РУКА – К ПЕРУ, ПЕРО – К БУМАГЕ
Мой канал продолжает публикацию романа Татьяны Чекасиной «Канатоходцы». Это произведение, созданное методом реализма существенно отличается от того огромного выхлопа бульварных книг, которые в настоящее время широко рекламируются и таким образом находятся на виду у читателей. Цель моего канала: обратить внимание читающей публики на произведение, у которого есть все основания стать ценностью нашей русской литературы.
В романе «Канатоходцы» не только целый срез нашего общества, но и вообще мировая проблема сбережения цивилизации от фашизма, который вновь активировался, будто не было страшной войны, в которой наш народ, советский народ, его уже один раз победил.
Натали Конюшая, автор канала «Советские писатели»
7 февраля, пятница
Кромкин
Во сне он видит ордера на аресты тех, кого видел в кино, а не на гоп-стопе… В бланках фамилия Крылов (на обоих братьев), а в третьем: «Рубильник». Перечёркивает, но буквы проявляются, будто это карандаш хитрого кладовщика. Открывает глаза в тревоге: не тех берёт! Рядом – Милка. И какая-то она не родная… С тахты в другую комнату на диван.
Тридцатого января, когда телефонный звонок прерывает сон, а в нём игру на скрипке, некий прогноз: будет поворот и в работе, и, как говорят, в личной жизни. Будто грядёт ранняя весна; ни для кого, кроме Кромкина.
Но дело это… Бандиты на дне. Дно не в центре, а в другом городе. Или в деревне. Там и сберкнижки. И этих денег (не огромных) довольно банальным малограмотным ворам. Автор угрозы: «Так будет со всеми жыдами» кто? Именно малограмотный.
На эту роль и Филякин не годен. У него ошибок мало. Сын Ферреры, Ферапонта Николаевича Филякина, как и его отец, довольно развитый. Харакири… Графолог оценивает его этюд о девицах на балконе, но такой этюд не вывинтить бывшему второгоднику. Прудников мог бы, но нападение на ларёк, наверное, отменяет Нагорную? Рубильник: «29 января я находился с моей девушкой, понимающей в книгах, музыке и других элементах культуры». Немного комично. Но и он, вроде, не мог о «жыдах». Не укладывается ни в какие «элементы». У Капитана школа с серебряной медалью. Вряд ли такую медаль могут дать ни разу не грамотному.
Ну, и где этот паренёк? Нет его. Но есть его автограф на картонке. Какая-то шарада (так внутри что-то подсказывает). С некоторых пор считает работой подсказки, непонятно кем подсказанные. Не говоря о снах… Например, о катании на коньках с «другом», и как этот «друг» тонет в реке. Вещий? Или: зловещий? Более правильный ответ, наверняка, в купленном в буке толкователе. «Увидеть… фирменный бланк – дело вам принесёт успех». Ура! «Писать буквы – к неудачам». Вот и пойми!
Но не так мало удач в эти дни. Например, гость в квартире Пинхасиков обут в боты «Прощай, молодость», размер сорок два. Он довольно ловок: снял с полки цинковую ванночку с пиджаком, в котором деньги. И финка его. Плащ. А шарф ему куплен некой молодой красивой дамой, напоминает актрису из какого-то фильма. Хрипит – вероятна операция где-то на горле. Кандидат Крылов (лагерные кликухи Харакири и Самурай). При этом у него культурные манеры, он не имеет за пять лет ни единого нарушения. Он (мнение работницы магазина Алевтины) «обаятельный паренёк». Прямо-таки друг жены доктора наук. И Фаня в телефонном диалоге выманивает из квартиры мужа и дочь в компании двоих добротно одетых, но явно не добрых парней (определила вахтёр Матрёна). И они напоминают братьев Крыловых.
Вторая шарада. В морге. Один кладовщик убит как-то так процедурно, другие не знакомы с анатомией, что даёт идею: один убийца умелый, другие так, любители.
