17 марта на канале “Осторожно Собчак” вышло интервью с молодым режиссёром Феликсом Умаровым, где он поделился “внутрянкой” съёмок фильма “Пророк: история Александра Пушкина”. Это новаторский рэп-мюзикл, сочетающий поэзию, речитатив, песни, просто красивую музыку и реальную историю “русского гения”. На сегодняшний день в прокате фильм собрал уже больше 1,6 млрд рублей. За 2 часа 13 минут Ксения с Феликсом обсудили:
– режиссёрские методы раскрытия гениальности Пушкина: получилось ли создать настоящий образ поэта или вышла очередная романтическая вариация на тему “великого гения”?
– как подбирали костюмы для персонажей: почему настоящую Наталью Гончарову могли публично унизить за спадающую с плеч лямку платья, однако это не помешало режиссёру оставить в фильме такую деталь?
– пророк или прорэп: почему солнце русской поэзии в фильме панчит с младых годов, и помогло ли это раскрыть характер Пушкина?
– Феликс vs Референсы: с каких зарубежных кинофильмов скопирован “Пророк” и скопирован ли?
– “рождённый с ощущением правды”: почему из Александра Пушкина сделали очередного Гарри Поттера, и как это связано с “плоской аркой”?
– из клипмейкера в режиссёры: кто помог 26-ти летнему выпускнику “ВГИКа” освоить 800 млн. бюджета фильма, и откуда взялись эти деньги?
– режиссура и деньги: почему всё в этом мире нужно “ставить на рельсы” бизнеса?
– история Золушки: про сравнение с другими выпускниками ВГИКа
Давайте за 15 минут обсудим все основные “тейки” Феликса, его карьеру, успех (или нет) фильма про А.С. Пушкина, и конечно же, ответим на вопрос: стоит ли смотреть это интервью (и сам фильм) или не стоит?
Меня зовут Аделя Хайдарова, я CEO маркетинг-агентства “NEW MONEY”, занимаюсь стратегическим консалтингом, провожу аудиты проектов. Разбор интервью будет не только с точки зрения искусства и логики основных высказываний, но и немного с точки зрения маркетинга и продаж, в целом. Давайте перейдём к ключевым тезисам:
Ксения: Вам позвонил Пётр Ануров, и вы рассказывали, что вы побежали читать литературу про Пушкина. Видимо, ту, которую мы все, так или иначе, прочли или не прочли в школе. Что узнали про Пушкина нового, чего не знали до этого, и что вас поразило?
Феликс: Для меня фигура Пушкина изначально была достаточно далёкой. Дело в том, что… понятно, что в детстве я был с родителями в Петербурге и в Царскосельском лицее на экскурсиях. Я смотрел фильмы про Пушкина, “Последняя дуэль”, например.
…
Феликс: Понятно, мы все знали эту историю про любовный треугольник: Пушкин, Дантес и Гончарова. Мы знаем, что Пушкин погиб на дуэли… Но при этом, в чем гений Пушкина нам как будто бы не отвечают. То есть, он сразу становился для нас гениальным.
…
Феликс: Голос Пушкина должен звучать у каждого свой. А когда ты создаёшь какое-то художественное произведение про Пушкина, то ты все равно показываешь некий художественный взгляд. И в самих композициях, да, мы основывались на произведениях Пушкина, но мы скорее пытались найти с ним диалог, безусловно, уровень абсолютно разный, и к Пушкину приблизиться очень сложно, но дать вот эту небольшую ступеньку для аудитории, чтобы ещё сильнее захотеть погрузиться в первоисточник, я думаю, нам удалось.
Здесь Феликс рассказывает про “канонический” образ Александра Пушкина, преподаваемый в школах и университетах – то, как его, по сути, знает вся Россия. Феликс сразу выделяет острую проблему, связанную с образом Пушкина: все говорят, что это гений, но “в чём гений Пушкина” никто не объясняет.
И тут нужно сразу детализировать, что в школах обычно НЕ объясняют НЕ только это. Чтобы понять, “в чём гений Пушкина”, нужно сначала понять ЧТО такое “гений”, в чём заключается природа гениальности, а потом уже можно переходить от общего к частному, то есть от “гениальности вообще” к “гениальности Пушкина”.
“Гениальность вообще”, если очень упростить, это умение видеть мир иначе, “сочетать несочетаемое”, находить решения там, где другие видят тупик. Гениальность всегда связана с риском, так как отступается от привычного и предлагает альтернативные решения, которые могут быть не поняты окружающими.
