Президент США Теодор Рузвельт, выступая перед сенатом 14 апреля 1906 г. назвал, можно даже сказать обозвал, большую группу журналистов, писателей «разгребателями грязи». По мнению президента, эти люди ничего хорошего вокруг себя не видели, а только копались в различных сортах грязи американского общества, (т.е. проблемах и пороках) тщательно и скрупулёзно все фиксируя и выставляя напоказ – на всеобщее обсуждение. И люди то эти были хорошо образованные, имевшие высокооплачиваемую интересную работу, но при всем при этом они добровольно закопались по уши в эту грязь.
Почему вдруг президент Рузвельт завел речь об этих людях? Вроде бы он не против был некоторой встряски, реформации, но они копнули слишком глубоко - стали разгребать грязь Сената, обвинив его в предательстве. И на Теодора Рузвельта стали оказывать давление, указывая на необходимость как-то свернуть активность этих журналистов, которых в народе называли журналистами-«крестоносцами».
Сами так называемые «разгребатели грязи» были оскорблены словами президента, т.к. по словам Линкольна Стеффенса - одного из ведущих журналистов-разоблачителей, он: «не собирался становится «разгребателем» и не знал, что им был, пока президент Рузвельт не повесил на нас этот ярлык». Тем не менее в историю эти журналисты и писатели, изобличавшие проблемы американского общества, вошли как «разгребатели грязи» или «макрейкеры». Что это были за люди? Какую американскую грязь они показали широкой публике? И что из этого вышло?
Ролик по тексту тут
Предшественники и начало.
На рубеже 19-20 веков прогрессивные деятели, в том числе и в США, полагали, что с концентрацией производства, открытием возможностей пара
и электричества человечество все больше и больше походило на взаимозависимых соседей и наступил момент возможностей, чтобы прибыль от сотрудничества всего народа шла всему народу. Но как этот момент использовался? Что не так в жизни американского общества? Такие вопросы возникали у многих. «Разгребатели» не были первыми, кто пытался ответить на них. И в 80-е и в 90-е гг. предпринимались такие попытки журналистами, социологами, писателями, экономистами, порой довольно успешно.
Так, нефтяной трест Рокфеллера Standard Oil был описан в 1894 г. в книге журналиста Ллойда с многозначительным названием "Богатство против благосостояния"; сенсационные картины трущобной жизни были даны в книге Джейкоба Рииса "Как живет другая половина»; Джозайя Уиллард Флинт - автор популярных статей о преступном мире и сращивании его с полицией, в своей книге 1901 года «Мир подкупа» описал коррупцию в полиции Чикаго.
Четкой структуры и программы у движения, которое принято называть «разгребателями», не было. К ним некоторые историки относят порядка 40 человек- в основном журналистов и писателей либеральных и социалистических взглядов. В 1900-е гг. был целый ряд «макрейкерских» журналов — McClure's Magazine, Collier's Magazine, Cosmopolitan Magazine и т д.
«Разгребатели» освещали различные проблемы: некачественные продукты питания и медицинские препараты; условия труда и быта рабочих; детский труд и детская преступность; проблемы мигрантов и расизм; лицемерные священники и труд заключенных; зажравшиеся, поглощающие США монополии; коррупцию – от провинции до Сената.
В этом тексте пойдет речь о наиболее резонансных работах «разгребателей».
Линкольн Стеффенс и «Позор городов».
Первым изданием «разгребателей» стал журнал McClure's, одним из создателей которого был ирландский иммигрант Сэмюэль МакКлюр. Он считал главной слабостью современной журналистики, то, что сложные вопросы современной жизни освещались довольно поверхностно. Поэтому МакКлюр решает платить авторам за кропотливый и тщательный анализ, доскональное, безупречное знакомство с предметом, а не за количество написанных страниц или статей. Был задуман цикл статей о бизнесе, но во что они выльются никто не предполагал.
