Дождь барабанил по окнам, когда Марина, дрожащими руками, собирала в рюкзак детские вещи. В соседней комнате спали трое детей — пятилетняя Лиза, трёхлетний Макс и годовалая Соня. На столе лежал паспорт, завёрнутый в старый свитер, и несколько купюр, выкраденных у мужа из внутреннего кармана пиджака. Она знала: если он проснётся сейчас, то просто уничтожит её.
— Куда ты собралась? — прозвучало за спиной.
Марина замерла. Сердце бешено колотилось, но она не обернулась. Его шаги — медленные, тяжёлые — приближались. Он всегда ходил так, будто каждое движение должно пугать.
— Я… в аптеку. У Сони температура, — голос дрогнул.
Он схватил её за плечо, разворачивая к себе. В полутьме блеснули холодные глаза.
— Ты врешь. Ты вообще никуда не пойдёшь. Кто разрешил? — шипел он, сжимая руку сильнее. — Думаешь, я не вижу, как ты копаешься в моих вещах? Ты — воровка.
— Отпусти… Пожалуйста…
— Пожалуйста? — он резко дёрнул её за волосы, заставляя запрокинуть голову. — Ты будешь просить, когда я брошу тебя на улице. Ты же знаешь, что без меня ты — ничто. Кто тебя возьмёт с тремя детьми? Кто поверит, что ты что-то умеешь?
Она молчала. Слёзы жгли глаза, но плакать нельзя — тогда он начнёт злиться.
***
Всё началось не сразу. Десять лет назад Андрей казался идеалом: успешный юрист, внимательный, щедрый. Цветы, подарки, обещания «защитить её от всего мира». Но уже через год после свадьбы он «защитил» её от работы — «зачем тебе офис, когда я могу обеспечить?». Потом — от подруг: «Они тебе завидуют. Не видишь, как сплетничают?». Деньги он давал по графику: «На продукты — тысяча. Не больше. Считать умеешь?».
Первый раз он пригрозил уйти, когда она, беременная Лизой, случайно разбила его любимую вазу.
— Ты — неуклюжая корова, — прошипел он, схватив за шею. — Если бы не я, ты бы так и жила бы в своей деревне, клуша.
После родов он запретил ей выходить из дома без спроса. Когда она всё же сбежала на вечеринку к подруге, он нашёл её, затащил в машину и отвёз в парикмахерскую.
— Раз ты хочешь быть красивой для других, — процедил он, глядя, как мастер бреет её голову наголо, — будь готова к последствиям.
***
— Мам, ты чего? — Лиза, маленькая и худенькая, стояла в дверях, прижимая к груди потрёпанного зайца.
— Тише, солнышко. Иди спать, — Марина выдавила улыбку.
— Папа опять кричит?
Андрей резко развернулся к дочери:
— А ты подслушиваешь? В угол! Сейчас же!
Лиза, всхлипывая, поплелась в детскую. Марина бросилась за ней, но он схватил её за руку:
— Куда? Ты что, не понимаешь, что их нужно дисциплинировать? Кого ты из них воспитаешь?!
Она закусила губу.
***
Утром он уехал на работу, бросив на стол пятьсот рублей:
— На еду. И чтобы к моему приходу всё блестело.
Марина ждала. Дети спали. Она вынула из-под матраса старый телефон — подарок сестры на последний день рождения. Батарея была на нуле, но зарядка осталась в гараже.
— Мама, мы уедем? — шепнула Лиза, когда Марина собрала их в прихожей.
— Да. Тихо, милая.
Они выскользнули через калитку. Дождь лил стеной. Марина толкала коляску с Соней, прижимая к себе Макса. Лиза шла рядом, держась за её руку.
— Куда мы? — спросила девочка.
— К тёте Кате.
— А папа?
— Папа… Папа не будет нас искать.
Она врала. Они обе знали это.
Андрей нашёл их через три дня. Сестра открыла дверь, и он ворвался в квартиру, сбив с ног.
— Ты думала, я не узнаю, где ты? — рычал он, схватив Марину за волосы. — Ты — ничто без меня! Кто тебя обеспечивать будет? Кто даст крышу? Ты даже детей прокормить не сможешь!
— Уходи, — сестра встала между ними, но он отшвырнул её, как куклу.
— Это мои дети! Ты их не получишь! — Марина вцепилась в Лизу, но он вырвал девочку.
— Папа, не надо! — кричала Лиза.
— Тише! — крикнул он в лицо. — Ты их испортила! Но я всё исправлю. Едем домой.
***
Они вернулись. Марина лежала на полу в ванной, прижимая к груди мобильный. Экран треснул, но сообщение ушло: «Помогите. Он угрожает».
Через два часа звонок в дверь. Голоса, шаги. Андрей, оравший в гостиной, вдруг замолчал.
— Марина? — это был участковый. — Вы можете выйти?
Она выползла из ванной, прикрывая синяки на шее.
— Он… Он угрожал. Детей забрал…
Андрей стоял у окна, бледный, сжав кулаки:
— Это она сама! Она спровоцировала! Вы видите, что она сделала с детьми? Они голодные!
— У вас есть доказательства? — спросил полицейский.
— Доказательства? — Марина протянула телефон. — Вот. Ищите в ванной.
Андрей засмеялся:
— Она сумасшедшая. Вы же понимаете, что она врёт? Она всегда врёт.
Но в участке, когда врач зафиксировал следы насилия, он молчал. Только смотрел на неё так, будто запоминал каждую черту.
***
Суд длился месяцы. Андрей нанял адвоката, который доказывал, что Марина «неадекватна», «психически нестабильна». Но соседи дали показания. Учительница Лизы рассказала о синяках. И видео из приёмного покоя, где он тащил Лизу за руку, нашли в архиве больницы.
— Вы свободны, — сказала судья, когда его увели в наручниках. — Дети остаются с вами.
Марина стояла под дождём, сжимая ладошку Лизы.
— Мам, а папа вернётся? — спросила девочка.
— Нет, солнышко. Он больше не сможет вас обидеть.
— А ты? Ты больше не убежишь?
— Никогда.
Она смотрела, как машина с Андреем исчезает за поворотом. Впервые за десять лет она не чувствовала страха. Только пустоту. И в этой пустоте, как семя, прорастала мысль: «Я — не ничто. Я — их мать».
***
Через год Марина открыла небольшое ателье. Лиза ходила в пятый класс, Макс — в первый. Соня, смеясь, гонялась за котёнком в саду. Иногда она ловила себя на мысли, что забыла, как звучит его голос. Но по ночам, когда ветер бил в окна, она всё ещё вздрагивала.
— Ты победила, — сказала как-то сестра.
— Нет, — Марина гладила платье для заказчицы. — Он проиграл сам. Когда решил, что я — ничто.
И в этот момент она поняла, что больше не боится дождя.