- Снова она, - сказал Илья, глядя на экран телефона. - Уже третий раз за сегодня.
- И что на этот раз? - Аня вышла из ванной, вытирая руки полотенцем, и остановилась у шкафа. - Рома разбил телефон или нужно срочно купить диван, потому что «в доме всё держится на старшем сыне»?
Илья молча бросил телефон на тумбу. Он был инженером по свету в небольшом камерном театре на Сущёвке, а вне сцены освещал вечно темнеющие коридоры чужих ожиданий. Аня, его жена, работала в студии каллиграфии в соседнем квартале и давно научилась не задавать лишних вопросов, если муж приходил домой молча.
- Может, просто поговорим с ней? Один раз, чтобы закрыть тему, - предложила она, вставая напротив него.
- Разговоров с мамой не бывает. Есть только обвинения, воспоминания и финансовый шантаж.
- Ну так и скажем, что у нас нет лишнего. Всё. Точка.
Они шли к остановке через двор, где дети бросали снежки в шины. Двор был облезлый, но родной. На углу стояла лавка с цветами, откуда Аня обычно брала букеты в студию. Сейчас она купила скромный пучок хризантем.
- Просто чтобы у неё не было повода начинать с фразы «пришли с пустыми руками», - сказала она. - Дальше пусть уже сама.
В маршрутке им достались места рядом с выходом. Илья уставился в окно, где отражались уличные вывески и чужие лица. Аня достала из сумки резинку для волос и завязала пучок, так, как всегда делала перед трудными разговорами.
Квартира матери находилась на втором этаже старой пятиэтажки. Дверь открылась сразу после звонка. На пороге стояла мать Ильи - женщина с короткой стрижкой, тёмными глазами и голосом, которому было наплевать на чужое мнение.
- Проходите, - сказала она, и они вошли в знакомую до боли кухню. За столом сидел Рома - младший брат Ильи, студент на вечных каникулах, одетый в дизайнерскую толстовку. Он лишь кивнул.
- У нас с Ромой важный разговор. Он хочет съехать. Хочет квартиру. Я подумала - выручишь. Оформим ипотеку на тебя. Он платить будет. Ты же у нас стабильный.
- А почему не на него? - спросил Илья, не садясь.
- У него ещё всё впереди. А ты уже крепко стоишь на ногах. Ну и что такого - родному брату помочь?
Аня подошла ближе.
- А нам кто поможет? Или мы у вас всегда как банкомат на двоих?
Рома криво усмехнулся, мать сделала вид, что не расслышала. Илья посмотрел на жену, потом на эту кухню, потом снова на мать.
- Мы подумаем, - сказал он.
Они вышли молча. Только у подъезда Аня сжала его руку и сказала.
- Оформи. Как она хочет. Только не для них. Для нас.
Мастерская Ани находилась на первом этаже бывшего почтового отделения. Пространство небольшое - две комнаты, перегороженные полками с бумагой и стеклянными банками с чернилами. Аня преподавала каллиграфию детям и взрослым, сама оформляла свадебные приглашения, таблички для витрин, делала даже прописные меню для одного кафе. В этот день она задержалась, но Илья заехал за ней, как всегда, чуть раньше.
- Ты правда готов? - спросила она, когда он вошёл и сел у её рабочего стола.
- Готов. Уже выбрал три варианта. Районы разные, но все - в пределах получаса до театра.
- Сбросишь мне? Я гляну потом.
- Уже сбросил. Восемь минут назад.
Она рассмеялась. Смех был тихий, но он почувствовал, как напряжение стало чуть легче.
Вечером они вернулись в свою квартиру на съёмной в Старых Химках. Дома был беспорядок - коробка с зимними вещами стояла у входа, занавеска отцепилась с одного конца. Илья первым делом проверил почту, пришло письмо от банка. Предварительное одобрение.
- Всё идёт по плану, - сказал он из кухни. - Завтра съездим посмотреть первый вариант.
- На каком этаже?
- Четвёртый. Без лифта.
- Зато вид на парк. А окна на запад?
- Да. И ванна нормального размера.
На следующее утро они встретились с агентом у станции метро. Девушку звали Рита, она работала в агентстве через дорогу от той самой новостройки, куда они направлялись. По дороге она много говорила - о районе, соседях, застройщике. Аня слушала, а Илья всё больше молчал. Но когда они вошли в квартиру, он понял - это оно.
- Вот здесь можно будет повесить светильник, - сказал он, оглядывая кухню. - А здесь сделать барную стойку.
- А тут - мою студию, - Аня обвела рукой угол с широким окном. - Свет с утра будет идеальный.
Они остались в комнате вдвоём. Рита вышла взять звонок. Аня встала ближе к окну.
- Всё по-настоящему? - спросила она. - Это не просто мечта?
- Всё по-настоящему, - ответил он. - Документы подаём завтра.
После встречи они прошли пешком до остановки. По пути Илья молчал. У лестницы станции метро он остановился.
- Я хочу оформить ипотеку на себя. Официально. Без участия мамы.
- Конечно. Это и есть суть. Нам - для нас. Не им - вместо нас.
Он провёл ладонью по перилам. Железо было холодным. Никаких сомнений.
- А она? - спросила Аня, глядя на него.
- Неважно. Она думает, что я делаю всё, как ей нужно. Пусть думает. Главное - мы с тобой знаем правду.
Они спустились в метро.
Когда Илья вернулся домой с работы, Аня сидела на полу посреди зала, окружённая коробками и рулонами обоев. Она держала в руках выцветший план их будущей квартиры, распечатанный на обычной бумаге.