Одним из главных лиц «разгребательной» журналистики становится Линкольн Стеффенс,
который стал весной 1901 г. главным редактором в McClure's. К тому времени Стеффенс добился определенных успехов в области журналистики, был знаком с рядом крупных воротил Уолл-Стрит, которые охотно рассказывали ему о бесчестных способах достижения финансового и политического успеха в полнейшей уверенности, что информация все равно не попадет в газеты. Стеффенс был знаком и с Риисом, и с будущим президентом Рузвельтом. Еще тогда он начал интересоваться проблемами взаимодействия бизнеса и политики и каким образом все это взаимосвязано в городском управлении.
Вскоре МакКлюр предложил Стеффенсу отправиться в любое выбранное им место с тем, чтобы научиться быть редактором, не сидя в кабинете, а проверив себя в деле. Так — снова случайно —началась работа Стеффенса над циклом статей "Позор городов", ставших ярким примером политического "разгребательства".
«Времена твида в Сент-Луисе» Стеффенса стала первой «разгребательной» статьей. Источником информации ему послужило знакомство с прокурором Сент-Луиса Д.У.Фолком, рассказавшим ему о взяточничестве городских чиновников.
Статья способствовала росту продаж журнала McClure's. За ней последовал целый цикл статей о коррупции в различных регионах США. Через все статьи цикла проходила мысль о том, что причиной создавшейся ситуации были "добропорядочные граждане", виноватые, по Стеффенсу, во всех общественных бедах. Это они - респектабельные торговцы и финансисты,
искали привилегий не только для извлечения законной прибыли, но и для незаконного обогащения, так что, как писал Стеффенс "уже буквально на всем стояла цена, взяточничество превратилось в систему". Это они легко закрывали глаза на сращивание преступного мира с полицией, ради личной выгоды жертвуя благополучием окружающих, как писал Стеффенс в статье "Позор Миннеаполиса» в январе 1903 г. Он подчеркивал типичность описанных им ситуаций для американского общества в целом. После публикации первых статей на него посыпались письма из различных мест с просьбой приехать и описать то, что творится у них.
Стеффенс объехал шестнадцать крупнейших городов, начиная с Нью-Йорка и Чикаго, и 11 штатов в различных концах Америки. Он был обаятельным человеком и талантливым слушателем, внушающим доверие, поэтому смог проникнуть в недра муниципалитетов, железнодорожных и угольных компаний, смог войти в доверие и к полицейским, и к жуликам, и к местным политическим боссам. Он собрал огромную коллекцию фактов коррупции по всей стране. В каждом городе и в каждом штате, где он был, с устрашающим однообразием повторялась одна и та же картина: продажность муниципального аппарата получала питание из главного источника – бизнеса монополистов.
У Стеффенса был главный вопрос, который он задавал своим собеседникам из мира бизнеса: "Вы начали с нуля и стали очень богатым человеком. Как вы это сделали? И не рассказывайте мне сказок о труде и экономии". От неожиданности и, как думал Стеффенс, под влиянием внезапного порыва раскаяния, а может быть желая похвастаться, знакомые Стеффенса, в том числе с Уолл-Стрит,
рассказывали о сомнительных способах обогащения, включая ставший впоследствии обычным для "разгребательских" обличений набор из взяток, подкупа чиновников и циничных сделок.
В 1904 г. «Позор городов» вышел отдельной книгой. Результатом статей Стеффенса стало то, что ему удалось растормошить общественность в ряде раскритикованных им городов, которая выступила против правящей машины. Статьи Стеффенса сыграли ключевую роль в популяризации разоблачительной журналистики, привели к рассмотрению новых тем, новых проблем.
Ида Тарбелл и «Стандарт Ойл»
Статьи Иды Тарбелл о компании Рокфеллера Standard Oil стали еще одним резонансным циклом статей журнала McClure's. Как и ряд других «разгребателей» Тарбелл доказывала, что великие состояния в Америке конца XIX в. не создавались лишь упорным трудом и экономией, как это пытались неизменно представить их владельцы.
Ида Тарбелл родилась в нефтедобывающем районе Пенсильвании, а ее отец был одним из тех самых мелких независимых производителей, которые были разорены и уничтожены могуществом компании Рокфеллера Standard Oil. Она, как и Стеффенс закончила университет и до работы в McClure's уже заработала себе репутацию как журналистка и писательница, которая умеет закрутить сюжет повествования и держать читателей в напряжении.