“Гениальность Пушкина” – это тоже риск. До Александра Сергеевича поэзия служила вполне определённым целям, была инструментом возвеличивания официальных, религиозных, философских идей. Проще говоря, это был язык образованной элиты. Перенаправить поэзию в русло личных переживаний, чувств, искренних эмоций – было невероятно смело. Пушкин совершил “переворот”, сделав поэзию доступной “массам”, обычным людям, нашедшим в его лирике собственные беды и радости.
Я понимаю, что так “энциклопедично” разбирать “гений Пушкина” в фильме не было никакого смысла и возможности, но в контексте интервью Феликса это было критически необходимо, так как это не просто “триумф режиссёра после начала проката, но и часть маркетинговой кампании фильма. Те, кто посмотрят интервью, с определённой долей вероятности пойдут смотреть фильм (или наоборот передумают). Это очень сложно отслеживаемая конверсия, но забывать о ней точно не стоит, так как первоначальная цель фильма не просто “отбить затраченный бюджет”, но и популяризировать “отца-основателя русской поэзии” в массах, а для этого необходимо создать ажиотаж, собрать максимальный охват как в прокате, так и в онлайн-кинотеатрах и даже (чего уж говорить) на пиратских сайтах.
В первые десять минут просмотра интервью у меня сложилось ощущение какого-то несоответствия режиссёра своему фильму. Если человек снимает “яркий фильм” в “смелом стиле” (это я про рэп-мюзикл), то и рассказывать о нём нужно так же. А пока что это просто светская беседа в стиле “кто больше знает про Пушкина”.
У Феликса есть абсолютное право заявлять о себе громко, так как за него уже говорит результат его продукта, он уже показал себя как человек, с которым можно иметь дело. Поэтому ему сейчас критически важно рассказывать о себе, много выступать – это станет катализатором не только его личного бренда, но и востребованности новых кинопродуктов. "Медийный хороший режиссёр" гораздо более ценен, чем просто "хороший режиссёр", а медийность нужно нарабатывать. Всегда помните, что люди покупают то, что им больше продают. Что чаще продают то, больше упоминают и обсуждают. Что чаще обсуждают, то больше смотрят. А то, что привлекает больше всего взглядов, приносит наибольшую прибыль.
Ксения: Вы говорили, что во время подготовки продюсеры с недоверием… ну, это очевидно, молодой режиссёр, первый большой фильм… что они с недоверием относились к вашим идеям. Вот как это происходило и что, вспомните тоже конкретно, что, например, удалось протолкнуть с трудом, а потом… “вот, я же вам говорил, смотрите, как это классно работает”.
Феликс: У нас были споры с Петей (прим.: Пётр Ануров, продюсер) по поводу костюмов... Мне хотелось создать очень чувственный портрет Пушкина, то есть, он не должен был быть энциклопедичным. Это скорее про Пушкина - “ощущение от Пушкина”. И я считал, что наши костюмы также должны работать на эту идею. Нужно находить очень точный баланс между современностью и тем временем, и находить какую-то условность в этих костюмах.
Феликс: Условно, мы видим Бенкендорфа и у него есть кожа в его костюме и, конечно, это отсылает нас к правоохранительным органам, чтобы зритель чувствовал точнее эту параллель между нашим временем и тем временем, и ему было проще осознать,что происходит с Пушкиным в тот момент времени. Или по поводу платьев, например, то, что мы делали с платьем Натальи Николаевны, когда она впервые оказывается на балу, мы видим, что у неё с плеча спадает лямка, что абсолютно недопустимо для того времени. И мы шли на эти смелые находки для того чтобы как раз сократить дистанцию между Пушкиным и нашей аудиторией сейчас.
В этом отрывке Ксения с Феликсом затронули тему “исторического несоответствия” фильма реалиям того времени. Это касается и нарядов героинь (чрезмерно открытых), и взаимоотношений Пушкина с императором Николаем I, и сцены дуэли с “тем самым” Дантесом. Условность, которую нашла уместной “съёмочная группа” во главе с Феликсом, как-будто бы не до конца поняли и оценили зрители. Давайте попробуем разделить “хайпующее брюзжание в стиле “а вот я ошибку заметил!” и объективную критику, где зрители действительно могли “недопонять” или “недопрочувствовать” сам фильм и его героя ввиду некоторых “киноляпов” или “режиссёрских решений”.