Некое видение: бандиты отправились на кровавую охоту из дома, где живёт Прудников, но он, наверное, в этом деле не фигурирует, фигурируя в другом. Облики грабителей, данные и Пинхасиком, и сторожем кладбища напоминают братьев Крыловых и их друга Рубильника.
Много фактов (непроверенных), и он не идиот, чтоб выписывать ордера с бухты-барахты. К этому подталкивают нетерпеливые. Например, Сухненко, ветеран труда. Он грубо допрашивает. Для Кромкина нет труда убить кулаком, но не практикует такое общение. Старикан не крепкий. Но имеется верный Вольгин.
Оперативное донесение: «Объект Филякин утром прибывает в прокуратуру. Выйдя и доехав до кафе «Москва», говорит с телефона-автомата. «Это касается гастронома» (но я не уверен). Далее он едет на работу. С работы домой, и какое-то время никуда не выходит. Но в девятнадцать пятнадцать у калитки трое. Один – в дом за Филей. И в темпе идут к улице Голышева. Двое держат Ф. под руки. Третий проверяется[1].
«Держат под руки», прямо конвоируют!
«В доме двадцать один они – наверх. Люк чердака опущен, но не заперт, мигает фонарик, топают, говорят тихо. Они обратно к люку, я – во двор. Вот кто выходит: молодая дама, старушка с ребёнком, пара немолодых. Хромой мужчина, немного выше среднего роста. Лохматая неновая шапка. В руке авоська… Удивительно: моего объекта нет. На люке замок вытерт и заперт. От картинной галереи я увидел, как Филякин входит в дом. Наблюдение прекращено в ноль часов ноль-ноль минут. Ф. не выходил. Ст. лейт. Слободин».
Наверное, «хромой» запер чердак? А Филя… Не так и удивительно: как-то из обворованной квартиры натянутой верёвкой… Мог и крышей.
Телефон: доклад милиции. У Прудникова дома ни одной сберкнижки (ни его, ни Хамкина). Капроновый чулок с дырками. Именно в таких грабители ларька. И не могли они на Нагорной. В двадцать один тридцать оба пьяны в дым от уворованной водки. Во дворе их видят на пути в туалет и обратно. Нина Дёгтева: «Гудят долго, потом Пруд домой…» Ребята, хоть и рецидивисты, но не волшебники, не могут быть одномоментно на двух ограблениях в разных концах города.
«Парадный подъезд. Солидные конторы. Бдительный охранник.
– Мы ищем этого гражданина… – Кромкин выкладывает ему фотографию маньяка Паука. Мало кто в курсе, что он в ОВМ[2].
Тут глядят в документы не только на входе, но и на выходе. И вахтёр в недоумении: накануне двое выходят в девятнадцать часов пятьдесят минут, но нет отметки о том, когда они вошли.
– И кто они?
– Инспекторы пожарной охраны.
– А мог кто-то из квартир?
Лифт на седьмой этаж, в потолке коридора люк. И отворен! Кромкин туда – лестницей. Фонарик. Чердак огромный. Много барахла… А вот и люк вниз, в квартиры. Заперт (то ли хромым, то ли кем-то другим).
– Я докладывал в дирекцию, – оправдания завхоза. – Как бы дом не сгорел от этого хлама…
…тем более, что борцы с огнём, явно, фальшивые.
В кабинете набирает номер отдела кадров пожарной инспекции:
– …Лоткин Юрий Аркадьевич на работе? Нет такого? А Греков Андрей Андреевич? – И такого нет.
Описания, данные охранником: один в папахе и коротком пальто. Другой в милицейском «дубле» (так говорит и работник «Продуктов» Гудронов). Но шарф тут не увиден.
На кой ребята лазали на верхотуру и двое спустились с неё в ранге пожарных? Какая нечистая сила их носила? Ответ по телефону: «Алё, мне Кромкина... У Филякина ревÒльвер» (ударение на втором слоге). Отбой. Кто, кроме коллег и Фили имеет этот телефон? Летом ему дан именно этот номер… Наверняка, в кармане пиджака, в котором занимал на телевизор, и который дома в шкафу; на работу ходит в менее парадном. «Если бы не тёща, мы бы с Тонькой жили, как в раю».
