Теософия – это сложное и многогранное понятие, возникшее на пересечении религии, философии и мистики. В самом общем смысле теософия означает «божественную мудрость» – прямое знание о Боге и духовных истинах, достигаемое не только разумом или внешним откровением, но и посредством внутреннего озарения. В истории западной мысли существовала традиция христианской теософии, которая стремилась к непосредственному познанию Бога в рамках христианского мировоззрения. В конце XIX века термин «теософия» был подхвачен Е. П. Блаватской и ее последователями для обозначения нового эзотерического учения, объединяющего мудрость Востока и Запада. Сегодня теософия понимается широко – как философия эволюции сознания, синтеза религий и эзотерического знания, – но при этом отличается от смежных течений вроде эзотерического христианства, герметизма или каббалы. Ниже мы рассмотрим определение теософии, ее историческое развитие от христианских теософов раннего Нового времени (Якоб Бёме, Франц Баадер, Эманиуил Сведенборг, Луи Лавель и др.) до Теософского общества Блаватской, сравним их мировоззрения, а также проследим современные формы и понимание теософии. В заключение уточним, чем теософия отличается от других эзотерических направлений.
Определение теософии: происхождение и отличие от мистики и оккультизма
Важно отличать теософию и от оккультизма. Оккультизм в широком смысле – это интерес к скрытым силам природы, магии, экстрасенсорике и т.д. Исторически мноТермин «теософия» происходит от греческих слов theos (θεός) – «бог» и sophia (σοφία) – «мудрость», то есть дословно означает «божественная мудрость» (Christian theosophy - Wikipedia) (Теософия — Википедия). Изначально этим словом иногда обозначали богословие или знание о божественном вообще. Еще ранние отцы церкви называли theosophoi тех, «кто знает божественные вещи», а неоплатоники (например, Ямвлих) применяли слово «теософ» к индийским гимнософистам – йогам и мудрецам Востока. Однако со временем за теософией закрепилось более узкое значение. Католическая энциклопедия определяет теософию как знание о Боге, полученное путём прямой интуиции божественной сущности, в отличие от теологии (основанной на внешнем откровении) и философии (основанной на рассудочном размышлении). В отличие от мистики, которая есть скорее стремление души к Богу и состояние духовного единения, теософия подразумевает выработку целостной картины мироздания на основе такого непосредственного озарения. Теософ может создавать «теорию о Боге или делах Божьих, основанную не на одной лишь записанной догме, а на собственном внутреннем вдохновении». Таким образом, теософия близка к мистике, но стремится оформить интуитивное знание в философское учение.
гие теософы (как христианские, так и последователи Блаватской) изучали оккультные науки, но сама по себе теософия ориентирована прежде всего на познание божественной мудрости, а не на практику чудес. Теософское познание носит гностический характер: оно предполагает, что тайное знание о Боге, человеке и вселенной было дано изначально и лежит в основе всех религий ("What Is Theosophy?" by H. P. Blavatsky). Теософы утверждают, что через духовное прозрение человек может приобщиться к этому всеобщему знанию и тем самым достичь спасения или освобождения. В классической христианской теософии такое прозрение часто понимается как Божественное откровение в душе, соединение философии и молитвы. В то же время, особенно в модерной теософии Блаватской, подчеркивается связь с древними эзотерическими традициями Востока и Запада. Блаватская называла теософию не религией в узком смысле, а «самой Истиной, скрытой в сердцевине всех религий», древней «Wisdom-Religion» (религией Мудрости)
Еще до появления Теософского общества термин «теософия» применялся к разным явлениям. В эпоху Возрождения говорили о теософских аспектах в герметизме и каббале . В 16–17 веках слово закрепилось за мистико-философским направлением внутри христианства, о котором речь пойдет ниже. Современные исследователи эзотеризма предлагают писать теософия (с малой буквы) применительно к этой ранней традиции христианской теософии, и Теософия (с большой буквы) – для обозначения движения, основанного в 1875 году Блаватской. Чтобы избежать путаницы, последователей Блаватской называют теософистами, а представителей более ранней традиции – теософерами. Несмотря на общую ориентацию на эзотерическое познание истины, между христианскими теософами и Теософским обществом существуют заметные различия в источниках и стиле: первые опирались главным образом на иудео-христианское Откровение, вторые – на более эклектичный, универсальный свод учений (включая индуизм, буддизм и др.). Эти различия, однако, не делают пропасть непреодолимой – Блаватская и ее сподвижники высоко ценили некоторых христианских теософов (например, часто ссылались на Якоба Бёме). Рассмотрим подробнее, что представляла собой классическая христианская теософия и каково ее место в истории.
Исторический обзор классической христианской теософии (Бёме, Баадер, Сведенборг, Лавель и др.)
Христианская теософия как особое течение сформировалась в Европе в эпоху Реформации и барокко (XVI–XVII вв.) в среде мистически настроенных мыслителей, искавших более глубокое духовное знание в противовес сухой догматике. Принято считать основателем христианской теософии немецкого мыслителя-мистика Якоба Бёме (1575–1624). Хотя сам Бёме редко употреблял слово «теософия» в своих трудах, именно через его сочинения этот термин вошел в обиход. Бёме, простым сапожник из Гёрлиця, пережил в 1600 году мощное религиозное озарение и посвятил жизнь описанию тех откровений, которые, по его убеждению, были даны ему Святым Духом. Он написал ряд сочинений («Утренняя заря», «Три принципа божественной сущности» и др.), где изложил мистическое видение происхождения мира из Бога, природы добра и зла, грехопадения и спасения. Бёме заявлял: «Я пишу не по языческому разумению, но по теософскому», подчеркивая, что черпает знания из непосредственного божественного откровения. В трактовке Бёме Бог представляет собой бездонную Безосновность (Ungrud), в которой изначально сокрыты противоположные качества – Свет и Тьма, Любовь и Гнев. Мир сотворен Богом как арена для раскрытия Его совершенств: даже зло имеет корень в “темном начале” внутри самого Божества, поскольку без контраста с тьмой не явилась бы полнота Божьего добра. Как отмечает исследователь, Бёме учил, что “вечно присущее Богу дуалистическое начало является конечной причиной зла; в Божестве имеется некий ‘темный принцип’, негативное начало, через которое зло проявляет Божью благость – без него не было бы откровения”. Таким образом, Бёме объяснял наличие зла в мире не как промах творения, а как необходимую полярность, позволяющую Богопознание и развитие. Центральное место в его системе занимает идея божественной Премудрости (Софии) и Христова духа: человеческая душа, отпавшая от Бога, должна через внутреннее духовное рождение Христа преодолеть в себе тёмное начало и восстановить связь с Богом.