Ну, во-первых, мы должны понимать, какой цели служит данный фильм. Имя Пушкина, так или иначе, известно всем. Фильмов про него снято огромное множество, но среди них ни одного реально популярного и признанного всеми. По сути, рэп-мюзикл Феликса – это заявка на “бенгер”. Попытка создать байопик (фильм-биография), по которому младые (и не очень) зрители будут изучать биографию Пушкина в отрыве от школьных лекций. На словах, заявка выглядит убедительно, в фильме есть все атрибуты “модного кино”: это и красиво поставленные клипы, и рэп, и наикрасивейший Санкт-Петербург, и Юра Борисов, и образ Пушкина такой дерзкий, непослушный, близкий каждому, кто что-то пытался изменить в своей жизни и сталкивался с грубой реальностью. Но почему при всём при этом люди концентрируются на мельчайших исторических несоответствиях и садятся строчить негативные отзывы? Мне кажется, что всё дело в общем впечатлении, формирующемся в первые минуты фильма. Из всех отзывов, написанных на этот фильм, я могу выделить где-то 30% или даже больше, где люди прямо заявляют: “я не люблю рэп” или “я не люблю мюзиклы”, такой же эпизод, кстати, мы видим и в интервью Ксении с Феликсом. Сцена в кинотеатре, где первый же человек, вышедший из зала после просмотра говорит, что ему не понравилось, потому что “ну, это мюзикл”. – А вы, простите, чего ждали, когда шли на мюзикл? Не мюзикл? Тут, конечно, вопросы уместны лишь риторические.
Я уверена, что тот негативный флёр, прошедший по соц.сетям и форумам после выхода фильма “Пророк: история Александра Пушкина”, всё-таки связан с тем, что многие просто нашли для себя логичное объяснение того, почему “фильм плохой”, ведь “история – это святое”. Сейчас уже как-будто бы очевидно, что фильм уже не станет народным, просто потому что “массы” в него не поверили – по многим причинам, историческая лишь фасад этого общего ощущения.
Логически, всё в фильме сделано “как по инструкции”, то есть, нарочито правильно. Да, у современного зрителя есть своё представление о красоте, о драме, о конфликтах, о “чести” (иногда своё – это поверхностное чужое). И с этими нарративами фильм работает очень хорошо, в нём много триггеров: это и женщины, и платья, и голые плечи, и конфликты Пушкина, и нагнетённая драма в сцене с дуэлью. По кусочкам всё, как-будто бы на месте, но в единую картинку “вау” для многих фильм просто не сложился. Ниже детально разберём возможные причины.
Ксения: Вы так говорите про “лямку, спадающую с плеча Натальи Гончаровой”, что люди, которые не смотрели фильм, подумают, что это максимальная вольность, но давайте называть вещи своими именами. Лямка меркнет по сравнению с тем, что Пушкин у вас рэп читает.
Феликс: Изначально идея музыкального фильма принадлежала Пете (прим.: Пётр Ануров). Нужно было найти правильный баланс жанров. Петя был вдохновлён мюзиклом “Гамильтон”, это бродвейский мюзикл, в котором рассказывается история отцов основателей Соединённых Штатов, полностью сделанная в жанре рэпа и хип-хопа. Когда я посмотрел этот мюзикл, мне стало немного не по себе. Это был первый, наверное, камень преткновения, через который я проходил, подходя к этой истории о Пушкине. Дело в том, что, на мой взгляд, подобное произведение было бы слишком радикальным для нашей аудитории. По этой причине в какой-то момент мы приняли решение просто двигаться в сторону музыкального фильма, где люди НЕ на протяжении всего нарратива общаются с помощью рифм и рэпа, как такового, а где есть драматургическая конструкция, в которую мы интегрируем музыкальные номера в качестве неких аттракционов, и визуальных, и музыкальных в том числе.
Возвращаясь к “восприятию рэпа” хочется отметить, что сам ход в виде использования “рэп-мюзикла” для раскрытия такой “классической фигуры” как Пушкин – это архисмело. Феликс, вместе с продюсерами фильма, сделал очень рискованный ход, как и Пушкин когда-то, и по-настоящему судить этот фильм будет уже только время.
Да, в России уже были попытки создать “рэп-мюзикл”, в Москве уже даже “рэп-театр” есть, но и Пушкин не был на 100% первопроходцем, до него чувственную лирику уже писали Василий Жуковский (его знаменитое стихотворение “Светлана”), Константин Батюшков (“Мой гений”) – эти люди стали предвестниками “пушкинской революции” в поэзии. Поэтому и тут, на арене кинематографа, право быть первым не так важно, как умение объединить опыт прошлых продуктов культуры, и на стыке “лучшего из лучших” предложить своё.
