Володя стоял перед зеркалом в коридоре, аккуратно завязывая галстук. Он выбрал элегантный костюм – ведь сегодня особенный день: годовщина свадьбы его родителей, тридцатая, кажется. Вроде «жемчужная». Володя давно хотел сделать им приятный сюрприз, тем более после своей собственной женитьбы семья стала видеться реже. В бумажном пакете лежали билеты на дорогую путёвку к морю. Он с женой Софией долго копили, искали акции, наконец приобрели. Но в душе была лёгкая тревога: знал мамин характер – как бы она ни обиделась на «дешёвые подачки» или наоборот «слишком роскошные траты».
Недавно случился любопытный эпизод. Володя случайно обмолвился по телефону, что собирается «что-то подарить» родителям на годовщину. Мать, Тамара Петровна, отреагировала мгновенно и колко:
– Подарить? Сынок, у тебя вообще доход стабильный есть?
– Ну, мам, я работаю в небольшой фирме, плюс София подрабатывает переводами, – отвечал он.
– Так это копейки! – отрезала мать. – Зачем ты кидаешься на дорогие жесты, если «нищий»?
Володя тогда промолчал, но внутри закипело чувство несправедливости. Он с женой не зарабатывали миллионы, но вполне нормально жили. «Маме никогда не угодишь», – подумал Володя. И всё же решил не отменять сюрприз. Надеялся, что, получив путёвку, мама растает. Ведь сколько раз она жаловалась на усталость и отсутствие отпуска.
Володя недавно женился на Софии. Мать не одобряла этот брак: «Она безработная, видела я таких...», – и разные подколы. София занималась freelance-переводами, то есть работала из дома нерегулярно, а у матери это вызывало неприязнь. «Не работаешь по-настоящему, вот и всё!» – любила повторять Тамара Петровна.
София, привыкшая к более тёплым отношениям в своей родне, сначала пыталась угодить свекрови. Дарила скромные сувениры, помогала на кухне, но та лишь фыркала, считая это ничтожным. Наконец, когда Володя озвучил идею подарить родителям путёвку, София тоже боялась: «Вдруг твоя мама подумает, что это «показуха»?» Но муж уверил: «Главное – от души, может, смягчит отношения.»
Настал день X. Володя с Софией подъехали к загородному дому родителей, где планировался праздничный ужин. Дом опрятный, сад вокруг в зелени. На крыльце их встретил отец, Пётр Николаевич, радушно махнул рукой:
– О! Сынок, София, проходите, мы уже накрываем!
Володя почувствовал немного тепла. Отец, казалось, всегда умел поддержать. Они обнялись. София улыбнулась, поставила коробку с тортом на скамейку:
– Здравствуйте, папа Пётр. Поздравляем вас с мамой!
Тот улыбнулся:
– Спасибо, дочка. Мать на кухне суетится, можете помочь – или пока отдохнуть?
Володя понимал, что мама на кухне – сразу повод для «пробного выстрела». Но нужно же когда-то вручить подарок. «Ладно, пойдём», – сказал он жене, и они прошли в дом.
На кухне действительно кипела работа: Тамара Петровна шустро укладывала салаты в тарелки, что-то помешивала на плите. Увидев гостей, лишь коротко кивнула:
– Ну, здравствуйте. Проходите, сейчас всё будет готово.
София предложила помощь:
– Можно я помогу нарезать овощи?
– Да уже всё нарезано, – холодно ответила свекровь. – Хотя… если хотите, натрите морковь.
Володя заметил напряжённость в тоне матери. Он попытался завязать разговор:
– Мам, с папой уже поздоровались, поздравили с годовщиной. Как настроение?
– Нормально, – ответила она, чуть сжав губы. – Только думаю, не планируешь ли ты, сынок, шикануть, подарив нам какую-нибудь безумную вещь? Я же предупреждала: лучше не траться, если нет денег.
Володя напрягся:
– Мы… кое-что приготовили. Думаем, это будет полезно для вас.