Тарбелл занималась сбором материалов по Standard Oil в течение нескольких лет, на протяжении которых она встречалась с огромным количеством разных людей, имевших то или иное отношение к компании, обнаруживала следы давно забытых судебных разбирательств и тщательно уничтожавшихся материалов работы комиссии Конгресса США.
В своих сенсационных статьях, а их было 19, Тарбелл восстановила шаг за шагом путь Рокфеллера к господству над нефтяной индустрией Америки, уделив особое внимание его сговору с железнодорожными корпорациями в борьбе с конкурентами.В частности, она предала огласке и секретный метод борьбы Рокфеллера с конкурентами.
Рокфеллер был тайным владельцем железнодорожной компании Union Tank Car и имел патент на металлические герметичные вагоны-резервуары, тогда как большинство его конкурентов перевозило нефть в открытых бочках, где она испарялась. Свои патентованные вагоны Рокфеллер сдавал в аренду конкурентам. Когда же те развивались, выстраивали инфраструктуру, в том числе железные дороги, Рокфеллер разрывал договор аренды, в результате чего конкуренты терпели убытки, разорялись, а он скупал их предприятия по бросовой цене. Такой метод разорения конкурентов Рокфеллер использовал много лет, потому что никто не знал, что он фактический собственник Union Tank Car.
Вскрыт был также подкуп чиновников разного ранга, включая конгрессменов, и Ида подтверждала свои открытия все новыми и новыми свидетельствами – интервью и документами.
В статьях Тарбелл Рокфеллер - это некое подобие Скруджа— нелюдимый и до безобразия скупой, но при этом прилежно посещавший церковь примерный семьянин и трезвенник, пребывавший в убеждении, что его богатство — дар Божий. Тарбелл скептически относилась к благотворительной деятельности Рокфеллера, считая, что благопристойностью и филантропией он подменил чувство справедливости и уважения к правам остальных людей.
Несмотря на то, что пресса, подконтрольная Рокфеллеру, пыталась минимизировать ущерб от статей Тарбелл, в частности нападками на нее лично, обзывая ее истеричкой, чья точка зрения – это вид из канавы, в которой оказался ее неудачник-отец, а ее статьи -фольклором, Тарбелл продолжала расследование.
Статьи были изданы в 1904 г в виде книги «История компании Standard Oil», которая привлекла внимание общественности и привела к целой серии антитрестовских судебных процессов и расследований, в конечном счете вынудивших Т.Рузвельта применить санкции к Standard Oil.
Во многом под нажимом общественности было создано Министерства Торговли и Бюро по Делам Корпораций, в чьи обязанности входил надзор за выполнением антимонопольного законодательства. Но не все так хорошо, как кажется. Хотя по антимонопольному закону Шермана Standard Oil была поделена на якобы независимые конкурирующие фирмы, но фактические выгодоприобретатели остались те же, им просто пришлось нанять больше конторских служащих, чтобы вести бухгалтерии разных фирм, а не одной, а стоимость акций Рокфеллера даже выросла после распада.
Эптон Синклер и «Джунгли»
Вопрос о фальсифицированных продуктах начал подниматься в США еще в 80-е гг. - проводились анализы мясных консервов, показывавшие, что в консервации применяются опасные для жизни вещества, такие как бура и формальдегид. Был скандал с поставками мясных консервов в армию во время испано-американской войны 1898 г. – консервы были из гнилого мяса с толстым слоем брома в качестве консерванта, который должен был замаскировать запах гнилости. Военнослужащие, поевшие эти консервы, заболели, а некоторые умерли.
В 1905 г. серию статей о Мясном тресте под названием «Величайший трест в мире» публикует в журнале Everybody's один из журналистов-разоблачителей Чарльз Рассел. Рассел касался экономических аспектов: как трест душил мелких фермеров; сговора между железнодорожными кампаниями и трестом, призванным подавить конкурентов.
Наибольшее же внимание общественности к Мясному тресту привлек роман Эптона Синклера «Джунгли».