Портрет Якоба Бёме, одного из основателей христианской теософии (картина XVIII в.). Бёме оказал огромное влияние на последующих мыслителей. В Германии к его наследию обращались мистики и философы вплоть до эпохи романтизма. Например, Франц Ксавер фон Баадер (1765–1841), католический философ, прямо называл себя продолжателем теософской линии Бёме. Баадер соединял мистицизм с философией: он полагал, что Бог – это не статичное бытие, а вечный процесс самораскрытия. Заимствуя у Бёме понятие Ungrund, Баадер развивал учение о двух аспектах божественного процесса – сокровенном (имманентном) и эманационном (творящем). Бог осознаёт Себя в Своей Премудрости (Софии), а через порождение природы как “другого” (alteritas) реализуется как Троица Лиц. Падение творений (ангелов и людей) нарушило первоначальную гармонию, и история мира – это история божественного плана спасения через Христа. Баадер подчёркивал, что человек не может своими силами восстановить утраченную связь с Богом – необходима божественная благодать и Таинства, через которые действует Христос. В этике он, в противовес кантианству, ставил целью не просто исполнение морального долга, а обожение – приобщение к Божественной жизни. Таким образом, Баадер пытался примирить церковное христианство с мистико-теософскими прозрениями. Его философия любви и Софии повлияла на многих, в том числе на русских религиозных философов XIX–XX вв.
Еще одной важной фигурой, часто относимой к христианским теософам, является шведский ученый и мистик Эманиуил Сведенборг (1688–1772). Хотя Сведенборг начал карьеру как натуралист, в средине жизни он пережил серию видений, после чего посвятил себя описанию духовного мира. В своих сочинениях (например, «О небесах, о мире духов и об аде», «Апокалипсис раскрытый») он утверждал, что ему открыто тайное устройство небес и ада, и внутренний смысл Писания. Учение Сведенборга включает идею соответствий между видимым и невидимым мирами, подробное описание загробной жизни и утверждение, что Господь (Иисус Христос) есть единый Бог небес. Сведенборг не использовал термин «теософия», однако современники нередко называли его труды теософическими. Католическая энциклопедия прямо отмечает: «теософские принципы пронизывают богословие Сведенборга». Действительно, как и Бёме, Сведенборг провозглашал возможность непосредственного откровения – он считал свои видения божественным даром для раскрытия глубочайших истин христианства. Его последователи создали Ново-иерусалимскую (сведенборгианскую) церковь, а труды оказали влияние на литературу и философию того времени.
Помимо Бёме, Баадера и Сведенборга, к классическим теософерам причисляют многих других мыслителей XVII–XVIII вв.: английских visionaries (Джон Пордадж, Джейн Лид и др.), французских мистиков (например, мартиниста Луи-Клод де Сен-Мартена) и др.. В России идеи христианской теософии были восприняты такими философами, как Вл. Соловьев – он называл свою цель «цельным знанием» (теософией), объединяющим эмпирическое, рациональное и мистическое познание». В начале ХХ века во Франции интерес к теософам XVIII века проявлял Антуан Февр (известный исследователь эзотеризма) и католические философы-спиритуалисты. К примеру, французский мыслитель Луи Лавель (1883–1951) нередко упоминается как продолжатель традиции интуитивного богопознания – его философия присутствия и внутреннего опыта перекликается с теософскими идеями о непосредственной причастности к Божественному. Таким образом, христианская теософия не была массовым движением, но представляла собой цепь выдающихся мыслителей, которых объединяло стремление соединить христианскую веру с личным мистическим опытом и философским осмыслением вселенной. Современный историк эзотеризма В. Ханеграаф называет христианскую теософию «одним из главных течений в истории западного эзотеризма», хотя признает, что эта область еще недостаточно исследована научно.
Основные философско-богословские идеи христианской теософии
Христианские теософеры разных эпох выдвигали собственные системы, но их воззрения имеют ряд общих черт. Прежде всего, это убеждение в реальности внутреннего откровения. Теософы верят, что Бог может напрямую сообщать душе истины – через мистическое озарение, illumination, созерцание или «открытие в духе». Например, Бёме утверждал, что все свои знания почерпнул из внутреннего созерцания в Святом Духе, а не из книжной учености. При этом теософы не отвергают Библию – напротив, они обычно глубоко почитали Священное Писание, но искали в нем скрытый, духовный смысл. Так, Сведенборг разработал учение о корrespondences – соответствии между буквальным текстом Писания и его внутренним небесным значением. Теософы часто истолковывали библейские образы аллегорически или каббалистически, желая проникнуть в тайны сотворения мира, грехопадения, Искупления и конечной судьбы души.
