Казнь короля Карла I в 1649 году перевернула мир с ног на голову — могли ли быть другие исходы?
«Виновность короля не вызывала сомнений»
Элис Хант — профессор литературы и истории раннего Нового времени в Саутгемптонском университете, автор книги «Republic: Britain’s Revolutionary Decade, 1649–1660».
Формально ответ — «да». Карл был обвинён и признан виновным в ведении войны против своего Парламента (который представлял народ) и в «злонамеренном» намерении править по собственной воле. Понятие измены было переосмыслено, чтобы включать в себя действия короля, ведущего войну против Парламента. Соответственно, судьи процесса — выступавшие как присяжные и судьи одновременно — приговорили этого «тирана, изменника и убийцу» к смерти «путём отсечения головы от тела».
Однако суд основывался на беспрецедентном законодательстве. В начале января, когда Палата лордов отклонила законопроект о создании этого нового Высокого суда правосудия, Палата общин ответила ошеломляющим заявлением: народ является «источником всей законной власти», а Общины (как представители народа) обладают «верховной властью в этой нации». Они могли принимать законы без согласия короля или лордов. Карл отказался признать это или полномочия суда. И он был не единственным. Многие из вызванных комиссаров так и не заняли свои места. Томас Ферфакс, командующий Армией нового образца, не присутствовал ни на одном из публичных заседаний.
Кроме того, парламент, который провёл это законодательство, был так называемым «Охвостьем» парламента. В последние недели 1648 года, пока члены парламента всё ещё пытались договориться с Карлом, влиятельные военные лидеры (Генри Айртон и, в конечном итоге, Оливер Кромвель) заявили, что король – «главный и величайший виновник наших бедствий» и должен быть «привлечён к ответственности за измену, кровь и несчастья, в которых он виновен». Многие солдаты также верили, что их победа на поле боя означала, что сам Бог выступил против Карла. Для них виновность короля была несомненна. Вопрос заключался в том, как заставить Парламент прекратить переговоры с Карлом и привлечь его к ответу. Ответ армии заключался в насильственной чистке парламента от нерешительных депутатов.
В этих условиях, как только процесс начался, большинство понимало, что он неизбежно закончится смертью короля. Сам Карл готовился к мученичеству. Он отказался признать себя виновным или невиновным, что фактически означало признание вины. В этом смысле, чтобы сохранить то, что он считал сущностью королевской власти, Карл «должен» был умереть.
«Реформисты считали, что Карлу нельзя доверять»
Джонатан Хили — доцент социальной истории в Оксфордском университете, автор книги «The Blood in Winter: A Nation Descends, 1642».
Правление Карла I рухнуло по двум причинам, которые являются ключевыми для понимания гражданских войн. Одна из них — религиозная: он придерживался высокоцерковных анти-пуританских взглядов, что отчуждало значительную часть Англии и спровоцировало революцию в Шотландии. Вторая причина — конституционная: он взимал налоги без согласия английского парламента и использовал судебную систему для правления по королевскому прерогативному праву. Когда кризис разразился в 1640–1642 годах, Карл уступил по многим пунктам. Он позволил своей власти в Шотландии рухнуть, а в Англии согласился на регулярные заседания парламента и отмену прерогативных налогов. Он изменил свою позицию в отношении Церкви и начал двигаться к центристским взглядам.
Но он никогда не уступал свою власть добровольно и всегда искал способы вернуть контроль — любыми средствами Карл дважды пытался силой подавить шотландцев и участвовал в серии заговоров против реформаторов как в Лондоне, так и в Эдинбурге. Когда в конце 1641 года в Ирландии вспыхнуло восстание, многие реформаторы пришли к выводу, что Карлу нельзя доверять управление армией или даже местной милицией, используемой для обороны. Более того, ему нельзя было позволять назначать собственных государственных чиновников. Карл справедливо полагал, что реформаторы стремились лишить его большей части власти. Его противники также были правы, считая, что он хотел вернуть себе преимущество и отомстить. Война была неизбежна.
Некоторые отчаянно пытались достичь компромисса между сторонами, но в конечном итоге их разногласия оказались непримиримыми. Когда начались боевые действия, каждая из сторон могла убедительно заявить, что противник начал первым, но в действительности это был смертельный круговорот.
В конечном итоге Парламент одержал победу. Карлу пришлось бы принять поражение и значительное, вероятно, постоянное урезание его монархических полномочий. Это могло бы сохранить его власть и жизнь, но он выбрал иной путь. Пытаясь стравить между собой победившие фракции, он отказался от мирного договора и развязал новую войну. Потерпев ещё одно поражение, он снова пошёл на переговоры, но теперь даже умеренные парламентарии полностью утратили доверие к нему. К концу 1648 года радикалы приняли решение, что Карл должен умереть, и именно они теперь принимали ключевые решения.
