Александра "умерла" на операционном столе. Анну накануне ее "второго дня рождения" госпитализировали с подозрением на инфаркт. А Ксения едва не скончалась у себя дома — ей повезло, бригада скорой приехала очень оперативно и откачала девушку. Что помнят и чувствуют пережившие клиническую смерть и кто может оказаться в группе риска — в материале РИА Новости.
Вышла из тела
У Ксении Ким из Севастополя врожденные проблемы с сердцем. Но в детстве они никак не проявлялись. О сбоях в сердцебиении она узнала, когда проходила плановый медосмотр еще студенткой-первокурсницей.
"Отправили в городскую больницу, сказали: "ничего серьезного". Списали на гормоны. Через год снова обследовалась, была две недели под наблюдением, состояние в целом было стабильное, вскоре выписали. А еще через год, на летних каникулах, я пережила клиническую смерть. С тех пор прошло девять лет", — рассказывает РИА Новости Ксения.
Все случилось дома.
"Я упала навзничь в конвульсиях, лежала, скрюченная, на полу. Мама вошла в комнату и ужаснулась. Тут же вызвала скорую, позвонила папе", — вспоминает Ксюша. Бригада приехала через шесть минут после вызова. "Мне ввели лидокаин, сознание начало возвращаться. Подключили аппарат, фиксирующий ритм сердца. Поначалу звуки были прерывистые, а затем слились воедино — раздался протяжный писк. В тот момент сердце остановилось, я это осознала до того, как отключилась".
Медик ударил девушку кулаком в область грудной клетки.
"Я почувствовала, что сердце запустилось, увидела на долю секунды родителей. Мне сделали укол. Я опять услышала этот протяжный звук. Врач снова меня ударил. Казалось, я кричала, чтобы он перестал меня бить. А на самом деле не проронила ни слова".
Через какое-то время Ксению все-таки привели в чувство.
"Когда меня пытались вернуть к жизни, я как будто отстранилась от своего физического тела, почувствовала невероятную легкость. Мне словно предложили выбор: или остаться в "легком" состоянии, или вернуться обратно в тело, пожить на земле еще немного для разнообразия. Я выбрала второе, не хотелось оставлять родителей", — вспоминает она.
После случившегося была целая череда обследований. Врачи предложили несколько вариантов решения проблемы со сбоями в сердечном ритме.
"Самый безопасный — установка дефибриллятора. Аппарат очень дорогостоящий. Собирали на него всей тогда еще Украиной. Операцию провели в декабре 2011 года", — говорит Ксения. За все то время, что аппарат "вшит" в ее сердце, он сработал лишь раз. "Перестаралась в тренажерном зале. Вообще, у меня нет каких-либо ограничений, могу позволить себе все, но в меру. С друзьями шутим, что я бессмертная. Меня сложнее убить — есть кому в случае чего запустить сердце", — смеется девушка.
Она помнит: до того, как пережила клиническую смерть, многое принимала близко к сердцу.
"Могла по пустякам расстраиваться, впадать в депрессию. Я ведь очень экспрессивный и эмоциональный человек. Не думала, что это может вылиться в такую историю".
О случившемся никому не рассказывала.
"О том, что я нуждаюсь в дорогостоящей операции, однокурсники узнали не от меня. Я обратилась к декану с вопросом, могу ли рассчитывать на перевод на бюджетное отделение. Оценки у меня были хорошие, но не лучшие в потоке. Шансы на бюджет были малы. Но декан, узнав о моей ситуации, обошел все группы в университете и объявил о сборе средств. Так все узнали о моих проблемах с сердцем. Даже ярмарки организовывали, чтобы помочь нашей семье с деньгами".
Установленный в сердце Ксюши аппарат должен продержаться еще год-два. А после нужен новый.
"Я должна вовремя встать на очередь. Если не успею, придется снова собирать деньги".
Сердце остановилось
Александра Русских из Ижевска в беседе с РИА Новости признается: долгое время она не могла иметь детей.
"В 2014 году думали, что получилось. Но оказалось — внематочная беременность. Мне удалили маточную трубу. Тогда я решила, что либо усыновлю ребенка, либо уйду от мужа, — ведь он мечтал о детях", — говорит Александра.
Через четыре года у Саши повторилась внематочная беременность, в конце января 2018-го ее прооперировали и удалили вторую маточную трубу. Клиническую смерть она пережила прямо после операции.
"В какой-то момент я перестала дышать. Головой это понимала. Но потом отключилась. А после начала чувствовать и видеть то, что очень сложно объяснить. Мне казалось, будто я оживала и умирала снова и снова".
У Александры остановилось дыхание, перестало биться сердце. Состояние клинической смерти продлилось три минуты.
"Очнулась я оттого, что в одно ухо пищал аппарат, фиксировавший сердцебиение, а в другое кричал врач: "Дыши! Почему не дышишь? Только не умирай!" Когда я пришла в себя, почувствовала боль в области грудной клетки".
Женщина вспоминает: когда перевели в палату, на какое-то время она вновь погрузилась в какое-то потустороннее пространство.
"Первое, что пришло в голову, — я умерла. Долгое время после этого засыпала со страхом. Когда вышла из больницы, впала депрессию. Думала, что теперь детей у меня точно никогда не будет".
Но мечте Александры суждено было сбыться: через год она родила дочь. Забеременела с помощью ЭКО.
"Мне кажется, что жизнь кардинально поменялась после клинической смерти: теперь у меня лучше развита интуиция, ко мне тянется больше хороших и доброжелательных людей".
Александра говорит, что там, за чертой, тоже почувствовала невесомость.
"В какой-то момент даже захотелось там остаться, чтобы не испытывать физической боли. Но все-таки жизнь имеет огромную ценность и стоит всех переживаний".
Увидела умерших родственников
"Живу в Ярославле. Я практикующий психолог. Раньше преподавала в университете во Владивостоке на факультете психологии, также работала экспертом-криминалистом, — представляется нам Анна Федченко. — Перечисляю все это к тому, чтобы вы поняли: человек я трезвомыслящий, совсем не эзотерик, витающий в облаках".
У Анны зафиксировали клиническую смерть.
"За несколько месяцев до этого у меня начались отеки, мучила одышка, кашель с мокротой. Одиннадцатого января сердце сильно заколотилось. Ни с того ни с сего началась паническая атака. Я тут же вызвала скорую. Меня госпитализировали с подозрением на инфаркт. На следующий день отправили на обследование. Ввели контрастное вещество, и я "умерла" прямо у врачей на глазах".
Анну возвращали к жизни дважды. Первая клиническая смерть продолжалась восемь минут. Вторая — пять.
"Когда я "уходила", ничего не чувствовала. Видения начинали появляться, когда меня откачивали.
Я слышала голос: "Аня, иди сюда!" Сожалею, что не спросила у медиков, действительно ли они меня звали. "Там" я увидела всех своих умерших родственников, ближе ко мне стояли те, кто ушел недавно. Отчетливо помню, как брат кричал мне в лицо: "Иди отсюда! Еще не время!"
После слов брата Анна почувствовала острую боль — врачи в тот момент активно боролись за ее жизнь. На ее спине до сих пор остались следы от дефибриллятора — прибора, который с помощью электроимпульсов восстанавливает ритм сердца.
"Как потом объяснили медики, прямо "на входе" сердца у меня сжался сосуд. Мне вставили стент (специальная конструкция, устанавливается в просвет сосуда в месте его сужения. — Прим. ред.). Боль я чувствовала, наверняка, еще и из-за хирургического вмешательства".
Анна Федченко говорит, что все это произошло с ней на фоне стресса.
"Сын тогда учился на первом курсе, были проблемы с сессией. А в день, когда мое сердце остановилось, у нас шел суд: я была обманутым дольщиком. Суд, кстати, мы выиграли, все обошлось".
Прийти в себя после клинической смерти, по словам Анны, было непросто.
"У меня раньше были операции, я знаю, каково это — отходить от наркоза. Но в тот раз была полная дезориентация: не понимала, кто я, где нахожусь. Конечно, все, что я видела, когда меня возвращали с того света, — проявление личных переживаний, субъективная реальность. Многие из переживших клиническую смерть говорят, что "за чертой" чувствовали спокойствие и невесомость. И даже могли выбрать, где остаться. У меня тоже так было. Но надо мной взял вверх материнский инстинкт: не могла бросить сына".
Самые страшные последствия
Из-за чего наступает клиническая смерть и как она в дальнейшем может повлиять на качество жизни? С этими вопросами РИА Новости обратилось к анестезиологу-реаниматологу, руководителю Центра аттестации и аккредитации ПСПбГМУ имени И. П. Павлова, главному внештатному специалисту первой помощи Комитета по здравоохранению Санкт-Петербурга Зульфие Зариповой.
"На самом деле, людей, которые выжили после клинической смерти и при этом остались социально адаптированными, то есть с минимальным неврологическим дефицитом, не так много", — рассказывает Зарипова.
И объясняет, что представляет собой это явление: "Когда человек потерял сознание, перестал дышать, а его сердце остановилось, наступает момент клинической смерти. В зависимости от внешних условий в среднем он длится от трех до пяти минут. В этот период весь организм перестает получать необходимый для жизни кислород, что в огромной степени губительно для клеток мозга. Если вовремя не начать реанимацию, есть риск увидеть одно из самых страшных последствий — социальную смерть. Формально человек жив, но становится глубоким инвалидом".
Образам, которые люди видят во время клинической смерти, по словам Зариповой, есть объяснение.
"Нельзя исключать, что в период реанимации восстанавливается кровоснабжение различных отделов мозга. Это вызывает нервные импульсы и моделирует новые нейронные связи, что и формирует образы, которые потом запоминаются", — поясняет специалист.
В группе риска может оказаться любой.
"Все чаще мы сталкиваемся со случаями, когда остановка сердца происходит из-за чрезмерной физической нагрузки, стресса, выброса адреналина и даже просто эмоционального подъема. В этом случае может произойти спазм сосудов, нарушение сердечного ритма, потеря сознания. В таких случаях шансы на выживание велики. Все, что нужно в этот момент, — чтобы кто-то оказался рядом, быстро оценил ситуацию, вызвал скорую и начал массаж грудной клетки, — перечисляет Зульфия Зарипова. — Вы не можете предотвратить остановку сердца, но можете поспособствовать тому, чтобы человек после клинической смерти не остался глубоким инвалидом".
Мария Марикян. Из архива РИА Новости
«Не должны были начинать». На Украине начался раскол после краха ВСУ в Курской области
«Озверевшие людоеды». В Раде рассказали о жуткой тайне Зеленского
Ефремов выходит по УДО: злостные нарушения, конфликты и награды: как прошли годы в колонии