(Пишет Карина)
Огромное вам спасибо, дорогие наши читатели!
Своими добрыми искренними словами вы помогаете нам лечить много повидавшее Женино тело и много пережившую за последнее время душу. И это не пустая фраза, а реальность.
Например, я прилетаю к своему любимому в 7 часов утра, и читаю ему накопившиеся комментарии. На этом фоне он завтракает с видимым аппетитом. Да, манную кашу или овсянку на молоке с кусочком сливочного масла варит тот, кто ночует у Юли. Потому что от её квартиры до Жениной палаты ровно 15 минут ходу, и каша просто не успевает остыть.
Да и вообще у нас с ним сейчас много радости. Во-первых, мой любимый наконец-то рядом со мной, живой! Вечером перед уходом припадаю к его груди, рассказываю ему о Донецке, о моей жизни, мы с ним мечтаем, строим планы на будущее, он гладит меня здоровой рукой по волосам... За такие мгновения во время войны можно все отдать! Во-вторых, у Жени есть улучшения со здоровьем. Становится четче и тверже речь, взгляд карих глаз все яснее, явно лучше координация движений. Левой рукой он уже вполне уверенно держит ложку. Кстати, рассказал мне, что в детстве он два раза ломал правую руку, и научился есть левой. Да, а держать твердо ложку, пусть и в другой руке, Жене нужно потому, что... та-да-да-дам-м-м-м-!!!... в-третьих, мы уже садимся в постели! Пусть еще не очень уверенно, держась левой рукой за раму на кровати, и с помощью моей или кого-то из девочек - но Женька уже садится! Подкладываем ему подушку под спину, и маленькую думку под голову (принесла для него из дома), и сидим беседуем, я читаю ему новости с фронтов, интересные статьи из Дзена, новые стихи. Он улыбается, шутит, иногда спорит со мной, рассказывает потихоньку мне о своем Питере - городе, где я еще никогда не была, и где ужасно хочется уже побывать. Погулять с моим любимым белой ночью по набережным Невы, постоять, обнявшись, на колоннаде Исаакиевского собора, посмотреть на ангела на Дворцовой площади на фоне бегущих мимо облаков, встретить рассвет на Пулковских высотах, поклониться на Пискаревском мемориале братским могилам (где-то там похоронен один из Жениных дедов)... Пройти по улицам, скверам, дворам, ощутить атмосферу тех мест, где ходили великие мира сего. Есть мысли даже расписаться в одном из петербургских Дворцов бракосочетания - Женя рассказывал, как там красиво.
Завидую белой завистью Даше: она уже больше года живет в Санкт-Петербурге, они с Виктором Павловичем уже много ,где побывали: и в Кронштадте, и в Петродворце, и в Пушкине, походили по древним городам - Выборгу, Старой Ладоге, Приозерске, видели старинную крепость Орешек, со взятия которой царь Петр Первый начал свою эпопею по строительству Петербурга, даже в каких-то пещерах успели отметиться... Ой, столько всего интересного там, на Жениной малой Родине! И я верю, что мы долго-долго будем вместе, и многое успеем повидать.
Вот так вот мы с ним беседуем, а потом он устанет, откинет голову на подушку, да так полусидя и уснет. И я вижу, как во сне жестче и суровее становятся черты его лица, как собираются морщины на высоком лбу. Нет, во сне он не со мной на мосту через Кальмиус или на Невском проспекте, и не на пикнике с друзьями на берегу Финского залива (Даша тоже рассказывала об этих веселых встречах друзей). Там, во сне, он по-прежнему воюет, защищает ребят от дронов, несет самодельные носилки с тяжелораненым, отстреливается от патруля ВСУк (Шаман говорит, было и такое). Скорбит по погибшим друзьям. Иногда во сне шепчет чье-то имя или позывной. "Путник", "Март", Стас... Тяжело выходить из боя. На людях - улыбка, шутки, уверенный (уже уверенный!) взгляд. А когда расслабится, выпустит волю из жесткой хватки - война вылезает наружу.
