Первая
Хочу рассказать байку, которая ходила по Полярному, во времена службы моего отца.
Шило (спирт) в советские времена выдавали много и исправно. Это была своеобразная, жидкая валюта. За бутылку Шила можно было матроса на переполненную Губу устроить, сделать ремонт сантехники дома или ремонт агрегата (вне плана) на заводе. Да и вообще можно было сделать многое.
Естественно контроль Шила осуществлял лично командир, ну может старпом. Часть шила выдавалось в боевые части, а часть зашкеривалась для «экстренных случаев». Вот эта часть хранилась или в каюте у Кэпа или неслась домой в двадцатилитровой канистре. Естественно на хранение.
В этом рассказе все имена вымышлены.
Люся была женой командира подводной лодки капитана 2 ранга Антонова Григория. С лейтенантских времен они служили на Севере. Муж полгода ходил в моря, стараясь жену и детей обеспечить всем, благо полярки все выслужены, да и в целом зарплата не плохая. Только вот деньги в гарнизоне тратить особо не куда. Чтоб купить что-нибудь приличное из вещей нужно ехать в отпуск, но в лучшем случае в Мурманск. А за колбасой нужно часа три постоять в магазине. Люсе сегодня повезло – она зашла в продуктовый, а там выбросили курей. Она была одной из первых и успела купить эту птицу.
О курице надо рассказать отдельно. Курица советских времен, продаваемая в наших магазинах, а тем более в северных военных гарнизонах, была желанна – так как была превращена в дефицит. Потом она напоминала узника концлагеря, так как была худа, синего цвета, с остатками перьев. Вот такого «цыпленка» Люся и купила.
Придя, домой она достала трофей и принялась за готовку. Курочка была не совсем тощая, но остатки перьев портили картину. Если бы дело происходило в Питере или в Москве можно было её опалить над огнем газовой плиты. Здесь плита электрическая. «У нас же есть спирт» - вспомнила жена командира. Достав канистру из кладовки, Люся отлила шила в глубокую тарелку. На кухне она подожгла жидкость. Спирт горел синеватым огнем, и очень скоро курочка была опалена. Закрыв тарелку тарелкой, Люся погасила остатки спирта. Остатков было с пол тарелки, в которой плавали частицы перьев и сажи. Чтоб не засорять раковину хозяйка вылила остатки в унитаз, не спустив в оном воду. Потом она продолжила готовить курицу.
К вечеру пришел с работы усталый муж. Григорий сдавал задачу, вводил лодку в линию. Замечаний было куча, да и пока дошёл до дому, ему приспичило. Сняв шинель и обувь, он прошел в туалет. В думах он ещё были на службе. По этому сев на унитаз он закурил. Он прогонял все замечания через свой мозг и успокаивал себя одновременно тем, что с первого раза задачу сдать трудно. Так он докурил сигарету и отправил её между ног в унитаз. Спирт, который легче воды и вспыхнув, опалил командиру мужское достоинство. От неожиданности Антонов подскочил и, выбив головой дверь туалета, отключился. На шум прибежала причитающая Люся, которая быстро привела мужа в чувства.
Дальнейшее история умалчивает.
Вторая
Был у меня в подчинении боцман, старшина команды рулевых мичман Зыкин Владимир. Дядя Вова – любовно его называли матросы. Вова был ровесником моей матери и сколько он служил, ни кто не помнил. Явно очень долго. На все ответственные выходы в море командиры лодок хотели приписать к себе нашего боцмана. А Вова мечтал об автомобиле, который ему все обещали распределить после очередного моря. И автомобили распределяли, но обычно среди начальства. Узнав, что в очередной раз его надули, Вова ругался и шёл пить. Выпить он любил. Пил Вова не запоями, зато крепко - от всей русской души, в перерывах между стаканами жалуясь на свою судьбу. Нужно отдать должное, как бы не было тяжело на следующие утро, боцман выходил на службу, и чем больше болела его голова, тем больше он гонял своих подчиненных.
В конце концов, Зыкину выделили машину, и он её получил. Счастья не была предела. Я впервые видел, как слезятся от счастья его маленькие глаза. Он не верил в свое счастье. Сбылась его многолетняя мечта – можно писать рапорт об увольнении. Но его в очередной раз попросили, и он ушел на боевую….
Лодка лежала на заданном курсе, на рабочей глубине, выполняя поставленную задачу.
На рулях нес вахту дядя Вова. Уже месяц шла боевая. Экипаж жил монотонной, размеренной жизнью. Вахта – отдых – учения - отработка. Рутина, одним словом. Захотелось нашему боцману выпить и, не смотря на, то, что Кэп к Вове относился хорошо, напрямую спросить командира о стакане шила Зыкин не решился. Он стал суетиться у себя за пультом управления, а потом доложил командиру, что на «Пирите» (пульт управления рулями) барахлят приборы. Мол, нужно сделать ТО – протереть контакты спиртом.
- Выпить хочешь, боцман? – поинтересовался Кэп – Так и скажи!
- Да, нет, товарищ командир, вот стрелки дергаются, и руль горизонтальный заедает.
- Ну, пойдём, подменись только - сказал Кэп, встал и направился в свою каюту.
Быстро вызвав в центральный матроса, боцман подменился и полетел за кэпом. Люди в ЦП в след отпускали ему шутки. Мол, невтерпеж, Вова!
Минут через пятнадцать с победным видом и с двумя стаканами, заполненными на половину, появился боцман. В одном была вода (разбавить), в другом шило. Отпустив матроса, он сел за пульт, осушил стакан со спиртом и хотел уже запить, как по центральному шепотом пронеслось:
- КЭП!
Володя из-под кресла достал, какую-ту тряпку и окуная её в стакан с водой начал, усиленно протирать матчасть. Все кто это видел, давясь от смеха, и из солидарности старались, не показать вида, но боцман сам все испортил. Закончив протирать пульт водой и поводив руль вправо, влево он произнес:
- Вот теперь другое дело!
Тишина была нарушена дружным смехом обитателей центрального.
Продолжение: