ЗДРАВСТВУЙ, ПЕНЕЛОПА МОЯ!
В парке на скамейке, под сенью вековых дубов, сидел пожилой человек с седыми волосами и седой длинной-длинной бородой. Для 26 века это было уже само по себе необычно. Но если бы кто подошёл бы поближе, он немало удивился бы тому, что он шепчет вполголоса:
–Ну, когда же я пройду мимо? Надоело ждать… Надо было постричься. А, впрочем, оно к лучшему, если любит узнает, а если нет… Да всё равно, регенироваться поздно. А я, ведь, пройду!
Николай вспоминал, как это всё начиналось и не верил своей памяти. Он бредил этим полётом несколько циклов, со школьных времён. Над ним смеялись все одноклассники, сокурсники, коллеги по работе… Только не она, Нелли! Его Нелли.
Нелли всегда поддерживала его и его сумасшедшую идею – пролететь сквозь Чёрную Дыру. Ещё после первого школьного доклада, когда все вдруг стали критиковать его.
–Да ты знаешь, что такое чёрная дыра? Она же из тебя отбивную сделает за сотню световых лет!
–Если лететь перпендикулярно…
–А по пендикуляру не хочешь?!
–Любая чёрная дыра – это бублик, тор. И если лететь перпендикулярно «бублику», можно спокойно…
–… испечься в микроволновке! Колька, из полюсов всех чёрных дыр выходит мощнейшее рентгеновское излучение!
Смеялись все. Потому что обсмеять всегда легче, чем поддержать.
Тогда встала мулатка Нелли и заявила:
–А я верю в Кольку! Человек в силах осуществить любую мечту! Когда-то думали, что людям летать не дано, от земли оторваться, под воду спуститься… Ну, что вы смеётесь?
–Сначала пусть объяснит, зачем лететь в этот «бублик», если вот-вот освоят технологию межпространственного перемещения?
–Эту технологию обещают освоить с конца двадцатого века! – парировал Колька. – Кроме того…
Примерно такая же дискуссия прошла лет десять спустя, когда молодой физик-теоретик защищал диссертацию на ту же тему, только другими, более наукоёмкими словами. «Теоретическая вероятность портации биоорганизмов сквозь безлимитно сколлапсированный материальный объект», примерно так он назвал свою работу. На защиту этой диссертации пришли как в цирк, чуть ли не со всего города. Смеялись все, кому не лень. Все, кроме оппонентов, защиты и… её, Нелли.
–Ты защитишься! – сказала она перед выходом из дома.
–Но как я могу защититься, если мне никто не верит?
–Я тебе верю!
–О, да, это немаловажно! – ответил Николай, садясь в гравилёт.
–Не ёрничай, а то никуда не поеду!
–Так я тебя, кажется, не приглашал! Ты сама напросилась.
–А кто ещё поддержит моего идиотика?
–Так вот ты как обо мне думаешь?
Удивительно, но тогда ему удалось защитить свою диссертацию. Но только как теорию. Ведь свои доводы он основывал на том, что возможность прохождения сквозь этот чёртов «бублик» была предсказана ещё в начале двадцать первого века. «–Например, профессором Митио Како». После этих слов аудитория легла от хохота. В принципе, этот американец японского происхождения даже в те времена был известен больше как ведущий канала «Дискавери».
Но потом Николаю пришлось ещё тяжелее. В те времена теоретическая защита «сумасшедшей» диссертации означала полное отсутствие какой-либо надежды на финансирование проекта. Мало того: пришёл день, когда первый супер-крейсер дальней разведки завис в субпространстве! Первое же зависание принесло такой объём информации, который обрабатывается уже 300 лет! Тогда о каких-то полётах сквозь чёрные дыры напрочь забыли.
И только Нелли, вечно влюблённая Нелли постоянно была рядом. «–Ты справишься, ты сможешь. Надо только приложить усилия».
–Ты опять о фирме?
–А почему бы и нет?
–Я не бизнесмен! Я – учёный, физик-теоретик! Моё дело – физикой заниматься, а не дебет с кредитом сводить.
–Это дело бухгалтеров, а не предпринимателей. В конце концов, я на что? От тебя требуется лишь согласие, заявление и пара подписей.
Наконец, старик встал и медленно поплёлся в сторону своего дома. Спешить было некуда: его корабль прибыл раньше своего старта.
–В принципе, мы с Нелли несколько раз обсуждали такую возможность, – бормотал про себя Николай. – Тогда я сказал, что если такое случится, я не буду бриться, завалюсь в дом, как есть… Кто же знал, что я так поседею…
В своём проекте Николай, казалось, предусмотрел всё. Вплоть до казалось бы ненужной кабинки регенерации. Однако случилось так, что при пролёте через чёрную дыру Млечного Пути именно этот бокс «полетел» первым.
Тогда у многих членов экипажа возникло желание послать командира, уговорившего их на столь безрассудный, по их мнению, поступок: связи с Землёй нет, чётких координатов нет, подпространственный маяк не работает, никаких надежд на возвращения… Капитана – на рею! – вот общий лейтмотив команды из двухсот человек. Ко всему прочему выяснилось, что если они вернутся тут же, они вернутся на 659 лет раньше своего старта! Им предстояло ждать лет семьдесят только для того, что бы вернуться на день раньше.
–Ну, и с чем тебя съесть? – мрачно шутили сподвижники.
Да, как ни странно, даже в самые жуткие дни у Николая всегда находились и сторонники. Наверно, потому, что на груди его, под одеждой, всегда висел медальон с голограммой Нелли. Казалось, она ничем не могла помочь, ведь её даже не было согласно хронологии! Но каждый раз, когда отчаявшийся Николай был на грани самоубийства, когда весь мир был против него, он запирался где-нибудь в уголке, вытаскивал медальон и долго смотрел на неё.
