Тихий стук посуды на кухне отдавался в голове Игоря гулким эхом. Он вернулся с работы уставшим и слегка раздражённым: день не заладился, а дома ждала напряжённость, к которой он уже начал привыкать. За окном моросил нудный осенний дождь; ветки мокрой берёзы едва заметно скребли по стеклу.
— Опять поел в комнате? — спросила Алина, аккуратно вытирая тарелку.
— Прости, — вздохнул Игорь. — Просто… чувствовал, что мешаю тебе и Лене.
Он умолк, раздражение проскользнуло в голосе. Алина отставила тарелку в сторону.
— Ты не мешаешь. Но напряжённость… она действительно всех изматывает. Ты замечаешь, какой Лена стала колючей? — тихо добавила она. — Я иногда не знаю, как к ней подступиться.
Игорь отвёл взгляд. Уже несколько недель он ощущал, как Лена будто тестирует его на прочность. Будто ждёт, когда новый мужчина в доме «покажет истинное лицо» и уйдёт. Но от этого отстранённого негодования в нём рождалась и собственная обида.
— Она страдает из-за бывшего мужа? — спросил он, сжимая в руках полотенце. — Понимаю, что она не верит в надёжность взрослых…
— Вряд ли дело только в нём, — сказала Алина. — Когда отец Лены уходил, он обещал ей горы. Писал, что позвонит, приедет, заберёт её на море… Но чаще всего исчезал без объяснений. Она долго ждала и… очень разочаровалась.
— Значит, мне нужно терпение? — Игорь не улыбнулся, на губах осталась тревожная складка. — Иногда мне хочется сказать ей пару резких слов: не я виноват в твоих бедах! Но понимаю, что это только ухудшит ситуацию.
Алина покачала головой:
— Возможно, ей нужно почувствовать твою искренность. Но я и сама порой не знаю, как до неё достучаться.
На следующий день Игорь задержался на работе до вечера: за окном сыпал мелкий дождь, словно не прекращавшийся с самого утра. Он понимал, что дома его снова ждёт гнетущее молчание: Лена вернётся из школы, уединится в комнате и, скорее всего, будет делать вид, будто он пустое место.
Подъехав к дому, он увидел, как у подъезда, прижавшись к стене, стоит сама Лена. Видимо, она забыла ключи или не захотела ждать маму в квартире.
— Лена, — крикнул он, выходя из машины с зонтом. — Зачем ты стоишь под дождём?
Девочка повернулась: на лице смесь грусти и злости.
— Тебе какое дело? — бросила она, отшатываясь, когда он попытался укрыть её зонтом. — Я знаю, ты сейчас начнёшь причитать, что я заболею, что должна сидеть дома…
— Я… да, волнуюсь. Разве плохо, что я хочу тебя согреть? — Игорь старался говорить спокойно, но внутри чувствовал, как закипает раздражение.
— Мне не нужно твоё сочувствие! — Лена резко взмахнула рукой. — Иди со своей заботой куда-нибудь ещё.
Они молча поднялись по лестнице, промокшие и сердитые. Девочка захлопнула дверь своей комнаты, Игорь остался один посреди коридора. Приглушённое желание кинуть в стену зонт накрыло его на миг, но он сдержался, проглотил комок в горле и ушёл переодеваться.
Алина пришла позже обычного. Увидев угрюмого Игоря, она сразу догадалась, что между ним и Леной снова что-то произошло.
— Не заставляй себя молчать, если тебе трудно, — тихо сказала Алина, коснувшись его плеча. — Если мы будем только бегать вокруг её боли, рискуем потерять собственный покой.
— Я устал, — признался он, смяв в руках рубашку. — Но сдаваться тоже не хочу.
Он вспомнил, как в одну из прошлых бесед Алина упоминала про Ленино рисование: девочка любила акварель, иногда пропадала в художественной студии. Игорь решил, что это путь к сближению: выбрать, купить для неё хорошие краски, показать, что разделяет её интересы.
В выходные, пока Лена была в студии, Игорь выбрался в большой магазин канцтоваров. Он тщательно подбирал акварель, консультируясь с продавцом. В уме всё крутились мысли: «А вдруг она воспримет это как подкуп? Или презрительно выбросит набор в мусор?»
Когда Лена вернулась, он встретил её на кухне и протянул свёрток:
— Это тебе. Для рисования. Там разные оттенки, их хвалят профессионалы.
Девочка мельком взглянула на упаковку и сжала губы.
