— Вы на сколько хотите снять квартиру? — спросила хозяйка.
— Пока на две недели, — ответила Виталина. — А там видно будет. Не от меня зависит.
— От мужа, да? — поинтересовалась хозяйка. — Понимаю. Поссорились с ним? И поэтому квартиру снимаете? И до тех пор, пока он не извинится, не вернётесь?
— Нет-нет. Что вы. С мужем у меня всё просто замечательно. Мы любим друг друга и очень редко ссоримся. А даже если и ссоримся, то по мелочам, из-за которых не уходят из дома.
— Тогда почему же вы снимаете квартиру?
— Всё дело в его маме.
— А что с ней?
— В гости приезжает.
— А на сколько приезжает, неизвестно? — тяжело вздохнув, грустно произнесла хозяйка. — Понимаю. У меня часто невестки квартиры снимают. Пережидают, пока свекрови не уедут. Некоторые так даже по полгода живут. А у вас неизвестно, да? Даже приблизительно?
— Муж сказал, что его мама переезжает к нам навсегда.
— Даже так? Серьёзный случай.
— А по мне так пусть живёт. Жалко, что ли.
— И то верно.
— Чем дольше проживёт, тем лучше. Правильно я говорю. Навсегда, так навсегда. Главное, чтобы свекрови хорошо было.
— Всё правильно. Свекровь для невестки всегда должна стоять на первом месте. Вот ключи. Если захотите продлевать, сообщите за пару дней?
— Сообщу. Но думается мне, что двух недель будет достаточно.
За два дня до этого.
— Виталина, к нам в гости едет моя мама.
— Мама приезжает? — удивилась Виталина. — Она же только неделю назад от нас уехала.
— Говорит, что соскучилась и хочет снова вместе с нами жить.
— Ну надо же. Соскучилась. Кто бы мог подумать. А ты сейчас про чью маму мне говоришь? Про свою? Про Прасковью Фёдоровну?
— Про свою, разумеется. Про чью же ещё? А что тебя так удивляет?
— Да меня то и удивляет, что твоей маме не нравилось жить с нами.
— Скажешь тоже, не нравилось. С чего ты взяла?
— Она, когда уезжала, сама мне об этом сказала.
— Что сказала?
— Сказала, что те три месяца, прожитые у нас, — это худший период в её жизни. И вспоминать она будет это с содроганием. Сказала, что ноги её не будет в нашем доме.
— Может, ты её неправильно поняла?
— Может, и неправильно её поняла, если она снова решила к нам приехать. А может, что-то случилось, и у неё выхода другого нет. А она не говорила, почему хочет приехать.
— Она сказала, что у неё какие-то проблемы в доме. С отоплением и электричеством.
— А какие проблемы?
— Я не уточнял. Смысл? Исправлять их я ведь всё равно не поеду. Правильно?
— Правильно.
— А мне что? Пусть живёт. У нас детей нет, и в квартире места много.
— Да, конечно, пусть живёт. Кто же спорит. А Прасковья Фёдоровна надолго к нам?
— Мама переезжает к нам навсегда.
— Навсегда?
— Она так сказала. А что?
— Ничего.
— Надеюсь, ты не станешь возражать? Ведь это моя мама.
— Возражать? С какой стати?
— Вот и я говорю, с какой стати. Это ведь моя мама. Ну а то, что вы слегка не ладите, я думаю, что это мелочи.
— Ты прав. Это мелочи. И не стоит обращать на них внимания. Я даже думаю, что это хорошо, что уже через неделю твоя мама уже обратно к нам возвращается. Не придётся снова привыкать к ней, к её привычкам. Правильно?
— Ну, в общем-то, да, верно.
— Приедь она через год, например, мы бы уже и забыли не то что её привычки, а и как звать её. А так, как будто и не уезжала.
— Я не понял, Виталина, ты сейчас иронизируешь?
— С чего ты взял?
— Да тон у тебя какой-то подозрительно весёлый. И взгляд лукавый.
— А ты заметил, да?
— Ещё бы не заметить. Это сразу бросается в глаза.
— И тебя это тревожит?
— Не то чтобы меня это сильно тревожило, но немножко, конечно, я опасаюсь, что ты что-то задумала.
— Бог с тобой, Костя. Что я могла задумать?
— Точно ничего не задумала?
— Да, точно.
— А вот теперь я не сомневаюсь, что ты что-то задумала.
— Ну хорошо-хорошо. Ты меня раскрыл. Задумала.
— Что?
— Секрет.
Константин тяжело вздохнул.
— В общем-то, ты можешь делать что хочешь, Виталина. Главное, чтобы мама не пострадала.
— Прасковья Фёдоровна не пострадает.
— Обещаешь?
— Обещаю. Твоя мама будет счастлива.
— А вот сейчас мне уже по-настоящему стало страшно, Виталина.
— Глупенький, ну тебе-то чего бояться?
— Да вот не знаю. Только весёлость эта твоя, она серьёзно пугает меня.
— А тебе-то что пугаться, Костя? Если у тебя совесть чистая, то и бояться тебе нечего.
