Каждая годовщина Фолклендской войны в Аргентине – это памятные мероприятия, чествование героев и поминовение павших. И, конечно, заклинания на тему Las Malvinas son Argentinas («Мальвины - это Аргентина»), и клятвы в том, что архипелаг неизбежно «вернётся в лоно» Родины.
Нынешняя, 43-я годовщина состояла из тех же привычных акций. Но президент Хавьер Милей внёс в неё новые, непривычные для Аргентины ноты. На церемонии, посвящённой годовщине, Милей выразил надежду, что жители островов однажды предпочтут быть аргентинцами, а не британцами. И уточнил, что для этого Аргентина должна стать сильной державой.
Позиция Милея по Фолклендскому конфликту в Аргентине непопулярна. Хотя он, учитывая массовую (точнее – всеобщую) убеждённость в том, что Мальвины – это Аргентина, регулярно говорит о том, что острова рано или поздно станут аргентинскими, в его высказываниях нет латиноамериканской страсти, ненависти к британцам и вообще уверенности в том, что это произойдёт. Скорее, он выражает надежду, что может быть, когда-нибудь… Это накладывается на не скрываемое Милеем восхищение Великобританией, и что звучит совсем уж ужасно для аргентинцев – лично Маргарет Тэтчер, по приказу которой английские войска выбили аргентинцев с архипелага, убив 649 аргентинских военнослужащих. Тот факт, что британский премьер персонально отдала приказ потопить аргентинский крейсер «Хенераль Бельграно», в результате чего погибло 323 человека, Милея, судя по всему, не очень возмущает.
Милей - экономист, и давно закончившаяся Фолклендская война беспокоит президента-либертарианца лишь постольку, поскольку её последствия продолжают мешать развитию Аргентины.
Выступление Милея на церемонии возмутило вице-президента Викторию Вильярруэль, отношения которой с шефом уже давно оставляют желать лучшего – в основном как раз из-за разного отношения к Фолклендской войне. Вильярруэль, много лет ведущая борьбу за оправдание военного режима – как за «Грязную войну» с повстанцами, так и за неудачу в Фолклендской войне, чтобы не стоять рядом с Милеем, улетела в Ушуайю – город на Огненной Земле, откуда в 1982-м аргентинские морские пехотинцы отправились «освобождать» Мальвинские острова.
В сердце Вильярруэль «стучит пепел Клааса»: её дед был морским офицером, пострадавшим от взрыва, устроенного повстанцами, а отец, армейский капитан Эдуардо Марсело Вильярруэль, участвовал как в «Грязной», так и в Фолклендской войне; дядя вице-президента, Эрнесто Вильярруэль, воевал с повстанцами и обвинялся в пытках арестованных (обвинение было снято).
В Ушуайе Вильярруэль выступила с речью, осуждающей Милея, заявив, что стране необходим процесс «повторной мальвинизации». Она выразила сожаление, что после поражения «начался процесс демальвинизации с искажённым описанием действий наших военных во время конфликта», чтобы «дискредитировать наших солдат» и Вооружённые силы. «Ходили разговоры о мальчишках-солдатах, неэффективности, трусости, недостаточной подготовке и всевозможной лжи, направленной на дискредитацию наших солдат», - отметила она. - В результате этой дезинформации ветераны войны, солдаты и военнослужащие были забыты обществом. Наши Вооружённые силы были дискредитированы, преследовались и разоружались, а память о войне ограничивалась постыдным событием, которое мы должны были забыть».
Вильярруэль повторила свой излюбленный тезис о том, что «Мальвинские острова являются единственным залогом единства нашей нации». Она выразила возмущение тоем, что «неконтинентальная держава» (разумеется, Великобритания) вывозит «с территории Аргентины значительные объёмы продовольствия и энергоресурсов» (имея в виду, очевидно, рыбу и овец, а также добычу нефти, которая, вообще-то, не ведётся), «в то время как Аргентина страдает от серьёзного уровня бедности».