Рэп бывает разным. Музыка бывает разной. И я с уверенностью могу сказать, что не существует людей, не любящих рэп вообще. Более того, рэп, как жанр намного древнее прочих. Если углубиться в культурную антропологию, музыка, как таковая, зародилась в человеческом обществе как часть ритуалов, где ключевую роль играл ритм, поверх которого люди произносили заклинания, пели и рассказывали истории. То, что мы называем рэпом (речетатив, наложенный на бит) – это универсальный язык, близкий на подсознательном уровне каждому из нас. Людей не отталкивает “рэп” сам по себе, их отталкивают его конкретные проявления, кажущиеся непонятными или сложными, но всё это преодолимо! Преодолимо и решаемо с помощью контекста, стилистики, культурных паттернов, используемых в жанре. Поэтому эксперимент с Пушкиным и рэпом, я считаю, был абсолютно оправдан. Даже если фильм не станет “главным высказыванием страны” о Пушкине, то во всяком случае, он даст начало новым экспериментам со стилем и формой, которые рано или поздно увенчаются абсолютным успехом, каким, например, стал самый первый “Холоп”. А ведь сколько было до него экспериментов на крестьянский мотив…
Ксения: Насколько я знаю, во время питчинга были отсылки к "Ла-Ла Ленду", вы уже об этом говорили. Вы обсуждали потом с Петей, как вот это происходило? Потому что я представляю примерно... люди, которые сидят в этом Фонде, у них своё ощущение от кинематографа, от того, на что нужно давать деньги, а что наоборот может исказить... "святой образ" великого человека. Вот как это можно было объяснить так, чтобы в эту идею поверили?
Феликс: У нас было несколько важных моментов, когда мы представляли наш проект. Прежде чем придти в Фонд, мы сняли тестовую сцену для этого фильма, и на Фонде ребята показывали не только презентацию, но и вот эту тестовую сцену, далее была проведена огромная работа над сценарием. В конце концов, мы показывали даже финал нашей картины на Фонде. По поводу "Ла-Ла Ленда", мы с Петей обсуждали этот момент... Я очень не люблю референсы. Референсы — это прям такой рекламный очень термин, которым, на мой взгляд, грешат современные кинокритики, и очень часто говорят, что «наше» обращается к каким-то референсам. Для меня "Ла-Ла Ленд" мало имеет общего с нашей картиной, но при этом Петру, для того чтобы объяснить отличие мюзикла от музыкального фильма, ему понадобился этот пример как некой структуры.
Сильно триггерит Феликса разговор про “референсы”, видимо, часто российских “творцов” упрекают в копировании. И не просто так, кстати. Вспомните хотя бы творчество 60-ых: “One way ticket” в оригинале и абсолютно идентичный “Синий иней” в Советском Союзе. Amazon и Ozon. Mr Beast и Влад Бумага. Многие “проекты” и “идеи”, успешно развивающиеся в России имеют зарубежный "аналог". И в этом нет ничего плохого.
Референсы есть абсолютно у всего, придуманного человеком. Раньше главным референсом выступала природа, сейчас (всё чаще) – другие люди. Называемое “оригинальным”, на самом деле, не оригинально, а основано на менее известных референсах и их разнообразных комбинациях. Человек, в принципе, не может ничего сотворить “из себя”, единственное, что ему доступно – это это объединить уже знакомое и чуточку достроить “своего”. Поэтому в творчестве обычно выигрывают люди, владеющие широкой информационной базой, то есть, широкой выборкой референсов.
Нет ничего плохого в том, чтобы брать в качестве референса выдающихся конкурентов. И “русский Ла-Ла Ленд” — это вообще комплимент для фильма, так как на уровне “Ла-Ла Ленда” надо ещё постараться снять. Я думаю, Феликс бы не расстроился, если бы его назвали «русским Хичкоком», но вот именно в контексте своего творчества многим почему-то очень обидно, когда их труд сравнивают с чем-то ещё и как будто бы “уличают в сходстве”.
Ла-Ла Ленд – это вообще отличный референс для фильма, как с точки зрения жанра, так и с точки зрения рынка, то есть, массового зрителя – у фильма огромное количество позитивных отзывов, а также комментариев в духе “не люблю мюзиклы” (ну, это уже классика и легко прогнозируемая погрешность). Сборы “Ла-Ла Ленда” в мире составили $447 млн. У фильма шесть “Оскаров”, включая “лучшую режиссуру”, “лучшую операторскую работу”, “лучшую музыку” и “лучшую песню к фильму”. Это идеальный референс для режиссёра, снимающего свой первый музыкальный фильм.