Итак, Филякин, выйдя от Кромкина, звонит в кафе по телефону-автомату. Не по тому, который у картинной галереи ввиду экстренности сообщения (у дома, но холоде и, вполне реально, не работает). «Это касается гастронома» (в подчёркнутом опер не уверен). Пистолет на фене имеет много аналогов: «дура», «курица» и так далее… Уголовники обновляют тайный язык… Ну, например: «Это касается ветрогона»… «самогона», «агронома», «метронома»… Фигурант употребляет и французские, правда, с матерными, как его отец Феррера. Объекту родней «самогон». Это сообщение днём, а вечером моцион, для Фили не добровольный. Его прямо конвоируют, ведут в направлении, не им определённом. Наверняка, Крыловы. Не утоплена игрушка[3], украденная в ДОСААФ. И хранитель Филя.
Капитально обыскать чердак? Огромный, захламлённый… Найдут, направив туда внимание владельцев тайника. А вот определить владельцев «Вальтера» будет нелегко. Не идентифицировать: номера нет в делах братьев. Есть наблюдение ребёнка: братья Крыловы, тогда юные, играют не каким-то макетом.
Шуйков, входя:
– Ты мне главное скажи: они тут?
– Кто? А… В аэропорту…
– На подлёте! Один молодой. Его отец – директор в оборонке! Ну, а Чамаев... В тот его приезд мне выговор… А дело гиблое, висяк. – Имеет в виду дело милиционера, убитого летом.
– Как лыжник?
– В камере! Он ведь опять в тайгу... Но только из неё, и мы хоп! Чё, доставить?
– Ну, да.
– Но парень не только умеет бегать. Он стойку держит[4], как матёрый уголовник. А я его с опером в одну камеру!
«Строгановский знает о богатстве Хамкиных. Их дед Изя-старьевщик торговал тряпками втридорога. Отец заведовал химчисткой, которая одновременно была скупкой. Парень думает, что ему могут вменить убийство Хамкиных и их родственницы Ани, его любовницы».
– Вот протокол. Сергей Сергеевич вёл, а я… помогал…
«”Где находились с 31 января?” “В деревне” “Вы знакомы с Ф. И. Пинхасик?” “Нет” “Вас видели вдвоём” “Я не знаю такой” “Вы имеете информацию о деньгах Пинхасиков, Хамкиных?” “Нет».
– Ну, чё, готов герой?
– Давай его…
На автомобиле – в момент, горотдел рядом.
– Заводить?
– Да. А ты свободен.
– Но я тебе помогу, крепкий орешек…
– Нет.
Шуйков уходит.
– Я не буду говорить. Я бы явился, как указано в телеграмме, к девяти утра. Требую адвоката!
– Буду вашим адвокатом. Зачем вы, от криминала далёкий, удираете куда-то вдаль?
Глядит на Кромкина, как кролик на удава. И, будто пробудившись ото сна или впав в другой, виновато:
– Крик на весь дом, а на другой день её убивают...
– Хорошо покатались?
– На автозаке?
– На лыжах.
– Да, но не могу опомниться, ведь она умерла…
– Говорите.
– Я вдовец. У жены был рак крови, да характер… С Аней легко… Но её «Натик» (полное имя Натан Аронович) «без неё он умрёт». Вот дочка не умрёт, а этот доктор наук по заслонкам и форсункам... Ну, я и крикнул: так умрите оба!
– Итак, двадцать девятого января вы дома один?
– У телефона, а её там убивают! Аня обещала решить: уйдёт от него ко мне или нет.
– Виделись с кем-нибудь?
– Только звонки… Мальцев, Кожевников… Истомин, предлагает в шахматы на телефоне, но я в таком состоянии… А-а… Каднева. Квартира напротив…
– Какие с ней отношения?
