28 марта исполняется 100 лет со дня рождения народного артиста СССР Иннокентия Смоктуновского. Легенды о нем слагали еще при его жизни. Говорили, что лечился в психиатрической больнице, что сидел в тюрьме, а сама фамилия Смоктуновский - это придуманный им псевдоним. Где же в этих мифах правда или полуправда?
В свое время Смоктуновский написал мемуары под названием «Быть». Актер вспоминал себя маленьким: «Часто поздним летним вечером, на пологой крыше погреба, запрокинувшись на спину, лежал, радостно замирая. И Млечный путь, казалось, манил своею далью, обещал в конце усилий, познаний и труда приобщить к своему вечному мерцанию». Так и вышло - жизнь Кешу не обманула: в честь Смоктуновского названа планета №4926.
- Папа родился в обычной деревенской семье в Татьяновке Томской области. Помимо него у родителей было еще пятеро детей. Тут не забалуешь, - делится со мной дочь актера Мария Смоктуновская. - Когда ему исполнилось четыре года, их семью раскулачили: отобрали корову, свинью, куриц, даже орудия земельного производства. Спасаясь от голода, Смоктуновичи (именно это - настоящая фамилия папы) перебрались в Красноярск. Там жила родная сестра папиного отца – тетя Надя. Своих детей у нее не было, и она взяла к себе жить маленького Кешу и его брата Володю. Муж тети Нади работал механиком на заводе, и вот однажды он принес с работы красивый велосипед для Иннокентия. Папа страшно гордился подарком. И хотя велосипед был взрослым и совершенно не по размеру для мальчика, папа садился под раму, изгибался и так ездил. Однажды его послали в магазин за хлебом. Пока папа стоял в очереди, велосипед украли. Это было ужасное горе, он жутко переживал. И даже став взрослым и знаменитым, папа часто видел во сне тот велосипед - будто он весь хрустальный, переливается всеми цветами радуги, искрится.
В 1941 году ушел на фронт отец Иннокентия. Смоктуновский часто вспоминал, как провожал его, бежал за грузовиком... Больше они не виделись, - Михаил Петрович пропал без вести на следующий год. А в 1943-м призвали на фронт и самого Иннокентия, где он попал в самое пекло – на Курскую дугу. Потом их часть перевели на Украину, где Смоктунович попал в окружение, а затем и в немецкий плен.
- Его плен длился всего один месяц и четыре дня, но, конечно, это было ужасное время, - рассказывает Мария. - Их кормили какой-то баландой, в которой плавали кишки и испражнения животных. И это еще хорошо, если кормили, а то просто оставляли голодными. Папа болел сразу несколькими болезнями: и дистрофия, и дизентерия. Их, обессиленных, часто перегоняли из одного лагеря в другой. И вот однажды во время такого перехода папа бежал. Это вышло случайно. Пленных вели через мост, и папа, мучившийся жаждой, попросил конвоира, указывая вниз: «Васер, васер» («Воды, воды»). Немец кивнул - мол, давай. Папа спустился, кое-как пробил ботинком толстый лед. Пока возился, пока сделал несколько глотков воды, его группа уже прошла – вместе с тем конвоиром, который отпустил папу на реку. Про папу все забыли. И он просто притаился под мостом, по которому все шли и шли пленные. Вдруг на лед стал спускаться другой охранник. Папу скрывала от него свая моста. Вот-вот его бы обнаружили – немцу оставалось сделать всего несколько шагов. И тут немец поскользнулся, выругался и пошел обратно. Затаив дыхание, папа дождался, чтобы колонна скрылась из виду, и, совершенно обессиленный, пополз к ближайшей деревне. Постучался в избу, и, когда ему открыли, упал без сознания. Местные женщины папу выходили, подлечили, откормили. Хотя рисковали быть расстрелянными за укрывательство сбежавшего военнопленного. Позже отец примкнул к партизанскому отряду, который со временем слился с действующей армией. Освобождал Польшу, Германию, в том числе Берлин… Самый страшный бой, в котором ему довелось участвовать, произошел в Польше: из 125 человек отряда в живых осталось только четверо. Один из них - папа.