Позже на одной из планет у них сломался спускаемый челн. Тогда разъярённый экипаж решил его казнить. Но один из последних его друзей предупредил Николая об этом. Он бежал. Бежал средь ночи, практически вслепую, не зная, куда и зачем. Николай шёл несколько суток по дремучим лесам, топким болотам, размышляя, как починить этот чёртов челнок, ведь всё равно надо будет улететь и… попал в рабство местному работорговцу.
Поначалу он счёл это даже забавным и особо не сопротивлялся, проснувшись в сетях охотника за рабами. «Мало кому из ребят придёт в голову искать меня на невольничьем рынке, – думалось Николаю. – А до возвращения домой ещё лет десять!». Как же он жестоко ошибся! Работорговец оказался не дураком, он быстро оценил силы и способности инопланетянина и продал его в соляную каменоломню. Вскоре у Николая осталась одна задача: не забыть себя! Твёрдо, но незаметно вести отсчёт времени, готовить почву для побега. «Довольно скоро, – думал Николай, – ребята опомнятся и если даже не спасут, то примут меня». И опять, опять, в самые тяжёлые дни он уединялся где-нибудь в уголке, незаметно вытаскивал шейный кулончик и шептал: «Здравствуй, Пенелопа моя! Я скоро вернусь».
Николай уже подходил к дому и только тут вспомнил, что, уходя, он никакого старика по дороге не повстречал. «Это хорошо, – пробурчал Коля, – значит, никакой аннигиляции не будет. Но где же я с собой мог разминуться? А, наверно, я успею спрятаться за дверь!». Николай так и сделал.
Однажды ночью разразилось землетрясение. Тяжёлые, увесистые камни летали по воздуху, как пушинки. Это был шанс и раб №156 – 94 – А не упустил случая им воспользоваться. С кажущейся лёгкостью он разорвал примитивные вериги и вырвался на свободу! И опять бежать, бежать, бежать… Николай больше походил на кровавое мясо из морозильной камеры, чем на человека, но лечиться не было времени. Он мог надеяться лишь на то, что его ребята образумятся и примут его.
Так и случилось. Ещё долгих, очень долгих полгода он лечился в уцелевшем мед.боксе №12. Параллельно прямо в палате проводились регулярные совещания по поводу ремонтных работ и возвращения домой. И вдруг как гром среди ясного неба:
–Командир! Портал накрылся! Наша дырка взорвалась!
–Штурман, струны? – не задумываясь, спросил Николай.
–Три световых часа!
–Успеваем. Всем по местам! Комп, тревога!
–Есть! – раздался мелодичный голос бортового компьютера, после чего включилась сирена.
–Колька, мы никогда не летали в струнах, – пробегая мимо, вполголоса напомнил Пётр, один из его соратников во времена опалы. Николай был очень благодарен друзьям, но жёстко ответил:
–Мы никогда и сквозь «бублик» не пролетали. Всё когда-то приходится делать впервые, не замечал? Так что, по местам!
–Командир, – откуда-то нарисовалась Лиз, завмедсанчастью, – Вам нельзя вставать!
–Мне нельзя бездействовать, – парировал на ходу Николай. – Быстро готовить травматологию, в Вашем распоряжении – 2 часа! Комп, включить всю навигацию!
–Есть! – ответил бортовой компьютер.
–Штурман, курс – струна, расчет! – скомандовал Николай, садясь в кресло и застёгивая ремень безопасности.
–Есть! – ответил Нил.
Старик дошёл до дома, не успев встретиться с собой-молодым, чему был очень рад. Аннигиляции не произойдёт, они не встретятся глазами. Николай-старший стал припоминать, что, выходя из дома, он никаких стариков не заметил. Старик проворно спрятался за дверь и стал ждать. Ждать осталось немного, скоро молодой Николай (всего лишь шестая регенерация) выйдет из дома и скажет: «–Я вернусь к тебе, Пенелопа моя! Жди!». А пока к старику подошёл Жоржик, весело виляя хвостиком. «–Узнал, узнал, бродяга!» – удовлетворённо подумал Николай-старший, опускаясь, что бы поласкать пёсика.
Он вернулся. Вернулся, не смотря ни на что. Потому что его Нелли обещала ждать. И не важно, что ждать ей не пришлось.
Оказавшись, в конце концов, в своей Вселенной, штурман доложил, что они прибыли на полторы тысячи лет раньше времени! Уставший Николай отстегнулся и медленно отправился из рубки.
–Командир, – услышал он вдруг встревоженный голос борт-инженера, – регенерационный бокс снова сломался!
Наступила гоголевская пауза. Кроме него все успели регенерироваться.
–Я пошёл спать, – не оборачиваясь, ответил Николай.
Это не было жестом отчаянья. Это были слова очень уставшего от жизни человека. В этом мире ему была небезразлична только Нелли, но до Нелли казалось ещё дальше, чем когда он был в рабстве. В полной тишине Николай ушёл в свою спальную камеру и только когда закрылся люк главного пункта ребята принялись обсуждать сложившееся положение.
Он так и не понял, что сделали ребята. Не хотел понимать. Только разбудили его уже на подлёте к Земле.
–Командир, может, сначала регенерируетесь? – ещё раз настойчиво спросила Лиз.
–Нет, сначала к Нелли.
–Я вернусь, – говорит Николай и выходит из дому.
Нелли не успела отвернуться, как услышала шебуршание за дверью.
На пороге стоял древний старик, от которого остались только глаза. Его глаза. И его дрожащий голос с произнёс:
–Здравствуй, Пенелопа моя.
10 – 14 / 12 – 10г.