Мюзикл “Гамильтон”, также упомянутый Феликсом, не менее хороший референс. 16 номинаций на “Тони” (ежегодная премия за достижения в области американского театра), 11 наград, включая “лучший мюзикл”. Пулитцеровская премия за драму. В 2020 году на Disney+ вышла экранизация, кассовые сборы которой превысили $1 млрд. Это культовый хип-хоп мюзикл, ориентироваться на такое можно и нужно. Это не подразумевает “полное копирование” материала. Хотя “лицейский батл”, я думаю, многим напомнил батл Гамильтона с Джефферсоном из одноименного мюзикла. Более того, лично мне эта же сцена напомнила также один из диалогов Гарри Поттера и Северуса Снегга (“вы совсем как ваш отец, такой же наглый, заносчивый, высокомерный…) Возможно, этой отсылки в “Пророке” не было, но в этом и есть прелесть искусства: каждый видит своё. И чем больше в фильме “глубины” в виде незаметных отсылок, сравнений и аналогий, тем больше зритель будет испытывать с каждым новым просмотром одного и того же фильма. Так и рождается новая классика.
Референсы были даже у Пушкина. Он вдохновлялся французской литературой, в особенности, произведениями Вольтера, Руссо, Лафонтена. Творчество Василия Жуковского и Константина Батюшкова, упомянутых выше, также оставило след в “стиле Пушкина”, всё это его референсы. Поэтому говорить о таком можно и нужно. Стоило даже провести открытые параллели с наиболее известными фильмами и постановками, так как у каждого подобного продукта есть огромная аудитория, и человек, даже не собиравшийся идти в кино на “Пророка”, может захотеть купить билет, услышав, что этот фильм похож на его любимый “Ла-Ла Ленд”, на “Гамильтона” или “Величайшего Шоумена”. Люди любят сравнивать, нужно использовать это себе на пользу.
Ксения: Как появилось название «Пророк. История Александра Пушкина»? … В моём понимании, скромном, это как примерно как Гладиатор: история римских боёв.
Феликс: Я согласен, что с этой точки зрения, возможно, история Александра Пушкина звучит слишком энциклопедично. Насколько мне известно, это пошло от выпускающей компании, поскольку, когда ты называешь картину “Пророк”, очень сложно аудитории понять, про что это кино, на что они идут. Они идут на фильм про Пушкина, который называется “Пророк”, и эти два понятия объединить довольно проблематично.
Ксения: То есть, условно, это как раз… маркетинговый ход – объяснить простому зрителю, что это “про Пушкина кино”?
Феликс: Всё верно.
Здесь я полностью согласна с позицией Феликса. Название звучит отлично. Вот эти три слова «Пророк” и “Александр Пушкин» сами по себе являются сильными триггерами, вызывающими интерес потенциальной аудитории. Если убрать хотя бы одно из этих слов, будет непонятно, о чём вообще фильм. Об этом как раз и говорит Феликс Умаров, отвечая Ксении.
Тут скорее вопрос к постерам и афишам фильма, в которых нет упоминания о том, что это рэп-мюзикл. Потому что как раз таки это слово могло взять на себя роль донесения несколько экстравагантного содержания фильма, но его почему-то нигде нет, а вот с названием все абсолютно логично, лаконично и правильно.
А то, что многие вообще не поняли, что их ждёт “мюзикл”, и даже “рэп-мюзикл” становится понятно из многочисленных отзывов, в которых критика фильма связана исключительно с жанром. То есть, те, кто занимался маркетинговым продвижение фильма, не смогли донести до аудитории суть того, что их вообще ждёт. Люди шли на “фильм про Пушкина” с Юрой Борисовым, а получили “неожиданную читку”, которая просто не смогла в их головах сопоставиться с образом “светила русской поэзии”, отсюда и хейт. Если бы маркетинговая кампания фильма была подольше и “поглубже”, таких реакций было бы в разы меньше. А для этого нужно создавать ажиотаж, то есть “греть” людей к тому, что их ждёт “рэп от Пушкина” и пусть гадают, по стихам его это будет или нет? Этот инфоповод был бы гораздо масштабнее, чем оскароносный Юра Борисов в главной роли, потому что к кудрявому Борисову люди были гораздо больше готовы, чем к речитативу от Пушкина.