Важнейшая идея, проходящая через всю христианскую теософию, – это концепция Софии, или Божественной Мудрости. Сам термин «теософия» указывает на мудрость Божью, которая приоткрывается человеку. София мыслится как особое проявление Божества – вечная Премудрость, участвующая в творении и руководящая миром. У Бёме София – небесная девственница, утраченная Адамом при грехопадении, но восстанавливаемая через Христа; у Соловьева София – душа мира, вечная женственность, соединяющая твари с Богом. Через призму софиологии теософы стремились осмыслить связь между Богом, человеком и природой. Антуан Февр описывал мировоззрение теософов как треугольник Бог–Человек–Природа: теософское исследование «ходит по этому тройственному кругу», пытаясь раскрыть внутренние связи между божественной сферой, космосом и человеческой душой. Природа, по их мнению, – не просто механическая материя, а живая ткань символов, через которую проявляется Дух. Теософы рассматривают видимый мир как отражение невидимого; потому они нередко занимались «натуральной теософией» – искали тайные смыслы в природных явлениях, сочетая научное наблюдение с мистическим воображением (в духе алхимиков и герметистов).
Другой ключевой мотив – учение о падении и восстановлении. Христианские теософы разделяли библейскую картину грехопадения человека, но дополняли ее масштабными космологическими схемами. У Бёме и Баадера, как мы видели, зло укоренено в самом акте саморазвертывания Божества: свобода, данная Богом тварям, приводит к возможности отпадения (у Баадера: ангелы пали через гордыню, человек – через погружение в материю). Но Божий промысел предусмотрел спасение – Христос играет центральную роль в теософии, хоть ее интерпретация может отличаться от ортодоксальной. Для теософов Христос – это вечное Божественное Слово и Свет, через которого мир был сотворен и через которого же мир искупается. Спасение понимается не юридически (как отмена вины), а мистически: как воссоединение души с Богом, обожение, новое рождение во Христе. Теософы подчёркивали личный духовный опыт спасения. Например, Бёме писал о необходимости родиться во Христе внутри собственной души. Баадер указывал, что без реального восстановления Бога внутри человека никакая этика бессильна. Таким образом, познание для теософа не отделимо от духовного преображения: знание, полученное через медитацию и молитву, меняет саму сущность познающего.
Наконец, христианская теософия стоит на позициях универсализма, убеждения в едином зерне истины во всех откровениях. Многие теософеры интересовались каббалой, герметизмом, восточной философией. Уже Бёме черпал вдохновение у неоплатоников и алхимиков (Парацельса, Вейгеля и др.), а ученик Бёме, Й. Гихтель, сблизил его идеи с каббалистическими схемами. Теософы XVIII века (например, Петер Порет) пытались синтезировать христианство с идеями реинкарнации и восточных религий. Их цель хорошо сформулировал еще в III веке Аммоний Саккас: примирить все религии и философии, выделив первичную мудрость, одинаковую у разных народов. По сути, христианские теософы видели в христианстве наивысшее выражение истины, но не отрицали, что та же истина – Божественная Мудрость – частично раскрыта и в других традициях (у платоников, у древних магов, в индийской мудрости и т.д.). Это подготовило почву для последующего возникновения «универсальной» теософии Блаватской, но есть и существенные отличия: теософы XVII–XVIII вв. все же действовали преимущественно в рамках христианской парадигмы (учение о Троице, о Христе-Спасителе, о сотворении мира из ничего – все эти догматы ими приемлются, хоть и толкуются эзотерически). Таким образом, христианская теософия выступает как мистико-философская интерпретация христианства, делающая упор на внутреннее просветление и символическое понимание Писания.
Теософское общество в XIX веке: Блаватская и новое учение
В 1875 году в Нью-Йорке возникло Теософское общество, ознаменовавшее новую страницу в истории теософии. Его основателями стали русская эмигрантка Елена Петровна Блаватская (1831–1891), полковник Генри Олкотт и адвокат Уильям Джадж. Они провозгласили целью общества изучение таинственных законов природы, сравнение религий и распространение идеи братства человечества. Название «теософия» было выбрано не случайно: Блаватская стремилась возродить древнюю «религию мудрости», которая, по ее словам, лежит в основе всех религиозных традиций. Однако учение, которое она изложила в своих книгах («Разоблаченная Изида» (1877), «Тайная доктрина» (1888) и др.), существенно отличается от классической христианской теософии.
Прежде всего, теософия Блаватской является синкретическим оккультно-философским учением, вобравшим элементы восточных религий (индуизма, буддизма), античной гностики, неоплатонизма, а также западной эзотерики (каббала, герметизм, розенкрейцеры). Блаватская утверждала, что существует единая древняя мудрость, хранимая тайным Братством Учителей (Махатм) – продвинутых адептов, обитающих в Тибете и других удаленных местах. Она заявляла, что находилась в контакте с некоторыми из этих Учителей (мастер Мориа, Кутхуми и др.), получив от них знания, изложенные в «Тайной Доктрине». Согласно Блаватской, все мировые религии произошли от единой прарелигии, и теософия призвана восстановить эту истину, очистив религии от искажений. В отличие от христианских теософов, Блаватская не ограничивалась библейской рамкой – она широко привлекала индийские концепции реинкарнации, кармы, циклов манвантар и pralaya (космических эпох). Теософская космогония у Блаватской намного более масштабна: она говорит о семи планах бытия, семи «коренных расах» человечества, сменяющих друг друга в ходе эволюции, о планетных циклах и т.д. Это эволюционное измерение – важная черта модерной теософии: душа человека понимается как эволюционирующая монада, проходящая через множество воплощений для постепенного восхождения к божественному состоянию.
Блаватская также заняла специфическую позицию относительно Бога: она критиковала догмат о личном боготворном Боге, утверждая, что в высшей реальности есть непостижимый Абсолют, безличный и бескачественный (парабрахман), из которого эманиуют все проявленные силы. Таким образом, теософия Блаватской тяготеет к пантеистическо-монистическому мировоззрению: Бог не вне мира, а имманентен всему, хотя в абсолютном аспекте превосходит любые определения. Христос в теософии рассматривается не как уникальное воплощение Бога, а как один из Великих Учителей – воплощение Логоса, аналогичное другим «Спасителям» (Кришна, Будда и т.п.). Теософы почитают Иисуса, но в духе универсализма, отвергая идею, что только через исторического Христа возможно спасение. Это ключевое отличие от христианской теософии, где Христос – центральная и незаменимая фигура (у Бёме Христос – буквальное «новое рождение» Бога в душе, у Сведенборга – Господь и Бог небес).