— Ничего не просила. Мог бы деньги сэкономить, — произнесла она, словно безразлично, но в голосе слышался укол.
— Мне хотелось… ну, порадовать тебя, — сказал Игорь, в груди запульсировало разочарование. — Просто возьми, если хочешь попробовать.
— Ладно, — Лена прикусила губу и повернулась к выходу. — Оставь. Когда-нибудь посмотрю, — добавила она уже через плечо.
Он вздохнул с облегчением: не швырнула в глаза — и то хорошо. Но радость тут же разбилась о её бесстрастное лицо.
Прошло ещё несколько дней: Лена не упоминала акварель и продолжала вести себя холодно. Игорь замечал, как она даже в семейных диалогах отпускает саркастичные комментарии. Иногда это выводило его из равновесия, и пару раз он резковато бросил ей в ответ: «Не хочешь говорить — не надо». После этого она ещё сильнее замыкалась в себе.
Но однажды вечером Игорь ясно услышал приглушённый плач из-за её двери. Он приоткрыл рот, чтобы спросить, всё ли нормально, но понял, что голос звучал бы фальшиво. В конце концов тихо постучал:
— Лена… ты плачешь? Всё в порядке?
— Уходи! — крикнула она сквозь всхлипы. — Оставь меня!
Игорь стоял, разрываясь между желанием помочь и страхом нарваться на очередной всплеск её отчуждённости. В конце концов решил дать ей время.
— Если понадобится поговорить… я рядом, — произнёс он негромко и отошёл.
За дверью только тихо всхлипывали.
Через неделю в школе проводилась выставка работ учеников художественных студий. Лена выложила там свои последние акварели, но никому не говорила. Узнал об этом случайно классный руководитель, позвонивший Алине: «Придёте ли вы посмотреть?»
— Может, пойдём вместе? — предложил Игорь. — Пусть она и не приглашала, но… я хочу посмотреть её творения.
— Я боюсь, что Лена разозлится, — Алина закусила губу. — Она сейчас легко выходит из себя.
Но Игорь настоял: может, она и отвергает внимание, однако важно дать понять: есть люди, которым не всё равно.
Школьный коридор кипел родителями и шумом. Игорь и Алина тихо прошли вдоль стендов. Лена заметила их, нахмурилась, но лишь отвернулась, старательно делая вид, что рассматривает чужие рисунки.
На стенде, подписанном её именем, висел замечательный пейзаж: город под дождём, силуэт девочки с зонтами, словно выныривающий из серой дымки. Рядом — яркое абстрактное полотно, полное буйных красок. Видно было, насколько разные эмоции она выплёскивала на бумагу.
— Какое сильное настроение, — тихо прокомментировал Игорь, и в его голосе звучало искреннее восхищение.
Пока они любовались работами, подошла учительница рисования — женщина с добрым лицом.
— Лена, вот же здорово, что мама и… э-э… — она сбилась, не зная, как представить Игоря.
— Мама и мой… отчим, — наконец сказала Лена таким тоном, будто это слово было для неё противным.
— Я Игорь, — негромко уточнил он, вежливо улыбаясь учительнице.
Похоже, женщине хотелось похвалить девочку при родственниках:
— Лена очень талантлива, но ей не хватает чуть больше веры в себя. У неё получилось передать атмосферу дождя почти фотографически. Надеюсь, вы её поддерживаете.
Лена, сжав губы, смотрела в сторону. Алина улыбнулась учительнице, но Игорь чувствовал, что девочку корёжит от внутренних противоречий.
— Правда здорово получилось, — повторил он, глядя на акварель. — Мне всегда казалось, что дождь — это что-то гнетущее, а у тебя он… живой.
Девочка никак не отреагировала, лишь пожала плечами и быстрым шагом отошла от стенда.
По возвращении домой Лена сразу закрылась в комнате. Алина развела руками, мол: «Что ж, как минимум, мы видели её работы. Может, когда переварит всё, будет легче».
Наступил вечер. Игорь делал вид, что читает, но мысли то и дело возвращались к Лене. Он упрекал себя, что их «набег» на выставку оказался слишком прямолинейным. Вдруг она почувствовала, что её частное пространство снова нарушили без разрешения?
Около десяти он услышал, как в коридоре скрипнула дверь. Потом раздались тихие шаги возле гостиной. Игорь положил книгу и вышел.
— Лена? Что-то случилось? — спросил он.
Она стояла, не зная, куда девать руки. Наконец выпалила:
— Почему вы с мамой пришли на выставку? Я не просила! Это был мой день, и вы всё испортили своими умилёнными лицами.
