О купании в море
Наша сочинская эпопея началась в сентябре 2010, когда я не смог сходу понять, нырнул ли я просто в теплую морскую воду или погрузился в нирвану. В течение всей моей сознательной жизни я всегда считал купание в море главным атрибутом черноморского отдыха. Даже когда мы отдыхали в конце мая 1977 года в Коблево[1], и температура воды была 16 градусов, я ни на минуту не сомневался в том, что нужно купаться. Хотя и сегодня, закрывая глаза, я могу вернуть воспоминания, насколько тогда бодрило соприкосновение с холодной морской водой.
«Нагрузкой» к главному атрибуту шел черноморский загар. У него было два аспекта. Во-первых, по легенде, он быстро смывался, в отличие от загара средней полосы. Я в эту легенду не сильно верил, поскольку мой загар держался долго. Но уже в детские годы я понимал, что некоторые люди делают что-то не то — настолько порой жутко выглядели их облезлые тела с красными пятнами и проплешинами. Во-вторых, кремов от загара тогда не было. Лично меня выручала смуглая от природы кожа и то, что мама строго запрещала находиться на пляже от полудня до трех часов дня. Но не у всех были такие строгие мамы. Как-то раз приехали в соседний дом две шахтерские семьи. Мы жили у тети Лиды тогда почти уже месяц, поэтому на контрасте я поразился, насколько же они все были белые. И вот эти белые люди в длинных черных трусах первым делом по приезду побежали к морю. Я помню, что их крики и восторг меня очень удивили. Дело было уже вечером, но ждать они не хотели. А утром они снова были на пляже и никак не хотели оттуда уходить. Неудивительно, что еще через день они все, как один, очень болели. И на послеследующий тоже. А потом превратились в пятнистых «леопардов».
Отсутствие солнцезащитных кремов для лица как-то компенсировалось в начале 70-х массовым ношением сомбреро. Я думаю, что мексиканцы весьма удивились бы, оказавшись тогда в Адлере. Те, кто экономил на сомбреро, делали шапки из газет.
Другая уловка заключалась в наклеивании бумажек на носы.
Но все миллионы туристов, все белые, загорелые и сгоревшие, не задумываясь, погружались и погружались в море. А собственно говоря, о чем они должны были задуматься? О том что в Черном море с глубины 200 метров начинается сероводородный слой, в котором нет ничего живого? Ну и ради бога, никто же не собирался в этот слой нырять. Но дело в том, что вдобавок к природному сероводороду море еще принимает от миллионов отдыхающих сероводород рукотворный. Пусть слово «рукотворный» и не совсем точно описывает его природу.
Я вообще раньше не думал о том, почему собаки могут идти по следу долгие километры, отделяя мельчайшие нюансы запахов, а человек максимум на что способен — это почувствовать, что «пришел Михалыч», если Михалыч известен тем, что ходит в баню в последнее воскресенье месяца, а в остальное время всякими там ваннами и душами не заморачивается. Ответ, что у собак намного сильнее развито обоняние, подразумевает следующий вопрос: «А почему?» Одна из теорий заключается в том, что люди многие тысячи лет жили в пещерах. Там они не только занимались прекрасной наскальной живописью, но и жили во всех физиологических смыслах этого слова. В результате амбре в этих пещерах отличался такой пронзительной непреклонностью, что обоняние человека было вынуждено отыграть назад и не развить способности чувствовать запахи на уровне волков и иже с ними. Уже выйдя из пещер, люди еще долго не пытались сделать чистоту и гигиену приоритетом. В статьях на эту тему утверждается, что в средневековых городах стояла вонь не хуже, чем в первобытных пещерах. А причиной было отсутствие решения вопроса с продуктами жизнедеятельности и вынужденная скученность, для того чтобы впихнуть максимальное количество людей за крепостные стены.
Городская канализационная сеть, наверное, одно из величайших изобретений человечества. В Сочи всё, что город вырабатывает, по трубам идет в море. И в этом не было бы ничего криминального, если бы вся эта отработанная продукция сливалась после очистных сооружений. Москва, например, несравненно бóльшая агломерация и в ней нет моря. Но мы живем здесь и верим, что сточные воды обрабатывают перед повторным использованием в наших кранах. Подготовка к Сочинской Олимпиаде сопровождалась строительством очистных сооружений. Вроде бы вопрос был закрыт, однако оказалось, что не совсем. И виной этому то, что доступ к этим сооружениям получили не все желающие, так что в некоторых случаях трубы выливают свое первозданное содержимое в ливневку, а то и напрямую в речки и ручьи.
Поэтому я выработал для себя несколько правил.