«Казнь Карла не была предрешённым исходом»
Джон Рис — автор книги «The Fiery Spirits: Popular Protest, Parliament and the English Revolution»
Ни один исход не является неизбежным, но решения, принятые в одном временном промежутке, могут стать объективными ограничениями в следующем. Режим Карла находился в состоянии экзистенциального кризиса с конца 1620-х годов. Его власть сталкивалась с бунтами, восстаниями, налоговым бойкотом и даже убийством герцога Бекингема. За этим последовал насильственный роспуск парламента, введение 11-летнего личного правления и, в 1640 году, война с Шотландией. В 1642 году, когда король был вынужден покинуть столицу, он сделал выбор в пользу вооружённого конфликта, что привело к гражданской войне. Его казнь не была неизбежным следствием поражения в 1645 году, но, безусловно, сделала его более вероятным.
Многие парламентарии по-прежнему предпочли бы прийти к соглашению с королём, в том числе Оливер Кромвель. Однако две гражданские войны породили радикально настроенные политические группы — в Армии нового образца, в Лондоне и среди части депутатов парламента. Карл оставался непреклонен: он не принимал никаких условий, кроме восстановления своей прежней власти — что для радикалов уже было неприемлемым вариантом.
Среди наиболее решительных парламентариев — так называемых «огненных духов» — были Генри Мартен, Томас Рейнсборо, Александр Ригби и Уильям Строуд. За исключением Мартена, никто из них не был республиканцем до созыва Долгого парламента, но десятилетие революции и войны изменило их взгляды. Когда начались боевые действия, именно они возглавили мобилизацию людей, финансов и вооружения, пока Парламент не устранил своих умеренных командиров и не одержал сокрушительную победу. К 1647 году у этих радикалов была значительная поддержка как среди офицеров и солдат Армии нового образца, так и среди левеллеров, находившихся в зените своего влияния.
Старый политический центр, выступавший за восстановление традиционной конституции с королём, Палатой лордов и Палатой общин, не выдержал этой поляризации. Это противостояние было окончательно закреплено Прайдовой чисткой в декабре 1648 года, когда из парламента были изгнаны умеренные депутаты, что сделало казнь короля крайне вероятной. Как только начался процесс, оправдательный приговор оставался наименее вероятным исходом, даже если на него всё ещё надеялись многие. Именно Генри Мартен, самый непримиримый из «огненных духов», подписал смертный приговор короля в январе 1649 года, разработал государственную печать новой республики и получил задание распорядиться имуществом покойного монарха.
«Ответ зависит от того, как мы определяем "королевскую власть"»
Рэйчел Хаммерсли — профессор интеллектуальной истории в Ньюкаслском университете
Поставленный вопрос обманчиво прост. У меня есть 350 слов, но, казалось бы, требуется всего одно: «да» или «нет». Однако история редко бывает столь однозначной. Нам нужно уточнить: идёт ли речь о том, должен ли был умереть любой король, правивший этими островами в то время? Или же вопрос касается конкретно Карла I?
Ответ на первый вопрос, по-видимому, — «нет». До 1649 года в Англии было немного открытых противников монархии. К ним можно отнести Генри Мартена и Томаса Челонера, но большинство депутатов парламента продолжало выступать за сотрудничество с Карлом даже после его поражения в гражданских войнах. Конечно, можно задаться вопросом, насколько безопасно было публично выступать против монархии в то время, и, возможно, существовали скрытые противники королевской власти. Однако требования, которые парламентарии выдвигали в период с 1640 по 1648 год, не были по своей сути несовместимы с монархией. Скорее, они стремились изменить баланс власти в пользу парламента. Такие документы, как «Девятнадцать предложений» (июнь 1642 г.) и «Ньюкаслские предложения» (июль 1646 г.), содержали требования:
- парламентского одобрения королевских советников, государственных должностных лиц и пэров;
- парламентского контроля над воспитанием королевских детей;
- парламентского надзора за армией;
- реализации парламентской программы реформ в церкви.
Таким образом, можно было представить себе систему, в которой король продолжал править, но с ограниченными полномочиями.
Однако из этого можно сделать вывод, что ответ на второй вопрос — «да». Карл действительно должен был умереть, потому что он не хотел принимать эти ограничения своей власти. В своём ответе на «Девятнадцать предложений» он утверждал, что согласие с ними фактически превратит его в «венецианского дожа», а Англию — в «республику».
Но заставляет ли нас это пересмотреть наш ответ на первый вопрос? Монархия в том виде, в каком её понимал Карл, явно была несовместима с требованиями парламента. Следовательно, можно утверждать, что король должен был умереть, чтобы обеспечить тот режим, к которому стремились депутаты. В конечном итоге ответ зависит от того, как мы определяем «королевскую власть» — и чью точку зрения принимаем за основу.