В голосе звучал не только гнев, но и обида. Он почувствовал, как внутри у него тоже вспыхивает раздражение.
— Прости, — немного резко сказал он. — Хотели поддержать. Разве это плохо?
— Не надо меня «поддерживать»! Будто я несчастная, которую надо спасать. Не надо делать вид, что ты… отец. Тебе не понять, каково это — когда тебе бесконечно врут и уходят!
Она почти выкрикнула последние слова, и в этот момент в её глазах мелькнули слёзы. Игорь замолчал, ощутив стыд за свою резкость. Хотелось ответить: «Я не твой отец и не обязан слушать твои претензии!» Но он удержался, вспомнив, как важны ей сейчас хотя бы проблески понимания.
— Давай так, — сказал он ровным голосом, чуть переводя дыхание. — Я никогда не смогу заменить тебе родного папу. Но я не хочу врать и уходить. Не хочу давать пустых обещаний. Да, я не совершенен, иногда раздражаюсь, у меня нет готовой формулы, как заслужить твоё доверие. Но я здесь, и я стараюсь.
Она опустила глаза, хрустнула костяшками пальцев. В комнате повисла гулкая тишина. Наконец Лена выдавила:
— Ладно… Делай что хочешь. Я устала это обсуждать.
С этими словами она направилась к себе, хлопнув дверью.
Через несколько дней погода резко ухудшилась: пошёл ливень с ветром, дороги превратились в реки. Игорь ехал с работы и вспомнил, что Лена в этот день оставалась на продлёнке до позднего вечера. Он вдруг почувствовал тревогу: в такой ливень трудно добраться пешком, да ещё с окраины.
Стоя в пробке, Игорь смотрел на серое небо и думал: «Надеюсь, она не упирается, пытаясь сама добраться». Сердце сжималось от дурного предчувствия.
Он подкатил к школе, но там было пусто — охранник сказал, что девочка ушла полчаса назад. Игорь в отчаянии стал петлять по улицам, выглядывая в окна залитых водой тротуаров. И наконец увидел под остановочным навесом смутную фигуру: Лена, прижавшись к железному столбу, мокрая насквозь.
— Лена! — Он выскочил из машины, раскрыл зонт, хоть толку от него почти не было. — Что ты тут делаешь одна в такую погоду?
— У меня нет денег на такси! Да и чего ты суёшься ко мне? — огрызнулась она, хотя голос дрожал больше от холода, чем от гнева. — Я… сама бы дошла.
— Посмотри на себя! Ты вся дрожишь. Пойдём в машину, поедем домой.
Она прикусила губу, готовясь огрызнуться, но тут сильный порыв ветра чуть не сдул её с места, и зонт взлетел вверх. Игорь инстинктивно обнял Лену за плечи, чтобы она не упала. Девочка всхлипнула, ссутулившись под ледяными потоками дождя.
— Ты… всё равно уйдёшь, как он, — вдруг прорвалось у неё со смесью горечи и отчаяния. — Зачем вообще всё это старание?
Игорь почувствовал, как у него сжимается горло. Он понимал, что в этих словах говорит её застарелая боль, её обида на отца и боязнь новых предательств.
— Я не ушёл пока, да? — негромко сказал он. — Я здесь. И если нужно будет, приду ещё раз. В любой дождь, в любую погоду.
Она ещё секунду постояла, будто обдумывая, верить ему или нет. Затем сорвалась с места и, шатаясь, пошла к машине.
Дома Алина, увидев насквозь промокшую Лену, ахнула и чуть ли не силком затолкала её в ванную. Игорь тоже промок, но только устало бросил мокрую куртку на стул. Чувства смешались: облегчение, что он успел вовремя, и напряжение от Лениных слов.
Спустя час Лена вышла из своей комнаты в тёплой пижаме, присела на кухонный стул. Чёлка прилипла к лицу, в глазах усталость. Игорь поставил перед ней чашку горячего чая.
— Как чувствуешь себя? — спросил он.
— Нормально, — отозвалась она с вызовом, а потом добавила тише: — Спасибо, что… что ты… меня забрал.
Его сердце екнуло, хотя лицо оставалось спокойным.
— Ты бы сделала то же самое, если бы кто-то из нас оказался в такой же ситуации, — чуть улыбнулся он, садясь напротив.
Она недоверчиво усмехнулась:
— Ага. Только я не знаю, как помогать тем, кто мне не доверяет. И… боюсь, что всё повторится, как и раньше.