Что касается отношения к добру и злу, то тут интересна параллель и контраст между Бёме и Блаватской. Как мы видели, Бёме учил о темном принципе в самóм Божестве, без которого невозможно проявление добра. Блаватская и ее последователи выражали схожую идею в том смысле, что абсолютное зло не существует – зло есть лишь отсутствие добра, «тень света». В Махатма письмах говорится: «зло не имеет сущности само по себе; оно лишь отсутствие добра и воспринимается как зло только жертвами его. Природа сама по себе не добра и не зла – она следует неизменным законам… Реальное зло происходит от разумного человека, который своей эгоистичной волей отклоняется от природы». Таким образом, теософы-оккультисты склонны видеть источник морального зла в негармоничном использовании человеческой свободы (эгоизме), тогда как космическое «зло» – это относительный полюс, необходимый для проявления добра, но не имеющий самостоятельной онтологической силы. Здесь прослеживается влияние тех же идей, что были у Бёме, хотя языком восточной философии (о дуальности духа и материи, света и тьмы, без отождествления тьмы с личным дьяволом).
Отличие теософии Блаватской от христианской теософии можно кратко резюмировать так:
- (1) Источник авторитета: для Блаватской – тайное оккультное Предание (мастера, «Книга Дзян» и др.), для христианских теософов – Библия и личные видения в контексте христианства;
- (2) Картина мира: у Блаватской – реинкарнация, карма, эволюция через многие века и воплощения, у классических теософов – одна земная жизнь, после которой судьба души решается (обычно традиционным христианским путем или апокатастасисом);
- (3) Бог и Христос: в теософии Блаватской – безличный Абсолют и иерархия Учителей (Христос один из них), в христ. теософии – личный Бог Троица и Христос как единственный Спаситель (хотя и осмысляемый мистически);
- (4) Цель: у Блаватской – обретение оккультного знания и духовная эволюция к состоянию махатмы, у теософеров – внутреннее соединение с Богом и духовное возрождение, то есть упор скорее на религиозное преобразование личности.
Тем не менее, обе традиции объединяет гностическая идея о том, что истина приносит освобождение и что внешние религиозные формы должны быть поняты на более глубоком уровне. Многие последователи Блаватской действительно интересовались трудами Бёме и других теософеров, пытаясь найти мосты между христианским эзотеризмом и восточной мудростью.
Сравнение философии Якоба Бёме и Е. П. Блаватской
Для наглядности сопоставим взгляды классического христианского теософа Якоба Бёме и основательницы модерной теософии Елены Блаватской по ряду ключевых вопросов:
- Представление о Боге: Бёме мыслил Бога живым диалектическим единством противоположностей. В непостижимой бездне Божества (Ungrud) зарождаются две «природы» – светлая (любовь) и темная (гнев), чье взаимодействие порождает проявленного Бога (Троицу) и мир. Бог у Бёме – одновременно трансцендентный источник бытия и имманентный дух, пронизывающий мир, но Бог остается Личностью (Отец-Сын-Дух) и объектом молитв. Блаватская же утверждала безличного Абсолюта: в ее системе верховный принцип – это непознаваемое “Парабрахман”, не имеющий ни ума, ни воли в человеческом смысле. Личный бог-творец (Ишвара) появляется лишь на низших уровнях реальности, как результат проявления Абсолюта. Таким образом, Блаватская тяготеет к пантеизму и монизму, в то время как Бёме – к *панэнтеистическому (Бог в мире и больше мира) представлению при сохранении христианской тринитарной теологии.
- Человек и душа: Согласно Бёме, человек – микрокосм, в котором отразились все качества Бога и природы. В Адаме до падения обитал Свет Софии, но через грехопадение человек потерял божественную часть и “впал” в преобладание земной стихии. Душа у Бёме троична: божественная дух-софийная часть, природная (астральная) часть и внешняя материальная жизнь. Задача человека – позволить Христову духу возродиться внутри и восстановить целостность. У Блаватской человеческое существо рассматривается как семеричная структура (физическое тело, эфирный двойник, астральное тело, животная душа “кама”, разум “манас”, духовная душа “буддхи” и божественный дух “атма”). В каждом человеке присутствует атма-буддхи, частица Единого, и эволюция происходит путем последовательного очищения и развития высших принципов через многие жизни. Иными словами, Бёме не знал учения о реинкарнации – для него судьба души решается в одной жизни (после чего – либо адское состояние, либо рождение во Христе и жизнь в Боге). Блаватская же учила, что реинкарнация – необходимый механизм обучения души: человек рождается много раз, чтобы постепенно реализовать свое божественное “Я”.
- Эволюция души и цель жизни: У Бёме смысл человеческой истории – возвращение падшей души к Богу, восстановление утраченного рая, что достигается через мистическое рождение Христа в душе уже в земной жизни. Конец истории – торжество Христа, Страшный суд, обновление мира (что соответствует христианской эсхатологии, хоть и переосмысленной). У Блаватской же – открыто эволюционная картина: душа проходит через последовательные коренные расы (Лемурийскую, Атлантическую и нынешнюю Арийскую, и еще будущие), постепенно развивая сознание от примитивного к божественному. Конечная цель – стать Махатмой, достичь состояния богоподобной мудрости, слиться с Высшим “Я”. Эту идею Блаватская связывала не с библейским финалом, а скорее с индуистской концепцией нирваны или буддийским состоянием Будды. Таким образом, ее «спасение» – это освобождение через знание (гнозис), тогда как у Бёме спасение – возрождение через Христа (теозис).
