Был потрясающий день в нашем городском парке. Золотистые лучи солнца пробивались сквозь листву старых дубов, а воздух пах свежескошенной травой и последними летними цветами. Я пришла сюда с двумя целями: во-первых, отработать бекхенд в диск-гольфе (у меня получалось ужасно), во-вторых — сделать пару кадров для курса по плёночной фотографии. Моя старенькая «Зенит» висела на шее, а в рюкзаке болтались три кассеты с чёрно-белой плёнкой.
Я только собралась сделать первый бросок, когда ко мне подошли двое. Очень аккуратные, в белых рубашках и с табличками «Церковь Иисуса Христа».
— Здравствуйте! — улыбнулся тот, что повыше. — Можно поговорить с вами о Боге?
Я вежливо кивнула (фотографы ведь должны быть терпеливыми к любым моделям, верно?), но тут...
— ДЕРЖИСЬ, ДИТЯ!
— раздался крик сзади.
Ко мне буквально летел старичок в длинном, как у библейского пророка, плаще и с посохом, который явно весил больше него самого.
— Возьми! — он сунул мне в руки потрёпанную Библию. — Спасайся, пока не поздно!
Мормоны нахмурились. Старик сверкнул глазами. Я замерла с диском в одной руке и фотоаппаратом в другой, чувствуя себя героиней абсурдного роад-муви.
— Э... Может, сначала фотографию?
— робко предложила я.
И о чудо! Все трое мгновенно выстроились в идеальную композицию: мормоны — слева, пророк — справа, а между ними — я, с глупейшей ухмылкой.
На следующем занятии профессор Иванов (суровый мужчина лет шестидесяти, обычно не склонный к эмоциям) рассматривал этот кадр целых десять минут. Потом неожиданно фыркнул:
— Ангелина, это гениально. «Религиозные битвы, кадр первый». Пять с плюсом!
Теперь этот снимок висит в нашей аудитории как пример «неожиданной уличной фотографии». А я до сих пор краснею, вспоминая, как три взрослых мужчины спорили за мою «грешную душу» среди бела дня.