— А вот с этого места, Виталина, поподробнее. Я перестал улавливать твою мысль.
— Типа ты раньше её улавливал?
— Раньше улавливал, а сейчас ход твоей мысли мне не совсем ясен.
— А мысль моя, Костя, простая, как голубь. Ты ведь не считаешь, что своим приездом твоя мама доставляет мне неудобства?
— Не считаю.
— Вот я про это и говорю. Значит, твоя совесть чиста, и тебе бояться нечего. И другое дело, если бы ты в глубине души понимал, что приезд твоей мамы мне не в радость. Вот тогда — да.
— Что «да», Виталина?
— Тогда ты мог бы переживать, что я задумала что-то очень недоброе. А так — с какой стати тебе подозревать, что я задумала злое, если приезд твоей мамы не доставляет мне неудобства? Ведь так? Правильно?
— Ну, в общем-то, правильно, конечно. Только вот...
— Что?
— А скажи-ка мне, Виталина, только честно, тебе неприятно, что моя мама приезжает к нам навсегда?
— А сам ты как думаешь?
— Ну не знаю. Я думаю, что ты должна с пониманием относиться к этому.
— Можешь успокоиться, потому что я именно так к этому и отношусь. С пониманием.
— Вот ты говоришь, что с пониманием относишься, а мне всё равно чего-то не по себе стало после разговора с тобой, Виталина. Может, скажешь, что задумала?
— Узнаешь в своё время. Потерпи.
И на этом разговор был закончен.
Что касается задуманного Виталиной, то здесь было всё просто.
«Сниму квартиру на время, — думала она, — и до тех пор, пока его мама будет у нас, не вернусь. Навсегда, значит, навсегда».
И вот настал тот день, когда Прасковья Фёдоровна приехала к сыну.
— А где Виталина? — был первый её вопрос. — Где её опять носит? Почему это она меня не встречает? Совсем обнаглела?
Константин не мог сказать матери, что Виталина сняла квартиру и не появится здесь до тех пор, пока мама не уедет.
Константин рассудил так: «Пусть моя мама живёт здесь сколько её душе угодно. Рано или поздно, но ей самой здесь всё надоест, и она уедет. И тогда Виталина вернётся».
А на вопрос: «Где Виталина?» Константин ответил маме, что она в командировке.
— Где?
— В командировке.
— Ничего не понимаю. Какие могут быть командировки у учительницы начальных классов?
— Повышение квалификации, — ответил Константин первое, что пришло ему в голову. — Сейчас идёт работа над повышением уровня педагогического состава. Ну вот её и послали.
— И надолго?
— Всё будет зависеть от того, как быстро Вита усвоит новый материал, мама. Потому что он очень сложный. Если быстро освоит, то скоро вернётся.
— А кто всё это время будет меня обслуживать?
— Что? Прости, мама, я что-то не расслышал.
— Всё ты расслышал. Не прикидывайся. Обслуживать меня кто будет? Дядя?
— А что ты так на меня смотришь, мама?
— Как «так», сын?
— Да так, мама, как будто это я тебя обслуживать должен. Сразу предупреждаю, на это можешь не рассчитывать. Я буду уходить рано утром и возвращаться поздно вечером. Так что, мама, ты здесь сама.
— Что значит «сама»?
— Сама себя обслуживай.
— Да вот ещё. Сама. Скажешь тоже. Я гость в твоём доме. А кроме того, я твоя мать. И ты обязан обо мне заботиться, пока твоя жена повышает уровень своих знаний.
— Обо мне бы кто позаботился, мама. Я думал, что, пока Виталина в командировке, это будешь делать ты.
— Я?
— Ну а кто? Ты же моя мать.
— Я мать. Но я сюда приехала не для того, чтобы опять стоять весь день у плиты, заниматься уборкой квартиры, стиркой, готовкой еды, хождением по мукам, то есть... по магазинам, я хотела сказать, и так далее. Имею право на отдых? В конце концов, я заслужила это.
— Да кто же спорит, мама. Заслужила — отдыхай.
— Где?
— Здесь? Вся квартира — в твоём распоряжении. Хочешь — спи. Хочешь — телевизор смотри. Захочешь есть — сходишь в магазин и что-нибудь себе приготовишь. Сказка, а не жизнь.
— Смеёшься над матерью?
— Боже упаси. Мама! Как ты могла так обо мне подумать?
— Я уже вообще не знаю, что думать. Ехала сюда, думала, вот наконец-то смогу и для себя пожить. Вот и пожила. Спасибо большое, сынок.
— Пожалуйста, мама. Всегда рад сделать для тебя что-то приятное.
— Приятное! Хотел бы сделать приятное, Виталина не уехала бы в командировку.
— Но не я ведь её туда послал, мама. Честное слово, ты такие странные вещи говоришь. Как будто это от меня зависит.
— А почему не предупредил, что Виталина в командировку уезжает? Я бы не приезжала.
— Ты это серьёзно сейчас, мама? Если бы знала, то не приехала?
— А как ты думал, сынок? Конечно, серьёзно. Ты думаешь, мне в радость здесь жить без Виталины? Почему не сообщил, что она уехала?