– Да никаких: хотела бы вернуть былое.
– Как долго она?
– Минуты три. У двери. Уходит, а я набираю телефон… Уговор: поднимет он, – даю отбой. А если девочка: «Товаровед ЦУМа…» Трубку берёт Инна: «Её нет дома. Наберите через тридцать минут». Набираю. Никакой реакции. Наверное, их нет, день рождения у кого-то! Двадцать один час двадцать минут. Глухо. Около двадцати двух… Инна: «Её нет». Это последний…
– О тридцатом января…
– Утром на работе. Дома вновь у аппарата... Её родственник Казаринов…
– Друг?
– Нет. У них на опытном предприятии иногда ремонтируем аппаратуру. «Я как-то видел с вами на улице Фаню Пинхасик... Она убита. И её родные, племянники…» Реагирую, как дурак: и муж, и дочь? Ловлю машину.
– Адрес имелся?
– Дал Казаринов Антип (такое имя)… У калитки народ. Какой-то дед о том, что их «перестреляли».
– Как выглядит, детали?
– Белый меховой воротник… Очки. Не я в том доме! Но милиция ружьё не берёт! Да, дед про картонку с угрозой… евреям!
«…из ружья», – Инна это слышала от Лили Хабибуллиной. Палят там, где ножи? Дырку в полу на кухне Хамкиных мог и Эразм. В дневнике: «…я выиграл в тире рубль двадцать…» Вновь волнение. То и дело охватывает в работе над этим делом. «Сеня, ты гений!»
– Куда вы с Нагорной?
– Домой. Наутро оформляю отпуск.
– Вот фотографии…
– Кажется, Крылов…
– А имя?
– Не имею понятия.
– Вы давно его знаете?
– Мы в одной группе на лыжной гонке в прошлом феврале на день Советской армии.
– И кто первый: вы или… он?
– Я, но это не авторитетные гонки, так, ерунда.
– И в другие дни общаетесь с Крыловым?
– Не хватает с ним общаться! Он неадекватный. В одном трамвае оказались… «Научный работник ты? В НИИ руководитель? А вот я в дерьме! Блаты у тебя!» У меня никаких блатов: институт, кандидатская...
И у Кромкина никаких, кивает.
– «Нас с братом, невинных детей, отправили в лагерь» Я – на выход, он вдогонку: «Из-за таких, как ты, мы в дерьме». Но опять двадцать третьего февраля будет кросс… А он как-то к этому делу?..
– Фаня знала Крылова?..
– Не думаю. Ей и двух остановок его не вытерпеть!
– Этот ваш кросс (в тайге)... Моя рекомендация (как адвоката), говорите правду.
Протягивает руку тому, кто подозревается в убийстве, но никак не им. Конвой уводит.
Опять Шуйков:
– В тюрьму его?
– Нет. Давай дядьку, который о пальбе.
– В доме в эти минуты никого не убивают, а он чё-то слышит! Маразм хуже мороза.
– Согласен. Насчёт мороза…
– Ладно, велю.
Дверь нервно отворяют:
– Семён Григорьевич, и вы, Степан Евграфович, к Николаю Гавриловичу! Они там! Чамаев! А другой… элегантный, на нём шляпа… – Секретарша о кураторах Генеральной прокуратуры.
Николай Гаврилович. Двое гостей.
Опять Вольгин. Этот кандидат не только в партлидеры, но и на место Кромкина. Вдвоём с Сухненко ведёт другое дело. Оно не громкое.
Чамаев выглядит генералом. Вполне для конторы, где работает. Василий Иванович. Шутка на момент знакомства: «Не Чапаев». Был в октябре. В его рапорте о «не тщательной работе по горячим следам», которые остыли, а убийцы милиционера так и не найдены, табельное оружие, как в воду кануло или у кого-нибудь в дровах. Об этом утренний монолог обозлённого на него майора, не говоря о Сухненко и Вольгине, ведших это дело.