Ксения: Давайте пройдёмся по основной критике, чтобы была возможность на это ответить. Вас критикуют, что ващ герой не меняется на протяжении всего фильма, что он один и тот же, и ничего с ним особенного не происходит. Что вы на это отвечаете?
Феликс: Я изначально, подходя к этому сценарию, я размышлял, каким должен быть человек, чтобы стать “Пушкиным”? Должен ли он как-то меняться в течение своей жизни? Обычно мы привыкли к такой структуре, такой драматургической основе, когда мы видим героя, он… слабый, немощный, какой угодно, обладает не очень положительными качествами, проходит через определённый путь, и вот он вырастает, раскрывается перед нами и становится “властелином двух миров”. И это называется в драматургии “Арка героя”, и понятие “позитивная арка героя”: вот, он из плохого становится хорошим. Когда мы работали над этим сценарием, мы осознали в какой-то момент, что Пушкин не может меняться, Пушкин будто уже рождён с ощущением правды, с ощущением внутреннего стержня внутри. И мы поняли, что нужно использовать другую конструкцию для нашей картины. Это конструкция …, то есть, плоская арка, — когда герой изначально рождён таким, какой он есть, а все обстоятельства вокруг него пытаются проверить вот этот его внутренний стержень, сломается он или нет. И его оновная ставка – это удержать свой внутренний голос. Такую структуру мы видим в картине Пола Томаса Андерсона “There Will Be Blood” (рус.:“Нефть”). Тоже герой существует, будучи таким карьеристом, который всегда двигается вперёд, и ни одно событиего его… его пытаются раскачать, но он никогда не поддаётся. И вот тоже самое мы использовали в нашей картине, как структуру. Поэтому то, что Пушкин не меняется с точки зрения развития героя, он не меняется, потому что он рождён Пушкиным.
Это довольно интересные детали, та теория драматургии, в которую нас погружает Феликс, раскрывая нюансы создания фильма ещё на этапе сценария, но сравнение с безусловно гениальной картиной Пола Томаса Андерсона “Нефть” мне кажется здесь абсолютно непрозрачным, и вот почему.
Главный герой фильма “Нефть” – предприниматель Дэниел Плэйнвью. Он уже бросил себе вызов, пошёл на риск, начав заниматься поисками золота и серебра в Калифорнии. Но, как говорится, “подготовка плюс шанс – это всё”. Так вот, подготовка у него уже была. А то что в одной из шахт “по воле богов” оказывается нефть, это шанс, подобные которому выпадают раз в жизни. Многие люди такие шансы даже не видят или упускают просто потому, что не были к ним готовы, а Дэниел цепляется в него мёртвой хваткой, прекрасно понимая, как много он получил, и как много ещё может получить благодаря этому.
“Нефть” – это история про “право сильного”, где малейшая слабость может забрать у тебя всё. На протяжении всего фильма мы наблюдаем за тем, какие жестокие и порой даже просто нечеловеческие решения принимает человек, не желающий упустить первенство в этой гонке. Уже в начале фильма это абсолютно взрослый герой с давно сформировавшимися ценностями и убеждениями, но даже тут нельзя сказать, что как персонаж он статичен. Дэниел настроен достичь победы любой ценой. А “любой ценой” – это всегда значит “ценой другого”.
Он лжёт, изворачивается, убивает, и это оставляет неизгладимый след в его душе. Об этом говорит и его последняя фраза в фильме (осторожно, спойлер): I'm finished, что значит не “Я закончил”, как это часто переводится в русском дубляже, а “Со мной покончено”. И действительно, наблюдая за тем, как он сидит над трупом только что убитого проповедника, мы можем говорить о том, что с ним, как с человеком, действительно покончено, он сгубил в себе всё человеческое, и назад ничего уже не вернёшь. Это вообще не “плоская арка”, как об этом говорит Феликс. Персонаж скатывается в бездну, наблюдая за нарастающим комом последствий своих решений. Как это вообще может быть связано с молодым Пушкиным, который только начал писать стихи?
Внутренний голос Пушкина долгое время формировался под влиянием огромного количества референсов, о которых я писала выше. Это и французские поэты (Вольтер, Руссо и др.), и русские (Жуковский, Батюшков). Если вы пойдёте читать его “лицейские стихи”, то вы не увидите в них того Пушкина, которого величают гением. В 14-15 лет из под его пера выходили стихи, вполне соответствующие “своему времени” и стилем, и тематикой. Пушкин никак не мог “быть рождённым с ощущением правды”, так как он попросту не родился в том мире, где есть та поэзия, которую мы сейчас называем “золотым веком”. Люди говорили натурально на другом языке, выражали свои эмоции по-другому, и он из того, что было, смог выточить свой стиль, свою поэзию, стать тем самым “пророком”, про которого сейчас снимают фильмы. Именно этот переход хотелось увидеть в фильме про Пушкина. Но чего нет, того нет, и сейчас после просмотра интервью с Феликсом, становится понятно почему.