— Да я сам только вчера об этом узнал.
— Не верю.
— А вот это уже обидно, мама. Я вот сейчас ни вот настолько не соврал, а ты мне не веришь. Ну сама посуди, ну если бы я знал, что Виталина уезжает в командировку, ну неужели бы я тебя не предупредил, зная, что в этом случае ты не приедешь? Ну? Сама подумай?
И Прасковья Фёдоровна подумала и сказала Константину, что с тех пор, как он женился на Виталине, начал очень много говорить. И ему лишь бы мать запутать.
Прошло три дня.
— Ну что, сынок, скоро Виталина вернётся?
— Сказала, через неделю.
— Ну ладно. Неделю ещё подожду.
Прошла неделя.
— Ты что молчишь, Костя?
— Я не молчу.
— Почему глаза прячешь?
— Не прячу я.
— Где Виталина? Неделя уже прошла.
— Тут такое дело, мама. Виталина позвонила и сказала, что раньше чем через месяц её и ждать не стоит.
— Сколько? Месяц? Да за кого вы меня здесь принимаете? В насмешку я вам далась, что ли? Нет уж. Ищите для своих развлечений кого-нибудь другого, а я поехала.
— Куда поехала?
— Домой! Хватит. Наотдыхалась. Пора и честь знать.
— Но, мама!
— Что «но, мама»?
— Не уезжай. Виталина вернётся, обязательно вернётся. Вот увидишь. И будет тебя обслуживать. Надо только подождать.
— Вот когда вернётся, сынок, тогда и приеду. А пока — извини.
И Прасковья Фёдоровна собрала свои вещи, вызвала такси и уехала. А Константин сразу позвонил Виталине и сказал, что она может возвращаться домой.
— Хорошие новости, — радостно воскликнула Виталина. — Люблю тебя.
— И я тебя.
— Я так соскучилась.
— И я.
Константин позвонил маме через три дня. Поинтересовался, как мама доехала.
— Не заговаривай мне зубы, — ответила мама. — Плохо доехала. А ты лучше мне скажи, как там Виталина.
— А Виталина уже вернулась.
— Как «вернулась»?
— Их пораньше отпустили.
— Ну надо же. И что ты предлагаешь, сын? Может, мне обратно вернуться?
— Даже не знаю, мама. По мне так, конечно, лучше, если бы ты вернулась.
— А Виталину не отправят снова в командировку?
— Вот не знаю. На этот счёт у меня нет никакой уверенности.
— Вот и я не знаю. А сам-то что думаешь?
— Думаю, всякое может случиться. Могут и послать Виталину в командировку. Потому как за повышение квалификации преподавательского состава сейчас ой как серьёзно взялись.
— Вот! А я тебе говорила, сынок, не женись на учительнице.
— Говорила, мама. Да чего уж теперь.
— Да теперь уж ничего. Видать, судьба твоя такая. А помнишь, как за тобой Верка бегала?
— Помню.
— Вот женился бы на ней, и всё у тебя было бы хорошо. У Верки уже трое детей, и она по командировкам не ездит.
— Рад за Веру, мама, и завидую её мужу.
— Тебе только и остаётся, что завидовать.
— Так я не понял, мама. Ты приедешь или нет? Тебя встретить?
— Обойдёшься. Дома буду сидеть.
— Так ты же говорила, что у тебя там проблемы какие-то? С отоплением и с электричеством. Нет?
— Проблемы устранены. Починили отопления. И электричество тоже есть. За меня не волнуйся.
— Так, а когда же ты теперь к нам приедешь?
— А вот когда Виталина станет мамой, тогда и приеду.
— Логично.
— До свидания, сын.
— До свидания, мама. Вере привет.
***
Прошло два года, и у Виталины родился сын, которого назвали Фёдором. И Прасковья Фёдоровна сразу решила навестить внука и поехала к сыну жить навсегда.
Но уже через три дня она вернулась домой, потому что Виталину опять послали в командировку квалификацию повышать, а с маленьким Федей сидел Константин.
— Почему ты, а не Виталина? — воскликнула Прасковья Фёдоровна.
— Да потому что Виталина постоянно в командировках.
— Чего она там делает?
— Квалификацию повышает.
— Сколько можно?
— Да кто их там знает. Они там сейчас все такие умные стали. И хотят, чтобы все вокруг тоже поумнели, как они. И я вынужден был вместо Виталины в декретный отпуск пойти. Думаешь, мне это очень нравится?
А Прасковья Фёдоровна, наивная душа, поверила сыну. И, назвав его «тряпкой» и «подкаблучником», вернулась домой.
На вопрос Константина, когда же в следующий раз мама к нему приедет, Прасковья Фёдоровна ответила, что не раньше, чем когда внук в школу пойдёт. А ещё сказала, что у Веры недавно родился четвёртый ребёнок и в командировки она не ездит. А свекровь на неё не нарадуется. © Михаил Лекс. Поделитесь через стрелочку с подругой, пожалуйста, и не забудьте про лайк 👍