Ну ничего, справимся и с этим. Помянем погибших, порадуемся за живых, отметим их счастье так, чтобы всем чертям стало тошно - и будем жить дальше.
Будем жить!
(А теперь - прямая речь. Говорит Уважаемый Джинн)
Для начала - спасибо моему другу? подруге?... не знаю, как сказать, чтобы не обидеть (Кари, не подсказывай!)... в общем, моему боевому товарищу и лучшему региональному журналисту России Ире Минкиной за перепечатку поздравления женщинам с 8 марта! Братский привет, миллион алых донецких роз и тысячи воздушных поцелуев. И пусть перед тобой, моя дорогая, наконец-то сойдутся "две вечных дороги - Любовь и Разлука", и по ним к твоему беспокойному и прекрасному сердцу отыщет свой путь счастье!
Получил много преприятнейших отзывов и комментариев. Доволен как слон. И действительно, как моя любимая санитарочка говорит, хорошее настроение передается всему организму. В общем, состояние мое потихоньку улучшается. Хотелось бы побыстрее, но тут Патриот сотоварищи настоятельно рекомендуют (практически в форме приказания) ни в коем случае "не погонять караван жизни, ибо устанут верблюды и не смогут донести путника до желанной цели" (вах!... как Арч сказал, как сказал...). А цель у нас... да вроде бы ясна, но птички тут доносят весточки про всякие очередные договорнячки. А это значит, что все, за что погибли Горец, Путник, Март, Тимур, Буба, Форт, Фанат, Шаха, Крад, сотни и тысячи других мужчин и женщин - зря!? Типа "Мы шли на Одессу, а вышли к Херсону..."? Ну, нет уж, братцы!
Нужен Киев. Нужны Харьков и Днепропетровск, Кривой Рог и Запорожье, Сумы и Чернигов, Херсон и Николаев. Очень нужна Одесса! Нужен Гостомель! Не были и никогда не будут нужны Минск-2015, Стамбул-2022 и Эр-Рияд-2025.
"Наш вопрос простой:
Дайте дошагать,
Не скажите «Стой!»,
Чтобы снова вспять.
Мы прогнали грусть,
Смерть потрогали,
Чтоб не рвали Русь
Орды погани" (с)
И мы постараемся вернуться. По крайней мере, я сделаю все для этого. Сашка и Мишаня со мной солидарны. А Егорке вообще отступать некуда, он же местный. У него здесь деды и прадеды похоронены, один из них под Киевом: боец 1-го Украинского, погиб в ходе Киевской операции. Как то вот так...
Мужики звонили из Луганска, Шаману на телефон. Камыш оклемался, его отправляют долечиваться домой. Волк, конечно, поедет с батькой. У Шаха разрыв селезенки и еще пара очень неприятных болячек, его, похоже, комиссуют. Да и восстанавливаться ему еще очень долго. Малыш, слава его бурятским богам, из нас получил меньше всех. Подлечился, сейчас съездит в отпуск к молодой жене и родным и вернется в отряд "Невский". Будет заниматься своим "снайпингом по бегущим свиньям" у Кундуза или у Бори, а может пойдет инструктором на курсы Лобаева, которые есть при отряде.
У нас же здесь: Шаман идет на поправку, его уже дома заждались жена и дочери, така что Саньке прямая дорога на побывку. Ну, и поклониться от всех нас ЮрВанычу, передать "Спасибо!" за все, что он, будучи уже на больничной койке, сумел сделать для нас. Ведь Мышку уже ждут в ВМА, и дядя Семен готовится снимать мерку, а наши друзья-бизнесмены поклялись оплатить самый лучший протез и всю реабилитацию Вареньки. И перевязочные материалы Юрина компания нам оплатила на первое время. А с остальным помогли вы, дорогие мои читатели! За что вам от "группировки" Горцев из донецкой травмы земной поклон и огромная благодарность!