Ксения: Получается, что гораздо выгоднее быть Сариком Андреасяном и снимать, условно, дёшево снял, продал тоже недорого, но маржа большая, и ты снимаешь новые и новые фильмы. А здесь эта гигантская ставка, куча людей работает, просто рвёт себе всё, чтобы чего-то добиться, и шансы даже просто окупить и чуть-чуть заработать,ну, как бы…
Феликс: Я вообще не представляю, это действительно такой риск, вот вы об этом говорите, это такой риск. Даже не то что риск, нужно быть настолько верным своему ощущению. То есть, почему я с такой любовью и с таким теплом отношусь к Петру Анурову, нашему продюсеру, потому что мне сложно представить, как ты, будучи большим продюсером, поверил в 26-ти летнего режиссёра и дал ему возможность снять фильм про самого великого русского поэта всех времён, и при этом, в этом же есть ещё, помимо финансов, здесь же есть ещё момент собственного имени, которое ты прикладываешь к этому. И это всё страшно.
Ксения: Ну, а вы бы себя видели в роли режиссёра таких вот бизнес-работ?
Феликс: Конечно, мне было бы приятно, если бы картина зарабатывала деньги, потому что, в любом случае, если лента зарабатывает, это значит, что зритель ходит, а некоторые зрители… ходят на ленту не один раз, и это приятно. Но, наверное, мне бы не хотелось быть человеком, который все ставит на рельсы бизнеса. Для меня кино — это искусство, и я его люблю. И к счастью, я работаю с теми людьми, которые также любят кино, как искусство. И думаю, они тоже были бы не согласны создавать кино просто, как бизнес-модель.
Друзья, если бы искусство существовало в нашем мире для красоты, а не для денег, то есть, не было бы бизнесом, то в нашем мире не было бы музеев, архитектуры, живописи, поэзии, кино, а новаторский стиль Пушкина так и остался бы где-то в архивах. Ни один творец не «меняет мир сам по себе», он натурально зависим от признания, воли власть имущих, и если в какой-то момент его не подхватит эта коммерческая волна, то рассчитывать ему остаётся только на славу после смерти, что вообще не факт. Поэтому такая «отстройка от денег», где “я творец, я не про деньги”, это достаточно инфантильная позиция, так как мы живём в условиях капитализма, в условиях рыночной конкуренции, где практически любое выражение эмоций и чувств, в том числе поддержки, признания нового фильма, сведены к деньгам.
Ежегодно на культуру и кино из бюджета страны выделяются огромные деньги: 233 млрд. (!) в 2025 году, 285 млрд. планируют выделить в 2026, 290 млрд. – в 2027. В 2024 году бюджет одного только Фонда Кино достиг 9,4 млрд. рублей, в сумме государственная поддержка отечественного кинематографа превысила 16 млрд. При этом, из 25-ти картин, снятых Фондом Кино, окупились только 4. Представители Минкульта отмечают, что “государственное субсидирование – это не столько мера поддержки, сколько условие наличия в нашей стране собственного кино”, То есть, Россия годами инвестирует в собственную киноиндустрию, очень часто на безвозмездной основе, штампуя на конвейере (чаще всего) однотипные фильмы, чтобы с определенной долей вероятности всё это превратилось в успешную, как у нас, так и за рубежом, сферу. В целом, ставка ясна, вот только кто несёт ответственность за результат? Как за положительный, так и за отрицательный. Если фильм окупился, это режиссёр молодец “хорошо снял” или продюсеры, согласовавшие тему и бюджет?
В этом и заключается ключевая проблема: игра без риска – это профанация. Когда тебе «дают» 800 миллионов на “пробу пера”, от тебя ждут не только отчёта, но и отдачи, которая покрывает не просто затраты, а вносит больше, чем забирает. Не думать о деньгах, когда их в тебя инвестировали – это уже не творческий подход, это безответственность.