Не только Вильярруэль недовольна Милеем, и требует жёсткой антибританской политики. Перонисты, основные противники Милея, резко критикуют его за «уступчивый подход» к Великобритании. Особое негодование у них вызывает апелляция Милея к населению островов. «После оккупации и изгнания [аргентинцев] не может быть самоопределения», - написал бывший министр иностранных дел Сантьяго Кафьеро в социальной сети X в ответ на речь Милей, обвинив его в «отказе» от националистических требований, за которые аргентинцы сражались и умирали.
Надо отметить, что аргентинцы, в отличие от британцев, на островах никогда не жили. В XVIII веке там построили поселение французы, которых выгнали англичане, а тех в конце того же века прогнали испанцы. До 1820 г. архипелаг оставался безлюдным и никому не принадлежащим, хотя Великобритания и Испания считали его своей территорией.
В 1820 г. аргентинский капитан Дэвид Джуэтт (очень аргентинское имя, не правда ли?) поднял над островами аргентинский флаг. Вскоре там обосновался французский скотопромышленник Луи Вернье, и восстановил старое французское поселение Порт-Луи. Для работы на фермах Вернье привлёк немецких колонистов: аргентинцы ехать на холодные, продуваемые антарктическими ветрами острова не захотели. Буэнос-Айрес послал на острова гарнизон – два-три десятка солдат, причём все они были англичанами на аргентинской службе (коренные аргентинцы не желали служить на холодных островах, продуваемых антарктическими ветрами). Именно Вернье захватил американские китобойные суда, что привело к ответному нападению американских, уже военных, кораблей на Порт-Луи (переименованный аргентинцами в Пуэрто-Соледад), и изгнанию аргентинцев с архипелага.
Так что история островов знает кого угодно – французов, англичан, немцев, некоторые из которых нанимались на аргентинскую службу, а другие – нет. Среди непосредственно аргентинцев на островах были лишь губернатор Хосе Франциско Местивьера, и несколько десятков каторжников: Аргентина пыталась превратить архипелаг в некое подобие Сибири для России или Кайенны для Франции. Впрочем, и каторжники были не совсем аргентинцами, а индейцами, захваченными в ходе войн с индейцами. Они восстали и убили губернатора. Затем на острова прибыли английские корабли, восстановившие власть Великобритании.
Поэтому заявления аргентинцев об «оккупации и изгнании» выглядят малоубедительно. Претензии Аргентины на острова могут основываться не на том, что они отторгнуты британцами, а на том, что они находятся на континентальном шельфе, что даёт Аргентине некоторые (не безусловные!) права на них. А также на том, что Великобритания, после захвата островов, не разрешала аргентинцам селиться на них, почему на них сложилось англоговорящее население.
Мнение которого не учитывать нельзя, и Милей это понимает, а Вильярруэль (и большинство аргентинцев) – нет. В конце 1960-х гг. Лондон был готов передать Фолкленды Аргентине, но жители островов выступили категорически против, и сделка не состоялась. На референдуме 2013 г. фолклендцы дружно проголосовали за то, чтобы остаться британской заморской территорией. И Аргентине придётся с этим считаться.
Несерьёзно выглядят и заявления аргентинцев о том, что фолклендцы, мол – потомки недавних, всего лишь с середины XIX века, поселенцев. Учитывая, что не меньше 90% аргентинцев – потомки переселенцев из Европы второй половины XIX и первой половины XX века.
В 1973-74 гг. между Буэнос-Айресом и Лондоном шли неофициальные консультации об установлении кондоминиума – совместного владения островами. Такая практика существовала в отношении Англо-Египетского Судана, Самоа, Новых Гебридских островов в Тихом океане (ныне Республика Вануату), и некоторых других.
Возможно, когда-нибудь о кондоминиуме вспомнят и в отношении Фолклендов. Но для этого британцам придётся признать определённые права Аргентины (опять же – не безусловные) на них, а аргентинцам – перестать клясться на крови, взывая к памяти погибших героев 1982-го.
Без таких взаимных уступок, основывая претензии на мифах и плохом знании истории, ничего добиться не удастся.
Читайте новости на телеграм-канале "Патагонский казакъ" t.me/...nez