- Проблема зла: Оба мыслителя, как ни парадоксально, сходятся в не дуалистическом понимании зла. Бёме, как отмечалось, увидел корень зла внутри самого Бога (в “отрицательном” принципе, необходимом для самопознания Бога). Поэтому он не считал зло субстанцией – это скорее искаженное проявление воли твари, отпавшей от Божьей любви. Блаватская во многих местах пишет, что “нет зла как самостоятельной силы; это лишь тень, отсутствие света, а истинное зло возникает от злоупотребления человеческой свободой”. Теософия рассматривает полярность духа и материи как относительную – материя есть “затвердевший” дух, а дух – утонченная материя; добро и зло подобно день и ночь. Однако у Блаватской эта позиция приводит к обесцениванию этической борьбы с космическим злом: “природа слепо следует закону и не виновна, виновен человек”. У Бёме же присутствует более драматическое видение: человек должен при содействии Божьей благодати победить “ад” внутри себя и вернуть мир к гармонии. Тем не менее, оба подхода отвергают идею абсолютного Злого начала, равного Богу. Различие в том, что Бёме удерживает христианского дьявола (как падшего ангела, князя гнева) в своей системе, а Блаватская дьявола переосмысляет – она даже издала журнал «Lucifer» («Люцифер», что значит «несущий свет»), провозглашая этим названием просвещение против невежества. Это породило обвинения в “люциферианстве”, хотя в теософском жаргоне Люцифер понимался не как Сатана, а как символ разума и восстания против догмы. В теософских кругах любили цитировать оккультный афоризм: «Нет зла в себе, есть лишь тень добра; свет отбрасывает тень, так и Божественный Свет, проявляясь, отбрасывает тень, которую мы называем злом»
Итак, сравнение показывает, что Бёме остается в русле христианской парадигмы (Троица, Христос, разовое спасение, сотворение мира), хотя радикально ее переосмысляет эзотерически; Блаватская же строит гораздо более универсальную систему, эклектичную и отличную от христианства (учение о Махатмах, перевоплощение, отмена уникальности Христа). Но обе системы роднит убежденность: истинная религия – это мудрость, которую можно постичь интуитивно, и цель человека – духовное познание, ведущее к освобождению.
Современные формы теософии: неотеософия, Анни Безант, Ледбитер, Алкион, «люциферическое» учение, антропософия, Агни Йога
После смерти Е. П. Блаватской (1891) теософское движение не исчезло, а наоборот, разветвилось на различные школы и продолжения. Уже в конце XIX – начале XX века внутри Теософского общества сформировалось направление, условно называемое неотеософией – т.е. «новой теософией». Этим термином часто обозначают идеи Анни Безант (1847–1933) и Чарлза Ледбитера (1854–1934), учеников Блаватской, которые несколько переработали теософское учение. В русской литературе Анни Безант прямо называют «основательницей неотеософии». Безант возглавила Теософское общество после Блаватской и попыталась сделать теософское знание более систематическим и доступным. Она написала популярный курс «Древняя мудрость» (1897) – изложение теософских учений простым языком. Ледбитер, обладая, как утверждается, ясновидением, добавил множество подробностей о тонких планах, аурах, жизни после смерти (книга «Человеческая аура», «Чакры» и др.). Оба они большое внимание уделяли практике: например, обучали медитации, способам развития “скрытых сил” человека. В то же время, некоторые последователи Блаватской критиковали Безант и Ледбитера, считая, что они отошли от “чистоты” исходной доктрины, увлеклись спиритуализмом и викканством. Тем не менее, именно их линия сделала Теософское общество влиятельным в начале XX века – отделения общества открывались по всему миру, идеи о карме и реинкарнации проникали в западную культуру.
Одним из самых примечательных эпизодов неотеософии стала история с Алкионом. Алкион – это эзотерическое имя индийского юноши Джидду Кришнамурти, которого Анни Безант и Ледбитер объявили будущим «Мировым Учителем». В 1909 году Ледбитер “открыл” 14-летнего Кришнамурти и решил, что в него должен воплотиться грядущий великий наставник человечества (теософы ожидали некое второе пришествие – Майтрейю, нового Христа). Был создан Орден Звезды Востока, а Кришнамурти публиковал под именем Алкион книгу наставлений «У ног Учителя» (1910). Эта ситуация – попытка «вырастить мессию» – вызвала споры даже внутри Теософского общества. В частности, Рудольф Штайнер (1861–1925), тогда лидер немецкой секции общества, категорически не принял идею возведения Кришнамурти в ранг Христоподобного Учителя. Штайнер считал, что теософы чрезмерно увлеклись восточным оккультизмом и забыли истинного Христа. В 1913 году он разорвал с Теософским обществом и основал собственное движение – Антропософию (от греч. «мудрость о человеке»). Антропософия Штайнера во многом унаследовала теософские доктрины (карму, перевоплощение, существование скрытых планов и тел человека), но придала им более западно-христианскую окраску. Штайнер считал Христа центральным событием эволюции человечества (воплощение Христа он называл Мистерией Голгофы) и стремился соединить эзотерику с христианством, но на новых основах. Его антропософия – это «наука о духе», пытающаяся методично исследовать духовные явления, развить сверхчувственное восприятие. Практические плоды антропософии – Вальдорфские школы, биодинамическое сельское хозяйство, «евритмия» (духовное искусство движения) и др. Антропософское общество существует и ныне отдельно от теософского, хотя исторически вышло из него. Конфликт вокруг фигуры Кришнамурти, фактически, был связан с вопросом о «люцифере» в учении – так Штайнер называл одностороннюю духовность, оторванную от христианской почвы (в антропософии люциферическим называется чрезмерно мистическое, “воздушное” устремление, противоположное материалистическому “ариманическому” полюсу). Можно сказать, Штайнер упрекал теософов в избыточной «люциферичности» – ориентации на восточный мистицизм в ущерб реальному Христу. Словосочетание «люциферическое учение» применялось и церковными критиками ко всей теософии Блаватской, из-за ее позитивного отношения к образу Люцифера (название журнала «Lucifer» и пр.). Православные полемисты начала XX века (С. Трубецкой, епископ Варнава и др.) прямо называли теософию “неосатанизмом”, хотя сами теософы подобные обвинения отвергали, поясняя, что видят в Люцифере символ искания истины, а не зла. Тем не менее, репутация “люциферианства” закрепилась за теософами в глазах консервативных религиозных кругов.