Бойца Иннокентия Смоктуновича дважды представляли к медали «За отвагу». Одну он получил, а со второй вышла какая-то заминка в неразберихе войны. А ведь медаль-то была по-настоящему заслуженная! Иннокентию с товарищем дали задание вброд перейти протоку Днепра, доставить на остров важные документы. А протоку отчаянно обстреливали немцы! Напарника сразу ранило, тот упал в воду и утонул – вытащить его будущий артист не успел. Держа над головой документы, он пошел дальше. Несмотря на жуткий шквал огня, ему удалось дойти до нужного места. И только спустя полвека, в 1993 году, награда за этот подвиг нашла своего героя. Однополчане добились. Они сами принесли медаль на спектакль «Мольер» во МХАТ – на финальных аплодисментах вынесли ее на сцену и прикрепили Смоктуновскому прямо на камзол Людовика XIX.
- Папа был просто счастлив! - вспоминает дочь артиста. - Кстати, его медали иногда использовала мама: когда спорила с ним о чем-нибудь, доставала награды и предъявляла, мол, видишь, что ты прошел? Так почему сейчас капризничаешь?!
После войны Смоктунович вернулся в Красноярск и поступил в театральную студию при местном драматическом театре. Но его испытания на этом не закончились. Ведь все, кто побывал в немецком плену, были под подозрением в измене родине. Иннокентию еще повезло, – ему просто поставили в паспорте штамп «39», что означало запрет на проживание в 39 самых крупных городах Советского Союза. А многих бывших военнопленных сажали в лагерь, а то и расстреливали. Смоктунович договорился с одним своим другом, который тоже в свое время побывал в плену: раз в два месяца они посылали друг другу телеграмму с текстом: «Дядя Вася, чувствую себя хорошо». Это был знак, что оба еще на воле. Однажды Иннокентий такое послание не получил, - потом узнал, что друга забрали. В этот же день актер собрался и уехал в Норильск. Получается, сам себя сослал, а вовсе не власти, и ни в какой тюрьме он не сидел, как говорили многие. Кстати, в Норильском драматическом театре, куда Смоктунович устроился, он познакомился с ссыльным Георгием Жженовым. Они потом всю жизнь общались и вместе сыграли в фильме «Берегись автомобиля». В Норильске-то директор театра и попросил артиста сменить фамилию. Шла кампания по борьбе с космополитизмом, а фамилия Смоктунович (вообще-то - белорусская) – звучала подозрительно по-еврейски. Так он стал Смоктуновским.
Актеру пришлось поскитаться по разным театрам и городам: после Норильска работал в Махачкале, затем - в Сталинграде. Там он познакомился с актрисой Риммой Быковой, с которой прожил в гражданском браке около года.
В столицу 30-летний Смоктуновский решился перебраться в 1955 году. Поселился у Леонида и Риммы Марковых – те однажды увидели его на махачкалинской сцене, оценили уровень дарования и первыми надоумили ехать в Москву. Иннокентий стал показываться в разные московские театры, но везде говорили: «Да, вы интересный актер, хороший, но извините, у нас штат переполнен». Однако на разовые роли его охотно приглашали.
- Однажды папа должен был сыграть роль танкиста в спектакле «Годы странствий» в театре имени Ленинского комсомола, - рассказывает Мария Смоктуновская. - Ему выдали комбинезон, который оказался велик. Тогда папа отправился в пошивочную – переделывать свой костюм. И там судьба свела его с будущей супругой, моей мамой, Суламифью Михайловной, которая работала тогда заведующей пошивочного цеха. Мама была совершенной красавицей: стройненькая, с копной каштановых волос. И очень серьезная. Папа говорил, что его покорила именно ее серьезность, особый взгляд на жизнь. Незадолго до встречи с папой у мамы закончился роман с одним испанцем. Тот звал ее уехать за границу, но мама отказалась, и испанцу пришлось вернуться на родину без нее. Папа увидел маму, и отчаянно влюбился, стал носить ей букетики ландышей, фиалок. Когда он сделал ей предложение, многие отговаривали маму: «Человек без нормальной работы, без жилья, зачем он тебе нужен?» Но мама была очарована Смоктуновским. После свадьбы они поселились в комнатке, в которой жили ее родители и брат Алик. Вскоре у папы появилась и постоянная работа: у мамы в цеху работала портниха, которая обшивала на дому актрису Марину Ладынину. А та, как известно, была замужем за директором «Мосфильма» Иваном Пырьевым. И вот таким образом удалось выйти на Ивана Александровича, который, посмотрев Смоктуновского, устроил его в штат Театра-студии киноактера.
