Зимой в хозяйстве приключилась беда. Пала старая кобыла Ромашка. Потерять работницу и кормилицу – страшное дело для деревенской семьи. Как теперь вспахать огород? Сено на чем привезти? Дрова?
Морозным февральским утром, отец, договорившись с соседом об извозе, взяв с собой пять рублей денег, отправился в соседнее казачье поселение – Толбузино – покупать коня. В это время Генка был на работе, в рейсе. Весь день, с раннего утра, отец добирался до станицы. Через таежные перевалы и мари, к самому батюшке-Амуру, к Границе.
Толбузино – деревня пограничная. В ней имелась и застава с собаками, и недавно организованный из казачьих хозяйств совхоз.
Про историю поселения – сказ отдельный. Когда-то, почти век назад, когда Российское государство только-только открывало для себя земли Дальневосточной Даурии, в верховья реки Амур пришел Ерофей Хабаров со своей казачьей дружиной. Был среди этих казаков и "Толбузин" – молодой и горячий воевода. Хабаров, провоевав с даурами и маньчжурами почти всю зиму, основал свою станицу – крепость Албазино. Уж что там не заладилось, а может и наоборот, – не известно. Но по весне, как только с Амура сошел матерый зимний лед, Толбузин, с группой ближников, на плотах, двинулся вниз по Амуру-батюшке. Открывать новые земли. Проплыв по реке почти все лето, остановились и стали городить поселение – нынешнюю станицу Толбузино. На карте области и по сей день сохранились имена казаков – Ваганов, Ермаков, Олонкин, Кузнецов, Перемыкин, Ольгин, Черняев… Их именами назывались именные земельные наделы, ну, и заставы, естественно. В обязанность каждой казачьей семьи входила защита Российского Государства от нападений китайцев и маньчжур – таким было условие царского договора при выделении земельных наделов.
В Толбузино приехали уже по темноте – короток зимний день. В станице коней на продажу не было. Помыкавшись от двора к двору, послушав советы станичников, двинулся отец на пограничную заставу. Нашел начальника, переговорил по-мужски. А поутру - купил на заставе молодую кобылу. Серую, в крупных темных «яблоках».
- Называть то как? – отец достал деньги из поясного загашника.
- Вьюгой называй – заставский конюх погладил кобылицу по морде.
- Ты ее, Григорич, не обижай! Она очень послушная и умная! – конюх передал повод отцу, на прощание чмокнув кобылу в мокрый нос.
Домой отец добрался чуть не в два раза быстрей, чем сосед на своем стареньком мерине. Молодая, трехгодовалая Вьюга под верховым седлом дышала энергией и силой. Поначалу Григорьевич старался хоть как-то умерить шаг новой лошади – негоже это, соседа бросать в пути. Получалось это у него, честно говоря, из рук вон плохо. Карпыч, мужик бывалый и опытный, видя, с каким трудом сосед справляется с энергией нового коня, махнул рукой – езжай, мол. И отец поехал.
Привыкший к мерной поступи своей старой кобылы, поначалу он и тут пытался тормозить и объезжать препятствия в виде поваленных лесин и ям. Вьюга ошеломила его чуть не на первом километре. Препятствия она не обходила, а широкими прыжками преодолевала с ходу, не сбивая и не замедляя рыси.
После первого прыжка лошади через канаву из седла Григорьевич таки вывалился! Не убиться помогла только деревенская выучка и сноровка. За ямой Вьюга встала, как вкопанная. Ждать седока. В этот момент, сквозь маты, откровенно рвавшиеся наружу, он в первый раз оценил выучку пограничной лошади.
- Действительно, не дура… - отец взгромоздился в седло. Вьюга, словно ни чего и не случилось, снова встала на рысь. Крепко ухватившись за повод, Степан Григорьевич уже не думал, как править. Удержаться бы в седле на норовистой молодой лошади. Погонять ее не было ни какой нужды – Вьюга сама шла размеренно и ходко, поглощая километр за километром.
______
С появлением в доме новой кобылы, жизнь Генки сильно поменялась. Как-то они сразу подружились. Прежде чем накормить корову и прочую живность, Генка бежал к лошади. Угостить кусочком свежего, соленого крупной солью хлеба. Вьюга отвечала на ласку тихим ржанием и тыкалась мокрой мордой в Генкино лицо.
А что вытворяла, на зависть всем окрестным пацанам! И сидела, и ложилась по команде, и прибегала на зов по первому требованию, и ходила красиво, высоко, как на параде под Ворошиловым, задирая копыта!
Генка был счастлив. Ни у кого в поселке не было такого коня. Вьюга была для Генки - всем! И средством передвижения, и помощницей в хозяйстве, и самой большой любимицей, и самым лучшим на свете другом...
Продолжение следует...