В то время Синклер работал в популярной социалистической газете Appeal to Reason, которая предложила ему провести год в Чикаго, чтобы подготовить материал, разоблачающий эксплуатацию рабочих Beef Trust (Мясного треста). Автор жил около 2-х месяцев в районе чикагских боен вместе с рабочими, которые только что проиграли забастовку, и своими глазами наблюдал то, что описал в романе «Джунгли».
«Джунгли» стало самым известным произведением Эптона Синклера. В нём ярко описаны ужасающие условия труда рабочих, производства и упаковки продукции. Роман впервые появился серийно в газете Appeal to Reason 25 февраля 1905 года, а годом позже он был опубликован в виде книги. Отчет, ставший результатом расследования комиссара по труду Чарльза П. Нила и социального работника Джеймса Бронсона Рейнольдса, подтвердил описание упаковочных цехов, сделанное Синклером.
«Джунгли» - это роман-репортаж, вызвавший шок и создание сенатской комиссии, расследовавшей ситуацию на бойнях. Здесь у Синклера именно «разгребательский», тщательный подход к материалу, и воспринималась эта книга в одном русле деятельности вместе с журналистами-«крестоносцами». Некоторые описания настолько натуралистичны, что они коробили даже кое-кого из самих журналистов-«разгребателей». Например, Стеффенс советовал отказаться от описания некоторых натуралистичных вещей, даже если они и являются правдой.
Что же так напугало американцев в «Джунглях»?
Синклер описал, как Мясной трест обкрадывал город, так как у него был тайный водопровод, врезавшийся в городскую систему водоснабжения. В Мясной городок засылались инспекторы, но только те, которые назначались по указанию самих мясопромышленников, и негодное мясо они не выпускали только за пределы штата Иллинойс, а внутри самого штата оно легко реализовывалось - туши туберкулезных коров и свиней вываривались на сало под маркой «высочайшего качества».
О качестве продукта на бойнях ходила шутка, что в дело идет все, кроме свиного визга. Если мясо совершенно испорчено, оно идет на консервы или в колбасу: при помощи чудес химии любому мясу – свежему, засоленному или консервированному предавали любой цвет, запах и вкус. Когда из Европы возвращалась лежалая колбаса, покрытая плесенью и побелевшая, ее перемешивали с бурой и глицерином и снова возвращали в колбасный цех, где из нее делали колбасу уже для местного употребления. Использовалось мясо, валявшееся на полу, затоптанное и заплеванное, на которое с худых складских крыш капала вода и бегали полчища крыс; в производство шло мясо, зараженное туберкулезными бактериями.
Потравленные крысы вместе с мясом отправлялись на дальнейшую переработку. Рабочим негде было вымыть руки перед едой и они споласкивали их в воде, которую потом заливали в фарш. На бойнях «мясными королями» был введен режим строгой экономии, поэтому бочки, в которые складывали всякие мясные отбросы чистили раз в год весной. Там скапливалась грязь, ржавчина – все это смешивалось со свежим мясом. Так как копчение занимает много времени, то химический отдел обрабатывал колбасу бурой, чтобы не портилась и окрашивал ее желатином в желтый цвет.
