Эта история не отпустит до самого конца!
Джун – писательница, но не сильно успешная. Её книги не вызывают интереса у публики, а новинки не обсуждаются в сети и на тв. В это же время у её подруги Афины в этой же сфере один успех за другим – контракты, новые книги, сотрудничество с Нетфликс. Не поддаться зависти – дело непростое. Но что, если судьба подкинет настоящее испытание, а Джун сделает неправильный выбор?
Вот, на что зависть способна толкнуть человека (любого, кстати говоря). У меня в голове постоянно крутилась фраза «Не осуждай человека, пока не пройдёшь долгий путь в его ботинках». Этого хотела главная героиня – чужие «ботинки». Она хотела успеха, признания и богатства Афины, но, когда получила желаемое, оказалась не готова к такой ноше.
Тема зависти в истории мне очень понравилось. Джун не просто завидует и желает всего самого плохого заклятой подруге. Нет, она пытается контролировать это чувство, позорно уступает ему, снова пытается взять вверх. Попеременно балом правит то она, то ядовитая зависть. В самый решающий момент, или даже несколько таких моментов, она безвольно уступает подлому чувству, что, кстати, приводит к ещё бОльшей зависти. Такой вод парадокс. Чем больше мы поддаёмся, тем хуже потом становится. Но не нужно бояться зависти. Это естественное чувство, его испытывают все (а кто говорит, что не испытывает, либо ещё не осознал, либо просто врет самому себе и окружающим). Просто работать с ним нужно правильно и тогда оно не сожрет изнутри, а станет дополнительной опорой на пути к мечтам и целям. Зависть исследуется автором, чувство препарируется и раскладывается перед читателем по деталям. Это очень интересное и редкое литературное исследование и размышление на тему.
Беда Джун в том, что она не смогла принять себя такой, какая она есть – не слишком талантливой писательницей, но с гордостью истинного творца. Она отчаянно отмахивается от предложений мамы и сестры освоить новую профессию лишь потому, что не принимает и отрицает действительность. Её зависть превращается со временем в одержимость Афиной, её творчеством, её духом. Переделывая роман подруги, Джун свято верит в то, что она улучшает текст, что Афина хотела бы этого. Героиня так сильно убеждает себя в своей правоте и своём благородстве, что просто теряет связь с реальным миром. А когда волна успеха сходит, оказывается один на один со своей бездарностью. Вслед за желанием отдать Афине дань уважения, идёт рассуждение о том, что такое воровство вообще. Воспоминания Джун и других персонажей показывают, что успех – не гарант природного таланта, но может быть результатом более грамотного и аккуратного воровства.
Удачно ли переделала Джун творение Афины? Вот, что меня интересовало и не давало покоя. На деле читатель понятия не имеет, ухудшила ли Джун роман или улучшила, нам его почитать не дают. Только к середине книги я поняла, что это и не имеет значения, дело не в том, в каком виде книга была лучше, а в том, что сама по себе история – специфична для одного человека и вполне логична для другого. История Афины о китайцах времен Первой мировой войны претерпела изменения не просто так. Во времена агрессивной толерантности в западном обществе стало недопустимым быть белой женщиной или мужчиной. Белая женщина не может написать про британских офицеров, доводивших китайцев до самоубийства. А вот американка китайского происхождения – может. Может, ущемлялись права её дальних предков. Белая женщина не может рассуждать о том, что Китай оказался кинут после окончания войны, это её не касается, какое ей дело? Но рождённую в Китае это касается и ещё как. Замечаете? Расизм в обратном направлении и работает он уже давно, если обращать на это внимание. У кого-то читала, что мол, эта история об «упрощении сложного литературного произведения», мол, потому что сама воровка умом не доросла до столь сложной работы. Нет, это упрощение в целях самозащиты, ибо ей непростительно писать такие истории, она не знает этой боли, а значит и рассуждать ей об этом нельзя. Это «упрощение» связано только с расизмом и ничем более. Ну и откровенно, упросила ли? Повторюсь, мы не знаем. Если бы мы знали, а так не знаем))
Интересно наблюдать за тем, как Джун пожинает плоды своего труда, за развитием событий и мыслей героини. То, как она позволяет себе самой себя обмануть, как свято верит в то, что совершает благое дело, как убеждает себя в том, что подруга хотела бы этого. И как Джун позже получает по шапке за тему, о которой не имела права писать и пытается спихнуть ответственность на Афину. «Но это не я, блин, писала. Это Афина!» То есть, иметь успех, как у подруги мы хотим, но хейта не желаем. Сцены, в которых Джун читала разгромные рецензии на «свой» роман – самое интересное. Инфантильное поведение, поиск виновных и страх разоблачения просто разрывают героиню и начинают сводить её с ума. Джун украла чужой успех, к которому оказалась не готова, но так этого и не поняла.
Куанг (автор) сводила свою героиню с ума с самого начала успеха, и я ждала, что финал будет более острым, более ярким и освобождающим. Я ожидала помещения в псих.лечебницу, побега из страны или банального признания, но финал оказался разочаровывающим. Разумеется «белую стерву» разоблачила азиатка, чего ждать от автора, цель у которого была только одна, судя по всему, - показать, какие белые сволочи.
Не случилось катарсиса ни у главной героини, ни у меня. Не было и каких-то общих взглядов на картину. Автор оставила меня с окончательно поехавшей героиней, убеждённой в своей правоте и иногда здраво рассуждающей об обратном расизме и требовательности этнических меньшинств от белого населения и даже от себе подобных. Что-то вроде тех финалов, после которых сидишь и думаешь «Ну и?»