Правило первое: не купаться на городских пляжах в августе. Дело не в том, что в августе идут какие-то массовые выбросы и сливы, хотя именно в августе наибольшее количество туристов. Правило можно переписать: не купаться на городских пляжах, когда температура воды выше 25 градусов, а это обычно совпадает с августом. После 25 градусов начинается буйный рост микроорганизмов и резко растет риск кишечной инфекции. Наше знакомство с ней, конкретно с ротавирусом, состоялось в 2013 году, когда в августе восьмимесячный Григорий, поплескавшись в надувном бассейне, на следующий день начал бурно рвать при температуре выше 40 градусов. Тогда же мы познакомились с сочинскими детскими инфекционными больницами, а именно с новейшей больницей в Дагомысе, открывшейся буквально за несколько месяцев до этого. Не хочется вспоминать ужас, когда жену с младенцем в забитой доверху инфекционке поместили в коридоре, а потом медсестра долго не могла воткнуть иголку от капельницы в вену, так что вовсю лилась кровь. А потом Анна, схватив в охапку кричащего от боли маленького сына, бежала из этого ада. Важно понимать, что каждым летом тысячи детей в Сочи болеют ротавирусом. При этом местные власти относятся к этому как к само собой разумеющейся теме, не стоящей лишнего шума.
Правило второе: купаться подальше от устьев рек. Мы живем на «Мамайке» рядом с устьем реки Псахе. Мы стараемся уходить от него подальше на пляж, который раньше назывался «Фазотрон. Пляж этот метрах в 400 от реки назван в честь одноименного санатория, который получил свое имя также от одноименной московской конторы. Что с ней стало, я не знаю. А вот санаторий в какой-то момент приказал долго жить. И также потеряло актуальность название пляжа. Его переименовали в «Куба-пляж». Что ж, стильно и уместно – почувствуй себя на Карибах. Все-таки «фазотрон» как-то не очень с морским отдыхом ассоциируется. Было бы вообще смешно, если бы пляж назвали «Синхрофазотрон[2]». В любом случае теперь здесь «Куба», но мы старожилы по привычке часто зовем ее «фазотроном». Также переименовали пляж санатория «Ставрополье», который находится прямо под нашими окнами. Он теперь «Кукуруза». Название странное, подразумевающее, что здесь на каждом углу торгуют горячей вареной кукурузой. Может быть, так и есть. Только кукурузу можно купить и на «Кубе-Фазотроне», да и вообще на любом пляже. Видимо сообразив, что название не мотивирует, авторы пошли на хитрость. Пляж теперь официально называется: «Coocoorooza». А это уже претензия на стиль и даже некую элитарность. Ну а вообще даже на Фазотроне мы предпочитаем брать водные велосипеды и отплывать метров на 200 от берега.
Правило третье: не купаться после дождей. Желания купаться и так не возникает, когда с балкона видишь жуткие грязные разводы, идущие от Псахе.
Однако многих туристов это не останавливает. Напрасно.
В Сочи немало ведомственных и частных пляжей, хотя по идее никто по закону не имеет права ограничивать доступ населения к морю. Ведомственные и частные пляжи отличаются от государственных тем, что нужно платить за вход. Стоит ли игра свеч? Бесплатный пляж будет таковым, если отдыхать по старинке с полотенчиком на камешке. А если захотелось комфорта, то за лежак заплати, за матрас заплати, за зонтик заплати. Разница в результате мизерная, если вообще есть. В «Октябрьском» лежак, матрас и зонтик включаются во входную плату. Кроме того, каждому дают пляжное полотенце, вход в воду не по валунам, как на общем пляже, а по мелкой галечке, на выходе можно помыть ноги, есть бар и бесплатная детская площадка. В общем, когда вода более-менее чистая, мы ходим на платный санаторский пляж.
Пару слов об Имеретинке. Там в доме тети Лиды почти 50 лет назад начался мой Сочи. Я уже говорил о широких пустынных пляжах, которые коренным образом отличались от Центрального Сочи. Еще я помню, что море было очень прозрачным: с пирса было видно дно на несколько метров вниз. Пляжи там по-прежнему достаточно широкие, но уже совсем не пустынные. Море напротив дома тети Лиды (как ни странно, его до сих пор не снесли) по-прежнему чище, чем у нас на «Мамайке». И есть еще один момент, которого 40 лет назад то ли не было, то ли я его не замечал. В детстве короткие фильмы с Чарли Чаплином мне казались очень смешными. Когда я посмотрел их сейчас, то смеха поубавилось. В первую очередь юмор в этих фильмах связан с тем, как артисты пинают друг друга под зад и как Чарли Чаплин с невозмутимым видом зажигает фосфорные спички о лысины и прочие части тела других героев. Смотреть со стороны смешно, но тем, кого пинали и об кого зажигали, думаю, было не до смеха. На пляже в Имеретинке порой происходят сцены в духе Чарли Чаплина. А всё потому, что выход из моря представляет собой подъем на полметра-метр по неровной и скользкой гальке. Накатывающие и откатывающие волны добавляют дополнительный колорит этой процедуре. В наиболее сложном положении оказываются люди с маленьким размером ноги при большом собственном весе. Как это ни стыдно признать, летом 2015 года я с 41-м размером и рекордными 84 килограммами оказался в этой категории. Расставив руки в стороны, раскачиваясь и радостно улыбаясь, я по нескольку раз штурмовал холмик из гальки и в какой-то момент завершал всё на четвереньках. Но совсем уже трагикомичное зрелище представляли собой грузные дамы, которые оттягивали момент выхода до победного, но потом всё же начинали шоу: «Дотянуть до суши любой ценой». Хорошо, когда находились помощники, но так было не всегда…
[1] Курорт рядом с Одессой
[2] Синхрофазотрон – ускоритель элементарных частиц. Фазотрон – тоже ускоритель, применяющийся в медицине.