Главный акцент Синклер делал на бедах работников мясного городка и на их условиях труда. Вот как он описывал условия труда на бойнях Чикаго зимой:
«Почти все здания боен не отапливались, если не считать кухонь и других подобных помещений. Но именно люди, которые работали на кухнях, подвергались наибольшей опасности; чтобы попасть в другой цех, им приходилось идти по ледяным коридорам, порою в одних майках. Одежда рабочего в убойной была залита кровью, превращавшейся в ледяную корку; если они прислонялись к столбам, то примерзали к ним, если прикасались к лезвию ножа, то рисковали расстаться с кожей. Рабочие обертывали ноги газетами и старыми мешками, которые пропитывались кровью, смерзались и снова намокали, и так без конца — к ночи люди передвигались уже на каких-то бесформенных глыбах.» («Джунгли», глава 7)
Антисанитарные условия труда, бешеный темп работы, работа с химикатами, отсутствие спецодежды вызывало целый ряд заболеваний у рабочих и работниц на бойнях:
«Взять хотя бы рабочих из маринадных цехов, ………… вряд ли там нашелся бы хоть один, на челе которого не было бы страшной болячки. Стоило рабочему, толкая тележку, оцарапать палец, и ему грозила опасная для жизни язва: кислота могла разъесть все суставы на пальцах…… Однако хуже всего приходилось рабочим, изготовлявшим удобрения, и тем, кто работал на кухнях. Показать их посетителям было невозможно, потому что аромат, исходивший от «рабочего-удобрителя», заставил бы обычного любопытствующего гостя отбежать на сто шагов. «Профессиональной болезнью» тех, кто работал в полных пара помещениях с незакрывавшимися чанами, края которых почти не возвышались над уровнем пола, было падение в чан; когда их вылавливали, от них оставалось так мало, что и говорить было не о чем. Случалось, что упавшего забывали в чане на несколько дней, и тогда все его бренное тело, кроме костей, отправлялось гулять по свету в качестве Дэрхемовского Первосортного Сала!» («Джунгли», глава 9)
Некоторые считают последнюю фразу художественным преувеличением, однако Эптон Синклер сам неоднократно подчеркивал на страницах "Джунглей", что читатель имеет дело не с вымыслом, а с мрачной действительностью. Роман и воспринимался современниками не как художественный вымысел и совершенно серьезно подвергался независимым экспертизам разного толка с тем, чтобы разобраться в степени подлинности информации, представленной автором на его страницах. Иными словами, подход к произведению Синклера по существу не отличался от реакции на цикл обличений из "разгребательского" журнала. Нападки со стороны пытавшегося оправдаться "мясного короля" Армора и поддерживавшей его газеты (Saturday Evening Post) заставили Синклера написать статью "Проклятая мясная промышленность", где он снова доказывал подлинность всех фактов, представленных в романе.
Реакция общественности заставила президента Рузвельта провести официальное расследование. В рекордное даже для "разгребателей" время — шесть месяцев после выхода романа —был принят Закон о чистоте продуктов и лекарств и Закон об инспекции мяса. По иронии судьбы, автор, который был озабочен вовсе не чистотой мясных продуктов (сам он пропагандировал вегетарианство), а условиями труда наемных рабочих, по его собственным словам, целясь "в сердце, попал в желудок Америки".
Сэмюэль Адамс и «Великое американское мошенничество».
Другой «разгребатель» Сэмюэль Адамс в статье «Великое американское мошенничество» (Collier's, 7 октября 1905г.) обрушивается на шарлатанов-мошенников от фармацевтики, которые под видом лекарственных средств от всех болезней продавали вредную для здоровья бурду.
Эту бурду продавали под маркой патентованного средства, затраты на производство которых были крайне ничтожны в отличие от цены.
Американский народ мог бы ждать защиты от законодателей и законодательства, но все это продвигалось крайне медленно, потому что на здоровье людей делались миллионы долларов.
Природа, состав изделия перед выдачей патента не исследовался, таким образом оно защищалось от копирования, но, когда в Нью-Йорке властями был проведен анализ ряда катаральных порошков (катаром тогда называлось практически любое воспалительное заболевание, особенно дыхательных путей), то в них было обнаружено опасное содержание кокаина, но анализ не был обнародован. Даже общий характер информации был утаен. При проведении анализа ряда успокоительных сиропов, которые давали даже младенцам, был обнаружен опиум.
Очень популярным, широко разрекламированным был патентованный препарат «ПЕ-РУ-НА».
Популярность его основывалась как раз на том, что препарат этот содержал как алкоголь, так и наркотики. Как-то одна компания пошла отдохнуть в Йеллоустонский заповедник, захватив виски и «Перуну» в качестве тонизирующего. Когда у них закончился виски, они стали пить «Перуну». Очнувшись от болей в животе, они позже признавались, что никогда в жизни не испытывали такого сильного опьянения. Один из приятелей умер, причем его так скрутило от колик в животе, что и в гробу он был в скрученном состоянии. Некоторые, особенно женщины, принимая «Перуну» от нервов, становились перунозависимыми алкоголичками сами того не желая, при этом не употребляя ни грамма обычного алкоголя. В афере с «Перуной» был замешен и Конгресс. 50 членов Конгресса выразили благодарность создателю «Перуны», а 36 членов Конгресса написали благодарственные письма изобретателю «Перуны», причем в 21 из 36 писем нет упоминаний о том, что человек, написавший его, когда-либо пробовал «Перуну».
