Недавно известный психиатр-нарколог Василий Шуров в разговоре с Еленой Хангой подробно и без лишних прикрас рассказал, что на самом деле творится в душе (и не только) некоторых наших знаменитостей. Разговор получился, мягко говоря, не для впечатлительной аудитории.
Шуров, который сам активно ведет соцсети и не боится острых тем, заявил прямо: в российском шоу-бизнесе проблемы с алкоголем и запрещенными веществами – явление, увы, не редкое. И самое страшное, по его мнению, что многие из тех, кто попал в эту ловушку, категорически отказываются признавать проблему.
Они живут в мире иллюзий, отрицания, а иногда и откровенной лжи. Это замкнутый круг, из которого выбраться невероятно сложно.
Вспомним хотя бы недавний скандал с одной очень популярной певицей, Наташей Ионовой—Глюкозой.
На концерте, по словам эксперта, она была, ну скажем так, не совсем в адеквате. Крайняя степень невменяимости – так это охарактеризовал ее поведение Шуров.
Певица потом оправдывалась: говорила про неправильно подобранные антидепрессанты, про несчастья в семье… Мол, как вы смеете вообще меня в таком подозревать, подонки!
Для профессионала, такого как Шуров, это поведение — знакомая песня.
Перевод стрелок – классика жанра, когда не хочется смотреть правде в глаза. Дело тут вовсе не в таблетках, а в чем-то гораздо более серьезном и тяжелом. Но признаться в этом – значит поставить под удар собственную карьеру, репутацию, все то, что годами строилось. Вот и выбирают они путь отрицания.
Публика же видит только то, что ей показывают. Красивую картинку.
Или вот еще одна фигура, которая уже давно погрязла в эпатаже. Анастасия Волочкова.
Слухи о ее, скажем так, близких отношениях с алкоголем ходят не первый год. Фотографии шпагата, и из бани. Неизменно бокал в кадре. Все это стало почти мемным.
Василий Шуров, кстати, встречался с балериной лично, делал с ней интервью. И у него была возможность, так сказать, взглянуть на проблему изнутри, без посредников. Что он увидел? По его словам, картина там безрадостная.
«Там уже алкогольная болезнь мозга», – рубит сплеча нарколог. Полное отсутствие критики к своему состоянию. Человек просто не видит, не понимает, что происходит. Шуров говорит, что пытался достучаться, но наткнулся на стену. Полное отрицание. И, что самое печальное, по его мнению, – ложь.
Врет прямо в лицо, рассказывает какие-то душещипательные истории, от которых, не зная подноготной, можно и слезу пустить. Доктор признается, что был максимально деликатнен во время беседы, ведь он надеялся наладить контакт, возможно, помочь. Он не хотел хайпиться на чужой беде, выставлять балерину каким-то монстром. У него теплится надежда, что если ей станет совсем плохо, она вспомнит о нем и, может быть, согласится на лечение. Но пока… пока стена отрицания кажется непробиваемой.
Страшные слова — болезнь мозга… Больше похоже на приговор.
Но если с Волочковой Шуров еще оставляет какую-то надежду на терапевтическое лечение, то по поводу Андрея Губина, его мнение куда более категорично.
Помните его хиты: «Мальчик-бродяга», «Лиза»…
В 90-е он был мегазвездой. А потом внезапно пропал с экрана. Долгие годы о нем почти ничего не было слышно. И вдруг он снова стал мелькать в медиапространстве.
Но это был уже совсем другой Губин, в котором трудно было узнать прежнего смазливого парнишку. В место этого зрителю предстал сильно постаревший человек с жутковатым прищуром.
Он давал странные интервью, говорил о какой-то болезни лица, из-за которой больше не может выступать…
В тот момент многие искренне жалели артиста, списывали все на некую невралгию.
Но Василий Шуров, внимательно изучив его последние появления на публике, пришел к совершенно иному выводу. И вывод этот, надо сказать, шокирует!
По мнению психиатра, дело тут вовсе не в невралгии. Он увидел в поведении Губина признаки, характерные для одного тяжелого психиатрического заболевания.
Какого именно?
Доктор не называет диагноз прямо в лоб, но подробно описывает симптомы: бред преследования (ему кажется, что за ним постоянно следят, хотят навредить), аффективные расстройства (резкие перепады настроения), возможные галлюцинации, агрессия по отношению к журналистам, когда он не дает им задать вопрос до конца, перескакивает с мысли на мысль, теряет логическую нить разговора…
Зависимости, если они и есть, тут, по словам Шурова, уже не играют главной роли. Проблема лежит гораздо глубже.
Тема возвращения Губина на сцену постоянно муссируется, подогревается интерес публики. Иногда его интервью монтируют так, что на них он выглядит вполне адекватным человеком, готовым снова радовать поклонников своими песнями.
Но Шуров настроен скептически. Весьма скептически. «Нет, уже не сможет», – твердо заявляет он. «Дефект уже очень сильный».
Под "дефектом", вероятно, понимаются необратимые или труднообратимые изменения в психике.
Нарколог настаивает: Губину нужно серьезное и длительное психиатрическое лечение. А не мечты о камбэке.