«Либо ты работаешь, либо не ешь»
Демократическая республика Конго — вторая по величине страна на африканском континенте. В ее недрах содержится примерно 70% мировых запасов кобальта.
Кобальт из Конго покупают крупнейшие технологические компании мира. Он нужен для производства литий-ионных аккумуляторов: 10 гр металла уходит на создание аккумулятора смартфона, порядка 20 кг — на аккумулятор для электромобиля. В 2024 году мировой рынок литий-ионных аккумуляторов оценивался в 74,7 млрд долларов. Как предсказывают эксперты, в ближайшее десятилетие он вырастет еще на 15,8%.
Вся экономика Конго строится вокруг кобальтовых шахт: местные чиновники получают крупные взятки от иностранных посредников, перепродающих права на добычу полезных ископаемых, а конголезские шахтеры зарабатывают смешные суммы — по 2-3 доллара за рабочий день, который длится по 12 часов, — около 250 рублей по текущему курсу.
«Доминирование младших возрастных когорт в населении континента и вообще демографический взрыв в Африке делают детский труд практически неизбежным. Дело скорее не в коррумпированных правительствах. Выбор прост — либо ты работаешь, либо не ешь», — отмечал заместитель директора Института Африки РАН Леонид Фитуни.
По подсчетам правозащитников,
40 тысяч шахтеров — дети, которые вручную роют тысячи тоннелей с помощью кирок, лопат или кусков арматуры.
У вырытых ими тоннелей нет опор, вентиляционных шахт и анкеров, поэтому дети погибают под завалами.
Данных о том, сколько детей уже умерло в кобальтовых шахтах, нет. Работает в Конго не менее 17,4% детей в возрасте от 5 до 14 лет.
— Легальные шахты используют тяжелую технику, то есть рабочий не прикасается непосредственно к руде. Но нелегальные шахты или шахты в проблемных регионах используют низкооплачиваемый ручной труд и экономят на технике и средствах индивидуальной защиты. Хотя кобальт крайне опасен [даже если шахта не обваливается] — он токсичен при прикосновении и вдыхании, — объясняет Игорь Шкрадюк. — Еще один нюанс в том, что из-за жаркого африканского климата кобальтовые руды окисляются, то есть превращаются в сульфаты, которые растворяются под воздействием воды. Из-за этого опасные вещества оказываются и за пределами шахт.
В ежегодный сезон дождей, с марта по ноябрь, из-за высокого содержания кобальта земля в Конго окрашивается в зеленый цвет. Из-за этого сотни тысяч конголезцев — даже не задействованных в добыче металла — невольно вдыхают его частицы, что в долгосрочной перспективе вызывает астму или онкозаболевания.
Правозащитники требуют от крупнейших технологических компаний, закупающих кобальт в Конго, вмешаться в ситуацию — провести аудит и отказаться от приобретения металла, добытого детским трудом. Но мало что меняется. В 2023 году совет правления Tesla, производящей из кобальта аккумуляторы для электромобилей, отказался проводить внешний аудит шахт. Глава Tesla Илон Маск иронизировал: «Я слышал, кто-то задавал вопрос о добыче кобальта, и знаете что? Мы разместим на шахте веб-камеру. Если кто заметит каких-нибудь детей, сообщайте нам».
Однако камеры в шахтах так и не появились. Вместо этого компания Kamoto Copper Company — основной источник кобальта для Tesla — начала раз в несколько месяцев публиковать спутниковое фото своего главного месторождения на юге Конго. Последний такой снимок был выгружен в декабре 2024 года. Понять по нему, есть ли в шахте дети, невозможно.
«Часто в принуждении детей к труду замешаны их же родные»
Детский труд принято определять как любую работу или экономическую деятельность, которая лишает детей детства, мешает им посещать школы и наносит вред их психическому, физическому, социальному или эмоциональному здоровью. Возможными способами сокращения детского труда Международная организация труда (МОТ) называет:
- Повышение доступности школьного образования. Бесплатное образование необходимо для всех — для мальчиков и девочек. Но пока власти стран, где процветает детский труд, только повышают цены на обучение в школах. Из-за этого все больше детей оказываются на опасных производствах. Например, в Конго, после того как образование подорожало в шесть раз, число несовершеннолетних работников кобальтовых шахт выросло.
- Меры поддержки для бедных семей. Некоторые семьи выживают только за счет привлечения детей к опасному труду — в странах к югу от Сахары даже в таких условиях на человека приходится 1,90 доллара в день. МОТ предлагает развивать стипендиальные программы и гуманитарную помощь для детей и создавать дополнительные возможности для заработка — для их родителей.
- Программы по просвещению родителей и переподготовке детей-шахтеров. Это одна из наиболее эффективных превентивных мер. Некоммерческая организация Pact в рамках своего трехлетнего проекта в Замбии провела программы повышения осведомленности о детском труде для 3959 местных жителей. В итоге несколько сотен замбийских детей и подростков смогли пройти профессиональную переподготовку и зарабатывать на жизнь с куда меньшими рисками, например с помощью шитья. Как отмечают в ООН, «работа в безопасных условиях, которая не мешает ребенку получать образование, а также соответствует по уровню нагрузки возрасту, может считаться вполне законной».
- Усиление трудовых инспекций. По мнению экспертов МОТ, невозможно искоренить детский труд без привлечения дополнительных сил в лице трудовых инспекторов. Однако часто их права ограничены местными законами, а сами инспекторы «встречают сильное сопротивление не только со стороны влиятельных структур, получающих от этого материальную выгоду, но и даже со стороны детей или их родителей».
- Законодательное закрепление ответственности бизнеса. Правозащитники уверены: ничего не изменится, пока крупнейшие мировые компании позволяют себе использовать продукты детского труда. Реформы законодательства в этой отрасли идут медленно. Например, в феврале 2025 года, как сообщает DPA, члены Еврокомиссии в очередной раз решили перенести сроки вступления в силу закона о цепочках поставок. Согласно этому закону, сотрудников крупных компаний будут привлекать к ответственности, если они получают прибыль от нарушения прав человека, в том числе от детского труда. Представители бизнеса считают такие меры чрезмерными и обременительными. Поэтому действовать закон начнет не ранее 2028 года.
— Детский труд в добывающей отрасли — это форма современного рабства. На мой взгляд, все предложенные решения будут работать только в сочетании с законодательством, которое сможет непосредственно защищать детей внутри их стран. Только тогда жертвы с большей долей вероятности пойдут за помощью в правоохранительные органы, будут давать правдивые показания и содействовать расследованию. Понимая, что их самих правоохранители за произошедшее никак не накажут, а от преступников, которые втянули их в работу на опасных предприятиях, постараются защитить, — заключает опрошенный «Кедром» эксперт, изучающий современное рабство.
— Но часто в принуждении детей к труду замешаны их же родные. И это осложняет помощь. Ведь в очень редких случаях ребенок будет свидетельствовать против своей семьи.
По данным МОТ, сейчас в неподобающих условиях вынуждены работать около 160 млн детей..
Подпишитесь на канал "Жизнь Дурова: ЗОЖ, деньги, ИТ" - все самое главное о здоровье, технологиях и деньгах