Роза Капустина, особа тридцати пяти лет от роду мечтала выйти замуж. Да всё как-то не складывалось. Всех нормальных мужиков разобрали и создали ячейки общества, а ей не везло в этом деле.
В молодости то алкаш подвернется, то женатый, а ей хотелось простого женского счастья. Так и осталась одна.
Отчаявшись, Роза готова была выйти за первого встречного. Но судьба, словно издеваясь, подкидывала ей лишь старых холостяков да вдовцов с отвратительным характером.
Ещё и маменька подливала масла в огонь.
— Розалия, часики то тикают, сейчас не родишь — всё, поезд уедет. Уж с кем — нибудь бы закрутила. Неужели нет желающих? Ты же у нас как роза майская, цветёшь и пахнешь, зря что ли такую красоту народили с отцом? Так и состаримся, а внуков не понянчим!
— Да не сыпьте мне соль на рану, и так тошно! Хоть волком вой! Вон фигура расплылась вся, и лицо в печеное яблоко превратится скоро, а я всё одна да одна. Где искать мне пару?!
— По сторонам смотри, везде есть одинокие мужичонки, лицо попроще сделай, и они подтянутся!
— Эх, легко тебе говорить, маменька…
Роза носила платья с рюшами, напоминавшими взбитый крем, и особенно любила шляпку с искусственными вишнями — дабы, как она выражалась, «подчеркнуть индивидуальность». Лицо её, округлое и румяное, светилось надеждой, а глаза, словно две пуговицы от старого пиджака, блестели при мысли о замужестве.
Однажды в булочной, куда Роза зашла за рогаликом к чаю, к ней пристроился невысокий мужчина в потёртом пиджаке и шляпе, напоминавшей смятый бумажный пакет. Лицо у него было обыкновенное, а глаза блестели так, будто он только что нашёл рубль на тротуаре.
— Позвольте проводить вас, прекрасная мадам, — произнёс он, снимая шляпу и обнажая лысину. — Иван Палыч, к вашим услугам.
Роза, внутренне ахнув от радости, звонко засмеялась, как колокольчик, и тут же смутилась, вдруг сочтёт её за профурсетку, заверещала:
— Ой, да я тут сама дорогу знаю! Ну, раз уж настаиваете…
Не спеша они шли и разговаривали. Иван Палыч чистосердечно поведал, что работает электромонтёром, зарплата хорошая, имеет собственную квартиру в сорок два квадратных метра.
Роза мечтала не о таком кавалере, конечно, но учитывая, что очереди из желающих жениться на ней нет, и такой товарищ сгодится.
— Вот и пришли. Спасибо, что проводили, приятно было познакомиться, — поблагодарила она мужчину.
— Чует моё сердце, что вы должно быть, прекрасная хозяюшка! И готовите божественно! Повезёт же тому мужчине, который женится на вас! Не сочтите за наглость, но хотелось бы отведать блюд, приготовленными этими прекрасными ручками!
Сердце Розы затрепетало, как голубь в лапах у кота. «Ну вот, — подумала она, поправляя шляпку. — Не зря говорят, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок»
— С радостью угощу вас кулинарными изысками! Но надо подготовиться. Приглашаю завтра к семи часам вечера!
На следующий день Роза металась в фартуке по квартире как ураган. На столе красовались: холодец, селёдка под шубой (шуба, правда, слегка полиняла), котлеты «по-киевски», и торт «Наполеон», слои которого напоминали геологические пласты.
— Главное, создать атмосферу уюта, чтобы ему не захотелось уходить, — шептала Роза, зажигая свечи.
Иван Палыч явился ровно в семь. К разочарованию Розы, он не принёс ни одного цветочка. Осмотрел стол, и довольно причмокнул.
— Розочка, да вы волшебница! — воскликнул он, усаживаясь. — Прямо пир на весь мир! Ну, приступим!
Ел он методично как экскаватор: холодец исчез за три минуты, селёдку поглотил за пять, котлеты уплетал, причмокивая, а торт… Торт он разрезал с торжественностью хирурга, принявшегося за операцию.
— Вы… не торопитесь? — робко заметила Роза, наблюдая, как «Наполеон» тает на тарелке. — Может, вина налью?
— Вино после, — отмахнулся он, закусывая торт котлетой. — Главное — не прерывать процесс!
И залил в горло третий стакан компота.
Роза, хоть и смущённая, светилась от счастья. «Как выйду замуж, каждый день так готовить буду!» — мечтала она, не замечая, как гость незаметно придвинул к себе блюдо с солёными огурцами.
Когда последняя крошка канула в недрах желудка гостя, Роза, дрожа от волнения, завела разговор о высоком:
— Вот, живём, словно корабли в море… Каждому свой порт нужен…
Иван Палыч икнул, откинулся на стуле.
— Розалия Аркадьевна, — начал он торжественно. — Вы дама прекрасная, хозяйка — пальчики оближешь. И должен я вам признаться… Фух… Я даже взопрел от волнения…
Сердце Розы замерло. «Сейчас предложение сделает, наверное! Не зря я столько наготовила! Покорила его окончательно! » — зажмурилась она от предвкушения, и расплылась в счастливой улыбке.
Всё шло прекрасно. Она уже представляла, как они будут жить вместе, как будет готовить ему завтраки, обеды и ужины. Вечером они будут сидеть на диване, смотреть телевизор и обсуждать планы на будущее. А по ковру будут ползать детишки, Коленька и Клавочка.
— Видите ли, — продолжал Иван Палыч, глядя в потолок. — У меня… э-э-э… дисфункция, так сказать. Мужская.
— Что?
— То есть, как самец не годен, — пояснил он, махнув рукой. — А вот как едок — первоклассный! Вот и хожу по невестам, подкармливаюсь. А жениться… — Он грустно улыбнулся. — Не по Сеньке шапка.
Тишина повисла гуще, чем холодец. Роза онемела, словно её ударили скалкой по темени.
— Как… так?! — выдохнула она. — Вы… обманщик?!
— Зачем же так? Я честно предупреждаю вас сейчас, чтобы не питали иллюзий.
Он потянулся за последним огурцом, но Роза, алея как маков цвет, выхватила блюдо:
— Вон! Сию минуту вон! Ишь, пройдоха какой! Взопрел он! Котлеты с холодцом умял, а такой факт как дисфункция скрыл изначально! — закричала Роза, и лицо принципиальное сделала.
Иван Палыч ушёл, грустно шмыгая носом. Роза же, рыдая, доедала торт, запивая его вином, припасённым для «судьбоносного момента». Очередной раз её розовая мечта выйти замуж накрылась медным тазом.
На следующий день, впрочем, она уже строила планы:
«Эх, с этим не повезло, оказия вышла, но ничего, в другой раз сразу в койку надо, на проверку, а потом уже котлеты предлагать…»
А Иван Палыч тем временем, мирно посвистывая, направлялся к другой мечтательнице, на этот раз ему светил пирог с мясом и кулебяки. Жизнь, знаете ли, продолжается…
Автор — «Заметки оптимистки»