Всем нам приятно верить в лучшее. Мы доброжелательно воспринимаем прогнозы, которые несут позитив, и всё наше подсознание восстает против того, что нам не нравится.
Когда чьи-то публикации подтверждают наше мнение, согласуются с нашим мировоззрением и заставляют укрепиться в том наборе иллюзий, в котором мы живем, мы ставим лайки и высказываем респект автору. Когда все наоборот — показываем обратные реакции. И это нормально, таковы люди. В обществе постправды истина никому не нужна, важно лишь восприятие, которое легко создать искусственно, окрасив похожую на реальную информацию в нужный цвет.
К чему это я?
К тому, что даже уважаемые эксперты в погоне за позитивными реакциями внимающей им части общества начинают давать странные прогнозы, не согласующиеся с логикой развития событий, подтвержденной объективным опытом.
А опыт у нас такой: деревянный падает — цены на все товары и услуги растут. Откуда многие выводят обратное: если укрепить рубль, цены пойдут вниз. Импорт же подешеветь должен, на него меньше вечнозеленой бумаги нужно, а значит и в магазинах перепишут ценники на более приятные нашему глазу и кошельку.
И вот уже отдельные эксперты прогнозируют постепенный переход к дефляции, то есть к отрицательному росту цен. Когда сегодня пришел в магазин — а там джинсы по 10 тысяч. А через месяц заглянул — уже по 5.
Утрирую, конечно. Но суть новых прогнозов именно такова: совсем скоро подешевеет скоропортящаяся продукция типа мяса, рыбы и овощей с фруктами, а к осени пойдут вниз цены на одежду и обувь. Дальше они не заглядывают, но из этой логики следует ждать и снижение цен на более крупные товары типа автомобиля.
Причин для снижения цен экономисты видят три: резкое ухудшение кредитных условий, затоваривание на рынке и укрепление рубля. Я понимаю, что самые образованные мои читатели уже недоумевают, ибо осознают, к чему эти условия приведут. Так что в подтверждение, что я «прогноз экономистов» не выдумал, размещу скриншот:
Я тоже экономист, но истина мне дороже тяги к светлому будущему. Разберем все три составляющих ожидаемого снижения цен, пользуясь логикой и предшествующим опытом.
1. Ухудшение кредитных условий
Бизнес работает на кредитах. Когда приходится время рассчитываться по долгам, чаще всего их закрывают за счет перекредитования. То есть старые долги гасят за счет новых. Дорогой кредит сужает возможности перекредитования компаний, подводя их к предбанкротному состоянию. Одни выкрутятся и деньги найдут. Другие — не найдут и обанкротятся. Либо добровольно свернут бизнес в силу невозможности сделать его рентабельным, как это совсем недавно случилось с одним производителем джинсов и парочкой производителей подсолнечного масла.
При этом, напомню, у нас сейчас рынок продавца. То есть денежная масса больше товарной. Средств на руках много, а потратить их некуда. Предпосылок для быстрого роста товарной массы тоже нет: ситуация, когда потребительский сектор наводняют импортом, как это было 25 лет назад, сейчас практически исключена.
Внимание, вопрос: если на рынке продавца, где денежная масса преобладает над товарной, убрать часть товаров, что станет с ценами на оставшиеся товары? Они вырастут.
2. Укрепление рубля
Не так важен красивый курс, как его стабильность и устойчивость. Вот читатель пишет, я даже закрепил под предыдущей статьей о курсе:
Нормальное планирование — это когда ты можешь строить планы не только на 2-3 ближайших месяца, но и на год, на 3 года, на 5 лет. Для крупных инвестиций условия для планирования создаются на 20 лет и более. У нас горизонт планирования низкий, отсюда и нежелание у предпринимателей финансировать крупные проекты. Выжимают максимум из имеющегося, потому что нет уверенности в окупаемости вложений. И это главная причина, почему у нас товарная масса не растет — нет инвесторов.
Зато у нас есть экспортеры, которые одновременно являются импортерами. Так бывает в странах, где малый и средний бизнес низвели до уровня статистической погрешности, потому что его контролировать сложно. То ли дело крупные? Одно вывезли, другое ввезли, все довольны.
Когда местная валюта укрепляется, экспортеры терпят убытки. Затраты у них в своей валюте, местной. А доход — в чужой. За единицу чужой валюты они получают меньше единиц своей при сохранении (а чаще — росте) затрат. Что делает в такой ситуации крупная компания? Покрывает издержки из тех секторов своей деятельности, где в моменте сгенерирована прибыль. В случае с ввозом товаров — зачем снижать цены, если можно извлечь дополнительный доход? У нас, напомню, наценки на большинство товаров в розничной торговле ограничены лишь совестью торговой сети.
Из тех средних и малых компаний, которые еще успешно работают, что больше всего любит наш бизнес? Заработать здесь и сейчас. Забить склады при низком курсе, чтобы потом продать подороже при высоком. И тут мы подходим к тому, что в «прогнозе экономистов» почему-то сочли еще одним фактором понижающего влияния на цены.
3. Затоваривание на рынке
Затоваривание — это когда компания-производитель, дистрибьютор-импортер или оптовик создали слишком большой запас товара, который не продается. Расходы на деятельность остаются: нужно оплачивать склады и платить зарплаты персоналу, даже если товар стоит в ожидании лучших условий продажи. Что происходит с фактической стоимостью товара в это время? Она растет. Расходы на деятельность распределяются на каждую единицу товара согласно ее доле в затратах.
На примере: вы выгодно купили за валюту партию телевизоров по 20 тысяч рублей каждый. Сейчас вы их можете продать по 25 тысяч и освободить склад. А можете приберечь несколько месяцев, чтобы продать по 30 тысяч, когда курс станет выгоднее. А то и по 35, как повезет.
Но эти несколько месяцев (обычно дольше чем на год не такие вещи не планируют) вам нужно телеки где-то хранить. И в пересчете на каждый телек в месяц получается 500 рублей — ведь складской персонал так и хочет уйти возить пиццу, если зарплаты ему не поднять, и затраты ЖКХ растут. Вот и получается, что закупили вы телевизоры по 20 тысяч, а их фактическая стоимость за 10 месяцев вырастет до 25 тысяч.
И тут начинаются вопросы. А что если курс никогда не станет более удачным для продаж? А что если телеки устареют и люди перестанут их покупать, потому что на рынке появятся умные экраны? А что если товар будет испорчен во время хранения? И таких «а что если» еще несколько десятков.
А теперь представим, что товар куплен в кредит под коммерческий процент. И за 10 месяцев хранения платежи по тему составят еще 25%. И вот уже телевизор, закупленный за 20 тысяч, начинает стоить 30.
Как это сказывается на бизнесе? Постоянные убытки от снижения цен и расходов на хранение подрывают его финансовую устойчивость. Формируется кассовый разрыв, который тоже без нового кредита не закрыть… И вот уже — смотри пункт первый, про банкротства. Часть компаний продадут то, чем затоварились, с меньшей прибылью, чем рассчитывали. А часть просто выпадет с рынка. Товарная масса снова уменьшится, цены вырастут.
Моя цель — не понравиться вам прогнозами, а показать реальность такой, какая она есть. Не ждите, что осенью (зимой, следующей весной — нужное подчеркнуть) всё подешевеет. Если планировали какие-то покупки, не откладывайте. Единственное, что будет дешеветь по этой логике, — скоропортящиеся товары. Но вы же вряд ли копили на бананы, правда?
Благодарю за лайки! Подписывайтесь, в телеграм-канал мой заходите — там пишу коротко о насущном.