«Перуна» - это только одно наименование. Существовал ряд других патентованных средств, содержавших от 21% до 46 % алкоголя, которыми можно было заменить «Перуну». Фактически алкоголь, усиленный наркотиком, оформляли как лекарственное средство, чтобы избежать налогов. На эти патентованные средства подсаживалось огромное количество американцев, особенно те, у которых не было денег, чтобы сходить к врачу.
Сэмюэль Адамс разносит и патентованный препарат «Ликозан», который по утверждению производителей лечил астму, ревматизм, перхоть, туберкулез и пр.По заявлению производителя «Ликозан» убивал микробы, вызывающие эти заболевания. Фактически, после анализа, произведенного по инициативе журналистов, было выяснено, что это препарат состоял из серной кислоты, разбавленной водой. «Ликозан» был популярным препаратом в домах для престарелых, сиротских домах и заведениях для неизлечимо больных. Некоторые доктора использовали «Ликозан» для больных раком.
Адамс приходит к выводу, что для производителя «Перуны» каждая болезнь – это катар, а для «Ликозана» любое заболевание – это микробное заболевание.
С целью проверить лечебные свойства «Ликозана» проводили эксперименты на морских свинках, заражая их туберкулезом, сибирской язвой, дифтерией. После заражения часть из них обрабатывали препаратом «Ликозан», который обещал справиться и с микробами этих болезней. Все морские свинки – участницы эксперимента умерли, только обработанные «Ликозаном» раньше, чем необработанные. В «Ликозане» не было абсолютно никакого лечебного эффекта, но при введении в чистом виде он снижал сопротивляемость животных и поэтому они умирали раньше, чем те, которых не лечили «Ликозаном». Эти эксперименты показали не только то, что «Ликозан» не лечит, но и снижает сопротивляемость организма перед болезнью.
Производители-рекламодатели подобных патентованных средств оказывали давление на газеты - заключая договор, вносили в него пункт о том, что они прерывают договор в случае, если будет принято враждебное относительно них законодательство. Поэтому пресса, не желая терять деньги от рекламы, была на их стороне.
Широко применялись поддельные отзывы в стиле, что чья-то родственница, принимая патентованный препарат, излечилась от всех болезней и умерла в возрасте 99 лет абсолютно здоровой. Профессиональная медицинская пресса мало чем отличалась этически от прессы, рассчитанной на широкую публику, она рекламировала лекарства от болезней, которые вообще неизлечимы.
Расследование Адамса, как и роман Синклера, повлияло на принятие закона о чистоте продуктов питания и лекарств, который был принят в 1906 г., буквально через несколько месяцев после выхода статьи Адамса.
Дэвид Филлипс и «Предательство Сената»
Так, шаг за шагом, «разгребатели» дошли до структур, управляющих всеми Соединенными Штатами. Линкольн Стеффенс в своих статьях показал, что цели, мотивы и методы коррупционеров Сент-Луиса или Чикаго ничем не отличались от практики управления Соединенными Штатами. Демократическое общество превращалось в статьях Стеффенса в плутократию, поддерживаемую всеобщей системой бесчестных привилегий. Коррупция представала, таким образом, не местной, а национальной проблемой.
История с циклом статей "Предательство Сената" была тем, что положило начало концу журналистов-«крестоносцев». Главным «разгребателем» здесь стал Дэвид Филлипс,
написавший цикл статей о коррупции в Сенате для журнала «Космолитен» в 1906 г. при поддержке газетного магната Хёрста, который тогда пожелал публиковать сенсационные истории, чтобы привлечь больше читателей к своим публикациям. Это было едкое разоблачение коррупции Сената, в том числе, корпоративного магната, республиканца, ставшего сенатором - Нельсона Олдрича из Род-Айленда.