...не заметил, как закемарил. Я теперь сажусь с помощью Карины или Юли, опираюсь на подушки и ловлю кайф! Ведь отлежал же уже все себе! А так - сядешь, бульончика похлебаешь или там кашки гречневой покушаешь (обожаю гречку в любом виде), и ведешь себе светскую беседу. С Мышкой - о Питере, куда она уже скоро отправится, о врачах из ВМА и волшебнике дяде Сэмене, делающем новые суперноги для маленьких донбасских принцесс. С Шаманом - о том, как мы с ним славно поохотимся на Карельском перешейке, когда все закончится, и о том, что нужно будет съездить в Кыштым к Шахе и в Москву к Ильюхе Фанату. И по пути добраться до высокогорного села, где нас с радостью встретят Ахмед и Деши. А если повезет с погодой и старыми ранами, добраться до Олекминска, где упокоился Ваня Крад. А когда будем в Москве, хорошенько гуднуть у Тохи с Еленкой (ножки ж не обмывали!!!) и пригласить Степаныча с дочками. В общем, дел навалом.
А с Кариной... С Кариной мы мечтаем. О том, как приедем ко мне в Питер, и во Дворце на Фурштатской (почему то он мне нравится больше, чем на Английской набережной) вдвоем - я в строгом темно-синем костюме (лет сто не носил, хе-хе...), она в белом с бирюзой (ей идет такое сочетание, хотя... ей все идет, моей Кари) - на парадной лестнице, а вокруг: Сашка, Серега, Ванька Спица, Фарид (скажу, пусть нарядится под восточного шейха... ха-ха-ха...), девчонки все обязательно! и в платьях, а не в камуфляже... и другие дорогие гости со всех концов России... а потом обязательно закажу тандем со старой доброй "Аннушки" над Лисим Носом и Финским заливом - видимость миллион на миллион!, и мы с Кари парим в сцепке на трех тысячах, а вокруг - тишина и покой... эх, и заживем мы с моей ненаглядной... главное, чтобы все закончилось, и закончилось только нашей Победой, иначе горечь и чувство вины навсегда останутся в сердце...
А теперь о плохом. Никуда от этого не деться. Да, и ребят я всех вспоминаю, и они у меня даже днем иногда перед глазами - живые, веселые, - я в этот момент немного зависаю и кажется, будто и не на больничной койке вовсе, а где-то там: в своей родной аппаратной, разговариваем с Фортом, вспоминая его родной Кронштадт; или в "кабинете" у Путника спорим с Гришей о каких-то организационных моментах, а потом разговор переходит на Дашу, как Гриня "ставил" её на кайт, приучая не бояться ветра и волн; или в "спальнике", где Март берет свою пятиструнку, и льется песня... в горе и в радости... а в дальнем углу на "снайперском" месте (там можно удобно разложить ствол) Тимур холит и лелеет свою Эйч Эс Пресижн...; или в столовке, она же санчасть Буба наворачивает вторую тарелку пшена с тушенкой, нахваливая Мышкину готовку, а чуть в сторонке Боцман, положив свою лысую как бильярдный шар голову на меха, перебирает яркие кнопки-пуговички трофейного инструмента, на котором в располаге кроме него не умеет играть никто... Закроешь глаза, нырнешь в глубины беспокойного полусна-полузабытья - и все они снов здесь передо мною, снова мы с ними вместе работаем, дружим, деремся, любим, верим в правду и в нашу Победу...
Если это и есть ПТСР... ну, что ж, здравствуй, но ты мне не слишком мешаешь жить. Нет ни злобы, ни желания смерти, ни отчаяния, ни страха... только горечь и боль от внезапной потери, к которой готовился все эти месяцы, но готов не был... и еще ночью внезапно просыпаешься в поту от того, что только что, вот прямо сейчас разорвалась мина, и друг Макс больше никогда не споет "Я остаюсь, чтобы жить"... но тут же прохладные нежные руки охлаждают лоб, овладевают чувствами, гладят по волосам, подносят к пересохшим губам соломинку с водой, и тихий Дашин голос шепчет: "Все хорошо, папа Женя, я с тобой, все в порядке, ты дома... спи, мой хороший..."