Результаты киноиндустрии измеряются не только в “искусстве”, но и в средствах, которые она возвращает. Да, искусство возвышенно, но оно не может существовать в вакууме. Если оно финансируется из государственных ресурсов, то обязано отвечать на вопрос: где и в чём результат? Нельзя строить индустрию на “попробуем”, нельзя расходовать миллиарды ради эстетической иллюзии. И это не отговорка, а призыв к балансу между искусством и реальностью. Если кино хочет жить как “искусство”, оно обязано существовать в рамках честных правил игры, где каждое “звено” процесса ощущает ответственность за взятые обязательства.
Ксения: Даже почему я решила у вас взять интервью, потому что, конечно, вы это не только вы как режиссёр этого фильмы, вы – это какая-то мечта миллионов молодых операторов, режиссёров, всех, кто учится на эту профессию, потому что это история Золушки. Молодой парень, который снимал клипы классные крутые, но это в биографии очень многих людей, вдруг в очень молодом возрасте выходит в какую-то другую стратосферу.
Феликс: Вы знаете, я вот вам расскажу другую историю Золушки, которую я видел воочию. После которой я не считаю себя каким-то крутым и исключительным. Когда я учился во ВГИКе на операторском факультете, со мной училась замечательная, очень талантливая девушка Ксения Середа, и Ксения Середа уже на втором курсе сняла свой первый полный метр, который был отмечен на большом количестве фестивалей. По окончанию обучения Ксения стала работать с Балаговым и сняла картину “Дылда”. После этого Ксения стала снимать сериал “The last of us”, и сейчас закончила съёмки сериала “The last of us. Season 2”. И я считаю, что вот это скорее похоже на историю исключительности и “Золушки”, потому что девушка-оператор, которая… в целом, девушек-операторов не так много, и она была таким первопроходцем, которая вдохнула эту энергию, и смотря на её пример, я никогда не могу сказать о своей исключительности. Передо мной есть люди, значительно выше летающие.
Тут Феликс всё-таки немножко лукавит, рассуждая про успехи Ксении, и сравнивая их со своими. Работа оператора, какой бы профессиональной она ни была, всё равно ограничена языком визуальным. Даже если оператору есть, что сказать этому миру, оставаясь оператором, он в первую очередь, служит идее режиссёра, расширяя и может где-то даже углубляя его видение, но не имея возможности говорить со зрителем самостоятельно. Режиссёр же натурально способен “создать” и воспитать поколение. В его арсенале множество инструментов воздействия на зрителя, множество способов войти в историю и оставить действительно значимый социальный след, формируя тренды, популяризируя определённый вектор мышления, закладывая свою философию “в головы” людей. Поэтому Феликс, несмотря на международные успехи Ксении, всё-таки “летает значительно выше”. Прямо сейчас он имеет возможность повлиять на целую страну через своё творчество, которое уже поддерживается на достаточно высоком уровне. Остаётся только наблюдать за тем, как он воспользуется этим шансом, и возможно, через 20-30 лет это мы будем рассказывать своим детям (или внукам) про путь становления выдающегося российского режиссёра Феликса Умарова, а как уж оно будет на самом деле, время покажет. Я считаю, что Ксения сделала Феликсу отличную рекламу, причём на достаточно "сознательную" аудиторию, в которой много влиятельных людей. Этот "буст" нужно использовать, продолжая раскручивать восходящую спираль, привлекая всё больше и больше внимания к своей персоне.
В целом, интервью Ксении Собчак с Феликсом Умаровым оставило после себя “приятное послевкусие”. Узнавать о “закулисье” высокобюджетных проектов “из первых рук” всегда интересно, пусть даже некоторые тезисы показались мне несколько нереалистичными. Рекомендую вам посмотреть его на любой удобной площадке. На данный момент интервью с Феликсом набрало уже 362 тыс. просмотров. Обязательно делитесь впечатлениями в комментариях: какие эмоции у вас вызвало интервью с Феликсом?
Если хотите чаще видеть статьи с разборами, оставьте комментарий и отправьте ссылку друзьям – всё это очень помогает мне в продвижении. Спасибо, что вы у меня есть ❤️
Если вы хотите подготовиться к интервью или снять подкаст, можете написать мне на почту агентства: consultingagencyy@gmail.com
Я помогу вам упаковать ключевые смыслы, тезисы, подготовить структуру, а также ключевые офферы и блоки продаж (если будут рекламные интеграции). Моя основная задача – помочь вам достичь максимальный охват и "глубину" просмотра материала, так как именно эти метрики больше всего влияют на ваш личный бренд и его масштаб.
Вы также можете прочесть статью с разбором интервью Ксении Собчак с Евгенией Медведевой:
Спасибо за внимание!