Род-Айленд — самый маленький из штатов. Тогда в США существовала такая система выбора сенаторов: от каждого штата выбиралось по 2 сенатора; каждый город и поселок считались самостоятельной политической единицей вне зависимости от количества проживающих в них людей, и как Филлипс пишет о ситуации в Род-Айленде: «таким образом, пять городов, в которых вместе проживает две трети населения, находятся в подавляющем меньшинстве перед двадцатью почти пустующими сельскими местечками - их общее население не превышает тридцати семи тысяч - где невежество, где неграмотность, где суеверия средневековые, где традиции и обычаи сделали голосование предметом законной торговли».
Олдрич был председателем главного сенатского комитета по финансам,
входил в состав влиятельного межгосударственного комитета по торговле и был известен как «генеральный менеджер нации». В других комитетах сидели его люди – комитете по Тихоокеанской железной дороге, по почте и автомобильным дорогам.
Машина, возглавляемая Олдричем, состоящая из его людей, контролировала законодательную власть, избирательные комиссии, суды – всю систему власти.
Как писал Филлипс в 1906 г.: «Эти комитеты продолжают свою бесцветную рутину, а также свою настоящую работу — пропаганду воровского законодательства, предотвращение порядочного законодательства, разработку способов и средств, чтобы самая гнилая нечестность выглядела как честность и патриотизм, — эти комитеты ведут свою работу в тайне. Общественный бизнес в полной конфиденциальности!»
Дочь Олдрича в 1901 г. вышла замуж за единственного сына Рокфеллера. Таким образом, главный американский монополист был связан напрямую – родственными узами - с одним из главных законодателей, находившимся на службе у этого монополиста. Олдрич лоббировал интересы монополистов и путем введения протекционистких тарифов, якобы защищавших от иностранцев, а на самом деле позволявших взвинчивать цены на внутреннем рынке и грабить простых американцев.
И Филлипс спрашивает: «И все же, что сделал Сенат – Сенат с его напыщенными претензиями на почтение к Конституции? Он так законодательствовал и так воздерживался от принятия законов, что более половины всего богатства, созданного американским народом, принадлежит менее чем одному проценту из них; ……из более чем двадцати семи миллионов наших детей школьного возраста менее двенадцати миллионов ходят в школу, а более двух миллионов работают на шахтах, в магазинах и на фабриках.
А лидером, начальником Сената последние двадцать лет был — Олдрич!».
Филлипс отмечает, что сложности в рассказе и доказывании предательства Сената состоят в том, что необходимо тщательно исследовать практически каждую строку, каждое слово каждого законопроекта и показывать, как вырезание или вставка какого-то фрагмента в законопроект означает увеличение прибылей для малой части и урезание доходов у другой - большей части американцев. Филлипс пишет о том, что в это тяжело вникать, а люди не имеют терпения выслушивать эти скучные дела, поэтому ничего не меняется: интересы монополий и их агенты процветают вместо того, чтобы оказаться в тюрьме.
Филлипс пишет о том, что все более увеличивающиеся налоги и тарифы увеличивают арендую плату, повышают цены на продукты питания и одежду, топливо, предметы первой необходимости и все необходимые удобства, дети отправляются в шахту, а не в школу, а Сенат издает законы, которые упрощают и систематизируют систему воровства, выдавая монополистам практически лицензию на грабеж.
Рассказывает Филлипс и о взятках как прямых, так и завуалированных, когда для «честных» и «гордых» конгрессменов, могла быть взятка в виде «неожиданного» крупного выигрыша в покер.
Описывая ситуацию в современной ему Америке, Филлипс говорит: «Изобильное процветание, огромный объем работы привели к выплате заработной платы, которая, как показывают отчеты коммерческих агентств, в деньгах почти так же высока, как и пятнадцать лет назад, и примерно на том же уровне, что и при покупке власти тридцать лет назад. Но стоимость жизни растет быстрее, чем доходы; и число арендаторов, нищих, безработных возросло как никогда, даже в наступившие времена. Вместо прежней пропорции в судьбе американского народа возникла грубая диспропорция.»