И я снова проваливаюсь в забытье. Только на этот раз сон веселый и красивый: Дашка с Глазом на лошадях на финском взморье, у костра Фарид с Тимуром машут шампурами, зовут братву на пробу, а братва стоит обнявшись, впереди Ванька с гитарой, ЮрВаныч дирижирует с бокалом в руке, и - "Галерка, грянули!" - на весь пляж звучат "Бродячие артисты". Это был наш последний вечер перед отъездом на Донбасс. Путник с Мартом уже были там, а мы - с собранными вещмешками, подписанными контрактами, с Верой и Надеждой в душе - прощались со "старым" миром.
Работаем, братья!
Но беда никогда не приходит одна. На днях узнал страшную новость. И вроде бы чужой человек, встретились пару раз и разбежались, и даже толком не поговорили, но... Не чужой уже, оказывается, если встреча эта была там, на фронте.
Аня Прокофьева...
Умная, смелая, сильная даже среди грубых мужиков девочка. В дочки годилась многим из Горцев. Она ведь приезжала к нам; ну, как, не к нам лично, а в бригаду. Ребята говорили, что забиралась на самый передок, туда, где может достать снайпер или мина. Мы стояли с Путником и Камышом, когда кто-то из "прессы" невцев подвел её к нам. Красивая, добрая улыбка, и, без микрофона и камеры: "Мне сказали, что вы те, кто защищает небо. Можете что-нибудь рассказать?" И Камыш мягко так ей ответил: "Извините, девушка, но вы нас с кем-то перепутали, наверно. Мы тут так, по технической части. Вряд ли вам сможем что-то интересное рассказать. Вот у штурмов, у них другое дело". Другая бы обиделась за такое "отшивание". Или не поняла бы. Аня же посмотрела на нас внимательно, кивнула головой и - снова с улыбкой: "Да. Я все понимаю. Удачи вам. Храни вас Бог".
Вечная ей память. И всем, кто погиб на этой войне.
...эх, девочки и мальчики, если бы вы только знали, как после таких вестей хочется встать. откинуть уже зае... надоевшие катетеры и мониторы, взять автомат, набить "лифчик" магазинами и РГНками, кинуть за спину два-три "разовых" футляра - и убивать. Легко и просто, без эмоций. И никакое ПТСР ко мне не придет, и ужасы сниться не будут. Хотя нет... вру, - будут. Мы с ребятами не были на Курянщине, не видали расстрелянных и замученных её жителей. Мы видели другое.
Небрежно закопанный и приваленный сухостоем и тряпьем ров. Как в Великую Отечественную. Под слоем земли и дерьма - более 30 трупов, в основном женщины и дети. Вроде бы даже грудничок был, Путник видел.
Привязанный к дереву полусгнивший труп с безглазым лицом, отрезанными ушами, пальцами рук и ног. На лбу ножом тоненько: "Москаль".
Обгоревшее тело без головы. По размерам - пацан не старше 15-16 лет. Пол определили по гениталиям.
Изуродованное тело женщины? (девушки?), по сохранившимся ногам (без отрубленных ступней) вряд ли старше 40 лет.
Москали, сепары, "террористы"...
Извини, моя дорогая, что я заставляю тебя слушать и записывать весь этот хоррор. Просто я считаю, людям надо знать об этом. Знать и не забывать. Иначе нашим внукам лет через 60-70-80 придется все это повторять снова.
...Извините, мои дорогие, на сегодня все. Устал. Пора отпустить мою девочку отдохнуть и самому погрузиться в прекрасный волшебный мир, где яркое солнце и чистое небо, где нет обстрелов, а яркие красивые коптеры снимают на камеру красоты природы, где в парках гуляют семьи с детьми и молодые парочки, где слова "прилет и "накрытие" знают только те, кому положено их знать. Где сильные мужчины ведут под ручку красивых женщин, а девушки-репортеры в ярких цветастых платьях рассказывают о новых выставках или показах моды.
Где нет войны...
Где все еще живы...
(Женя затих, не поставив точку в своем тексте, как обычно он это делает. Пусть он меня простит, если я поставлю её вместо него. Давайте будем жить, не только для себя, но и для людей. Давайте будем делать все для всех. Чтобы хорошим людям было легко жить, а плохие пусть переведутся в этом мире.
Будем жить!