В тишине, воцарившейся между ними, шум дождя за окном продолжал мерно стучать. Игорь сжал ладони, борясь с желанием схватить её за руку и сказать, что теперь всё будет иначе. Но понимал: слова не так важны, как дела.
— Я не обещаю, что всё будет безоблачно, — произнёс он мягко. — Но я готов доказать, что не исчезну при первой же проблеме.
Она кивнула, снова отвела взгляд. Но в её движениях уже не было прежней колючей жёсткости.
Позже Игорь пошёл к себе, а Лена осталась на кухне, о чём-то задумавшись. Алина тихо вышла к ней и приобняла за плечи.
— Дочь, он ведь на самом деле старается… — негромко сказала она. — Я понимаю, как тяжело тебе доверять. Но знаешь, иногда люди и правда не уходят.
Лена сглотнула, сжав кулаки.
— Я просто… не хочу снова разочаровываться. Страшно. Но… сегодня, когда он меня забрал, я поняла, что впервые кто-то действительно искал меня, а не просто ждал дома, сердито приговаривая «где же она шляется».
Алина улыбнулась сквозь почти невидимые слёзы.
Через несколько дней дожди отступили. Лена изредка позволяла себе короткие вопросы к Игорю о школе, о работе — и это уже казалось прогрессом. В тот же вечер она принесла в гостиную свой эскиз: ту самую мокрую уличную сцену, только на рисунке были две фигурки под одним зонтом.
— Мне захотелось поправить этот набросок, — сказала она с видом, будто ей всё равно, впечатлит ли это кого-то. — Спасибо за краски… они классные.
— Рад, что пригодились, — Игорь ощутил прилив тёплой волны внутри. — Получилось очень живо.
Пока она уходила в свою комнату, тихо прикрыв за собой дверь, у Игоря в душе вспыхнуло облегчение. Казалось, надлом в отношениях начинал потихоньку затягиваться.
В выходной Алина предложила съездить в загородный парк, чтобы отдохнуть от серости. Лена покачала головой, но затем неохотно согласилась. Ехали молча, зато в парке, где осенние деревья меняли цвет на багрово-жёлтый, потихоньку разжаловались. Лена что-то саркастично замечала про толпы отдыхающих, Игорь в ответ полушутливо бурчал, что «все выехали на природу как один».
Но чувствовалось: их разговор — уже не холодный. Они спорили, смеялись. Может, пока немного неловко, но искренне.
У одного из прудов Лена присела на скамейку, достала блокнот для эскизов. Потом чуть повернулась к Игорю:
— Пейзаж тут красивый. Думаю, можно было бы это запечатлеть. Надо только время выбрать.
— У нас есть время, — ответил он. — Если захочешь, можем вернуться сюда на следующей неделе с мольбертом.
Она улыбнулась едва заметной тёплой улыбкой. Игорь услышал её негромкий ответ:
— Думаю, было бы здорово… вместе порисовать.
Алина смотрела на них со стороны, и на её лице читалось простое человеческое счастье.
Когда они вернулись домой, Лена прошла в комнату и, стоя на пороге, неожиданно спросила:
— Игорь… ты говорил, что у тебя могут быть ошибки, не так ли?
— Конечно. Я далеко не идеален, — он усмехнулся. — Могу вспылить, могу что-то ляпнуть не то…
— Ну… я как-нибудь тоже постараюсь не вестись на каждое слово в штыки, — смущённо сказала Лена. — И… спасибо, что тогда в дождь… ну, что не оставил меня.
За этой куцей формулировкой стояло куда больше, он это понимал. Он кивнул:
— Спасибо, что пробуешь мне доверять.
Она скрылась в комнате, а Игорь с облегчением устало опустился на диван. Алина тронула его за плечо и тихо сказала:
— Мне кажется, мы постепенно преодолеваем это вместе.
Игорь улыбнулся:
— Да… Вдвоём всегда проще. И втроём — ещё лучше.
Дождь больше не шёл. За окном, в выцветшем небе, проглядывали слабые, но всё-таки солнечные лучи. Игорь глядел в окно и чувствовал: пусть «долг» за чужое детство не был им создан, он готов выплачивать его делами, теплом и настойчивым желанием быть рядом. И, кажется, впервые Лена начала это принимать.
Понравился вам рассказ? Тогда поставьте лайк и подпишитесь на наш канал, чтобы не пропустить новые интересные истории из жизни.