Возвращаясь к Олдричу, он пишет, что его настоящая работа - не представление интересов американцев, а выполнение интересов своих доверителей, высказанных напрямую или через адвокатов и придание этим желаниям необходимой формы –будь то приказ о принятии закона или выхолащивании и отмене закона. Работа эта выполняется конечно за кадром, а свидетелей при отдаче приказов не бывает.
Статьи Филлипса были крайне язвительны. Так он писал: «Имеет ли Олдрич интеллект? Возможно. Но он не показывает этого… Нет, интеллект не является характеристикой Олдрича – или любого из этих предателей, или людей, которым они служат. Подлые они люди, не так ли, с их ухмылками, раболепством и многословными болтовнями о Боге и патриотизме, а также с их рьяными предложениями пожертвований для больниц и колледжей всякий раз, когда американский народ хотя бы пристально смотрит в их сторону!»
В результате этих статей только четверо из двадцати одного сенатора, о которых писал Филипс, остались на своих постах. Филипс добился наибольшего успеха в качестве «разгребателя», потому что его деятельность помогла изменить Конституцию США. Была принята 17-й поправка, создавшая всенародные выборы сенаторов (прямые выборы). Но ни один из 24 сенаторов, баллотировавшихся на первых прямых выборах 1914 года, не потерпел поражения.
Заключение.
После 1906 г. движение «разгребателей» не прекратилось, но немного пошло на спад. Тут был ряд причин: поняв силу и беспощадность «разгребателей», бизнесмены стали оказывать давление на журналистов - их высмеивали, им угрожали физической расправой; бойкот рекламодателей привёл к банкротству ряда «макрейкерских» журналов. Один из «разгребателей» Рассел писал по этому поводу: "Разгребательство в Америке погибло от рук людей и интересов всем хорошо известных. Естественно, респектабельные бизнесмены были довольны. Были ли у страны основания радоваться— другой вопрос; там, где нет критики, нет и здоровья, по крайней мере, в демократической системе..."
Вскоре началась Первая мировая, что отвлекло внимание общества от корпоративных махинаций. Был принят ряд общих и местных законов, которые фактически криминализировали любое выражение оппозиции войне, особенно после апреля 1917 года, когда США вступили в войну,
что привело к запрету любой критики промышленников, обеспечивающих поставки продукции для военных действий. Но, тем не менее, движение «разгребателей» продолжалось и вплоть по 20-е, хотя и с меньшим размахом.
Конечно, большинство «разгребателей» стали реформаторами случайно, многие из них видели проблемы Америки в конкретных людях, находящихся у власти, а не в системе в целом, и у них не было ответа на вопрос «Что дальше?». Но в результате своей деятельности «разгребатели» пришли к выводу, что коррупция стала типично американским явлением. Линкольн Стеффенс персонально пришел к выводу, что все дело в системе. Миссия «разгребателей» по большей части завершалась на стадии накопления фактов, что тоже было важным – они делали реальные проблемы видимыми для всех, полностью игнорировать и отмахиваться от них стало невозможно, что и привело к некоторым реформам, зачастую половинчатым и недостаточным, зачастую формальным.
Подход же к работе самих «разгребателей» - их тщательность, скрупулёзность в установлении и фиксации фактов - стал эталоном для всей последующей журналистики и стал стандартом журналистских расследований.
Некоторые использованные источники:
1. Синклер Э. «Джунгли», Москва, 1956 г.
https://librebook.me/the_jungle/vol1/1
2. «История США» в 4-х томах. т. 2. Глав. ред. Севастьянов Г.Н. Москва, 1985 г.
3. «История литературы США» в 6-ти т-х, т.5 под ред. Засурского Я.Н., Москва, 2009 г.
4. Зинн Г. «Американская империя. С 1492 года до наших дней», Москва, 2014 г.
5. Егорова Л., Туманов Д. «Новый журнализм», Казань, 2020 г.
6. Сэмюэль Хопкинс Адамс «Великое американское мошенничество»
https: //www.gutenberg.org/files/44325/44325-h/44325-h.htm
7. Архив американской журналистики.
http://www.historicjournalism.com/liincoln-steffens.html
8. Дэвид Филлипс «Измена Сената: Олдрич - глава всего этого»
https://www.starkman.com/hippo/history/aldrich/phillips.html