Таким образом, Смоктуновский попал в кино. В 1956 году на экраны вышла картина «Солдаты», где он сыграл Фарбера. Тем временем в Ленинграде режиссер Большого драматического театра Георгий Товстоногов задумал постановку «Идиота» Достоевского. Шли репетиции. И вот на одной из них Товстоногов вдруг закричал на весь зал: «Глаза!» - «Что глаза, Георгий Александрович?» - спрашивают помощники. - «У него его глаза!». - «У кого чьи глаза, Георгий Александрович?» - «У этого актера из фильма «Солдаты», который играл Фарбера. Как его фамилия - Свистуновский, Смоктуновский? У него глаза Мышкина!». Так было решено, кто будет играть главную роль в «Идиоте». Оставалось только разыскать малоизвестного московского актера Смоктуновского.
А он в это время был рядом – снимался на киностудии «Ленфильм» в фильме «Шторм». Роль была возрастная, и актер приходил на съемку раньше всех, чтобы ему сделали старческий грим. Поэтому его сосед по гримерке - артист БДТ Евгений Лебедев, который приходил позже, ни разу не видел коллегу без грима. И вот однажды Смоктуновский при Лебедеве снял с лица специальную пленку, создававшую эффект морщин. И Лебедев воскликнул: «Так это вы играли в «Солдатах»? Вас же ищет Товстоногов!» И тогда Иннокентий Михайлович с семьей переехал в Ленинград.
На премьере «Идиота» присутствовал внук Достоевского. Он зашел за кулисы и сказал: «Иннокентий Михайлович, вы гений!» На спектакль нельзя было достать билеты. После одного из представлений овации длились 44 минуты.
- Папу вечно ждали на служебном входе поклонницы. Бывало, даже отрывали пуговицы на его плаще. Это был триумф! - делится Мария. - Но вот отношения Смоктуновского и Товстоногова не сложились. Они все чаще стали конфликтовать и через три года папа ушел из БДТ.
- Когда ему поступило предложение от Григория Козинцева сыграть Гамлета, в первый момент он хотел отказаться. Папе казалось, что нет ничего живого в этом образе, он какой-то выдуманный, - продолжает Смоктуновская. - Но мама сказала: «Надо соглашаться. У тебя есть прекрасный помощник». - «Кто?» - «Шекспир».
Смоктуновский так убедительного сыграл рефлексирующих князя Мышкина в спектакле и Гамлета в кино, что тут же возникли разговоры о психическом заболевании артиста. Мол, он лечился в больнице. Но, по словам дочери, конечно, это были выдумки.
Артиста при жизни называли «гением» и некоторые коллеги даже боялись с ним играть. Например, режиссер Сергей Соловьев хотел пригласить его на эпизодическую роль в свой фильм «Егор Булычев и другие». Смоктуновский очень обрадовался, он любил играть в классике. Но Михаил Ульянов, который был уже утвержден в фильм, загрустил: «Придет Кеша, дунет, и я исчезну». И режиссер взял на ту роль другого артиста. Был случай, когда Олег Ефремов спрашивает Смоктуновского: «Иннокентий, как ты думаешь, я хороший актер?» - «Ну, конечно, Олег, ты очень хороший актер». - «А какой же тогда актер ты, Кеша?» - «Ну, Олег, я актер космический» - честно ответил Иннокентий Михайлович.
Подписывайтесь на канал "Пераново перо", ставьте лайки и оставляйте комментарии, потому что любое мнение интересно для нас.
Олег Перанов