Спойлер: инструкции не будет. Один из частых вопросов психиатру от знакомых: «Часто у вас сбегают? И как, там же всё строго? Расскажу на примере больницы, в которой я работал — старая, большая больница за чертой города (так когда-то придумали в СССР: типа и пациенты на свежем воздухе, и глаза не мозолят. Решение совершенно ошибочное, но что делать — по всей стране так настроили). Лечились у нас и пациенты, совершившие преступления, и обычные. В стране есть пара больниц с очень строгим режимом для опасных — там есть сторонняя охрана и т. д. У нас же — только санитары. Так вот, моё убеждение такое: если пациент захочет сбежать — он сбежит. Почему? Во-первых, пациентов много, персонала мало. Нет никаких систем тревоги или чего-то такого — просто обычные двери со снятыми ручками. Даже на ночь нельзя запирать двери на замки — по технике пожарной безопасности. Территория больницы большая, да, обнесена забором, но он не такой уж высокий и местами даже упал. Условная охрана на входе на территорию — классический мужичок лет шестидесяти, который сидит и думает о том, как вечером тяпнет 50 грамм, и в целом эта жизнь ему понятна. Отделение живёт довольно активной жизнью: пациенты ходят на процедуры, всякий движ типа уборки, приёма пищи и т. д. — в этой суматохе легко найти время, чтобы скрыться. Почему же тогда сбегают довольно редко? В момент ухудшения всё же пациента помещают в палату со строгим режимом и наблюдением. Там у него не так много свободы. Плюс, как правило, он седатирован, да и в силу ухудшения состояния он просто не может придумать хитрый план побега — мышление и концентрация нарушены. После некоторой стабилизации пациенты, как правило, понимают, что бежать нет смысла, принимают правила игры, долечиваются и идут домой. В основном побеги — импульсивные: когда пациента, которому уже дано довольно много свободы, обуревает жгучее желание сменить обстановку или просто вернуться домой. Чаще это пациенты с умственной отсталостью — у них закономерно снижены функции прогноза и контроль эмоций. Пропажу замечают обычно в течение первого часа. Таких пациентов, как правило, находят в первые сутки — банально: дома или гуляющими в городе. На моей практике не было такого, чтобы сбежавший пациент нанёс кому-то вред, и за прошлые годы я о таком не слышал. Меня всегда в побегах удивляла одна вещь — пациенты очень легко ловят попутку до города. Представьте: январь, снег, холод, на дороге у населённого пункта, в котором, как всем местным известно, располагается ПБ, стоит мужчина в больничной пижаме, шлёпках и голосует. Так вот, они каждый раз добирались до города минут за сорок (хотя ехать там минут тридцать) — то есть ловили попутку очень быстро. У нас как-то сломался рабочий автобус по пути — так хрен кто нас подбирал. Часть, конечно, бегут в лес — это самое опасное, особенно зимой. Был пациент, который сбежал — его искали почти неделю, а оказалось, он жил в подсобке слесарей прямо на территории больницы. Вернулся сам — есть захотел. Такой себе побег вышел, но мы волновались, думали что замёрз в лесу.