Был Чамаев и во время другого дела, более давнего. И там милиционер. Ловил злодея, которым был сам. Малоносенко (нос у него маленький) во время оперативки рядом с Кромкиным, нога у Малоносенко дёрнулась. Как руководитель бригады Кромкин просит выйти коллег, и хозяина кабинета Усольцева…
С гадёнышем один на один. Иногда некая энергия ударит в оппонента, и – готов… Хотя увлекательней интеллектуально, но Малоносенко был и в интеллекте мал. Далее рутина: выемка фрагментов тела убитой им девушки в труднодоступных местах. Например, голова – в каменном дупле далеко от города. В ухе серьга. Одна. Вторая в кабинете участкового Малоносенко. В конце работы выпивка на троих (с Усольцевым). Василий Иванович, как мама: «Сеня, ты гений».
На этот раз с неким ординарцем. Не Петькой. Фамилия от «долго» Долгиков, имя: Александр Александрович, тоже долгое (для него). Он коротенький и тонкий. Гвоздик. Не шляпка, а шляпа (элегантный – есть мнение). Вне улицы и вне головного убора, но, будто выглядывает из-под полей. Как напомнил майор, его отец – директор оборонного предприятия, контакты на верху. Наверняка, в генеральной как блатник. Таковых правильно ненавидит некто Крылов…
Сухненко, Вольгин и Долгиков тут же ощутили себя командой. Чамаев и Кромкин – другой (не хватает Усольцева, он в командировке). Николай Гаврилович – нейтралитет. Нацеленность канатоходца: пройти над ареной, не упав. Он будет и с теми, кто намерен брать хоть кого (директива), лишь бы были рады на своём верху и не болтали о погромах на Вашингтонском. Когда его друг Сухненко на волне, он с ним. Но нервируют проколы. На виду у чужих (оба куратора) ему не в кон видеть друга и зама форменным глупцом.
– Что делать, Семён Григорьевич руководит, – и – на друга – мол, ориентируйся.
Кромкин не даёт ориентировок. Коли ты гений, а правят другие, то играешь роль хитро-мудрого древнего царя[5], тем более, назван таким же именем.
– Прудников в тюрьме. Там и Дёгтев. Филякин на воле. Идёт наблюдение. У него контакты с братьями Крыловыми, которых вахтёр Дуракова опознает с Фаней Пинхасик. Терпение, товарищи.
Рекомендация терпеть, а не хватать, кого ни попади, не в кон и местным, и Долгикову.
– Как там с этим беглецом, угрожавшим убитой? – Сухненко плоховато сориентировался. – Именно он – организатор, а Филякин, Дёгтев и Прудников, матёрые уголовники, им наняты. На виду у члена горкома партии Натана Ароновича эти волки, говоря поэтически, из скорбного овина уходят цепью, олицетворяя яркий облик негодяев…
– Извините, – прерывает Кромкин.
Сухненко в луже, немного и – Мокренко. Намедни, обещая хвалы в горком, не дослушал приметы «волков» и «негодяев».
– Вот как определил Натан Аронович…
Партлидер, кивнув, замирает от взгляда «ядовитой кобры» (характеристика, данная Кромкину маньяком-убийцей).
– Первый не менее метра восьмидесяти двух. Второй под два. Третий – как первый. «Худые». Филякин – метр семьдесят три. Дёгтев – около метра восьмидесяти. А Прудников, например, метр семьдесят и не менее ста килограммов. Не худенький… – Улыбка.
– Хорошо улыбается тот, кто ловит убийцу на третий день! Идёт девятый! Вашей Дураковой (думаю, недаром такая фамилия) мерещатся братья Крыловы с Фаней! А фотографию Строгановского с каким-нибудь его другом предъявить не догадались?
– Нет.
– А ведь и он худой. Бегун этот! Допрашивал я его, Шуйков помогал…
…«подправляя» лицо фигуранту…
– Что делать! Надо Строганова… – Шеф в телефон: – Приведите… – И правильно выговаривает фамилию.