- Рита звонила, - сказала она, не поднимая головы. - Сказала, что в квартире сделали черновую отделку. Можно заехать, посмотреть перед сделкой.
- Завтра утром? - уточнил Илья, снимая куртку.
- Да. Я бы съездила одна, но хочу, чтобы ты тоже всё увидел.
Они договорились, что поедут после обеда, сразу после визита к нотариусу. В этот день у Ани было одно занятие в студии - утренний мастер-класс для школьников. Пространство там было тесное, но уютное, деревянные столы, полки с бумагой, запах тушёной гуаши. После урока она вышла на улицу, и Илья уже ждал её у ворот, прислонившись к рекламному щиту с надписью «Почерк - лицо человека».
- Всё прошло спокойно? - спросил он, когда она подошла.
- Один мальчик попытался написать на латинице «пельмени», и очень этим гордился. В остальном - тишина.
Они поехали к нотариусу. Помещение было в доме на Красноказарменной, с высокими потолками и скрипучими полами. Пока ждали свою очередь, Аня листала договор, а Илья в сотый раз проверял список документов. Он не был нервным человеком, но сейчас сердце билось чаще обычного.
- Ты уверен, что хочешь, чтобы это всё было только на тебя оформлено? - спросила она вдруг.
- Уверен. Хочу, чтобы это было честно. Без компромиссов. Без схем.
Они подписали бумаги за десять минут. Потом вышли на улицу, сели в машину и поехали к новостройке. Район был тихим, вокруг шли последние отделочные работы. На строительной площадке пахло цементом. На четвёртом этаже, у их будущей двери, стоял Рома.
Младший брат Ильи, тот самый, ради которого мать требовала оформить ипотеку, оперся на стену, как будто ждал их.
- Ты что здесь делаешь? - Илья остановился в двух метрах.
- Мама сказала, вы уже оформили. Я решил посмотреть, что там будет. Это ж типа как моя квартира, да?
Аня молчала. Илья подошёл к двери, вставил ключ, открыл. Квартира была пустой, с серыми стенами и видом на парковку.
- Нет, Ром. Это не твоя квартира. И не мамины фантазии. Это наша. Моя и Ани.
Рома пожал плечами, но не двинулся с места.
- Ты серьёзно? Ты отказался от семьи? От мамы? Она же…
- Она дала тебе всё. Меня она просто использовала. И хватит. Дальше мы живём сами.
Аня зашла первой. Илья закрыл дверь. По ту сторону лестничной клетки Рома ещё что-то говорил, но слова уже не имели значения.
- Можно мы просто помолчим?
Илья сел рядом.
- Можно.
На следующее утро, едва Илья вышел из новой квартиры, чтобы отнести мусор, дверь лестничной клетки захлопнулась за его спиной. На площадке стояла мать. Она держала папку с бумагами, а в руках у неё был какой-то пластиковый пакет.
- Я ждала. С восьми утра, - сказала она вместо приветствия.
- Ты могла позвонить.
- Зачем? Чтобы ты снова не взял трубку?
Она прошла мимо него в квартиру, будто это был её дом. Аня стояла у стены и что-то записывала в блокнот. Увидев свекровь, она сразу убрала бумагу.
- Что ты хочешь? - Илья закрыл за собой дверь.
- Я хочу понять, что происходит. Я в тебя вкладывала. Я тебя растила. Ты не имел права вот так поступать. Мы ведь всё решили вместе.
- Мы ничего не решали. Ты говорила, я молчал. Это не решение.
- А теперь ты просто вычёркиваешь нас? Семью? Рому?
Аня подошла ближе. В её голосе не было ни злости, ни иронии. Только спокойствие.
- Знаете, я долго не вмешивалась. Но скажу. Всё это время вы не замечали, как он устает. Как отдаёт. Вы не видели, как он возвращался с работы и вёл с вами бесконечные разговоры о долгах детства. Вы привыкли, что он не спорит. Но это не значит, что ему всё нравится.
- Я его мать, - произнесла она, как будто этим можно было оправдать всё.
- Именно поэтому странно, что вы не знаете, как он живёт. - Аня говорила тихо, но каждый её звук звучал отчётливо.
Мать сжала пакет в руке.
- Я принесла вам полотенца.
Илья взял пакет. Положил на подоконник.
- Спасибо. Но нам ничего не нужно.
Она стояла ещё несколько секунд. Потом развернулась и вышла, хлопнув дверью.
Вечером Аня была в студии. Она расставляла стеклянные баночки с чернилами, и в этом было что-то успокаивающее. Илья заехал за ней ближе к девяти. Пока она убирала рабочее место, он вышел на улицу. У крыльца стояла машина. Внутри - мать. Он подошёл ближе.
- Я не пришла извиняться, - сказала она, когда он открыл дверь. - Просто хотела сказать. Ты сам выбрал. Я не понимаю, зачем. Но ладно.
- Я выбрал, потому что хотел жить своей жизнью. А не платить за чью-то мечту.
- Это была и твоя мечта. Ты просто забыл.
Он молчал. Потом закрыл дверь машины и пошёл обратно.
На парковке у новой квартиры Аня держала в руках коробку с посудой. Был вечер, солнце уходило за дома.
- Думаешь, она ещё вернётся? - спросила она.
- Нет. Но даже если вернётся, мы будем жить не по её правилам.
Они поднялись на четвёртый этаж. Квартира встречала их пустотой и светом. И этого оказалось достаточно.