но в итоге всё же удалось переоформить недвижимость на супругов. Они закрыли долги Елены Петровны перед банком, выложив всю свою финансовую подушку (хорошо, что она была!), оформив на себя ещё один кредит (хорошо, что им дали!), продав свою машину и взяв в долг у родителей Дмитрия.
И машину Елены Петровны тоже продали, конечно. Хотя пять миллионов за неё никто уже не дал. Мать Марины пыталась эти деньги оставить себе, но «дочь и зять отобрали последнее» (так Елена Петровна говорила подругам).
А вот шмотки и духи продать не удалось. За коллекцию элитных парфюмов, которую Елена Петровна оценивала в целое состояние, никто не давал и десятой доли от той цены, которую она за них заплатила.
«Вот тебе и княжеская роскошь», – думала Марина, подсчитывая оставшиеся гроши. Их семейная финансовая подушка, над которой они с Дмитрием так долго работали, оказалась почти пустой. Новый кредит давил на плечи, а родители мужа смотрели на них с явным неодобрением – ведь они влезли в ещё большие долги ради женщины, которая продолжала называть их «простолюдинами».
Елена Петровна осталась в старой квартире, но называла теперь себя не иначе, как «бездомной аристократией».
«Её сиятельство» продолжала вести себя как хозяйка жизни, хотя теперь ей приходилось довольствоваться своей зарплатой и нераспроданными остатками былой роскоши.
Тайный каприз
«Аристократизм по цене ипотеки, – думала Марина, закрывая очередной рабочий проект и устало опуская крышку ноутбкука. – На эти деньги, которые мы потратили на её долги и иллюзии, можно было бы…»
Мысли кружились в голове, как надоедливые мухи. Можно было бы:
- Вложиться во вторую ипотеку – для дочери...
- Отложить ей на образование...
- Съездить в нормальный отпуск, а брать очередные подработки...
- Сделать нормальный ремонт и обновить всю мебель...
- Купить новую машину вместо той развалюхи, которую они продали, чтобы закрыть мамины долги...
А вместо этого… Вместо этого они получили «страдающую аристократку», которая продолжает заказывать еду из дорогих ресторанов… в первую неделю после зарплаты. К счастью, кредитки и кредиты Елене Петровне больше не выдают.
«Главное, чтобы мама не догадалась обратиться к микрофинансистам», – подумала Марина, выходя из офиса. Центр вечернего города манил-заманивал своими коварными огнями.
Эх, а ведь всё могло быть иначе. Если бы мама не жила в своём выдуманном мире, если бы не тратила последние деньги на поддержание иллюзии аристократического образа жизни, если бы…
Мысли кружились в голове Марины, пока она шла по торговой улице. Ноги сами принесли её в бутик парфюмерии – тот самый, где мать когда-то выбирала свои «княжеские» ароматы.
«Интересно, – подумала Марина, входя в прохладное помещение с характерным приглушённым освещением, – сколько у них стоит самый дорогой парфюм?»
Консультант встретила её профессиональной улыбкой:
– Добрый день. Могу помочь вам с выбором?
– Да, – Марина сделала глубокий вдох, – покажите, пожалуйста, что-нибудь… особенное.
Она провела рукой по стеклянным витринам, разглядывая флаконы. Здесь были все те же ароматы, которые мать когда-то так высокомерно рассматривала, считая их своим правом по рождению.
– Вот этот, – Марина указала на элегантный флакон с минималистичным дизайном, – сколько он стоит?
Цена оказалась приличной, но впервые за долгое время Марина почувствовала странное желание побаловать себя. Не ради статуса, не ради иллюзии – а просто потому, что ей этого хотелось.
– Упакуйте, пожалуйста, – сказала она, доставая кредитную карту…
* * *
Дорогие читатели, а что вы думаете об этой истории? Как полагаете, теперь в этой семье всё будет хорошо?
Меня вот беспокоит вопрос, а честно ли поступили Марина и Дмитрий, в итоге оформив на себя всё имущество матери?
Хотите больше сочного контента? Ставьте мотивирующий лайк и подписывайтесь на мой Телеграм-канал: там опросы, обсуждения и то, что не пропускает цензура Дзена (в том числе горячие картинки): https://t.me/semiadengy
#семья #тёща #конфликт #деньги #кредиты
Подписка + лайк улучшают вашу карму. Добавьте в вашу ленту жарких семейно-финансовых шекспиродрам ;)