Депортация
Самолёт «Аэрофлота» приземлился в Шереметьево с опозданием на два часа. На борту их было тридцать семь человек, все – депортированные из США. Нелегалы, преступники, нарушители визового режима. Теперь их ждала Россия.
Али ранее не интересовался политикой. Он слышал, что президенты двух стран о чём-то договорились, и что это подавалась как огромная победа Америки. Он помнил украшающие улицы анимированные табло. На них президенты с силой трясли друг другу руки и широко улыбались. Несколько идиотски, как казалось Али. Он и не думал, что это договор коснётся его напрямую. И что договаривались президенты о его, Али депортации.
Первое, что услышал Али в загадочной стане, о которой он знал только, что там холодно, был лай собак. Больших лохматых собак, окруживших трап, и злобно лаявших. Огромные псы пытались вырваться из рук охранников и вцепиться в выходящих из самолёта людей.
– Выходить по одному! Быстро! – кричал офицер ФСИН, стуча дубинкой по металлической перекладине. Русскую речь Али слышал впервые в жизни, но по интонациям прекрасно понял смысл сказанного. Понял он, и что дубинка может бить не только по перекладине…
И они выбегали по одному. «Следующий!» – кричал майор. А затем бил дубинкой по перекладине, и выбегал следующий. Али был одним из первых, и потому сильно замёрз, сидя на корточках на ветру и ожидая, когда всех выведут из самолёта. По выражению лиц он уже понимал – ничего хорошего их не ждёт. Порывы ледяного ветра были так сильны, что запирали дыхание в лёгких. Колючий как будто острый снег мельчайшими песчинками бил по незащищённым рукам. Как песчаная буря на его первой родине… Руки сначала горели, а потом начали неметь. Он пытался греть их под мышками.
Затем под оглушительный лай собак, их также по одному начали загонять в помещение. Таможни? Погранконтроля? Али не понимал.
– Документы! – рявкнул на него пограничник, вырывая паспорт из рук. – Вещи туда!
Немногочисленные вещи оказались в противоположном углу, и сумки сразу стали вскрывать и досматривать, бесцеремонно вытряхивая содержимое на пол.
– Собирай! – крикнул пограничник. И Али, ползая по полу, принялся собирать и кое-как запихивать обратно в сумку…
Без лишних слов их погрузили в чёрные «Уралы» с решётками на окнах. Вещи ехали отдельно. Ни адвокатов, ни суда – только команда: «лагерь для перемещённых лиц».
Через пять суток в товарном вагоне они доехали до Красноярского края. О том, что это Красноярский край, Али узнал намного позже.
– Выходи, Америка! – засмеялся конвоир, распахивая дверь.
Лес стоял стеной. Снег хрустел под тонкими туфлями, и Али понял, что он долго не протянет. Отморозит ноги. Собаки, как две капли воды похожие на тех, в аэропорту. Лагерь обнесён колючкой, вышки с автоматчиками по периметру… Всё было как в страшилках, виденных в Америке. И даже хуже – кино не передавало холод.
Когда их построили в две шеренги – с помощью пинков, дубинок и собак – к ним, лениво зевая, вышел крупный мордатый мужчина в фуражке.
– Здесь ваша новая родина. Работа простая, граждане нелегалы: лес валить, руду грузить. Кто сдохнет – заменим.
Баня и первый обед в столовой окончательно сломали Али. Баня холодом и малым количеством воды, явно недостаточной для помывки, обед – качеством и количеством еды. И оба – малым временем, отпущенным на мытьё и приём пищи. Дали какие-то более тёплые шмотки, но это никак не утешало.
После обеда Али впервые в жизни работал бензопилой, руки его дрожали сначала от испуга, а потом от напряжения. Рядом харкал кровью мексиканец, который был здесь уже давно. И на которого старый марокканец, которого кое-как понимал Али, показывал пальцем и махал рукой: «конченный». Действительно, мексиканца через два дня куда-то увели, и больше его никто не видел.
Ночью, лёжа на нарах, он вспоминал Лос-Анджелес, кофе Starbucks, вечеринки и смех друзей.
– Это у вас был первый рабочий день. – Шептал сосед-колумбиец на ломаном английском. – Здесь это «золотой день» называют. А завтра начнут бить, если не выполнишь норму…
– Боже – взмолился Али на двух языках поочерёдно. – Может, можно сбежать?