Еще одно значительное ответвление – учение Агни Йоги, или Живая Этика, созданное семьей Рерихов. Николай Рерих (1874–1947), известный художник, и его жена Елена Рерих (1879–1955) в 1920-е годы начали публиковать серию книг “Агни Йога”, которые, по их утверждению, были продиктованы им Махатмой Мориа (тем самым Учителем, который, согласно теософской легенде, вдохновлял Блаватскую). Агни Йога развивает идеи теософии в направлении практического этического учения. В книгах «Зов», «Озарение», «Община», «Беспредельность» и др. излагаются принципы духовной жизни нового века: усиление огненной энергии (отсюда “Агни”), космическое мышление, сотрудничество с Иерархией Света, культивирование сердца и труда во имя общего блага. В отличие от классической теософии, стиль Рерихов более пророческо-поэтический, с апелляцией к русской духовности и идеалам культуры. Тем не менее, Агни Йога очевидно вырастает из теософской почвы – учение о Великих Учителях Шambалы, об эволюции планеты, о сочетании восточной мудрости с западным научным духом. Рерихи внесли и новый акцент – мессианскую идею Учения Живой Этики как основы грядущей мировой религии. Их последователи образовали во многих странах общества Рерихов, которые существуют до сих пор. Агни Йогу иногда относят к “русской теософии” или неотеософии. Кроме Рерихов, в XX веке появлялись и другие течения, вдохновленные теософией: например, школа Алисы Бейли (1880–1949), которая основала организацию «Люцис Траст» и заявляла о контактах с Учителем Джуалом Кулом; общество «Юниверсалистиков» во Франции; различные нео-розенкрейцерские ордена, черпавшие идеи у Блаватской.
Таким образом, со смертью Блаватской теософия не исчезла, а дала начало множеству неотеософских и родственных движений. Само Теософское общество существует поныне (после расколов сегодня есть несколько теософских обществ – Адьярское, Олькоттовское, Пасадена и др.). Учение теософии развивалось и адаптировалось к новым условиям, вступало в диалог с наукой, психологией, влилось в более широкий поток Нью Эйдж во второй половине XX века. Современные теософские организации продолжают издавать труды Блаватской и ее последователей, ведут просветительскую работу, но уже не обладают той сенсационной популярностью, как в начале XX века. Однако идеи, некогда бывшие эзотерическими, стали частью массовой культуры – реинкарнация, карма, поиски “духовного учителя” давно никого не шокируют. В этом смысле можно сказать, что теософия стала «душой» современного эзотерического мировоззрения.
Теософия в современном понимании: философия эволюции сознания и синтез религий
Сегодня термин «теософия» зачастую употребляется для обозначения обобщенной «эзотерической философии», стремящейся объединить духовное наследие человечества. В популярной литературе теософией нередко называют любое учение о тайнах бытия, опирающееся на тайное знание. Однако в академическом плане принято различать исторические формы теософии. Современные исследователи (Антуан Февр, В. Ханеграаф и др.) изучают теософию как важный сегмент западного эзотеризма. Февр включил теософию (в смысле традиции Бёме–Сведенборга и т.д.) в список основных эзотерических течений раннего Нового времени наряду с алхимией, астрологией, герметизмом, христианской каббалой, магией и розенкрейцерством. С другой стороны, Теософское общество и порожденное им движение рассматривается как часть истории новых религиозных движений. Теософию Блаватской относят к «эзотерическому буддизму» или «нео-ведантизму», подчеркивая ее синтетический, восточно-западный характер. Многие идеи теософии стали основой для последующего развития движения Нью Эйдж – философии Новой Эры, провозглашавшей приход Эры Водолея и необходимость трансформации сознания человечества. Теософия заложила представление о духовной эволюции сознания: если в традиционных религиях человек рассматривался как грешник, нуждающийся в спасении, то в теософии (тем более в Нью Эйдж) человек – это потенциально божественное существо, “бог в становлении”, и его долгий путь развития ведет к раскрытию сверхспособностей, просветлению и обретению мудрости. Современная теософская литература часто говорит о смене эпох, о том, что мы переживаем переход к более высокому уровню вибраций, о том, что «сознание эволюционирует к космическому». Эти идеи, конечно, присутствовали уже у Блаватской (концепция смены коренных рас и шестой расы будущего), но теперь они переосмыслены более утопически.
Другой аспект современного понимания – синтез религий. Теософия часто рассматривается как прото-экуменизм, попытка найти общее зерно в разных верах. Девиз Теософского общества – «Нет религии выше Истины» – означает, что все религиозные формы относительны, истина же едина. Этот принцип стал довольно распространенным: идея о том, что «все религии говорят об одном и том же» ныне банальна, но в XIX веке она шокировала ортодоксов. Блаватская писала, что будущая религия человечества – это «Древняя Мудрость-Религия», восстановленная теософией. Уже к концу жизни она видела зарождение интереса к Востоку и прогнозировала, что эзотерическая философия ляжет в основу грядущего мировоззрения. Отчасти это сбылось: не в виде создания новой универсальной церкви, но в виде широкого распространения эклектичной духовности. Современный искатель часто берет понемногу отовсюду – читает Библию, медитирует по-буддийски, практикует йогу, интересуется Таро и Каббалой. Подобный синкретизм фактически продолжает линию теософии.