– И я его допрашивал, – Кромкин, будто сам на допросе. – Вот протокол…
Сухненко буквально хватает:
– Некрепкое алиби – звонки!
– Но я ему верю. Беготня в тайге от любви к этой женщине …
– Довод мне непонятен. Я бы не в тайгу, а в морг! Выведать, как умерла моя любимая!
– Он (в его понимании) знает, как она умерла.
Друг Сомов глядит на друга Сухненко, как на врага.
– И я бы не в морг, а в тайгу! – улыбка Чамаева.
Долгиков не одобряет никаких улыбок: молнии из-под-шляпья – из-под-лобья.
Вводят Строгановского. Неновый лыжный костюм. Глаз подбит. В таком виде молодой учёный (не какой-то урка) на виду у публики, одетой в мундиры, идеальные рубахи. Углядев Шуйкова, руку к лицу.
– Правду, Павел Владимирович, – напоминает Кромкин.
– Как давно вы знаете убитую Пинхасик? – начинает Сухненко.
– Летом на юге в доме отдыха…
– Вы имели информацию о сберегательных книжках Хамкина?
– Нет.
– А информацию об Изе-старьевщике, о его доходных махинациях?!
– От Ани, считавшей это предание еврейским анекдотом. – На лице вялая улыбка.
И Кромкин с Чамаевым на грани улыбок.
– Вам знаком некто Прудников?
– Нет.
– Филякин, Сын Ферреры, ваш друг?
– Нет.
– Вы контактируете с Дёгтевым? Ларёчник, поездошник…
– Поездо… Как?
– Вор в поездах.
– Я с ворами не контактирую. Я кандидат наук, работаю над докторской.
– И не такие люди идут на смычку с криминалитетом… Дама отвергает, и вы её убиваете!
Тот глядит на прокурора в лице адвоката.
– Говорите правду, – Кромкин, впившись в его не подбитый глаз обоими своими: – И ничего, кроме правды.
Говорит. О том, как они с Аней ссорились, а в квартире мирились… О её обещании на другой день дать ответ.
– Наверное, ей не хотелось перемен. Это мне она нужна была позарез!
– Вот и зарезал! – Парирует Сухненко.
Анин любовник стискивает кулаки, будто в них лыжные палки, готовый укатить обратно в тайгу:
– Этих людей (и Аню) из ружья…
– Да, нет! У неё немало колотых ранений в грудь, один в сердце!
Анин любовник бледнеет, как бы отодвигая преграду… Чамаев (он на краю) и Кромкин (он отдельно), подхватывают. Николай Гаврилович вызывает секретаря с нашатырём... Уводят.
– Что делать, надо проверить алиби.
Сухненко приглашает в кафе. Договорился Вольгин. Платить будут не они: выделены деньги на культурное мероприятие.
Кромкин, глядя в лицо майора, будто гипнотизируя:
– Много дел по делу!
Вывод: работать, как работал, не обращая внимания на тех, кто из Москвы (из Вашингтона никого).
ТАТЬЯНА ЧЕКАСИНА, АВТОР РОМАНА «КАНАТОХОДЦЫ»
– Необходимы Мальцев Евгений Петрович, Истомин Сергей Витальевич и Кожевников Леонард Андреевич. И опять: Казаринов и Каднева. Филиал Академии наук.
– А там не легче в каком-нибудь кабинете?
– Легче. Но тут их увидят и наши, и кураторы…
Милиционер на пенсии в дублёнке с белым воротником.
– Борис Николаевич, двадцать девятого января вы когда на улице?
– Первый раз где-то… в девятнадцать... У меня Полкан, овчарка. Идём мимо дома тридцать три… – Мнётся.
– Выстрелы…
– Не-ет…
Очную со Строгановским! Тот, будто уловив неприятное намерение:
– Один.
– Один выстрел?
– Ну, да… Но, когда информация о пятерых убитых, я и подумал... Мои коллеги в милиции говорят: резня… А выстрел был. Пистолетный.