Тамара Петровна с прищуром:
– «Полезно»? Надеюсь, не слишком дорого? А то я ещё не хочу позориться, что у меня сын в долги влезает.
София покраснела, молча потерла морковь, чувствуя, как атмосфера сгущается.
Гости – близкие друзья родителей, пара родственников – расположились за праздничным столом в гостиной. Красивый стол с салатами, горячими блюдами, тортами. Мать с отцом сидели в центре, получали поздравления, подарки: кто-то дарил красивый сервиз, кто-то конверт с деньгами. Всё шло относительно мирно. Володя ловил взгляды Софии, ободряюще кивал: «Сейчас вручим наш подарок.»
Но мать, замечая некоторое волнение сына, спросила при всех:
– Что, Володя, хочешь что-то сказать? Я вижу, вы сидите с женой, перемигиваетесь?
– Да, мам, – Володя встал. – Мы с Софией подготовили особенный подарок к вашей годовщине. Хотим вручить прямо сейчас.
Тот, кто сидел рядом, оживился: «О, интересно!» – и притихли за столом. Володя достал конверт с путёвкой, раскрыл:
– Мама, папа, вот тур на двоих, всё включено, у моря, на две недели. Мы надеемся, что вы отдохнёте, наберётесь сил.
Показал брошюру от туроператора. Гостья слева одобрительно зааплодировала, дескать «какой великолепный презент!». Папа приподнялся:
– Сынок… это… реально?
Он взял в руки конверт, пытаясь понять, не шутка ли. Видимо, был тронут. Но прежде чем он смог вымолвить слова, мать жёстко сказала:
– Сын, откуда у тебя такие деньги? Ведь ты жаловался, что зарплата маленькая, жена без работы нормальной. Не надо мне этих «бесплатных» подачек!
За столом установилась тишина. Гости переглядывались.
Володя, чуть покраснев, попробовал объяснить:
– Мы несколько месяцев откладывали, плюс небольшой подарок на свадьбе нам дали коллеги Софии, ну и акция у туроператора…
Мать перебила:
– Акция? А может, вы взяли кредит? Или потратили последние деньги, чтобы пустить пыль в глаза? Я говорила же: ты беден, сынок, ничего у тебя нет, как смеешь делать «дорогие жесты»?
София вздрогнула, опасаясь больших скандалов:
– Тамара Петровна, не обижайтесь, это искренне, мы хотели вас порадовать.
Мать прищурилась:
– Да? Порадовать? А по сути, вы тут позорите меня перед гостями: «Смотрите, какие мы щедрые, хотя нищие!» Если я поеду на ваш «бюджетный тур», ещё и там буду вынуждена за себя платить?!
Папа осторожно попытался вступиться:
– Тамара, не дави на сына, он же старался…
Но она отодвинула конверт:
– Не нужен мне этот подарок! Понимаешь, Володя, если бы ты имел стабильную работу с нормальным доходом, тогда другое дело. А так… нет, спасибо.
Гости смотрели в недоумении. Кто-то промолвил: «Тамара, он же твой сын, чего такая резкость?» Но она была непреклонна.
Володя чувствовал, как слёзы подступают от обиды, но сдерживался. София тихо потрясала рукой мужа под столом: «Спокойно». Папа, опустив глаза, тоже ничего не мог сделать.
Тем временем мать продолжала изливать критику:
– Да и твоя жена… – кивнула на Софию. – Чем она вообще занята? Сидит дома, зарабатывает копейки «переводами»? Думаете, сможете шикануть за счёт чего? Позор!
София прикусила губу, сжала руки на коленях:
– Тамара Петровна, я… не сижу без дела, у меня бывают заказы.
– Заказы! – с усмешкой повторила свекровь. – Вот именно, «бывают». Надо нормально работать, чтоб иметь стабильный доход, а не бегать с подработками, пытаясь удивить, будто богачи. У вас же нет нормального бюджета, откуда эти билеты?