Однако академическое понятие теософии по-прежнему конкретно. В «Dictionary of Gnosis and Western Esotericism» (2005) теософия определяется как традиция религиозной иллюминации, и указывается различие между «христианской теософией» (Boehmian Theosophy) и «современной Теософией» Блаватской. К последней часто применяют термин «оккультное движение», чтобы подчеркнуть институциональный и практический характер (Теософское общество как организация, занявшаяся изучением медиумизма, магии, йоги и т.д.). Так или иначе, в наши дни слово «теософия» преимущественно ассоциируется с наследием Блаватской – большинство теософских обществ продолжают ее линию. Вместе с тем, возрастает интерес и к Бёме, Сведенборгу и др. как к предтечам современной эзотерики. Исследования показывают, что между ранними теософами и теософистами XIX в. есть преемственность: например, Франц Хартман (1838–1912), основатель германской секции Теософского общества, был большим поклонником Бёме и даже называл сочинения Бёме «наиболее ценным сокровищем духовной литературы». Влияние идей Бёме прослеживается в работах Блаватской и У. К. Джаджа. Таким образом, духовная интуиция, единая мудрость, символическое видение природы – эти черты роднят, несмотря на все различия, теософию прошлых веков и современную.
Теософия и смежные эзотерические течения: отличия
Наконец, необходимо уточнить, чем теософия отличается от ряда близких понятий, таких как эзотерическое христианство, герметизм и каббала.
- Теософия vs. эзотерическое христианство: Под эзотерическим (или мистическим) христианством понимают широкий спектр течений, ищущих скрытый, внутренний смысл христианского учения. Сюда можно отнести гностиков первых веков, восточно-христианских мистиков (исихастов), розенкрейцеров, масонов-христиан, различные оккультные толки Библии. Христианская теософия является частным случаем эзотерического христианства – ее представители были христианами по вере, но стремились проникнуть за букву догмы. Однако не всякое эзотерическое христианство – теософия. Например, под эзотерическим христианством иногда подразумевают мистическое переживание Христа без создания целостной “системы мудрости”. Теософы же всегда пытались систематизировать откровения, связать макрокосм и микрокосм (помня о «треугольнике Бог-Человек-Природа»). Можно сказать, теософия – это теоретическое эзотерическое христианство. Другие ветви эзотерического христианства могли быть более практичными (например, теургия, алхимия во имя Христа и т.п.). Важное отличие: христианские мистики обычно ограничивались христианским кругом образов, а теософы искали параллели с не-христианскими традициями (каббалой, платонизмом, востоком). В этом смысле теософия – более универсалистская форма эзотерического христианства.
- Теософия vs. герметизм: Герметизм – это традиция, берущая начало от легендарного Гермеса Трисмегиста и Corpus Hermeticum (греко-египетских текстов о божественной мудрости). В эпоху Возрождения герметизм пережил подъем: его признавали древней прарелигией, учившей о Боге-Солнце, и разрабатывали на основе герметизма магию, астрологию, алхимию. Герметизм очень близок к теософии по духу, ведь и там, и там речь о «божественной мудрости». Не случайно, когда Блаватская с коллегами думали, как назвать свое общество, они рассматривали вариант «Герметическое общество», прежде чем остановились на «Теософском». Разница в акцентах: герметизм больше связан с конкретным корпусом текстов и учений древности (Асклепий, Изумрудная скрижаль, учение о симпатиях и соответствах), тогда как теософия – более свободная конструкция, возникающая как личное прозрение. Герметист – скорее маг и философ, изучающий предания, тогда как теософер – мистик и пророк, описывающий свое видение вселенной. Конечно, на практике границы размыты: Бёме впитал много герметических влияний, а герметисты (типа Ф. Агриппы) были по сути теософами. Но исторически теософия оформляется позже, уже учитывая герметическое наследие Возрождения. Исследователь эзотеризма А. Февр выделял теософию как отдельное течение рядом с герметизмом. Он отмечал, что теософия ориентирована на всеобъемлющее осмысление Бога, природы и человека, тогда как герметизм изначально имел более узкий характер оккультных искусств. В теософии больше теологического содержания, обсуждения сущности Бога, причин творения и т.п., чего в герметизме (особенно магическом) может почти не быть.
- Теософия vs. каббала: Каббала – это эзотерическое течение в иудаизме, возникшее в средние века, которое через символику Древа Сфирот описывает эманации Бога и пути восхождения души. Каббала сильно повлияла на христианскую теософию: Бёме, например, опирался на идеи сефирот при объяснении качеств Бога. Французские теософы XVIII в. называли свои схемы «христианской каббалой». Однако каббала – это более строго очерченная традиция, со своими каноническими текстами (Сефер Йецира, Зоар) и символами (сефироты, буквы иврита, имена ангелов). Теософия же свободнее: теософ может частично заимствовать каббалистические понятия (как делали христиане-каббалисты типа Я. Бёме или Э. Сведенборга), но дополнять их совсем другими образами. Например, Сведенборг разработал схему соответствий между небом и землей вне еврейской терминологии – хотя идея аналогична каббалистической связи миров. Главное отличие – религиозный контекст: каббала укоренена в иудаизме (Танах, талмудическая космология), а теософия – либо в христианстве, либо вообще вне конфессий. Каббала предполагает посвящение и передачу знаний от учителя к ученику в рамках традиции, тогда как теософия часто возникает от индивидуального инсайта. Тем не менее, терминология пересекается: понятия «сефира Хохма (Мудрость)» и «теософия (Божественная Мудрость)» очевидно близки. Исторически христианская каббала и христианская теософия шли рука об руку – каббалистическую символику (дерево, десять имен Божьих) использовали теософы для обоснования своих прозрений. Можно сказать, каббала для теософа – один из источников мудрости наряду с Библией, герметизмом и т.д. Но каббала как таковая не включает, например, фигуру Христа – что для христианской теософии было необходимо. С другой стороны, каббалистическая традиция более техническая, там больше роли играет гематрия, магия букв, чего в теософии почти нет.