– Не ружьё?
– Что я, не отличу!
– Вы знали Хамкиных?
– Нет.
– И у них собака…
– А… Бегает по проволоке, худая… А второй раз… Тянет дымом. На улице люди, автомобили… Тогда-то я и снял картонку с калитки...
Приходят раньше девятнадцати! Убегают в двадцать два. Немало времени в доме убитых ими. Конфликт? И кто-то палит, далее – ножи…
Криминалист Логинов:
– Я с патологоанатомической экспертизой.
Итак, Шарик не только выкопан. Добывая труп, долбят компрессором. Убит теми, кто готовил убиение людей? Хотя рановато избавились.
Глянув бумагу, Кромкин удивлён: ну и ну!
На троллейбус, на трамвай, на улицу Декабристов…
Информация о писателе Татьяне Чекасиной:
На каналах ДЗЕН:
1. «Татьяна Чекасина писатель»
2. «Литература-вед»:
https://dzen.ru/id/6624b223731b000bc09b0a9e?share_to=link
3. «Супер-чтец»:
https://dzen.ru/id/6624f4b7731b000bc0f3e2c0?share_to=link
4. «Советские писатели»:
https://dzen.ru/id/6627a955e8204c09edce2a29
5. «Музыка на страницах»:
https://dzen.ru/id/678f902071feae4844721cf3
6. Канал ВК: «Ева Патия»
https://vk.com/wall890607646_5
7. Канал РУТУБ: «Татьяна Чекасина писатель»
Ссылки на книги.
В бумажном и в электронном виде:
1.«Похождения светлой блудницы»: https://www.litres.ru/tatyana-chekasina/pohozhdeniya-svetloy-bludnicy/
2. 3. «Канатоходцы»: Том 1 и том 2
https://www.labirint.ru/books/876884/
https://bmm.ru/books/details/421649/
https://www.chitai-gorod.ru/catalog/book/2929268/
https://www.wildberries.ru/catalog/118080631/detail.aspx
https://www.ozon.ru/product/kanatohodtsy-roman-t-1-chekasina-tatyana-678001052/?sh=CBCcahJEug
https://book24.ru/product/kanatokhodtsy-roman-tom-1-6626045/
https://www.bookvoed.ru/book?id=13565113
https://www.litres.ru/book/tatyana-chekasina/kanatohodcy-tom-i-69133450/
https://www.izdanieknig.com/catalog/proza./17300/
4. «Золотая рыба», роман-дилогия: сайт издательства Озон Вайлдберис Читай город
5. «Убийственный урок»: Сайт издательства Литрес Озон Вайлдберис Указка
Электронные книги:
1. «Пять историй»: https://www.litres.ru/tatyana-chekasina/pyat-istoriy/
2. «25 рассказов»: https://www.litres.ru/tatyana-chekasina/25-rasskazov/
3. «Чистый бор»: https://www.litres.ru/book/tatyana-chekasina/chistyy-bor-69007663/
4. «Пружина»: https://www.litres.ru/book/tatyana-chekasina/pruzhina-69007657/
5. «Предшественник»: https://www.litres.ru/book/tatyana-chekasina/predshestvennik-69007645/
6. «Батальонная любовь» Батальонная любовь
7. «Дама в снегах» Дама в снегах
8. «Квартирантка» Квартирантка
Обращаюсь к вам, дорогие читатели, любители добротной литературы. Если у вас есть на примете писатель-реалист такого же высокого уровня, срочно обращайтесь на мой канал. Мы должны донести до широкого читателя такую литературу, которую по несчастью никто не рекламирует.
Если вы готовы мне помогать, подписывайтесь на мой канал, не забывайте ставить лайки и делать репосты.
[1] – проверяться – проверять наличие за собой слежки (профессиональный жаргон оперативников).
[2] – Отделение высшей меры.
[3] – пистолет;
[4] – не признаваться в совершённом преступлении (арго преступников).
[5] – царь Соломон.