Володя встал из-за стола, не выдержав:
– Мама, ну хватит! Мы пытались сделать приятное, а ты унижаешь нас при всех.
Та вздохнула, отодвинулась:
– Я не хочу никаких пустых жестов. Мы сами при желании можем купить путёвку на море, не нуждаемся в вашей подачке.
Гости начали шёпотом обсуждать ситуацию, кто-то пытался замять, но Тамара Петровна была непреклонна. Папа с грустью заметил:
– Ну… я бы, может, и съездил. Жаль, что…
– Не смей, Пётр! – резко перебила его. – Я сказала: не берём этот подарок!
После ужина, который уже не казался праздничным, гости разошлись. Володя и София, побитые морально, хотели попрощаться. Папа жал руку сыну у выхода:
– Прости, сынок, я сам рад был бы отдохнуть, но мать, видишь… У неё характер. Надеюсь, не держите зла.
София покачала головой, чуть улыбнулась:
– Дядя Пётр, мы всё понимаем, но… очень обидно.
Когда они вышли на улицу и сели в машину, Володя смял в руках конверт:
– Как же так, Соф? Мы так хотели порадовать…
София сглотнула:
– Я сама в шоке. Мама твоя… просто не принимает нас.
– Она считает меня нищим, – Володя горько усмехнулся. – Хотя я работаю, вроде нормально. Просто не так богато, как ей хотелось бы.
София положила ладонь на плечо мужа:
– Ты всё равно молодец. Не винить же себя за добрый жест?
Но Володя понимал, что осадок остался. Было ощущение, будто пропасть между ним и матерью только увеличилась.
Последующие дни мать не звонила. Папа иногда писал: «Не обижайтесь, но мы не хотим брать ваш подарок» – отсылая формальные слова. Володя ходил подавленный на работу. София пыталась подбодрить:
– Давай сами используем эти билеты? Может, хоть отдохнём.
– Но я хотел это именно родителям, – тяжело вздохнул он. – Ладно, посмотрим, смогу ли я сдать или поменять.
Семейные знакомые, узнав о конфликте, были в недоумении: «Как? Мама отказалась от турпутёвки?! Зачем?!» Некоторые говорили: «Тамара Петровна всегда была гордой, возможно, считает, что сын не может ей помогать.»
Через пару недель папа позвонил Володе, прося «прийти, поговорить». Оказалось, мать начала понимать, что перегнула палку. Увидела, как сын отдаляется, и сердце, по материнской натуре, ёкнуло.
Володя с Софией пришли, Тамара Петровна, смущаясь, извинилась:
– Прости, сынок… Я, наверное, жёстко высказалась. Просто боялась, что у вас нет денег, а вы в долги лезете ради показухи.
София и Володя объяснили, что денег хватило без долгов, и они хотели искренне порадовать. Мать, смягчившись, сказала:
– Если вы ещё держите те билеты, я готова принять. А если уже сдали – ничего, главное, вы меня поймите: я боялась, что меня назовут «мамой-иждивенкой».
Пара со вздохом облегчения простила мать. Принесли остаток документов по путёвке. Семья примирилась, хотя осадок и остался, но теперь отношение матери к «бедным» детям стало мягче. Может, даже мать стала интересоваться работой Софии: «Эти твои переводы – как идут?» Столкновения уменьшились.
Когда сын (не слишком состоятельный) пытается сделать искренний и ценный подарок родителям, а мать, упиваясь идеей «ты беден – твои жесты не нужны», публично отвергает его дар, это больно бьёт по душевной связи. Унижения в стиле «Как смеешь делать дорогие жесты, если у тебя мало денег?» могут разрушить доверие, оттолкнуть и привести к расколу.
Но, если родитель вовремя осознаёт ошибку, понимает, что главное – искренность подарка и любовь сына, то семья может помириться. И наоборот, жёсткая гордость матери может привести к тому, что сын и его молодая жена отстранятся, разорвав контакт, ведь «зачем дарить радость, если тебя за неё же унижают?»