В итоге, теософия выступает как синтетическое эзотерическое учение, пытающееся объединить многие разнородные элементы в цельное мировоззрение – «космогоническую религиозную философию». Герметизм, каббала, розенкрейцерство и т.п. – скорее специализированные традиции или ордена, тогда как теософия – претензия на универсальную мудрость. В новейшее время термин «теософия» могут применять и вне связи с Блаватской – например, говорят об «исламской теософии» (иллюминаты Сухраварди, Ибн Араби), о «индуистской теософии». В этих случаях имеется в виду сходный феномен: эзотерическое осмысление религии с помощью непосредственного духовного опыта. Но чаще такие течения называют иначе (в исламе – ирфан или суфизм, в индийской философии – адвайта-веданта и т.д.). В западном же контексте слово «теософия» закрепилось за описанными выше направлениями.
Теософия проделала долгий путь от трудов мистиков XVII века до глобального эзотерического движения Нового времени. Классическая христианская теософия – в лице Якоба Бёме, Франца Баадера, Эманиуила Сведенборга и других – стала попыткой «раскрыть небеса» в эпоху, когда официальная религия не давала удовлетворительных ответов жаждущим живого Бога. Эти теософы обогатили философскую и богословскую мысль, предложив смелые синтезы разума и откровения. В XIX веке Е. П. Блаватская и Теософское общество придали теософии новый размах: они перенесли фокус с узкохристианской символики на все религии мира, провозгласив учение о единой эзотерической мудрости, лежащей в основе их всех. Теософское общество послужило катализатором для знакомства Запада с восточной духовностью и рождения множества духовных течений – от антропософии Штайнера до Агни Йоги Рерихов. Сегодня идеи теософии во многом ассимилированы в массовую культуру: поиск духовного опыта вне церкви, вера в реинкарнацию, синкретизм – все это стало почти обыденным. Однако теософия сохраняется и как относительно самостоятельная философско-религиозная система, утверждающая, что Истина едина, и мудрецы всех времен постигали ее через прямое общение с божественным. Как писал один из исследователей, «теософия – это гнозис, касающийся не только спасительных отношений между человеком и Божеством, но и самой природы Бога, божественных миров и природной вселенной, их происхождения, скрытой структуры, связи с человечеством и конечных целей». В этом смысле теософия остается амбициозным проектом целостного знания, стремящимся охватить видимое и невидимое.
В отличие от других эзотерических течений, теософия всегда устремлена к синтезу. Она как бы говорит: у разрозненных мистических и оккультных традиций есть единый центр – вечная Мудрость Божья. Конечно, скептики укажут, что теософские системы нередко противоречат друг другу и опираются больше на спекуляции, чем на доказательства. Тем не менее, историческая роль теософии значительна. Она связала прошлое (древние учения, гностицизм, каббала) с будущим (новые духовные движения) и предложила язык, на котором Восток и Запад смогли говорить об Абсолюте и эволюции духа. Возможно, в этом и состоит главный результат теософии: она расширила горизонты религиозного сознания, показав, что Божественная истина безгранична и может исследоваться человеком бесконечно глубоко. Как сказано в одном теософском девизе, «нет религии выше Истины», и теософия претендует как раз на приближение к этой беспредельной Истине посредством духовной интуиции и разумного осмысления. В наши дни, когда диалог религий и интерес к мистицизму не ослабевают, наследие теософии продолжает вдохновлять искателей – кто-то читает Бёме в поисках христианской глубины, кто-то штудирует «Тайную Доктрину» в поисках универсальных законов космоса. И хотя академическая наука относится к теософским построениям критически, изучая их как культурный феномен, сами теософы прошлых веков, безусловно, внесли свой вклад в вечное стремление человечества к мудрости Бога. Ведь, как пишет Блаватская, «эта Мудрость – сияние Божественного Принципа, и все древние мудрецы почитали ее как исходящую от самого Бога». Теософия – попытка прикоснуться к этому сиянию и отразить его в человеческом понимании.
Источники:
- Blavatsky, H. P. What Is Theosophy? (1879) – «Теософия есть древняя Религия-Мудрость, эзотерическое учение, некогда известное в каждой древней стране…»
- Catholic Encyclopedia (1912). Article "Theosophy" – анализ учений Бёме («темный принцип» в Божестве) и обзор зарождения Теософского общества Блаватской.
- Faivre, Antoine (1994). Access to Western Esotericism – характеристики теософского мировоззрения (треугольник Бог-Человек-Природа, приоритет воображения и мифа)
- Godwin, Joscelyn (1994). The Theosophical Enlightenment – историческое исследование, где различаются «теософеры» раннего периода и «теософисты» Блаватской
- Hanegraaff, Wouter (2005). Dictionary of Gnosis & Western Esotericism, article "Christian Theosophy" – христианская теософия как главное течение западного эзотеризма, влияние каббалы на Бёме
- Jacob Boehme – Mysterium Magnum (1623) и др. сочинения; см. резюме в Catholic Encyclopedia: у Бёме «вечный дуализм в Боге – причина зла; темный принцип выявляет благость Божью»
- Blavatsky, H. P. The Secret Doctrine (1888) – изложение космогенеза и антропогенеза; идеи о едином эзотерическом братстве и циклах развития рас
- Mahatma Letters (1880-е) – письма учителей теософии; в частности, Koot Hoomi о природе зла: «зло не имеет сущности, это отсутствие добра; источник зла – эгоизм человека»
- Besant, Annie. The Ancient Wisdom (1897) – систематический курс теософии, ввел терминологию неотеософии.
- Steiner, Rudolf. Theosophy (1904) и Outline of Esoteric Science (1910) – переработка теософии в антропософском ключе, с упором на христианство.
- Рерих Е. И. «Агни Йога» (серия книг, 1924–1937) – дальнейшее развитие теософских идей на новом витке (Живая Этика).
- Versluis, Arthur. Wisdom’s Children: A Christian Esoteric Tradition (1999) – исследование преемственности от Бёме и Сведенборга к более поздним мистикам.
- Другие современные исследования: Monaghan, «Esoteric Christianity and Theosophy»; Stoehr, «Sophiology in Baader and Solovyov»; Deveney, «Paschal Beverly Randolph and Theosophy» – освещают влияние теософии на разные традиции.